Единственное, что я успела увидеть, – это как из машины вылезает женская нога. Вот и все.
- Его явно благословили при рождении, - заявила бабуля Лил.
Уткнувшись лбом в руль, я испустила разочарованный вздох. Ко мне в руки попало дело, которое могло дать ответы на загадку по имени Рейес Александр Фэрроу, который по совместительству был моим почти женихом. И Фостеры представляли собой большущий кусок этой загадки. Их сына похитили прямо из колыбели, пока он спал. Требований о выкупе не поступало, свидетелей не было, поэтому след остыл почти мгновенно, несмотря на масштабные поиски и множество публичных обращений родителей с мольбами вернуть им ребенка. Но агент ФБР, занимавшийся этим делом, не сдавался. Он всегда считал, что за похищением кроется нечто большее. Его дочь думала точно так же. С ней мы успели вместе поработать над парочкой дел. До нее доходили слухи о том, что я раскрываю сложные дела, поэтому она и попросила меня взглянуть на висяки, не дававшие покоя ее отцу.
Это и был тот день, когда у меня появилось дело о похищении Рейеса Фэрроу. Именно его похитили больше тридцати лет назад. Я глянула на папку, зажатую между моим сиденьем и коробкой передач. Столько сил было вложено! Столько боли в каждой написанной там букве!
- А ты как думаешь?
Я моргнула и обернулась к бабуле Лил:
- О чем?
- О том, что его благословили.
- А, да, согласна. Точно благословили. – Вот совсем не хотела, а не смогла удержаться и снова глянула «туда». – Такое… невозможно не заметить. – Подняв наконец голову, я указала бабуле на татуировку. – В общем, кажется, его звали мистер Андрулис. Ты ничего похожего не слыхала?
- Нет, но могу поразнюхивать. Кстати, есть у меня идейка. Хотела с тобой поделиться.
Я развернулась, чтобы лучше ее видеть.
- Валяй.
- Думаю, нам надо работать вместе. – Бабуля Лил ободряюще ткнула меня локтем в бок прямо сквозь сиденье.
- Ла-а-адно, - протянула я, тихонько посмеиваясь.
- Ха! Так и знала, что идея клевая. – Ее лицо озарилось, и сероватые тона, присущие жизни после смерти, чуточку посветлели.
А ведь она права. Будем как Бэтмен и Робин, только без костюмов. Хотя жаль. Всегда хотела делать добрые дела в маске и черном плаще. Или хотя бы в лиловом полотенце.
Глотнув теперь уже еле-еле теплого мокко латте (а даже такой все равно лучше, чем вообще никакого), я спросила:
- А на зарплату ты рассчитываешь?
- Думаю, прибыль будем делить пополам.
- Думаешь? – усмехнулась я.
- Ой, и нам, наверное, понадобятся кодовые имена.
Я чуть не подавилась следующим глотком и, закашлявшись, выдавила:
- Кодовые имена?
- И кодовые фразы. Вроде «Солнце на востоке не садится». Это может означать «Переходим к плану Б». Или «Давай перекусим, пока не явились мужики».
- Мужики? – Бабуля Лил явно готовилась к разговору.
- А еще у нас может быть фраза вроде «Как выжать кровь из шелка?». Сама понимаешь, как частным детективам нам просто необходимы такие штуки.
- Ты права, ба, права. – Я снова покосилась на папку, а потом уставилась на дом Фостеров. – Кровь может быть упрямой.
Наверное, надо было просто постучать в дверь. Сказать, что я помогаю другу в расследовании старого дела. Спросить, не было ли новостей, о которых нам не доложили. Можно было бы даже поинтересоваться, не знают ли они, что человек, которого недавно выпустили из тюрьмы, где он провел десять лет за преступление, которого не совершал, их сын. Не догадываются ли, через какой кошмар ему пришлось пройти в руках чудовища, которое его вырастило. Но зачем усугублять чувство вины, которое и так наверняка не дает Фостерам спать по ночам?
- Что с тобой, сладкая тыковка?
Я тряхнула головой, избавляясь от мыслей.
- Ничего. Только… два часа коту под хвост, а все ради чего? – Я махнула на дом. – Ради ноги в благоразумной туфле, вылезшей из такой же благоразумной машины.
