— Думаешь? — Гарри подтянул коленки к животу и обнял их руками. — Они все очень хорошо запомнили, что я убил могущественного волшебника, и сделали отсюда главный вывод, что я сильнее его. А раз сильнее в подростковом возрасте, то потом стану еще могущественнее и непременно захочу получить власть над всем миром.
— Да это же бред! — отмахнулся Рон. — Какой-то один придурок написал, на него шикнули, и всё успокоилось.
Гарри печально улыбнулся: все было совсем не так. Нервов и сил та кампания забрала много. Спасибо, как ни странно, нужно было за свое спасение говорить Рите, которая не дала наделать глупостей и указала путь решения проблемы. И это оказалось единственным действенным средством, помогающим до сих пор.
— Давай спать, Рон, что-то я устал, — сказал он и лег, укрывшись одеялом.
Друг пожелал спокойной ночи, что-то еще побунил себе под нос и разразился оглушительным храпом. Интересно, как с ним Гермиона спит?
Тишина Малфой-менора после трех суток непрерывного шума воспринималась истинным благословением. Поттер устал от людей, от их настойчивого внимания и манеры постоянно говорить, практически не замолкая и вываливая на собеседника кучу информации, которая была откровенно никому не нужной. В этом плане Гарри соглашался с учителем этикета, что аристократические краткие беседы ни о чем во время больших приемов были гораздо предпочтительнее. И не в пример короче.
Гарри не нашел мужа в доме, эльф сообщил, что хозяин Люциус на заднем дворе, и испуганно закрыл себе рот обеими ладошками. Поди пойми этих домовиков, чего он испугался? Что за страшную тайну выдал?
Гарри поблагодарил и пошел разыскивать Малфоя, боясь признаться даже в душе, что соскучился по своему стервозному лорду.
Он шел, подставляя лицо лучам нежаркого осеннего солнца — день сегодня выдался на редкость теплым для поздней осени. Люциус обнаружился внезапно. Завернув за угол, Гарри замер, застыл как соляной столб, пораженный открывшейся картиной: лорд, одетый только в светло-серые бриджи и сапоги для верховой езды. Голый торс блестел от пота — Малфой чистил коня.
Гарри совершенно не разбирался в лошадях. Его познаний хватило лишь для того, чтобы определить, что перед ним все же конь, а не кобыла. И этот конь был ровного рыже-коричневого цвета, с белой полосой на морде и белыми же носочками. Животное переносило манипуляции спокойно, лишь иногда дергая ушами.
Люциус методично приводил шкуру животного в порядок, не пропуская ничего, без спешки или брезгливости. Наблюдать за ним, за мышцами, которые перекатываются под бледной, гладкой кожей было наслаждением. Каждая впадинка, каждая выпуклость на обнаженном торсе проступала так рельефно, как будто ее с любовью выписывал художник. Гарри шумно выдохнул, с удивлением обнаружив, что так и стоял неизвестно сколько времени, затаив дыхание.
Люциус посмотрел в его сторону и едва заметно улыбнулся, не прерывая своего занятия. Гарри подошел ближе:
— Привет.
— Его зовут Бриз, — вместо приветствия произнес Малфой, — я скоро закончу.
Гарри постоял немного, любуясь Люциусом теперь с близкого расстояния, наслаждаясь тем особенным чувством единения, которое иногда возникало у них, и понимая, что резкий лошадиный дух вкупе с покрытым испариной мужем вызывают совсем не желание пойти помыться.
— Почему ты делаешь это сам? — не удержался и спросил Гарри.
— Домовики плохо справляются с лошадьми, — пожал плечами лорд и выпрямился, проведя согнутой в локте рукой по лбу, убирая прилипшие к влажной коже волоски.
Такой лорд Малфой был непривычен, но удивительно желанен. Гарри чувствовал уже достаточно сильное напряжение в паху и неловко переступил с ноги на ногу, радуясь, что на нем свободный свитер.
Люциус едва заметно усмехнулся — реакция мужа радовала, а свою можно даже и не пытаться скрыть. Тем более Поттер уже все углядел и умудрился покраснеть.
Гарри смотрел на Малфоя, на то, как увеличивается бугор под мягкой тканью светлых бриджей, в голове мгновенно пронеслись картинки их супружеских утех, и он почувствовал, как загорелись уши. Глупость-то какая! Уж чего только между ними не было, а все как девица.
— Пойдем, отведём этого красавца в стойло, — бархатным голосом негромко произнес Люциус. Прозвучало как приглашение, как обещание чего-то большего, и Гарри словно зачарованный вошел следом в пахнущий свежим сеном сумрак конюшни.
Бриз занял свое место, а сильные руки обхватили Гарри поперек груди, и Люциус прижал мужа к деревянной перегородке.
— Ты чего? — растерялся тот, удивляясь метаморфозам.
Малфой бывал страстным, бывал ласковым, но таким видеть его не приходилось. Было странно видеть, как обычно светлые глаза потемнели от желания, слышать как громко и рвано бьется его сердце, ощущать как вздымается грудная клетка от прерывистого дыхания.
— Да что… — Гарри не успел продолжить, как солоноватые от пота губы Малфоя заткнули его, — м-м-м, — замычал он, протестуя, но уже сдаваясь.
— Не провоцируй, — хрипло выдохнул в губы Люциус и опять впился поцелуем.
«Не провоцируй?! — подумал Гарри. — Господи боже мой, да чем же я тебя спровоцировал?».
Но ответа на этот вопрос не было, как и на некоторые другие, достаточно важные. Гарри застонал и выгнулся, смутно понимая, что с ним делают. Раздевают. И это было правильно. Одежда сильно мешала, не давала в полной мере проявиться ощущениям от соприкосновения с обнаженной кожей мужа. Снять. Однозначно снять!