Бабушка Лиллиан глянула через дорогу:
- А что ты хотела увидеть?
Вопрос застал меня врасплох. Я сама не знала, почему здесь торчу. Хотелось ли мне всего-навсего увидеть женщину, которая могла оказаться матерью мужчины моей мечты? Или взглянуть на человека, который мог быть его отцом? Рейес сын Сатаны, выкованный в адском пламени. Но он родился на Земле, чтобы быть со мной. Чтобы вырасти вместе со мной. Тщательно подготовился, выбрал в родители надежную умную пару. Планировал для нас общее будущее. Как мы будем ходить в одну школу, по одним и тем же магазинам, кушать в одних и тех же кафешках. К сожалению, даже самые тщательно продуманные планы иногда идут наперекосяк.
- Ой, бабуля Лил, толком и не знаю.
Что же я хотела увидеть? Частичку прошлого Рейеса? Или кусочек его будущего? Посмотреть, как он будет выглядеть через много-много лет?
Прошло всего несколько дней, с тех пор как один псих пытался меня убить, поэтому я не спешила бежать впереди паровоза и старалась не загадывать на будущее, даже если ситуация казалась совершенно безвредной на первый взгляд. Мало того, я взяла отпуск на недельку. С опрометчивыми поступками придется подождать, пока я не сделаю еще хоть один шажок к цели – окончательно прийти в себя.
- Ну нет, так не пойдет. Нельзя тебе называть меня бабулей Лил направо и налево. Нам срочно нужны кодовые имена. Как тебе Клеопатра?
Я тихонько рассмеялась:
- Идеально!
- Ах да! Плащи! Нам нужны плащи!
- Плащи?
- И шляпы!
Не успела я опять переспросить, как бабушки Лиллиан и след простыл. Она исчезла. Испарилась. Господи, я ее обожаю! Только благодаря ей я поняла истинное значение слова «эксцентричный». Однако меня ждала работа. Часами вести наблюдение за домом Фостеров с самого начала было идиотской затеей. Я завела Развалюху и сунула в рот пригоршню крекеров. Конечно же, именно в этот момент зазвонил телефон. Когда же еще ему звонить?
Перед тем как ответить на звонок лучшей подружки, я стала торопливо пережевывать крекеры. Куки работает задешево. А это, на мой скромный взгляд, делает ее лучшей секретаршей во всем Альбукерке. К тому же в своем деле она настоящий профи. В общем, я поручила ей выяснить о Фостерах все, что только можно. Заинтригована она была не меньше меня.
Протолкнув по пищеводу остатки крекеров глотком холодного кофе, я наконец ответила:
- Как думаешь, если я буду жить на одних крекерах и кофе, то помру голодной смертью или нет?
- У них еще один сын! – с трепетом воскликнула Куки.
И как, простите, это связано с моим вопросом?
- Он ест сырные крекеры?
- У Фостеров.
Я тут же выпрямилась:
- Можешь повторить?
- У Фостеров есть еще один сын.
- Ни фига себе!
- Фига-фига. – Я услышала, как стучат ее ногти по клавиатуре. Значит, Куки продолжала колдовать. – Очень даже фига.
- После Рейеса?
- Через три года после его похищения.
- Ты понимаешь, что это значит? – спросила я, теперь испытывая такой же трепет, что и она.
- Еще как понимаю.
- Это значит, что у Рейеса Фэрроу…
- …есть брат.
#Охренеть.
Меня словно громом поразило. Куки тоже. Несколько напряженных секунд мы сидели в полной тишине, прерывающейся только хрустом оставшихся между зубами крекеров.
- Все еще ведешь наблюдение? – наконец спросила Куки.
Я глотнула печеньки:
- Ага. Кажется, миссис Фостер вернулась домой, но гараж закрылся, и я ничего не успела разглядеть. Зато сблизилась с голым мертвым дядечкой, которого катаю на пассажирском сиденье.
- Ну круто, конечно.
- А то. У него татушка есть. Сейчас перешлю тебе фотку.
- Фотку татуировки? – изумилась Куки.
- Фотку рисунка татуировки в моем исполнении. Не вешай трубку. – Я отправила ей снимок с заголовком «Не суди строго». – Готово. Как дела в нашей крепости?
- Заходил мистер Джойс. Настаивал на встрече именно сегодня. Его как будто и правда что-то очень беспокоит. Ни номера, ни других контактов не оставил. Я ему сказала, что ты вернешься после обеда. Это какой-то новый тест Роршаха? – Видимо, речь шла о моих художествах.
- Боком поверни.
- Ага! Андрулис, значит.
- Ты с ним знакома? – спросила я, окрыленная надеждой.
- Прости, но нет. Хотя знавала как-то одного Андруса. Волосатый был тип.
Я глянула на мистера А.
- Ну-у, этот не так чтобы очень волосатый, зато инструмент что надо.
- Чарли! – обалдела Куки. – Завязывай уже с грязными мыслями.
- Чувиха, но оно же прямо перед глазами. Не заметить невозможно.
- Бедненький! Тебе бы понравилось провести вечность голой?
- Ты только что описала мой худший ночной кошмар.
- А я думала, твой худший кошмар – это в котором ты ешь горячий соленый огурец и обжигаешь губы, а потом они выглядят так, будто тебе их обкололи.
- Ага, точно, есть такой. Спасибо, что напомнила. Сегодня буду спать как убитая.
- Ты дяде звонила?
Мой дядя, он же дядя Боб, служит детективом в управлении полиции Альбукерке. Он без ума от Куки, а Куки – от него. Но никому из них не хватает храбрости сделать первый шаг. Мне осточертело смотреть, как они друг по другу тоскуют, поэтому я решила что-нибудь предпринять. И устроила Куки свидание с одним своим другом, чтобы дядя Боб, он же Диби (как я называю его на сеансах психотерапии, пока пытаюсь объяснить мозгоправу, почему зверски боюсь усов), приревновал. Может быть, намек на конкуренцию наконец-то выпишет ему необходимый пинок под зад. Под тот самый зад, от которого у Куки слюнки текут.
- Звонила, конечно. Как поживает наш план?
- То есть твой план?
- Ла-а-адно, как поживает мой план?
- Даже не знаю, Чарли. Если бы Роберт хотел пригласить меня на свидание, то наверняка бы уже пригласил, разве нет? Не уверена, что провоцировать его на ревность – хорошая идея.
Вечно я не меньше минуты соображаю, кто такой Роберт.
- Шутишь, что ли? Идея супер! Мы же не о ком-то там говорим, а о дяде Бобе. Ему мотивация нужна.
Глянув напоследок на дом Фостеров, я поехала вперед.
- А если я ему разонравлюсь?
- Кук, тебе когда-нибудь разонравливались туфли, на которые положил глаз кто-то еще?
- Наверное, нет.
- А тебе от этого не хотелось их купить еще сильнее?
- Я бы так не сказала.
Я свернула на проспект Хуана Табо и двинулась к офису.
- Ладно, я уже еду. Пообедаем?
- Я за. Встретимся внизу.
Мой офис занимает второй этаж лучшего бара в столице роллер-дерби. На днях заведение пережило смену владельца – Рейес купил бар у моего отца. Мысль о том, что у Рейеса свой бизнес, согревала мне сердце. Что бы это ни значило.
- У него есть брат, - проговорила я, до сих пор ошеломленная новостью.
- У него есть брат, - согласилась Куки.
Такое однозначно надо увидеть собственными глазами.
***
Чтобы добраться до Куки, пришлось поплавать между столиками и стульями. К счастью, ей удалось занять нам местечко, до того как набежала толпа. С тех пор как Рейес встал у руля, популярность заведения резко подскочила. Дела у бара всегда шли неплохо, но теперь владельцем стала местная знаменитость. Когда обнаружили, что человек, за убийство которого посадили Рейеса, очень даже жив, Рейеса показывали по всем новостям страны. К тому же в соседнем с баром здании появилась маленькая пивоварня. Количество клиентов выросло втрое. Теперь в баре постоянно толпились мужчины, хотевшие свежего пива, и женщины, хотевшие самого пивовара. Потаскушки.
Расправив плечи, я прошла мимо худшей потаскушки и всех собравшихся. Это была моя бывшая лучшая подруга, которая, очевидно, решила переехать сюда на ПМЖ. Джессика торчала в баре уже две с лишним недели. Причем практически каждый день. Я, конечно, понимаю, что она без ума от моего мужчины, но бли-и-ин!
Видимо, придется сказать Рейесу «да» как можно скорее. Ситуация становилась попросту нелепой. Его срочно надо было окольцевать. Вряд ли это кого-нибудь остановит, но, может быть, толпа хоть немножко поредеет.
Когда я проходила мимо столика Джессики, раздался приглушенный смех. Наверное, она опять рассказывала своим подружкам сказочку о Чарли, которая утверждает, будто разговаривает с мертвыми. Знала бы она правду! В общем, если ей предстоит в скором времени умереть, я не стану обращать на нее внимания. Тогда-то ей точно захочется, чтобы я с ней поговорила.
- Ты принесла мне цветочек? – спросила Куки, когда я плюхнулась на свое место со всем свойственным мне артистическим талантом, который обычно коплю весь день до самого вечера.
Я передала ей ромашку:
- Принесла, ага.
- Бездомный парень, говоришь?
Я кивнула:
- Сидел на углу и перебежал через проезжую часть, чтобы отдать ее мне.
- И сколько? – поинтересовалась Куки со всезнающей ухмылкой.
- Пять баксов.
- Ты заплатила за это пять долларов? Она же пластмассовая. И страшненькая. – Кук тряхнула цветочком, и с него посыпалась грязь. – Тот парень, наверное, спер ее с чьей-то могилы.
- У меня и было-то всего пять баксов.
Она разочарованно покачала головой:
- И как им вечно удается выбирать в толпе неудачников?
- Понятия не имею. Ты уже сделала заказ?
- Еще нет. Хорошо хоть столик удалось занять. Опять приходил мистер Джойс. Все такой же обеспокоенный. И был очень недоволен, что ты не вернулась до часу дня.
- Придется ему попридержать коней. Частным детективам тоже нужно кушать.
- Подружка твоя, смотрю, опять тут торчит.
Я оглянулась на столик Джессики:
- Пора брать с нее квартплату.
- Целиком и полностью согласна.
Пока мы разговаривали, меня медленно обступило тепло. Словно дымом, обернуло жаром, который всегда клубился вокруг Рейеса. Я чувствовала, что он рядом. Чувствовала его обжигающий интерес, неумолимый голод. Но не успела поискать его газами, потому что ощутила еще одну эмоцию. Прохладную, но не менее сильную. Сожаление. Я повернулась и увидела, как к нам подходит папа.
- Привет, пап, - поздоровалась я, ногой выдвигая для него стул.
Он затолкал его обратно под стол.
- Я здесь только последние документы подписать. – Он обвел глазами «Ворону». – Наверное, буду скучать по этому месту.
Я была уверена, что будет, но от него исходила вовсе не ностальгия.
- Может быть, посидите с нами, Лиланд? – предложила Куки.
- Спасибо, но нет. Закончу с парочкой дел и пойду.
- Пап, - выдавила я, едва дыша под тяжестью папиных сожалений и печали, - уезжать ведь совсем необязательно.
Он собирался бросить мою мачеху ради парусной яхты. Винить его трудно. От яхты хоть какая-то польза. Но почему именно сейчас? Спустя столько лет?
- Да нет, потрясающее будет путешествие, - отмахнулся папа. – Всегда хотел научиться ходить под парусом.
- И для начала собираешься пересечь Атлантический океан?
- Не то чтобы пересечь… - хитро улыбнулся он, и мне чуточку полегчало. – Уж точно не до конца.
- Пап…
- Торопиться не буду, обещаю.
- Но почему? Почему так внезапно?
Он грустно вздохнул:
- Не знаю. Моложе я не становлюсь, да и живем только раз. Ну или два, как в моем случае.
- Я тут ни при чем.
- Еще как при чем, - возразил он и положил ладонь на грудь. – Я это знаю. Сердцем чувствую.
Папа божился, что я вылечила его от рака. Но я никогда в жизни никого ни от чего не лечила. В списке моих рабочих обязанностей такого пункта нет. И вообще мои обязанности больше касаются как раз другой стороны жизни. Той стороны, которая сразу после упомянутой жизни.