— М-м, — замычал Гарри утыкаясь носом во влажную кожу на шее. Здесь запах был особенно острым, смешанным. Едва заметно пахло любимым мылом Люциуса, травами — видимо возился с сеном, специфически щекотал обоняние конский пот, и поверх всего этого яркой, дурманящей ноткой, перекрывающей все остальное, плыл характерный аромат разгоряченного мужского тела, тела Люциуса Малфоя, его пота.
Было настолько невероятно понимать, что лорд пах пóтом, что от одного этого прошивало возбуждением от пяток до макушки. Этот запах был намного более интимным, нежели какой-либо еще. Вряд ли многие в магической Британии могли похвастаться тем, что видели, а тем более обнимали и даже целовали этого рафинированного аристократа, мокрого от пота. Наверное, только избранные! Да, да, Гарри Поттер как раз очень даже подходит на эту роль — избранного!
— И что смешного, позволь спросить, в том, что я делаю? — угрожающе спокойно поинтересовался Люциус, услышав сдавленный смешок.
Гарри помотал головой и согнал с лица улыбку — под таким взглядом веселиться резко расхотелось. Одежды на нем уже не было, если не считать ботинок.
— Наклонись, разведи ягодицы, — скомандовал Люциус таким тоном, что все волоски на теле и голове Гарри немедленно поднялись. Член почему-то решил, что он тоже волос, и встал.
— Поттер! — от тихого голоса пробежали мурашки, заводя еще больше и Гарри сглотнув, медленно наклонился, оглядываясь через плечо, и сделал, что просили — раскрылся.
Было немного страшно и совсем чуточку холодно. Причем холодно не от температуры воздуха, а скорее от сгустившейся атмосферы — что происходит, Гарри не понимал. Сзади тяжело дышал Люциус, нервными движениями расстегивающий неподатливые пуговицы на ширинке.
Озноб возбуждения и страха не давал Гарри даже моргать, а не то чтобы отвести взгляд от того, что делал муж. Мокрые от слюны пальцы супруга небрежно прошлись по анусу, ну да, смазки здесь не было, и протиснулись внутрь. Гарри выдохнул и постарался расслабиться — больно не должно быть, практика все же была, хоть и не каждую ночь. Мышцы живота непроизвольно напряглись, то ли от страха, то ли от предвкушения, яйца поджались, и он понял, что Люциус входит почти без подготовки. Больно! Не сильно, конечно, но неприятно. Возбуждение стало отступать, а достоинство мужа ощутилось вдруг огромным.
Видимо Малфой что-то такое почувствовал, прижал готового упасть супруга к себе, застонал, поцеловал в шею… За этот стон, полный страсти, Гарри готов был простить все неудобства, вытерпеть боль, и он толкнулся бедрами, насаживаясь на член, принимая его целиком.
Люциус потерял связь с реальностью совершенно. То, что происходило было невозможно в принципе. Никогда! Но было. Он вколачивался в несопротивляющегося мужа, понимал, что тому больно, но ничего не мог поделать — что-то, что было сильнее него, требовало доказать Гарри, кто здесь главный и что… Черт, да что нельзя пропадать из спальни в неизвестном направлении, отделываясь дежурным: «дела»! А потом появляться воплощением соблазна и стоять, поедая глазами, источая феромоны, афродизиаки и бог знает еще что!
Малфой кончил с коротким стоном, выпрямился, утягивая за собой и Гарри. Потянулся рукой к вялому члену мужа, но наткнулся на ладонь, которая отвела ее в сторону.
— Не надо, — тихо сказал Гарри, не выпуская его запястье из мягкого захвата.
Люциус посмотрел на обнаженного мужа, которого пошатывало от всего пережитого, застегнул бриджи и подхватил супруга на руки.
— Почему мы не аппарируем? — удивился тот, когда Малфой понес его к выходу из конюшни.
— Не могу сосредоточиться, расщепит, — пояснил Люциус, жмурясь от слишком яркого света на улице.
— А-а, — глубокомысленно произнес Гарри и обнял его за шею.
Близость супруга действовала совсем не тем образом, каким следовало ожидать. По идее нужно бы обидеться, возмутиться, но было… лень? Его несли на руках, и пожалуй, поставить в вину мужу кроме чуть более жесткого, чем обычно, секса, было нечего. Сказать, что не понравилось совсем, тоже нельзя.
— В следующий раз только со смазкой! — выдал Гарри результат своих размышлений.
— Поттер, не провоцируй! — Люциус сбился с размеренного шага. — Я живой человек, а не кукла. Я очень даже не идеальный, можешь и получить то, на что нарываешься. Ты забыл, кто я?
— Я знаю, — согласился Гарри, — и все помню. Но я уже давно не тот подросток, который делит мир на черное и белое. И кстати, что-то было, чем я тебя спровоцировал?
— Поттер, ты когда-нибудь смотришь на свои поступки со стороны? Ты исчезаешь на трое суток, развлекаешься где-то, потом заявляешься весь из себя такой… — Люциус остановился и попытался подобрать слова к тому Поттеровскому виду, который вывел его из состояния равновесия.
— Малфой, у нормальных людей то, что ты определяешь как провокацию с моей стороны, называется банальной ревностью.
— Поттер, у тебя мания величия, — отозвался Люциус, внося голого мужа в дом, — ты сам-то ревновал когда-нибудь?
— Нет, — честно ответил Гарри, улыбаясь, — а надо? — состроил он невинное лицо. — А ты?
— Поттер, запомни, аристократы выше ревности, — назидательно сказал Люциус, поднимаясь по лестнице, — аристократы изощренно мстят.
— А-а, — понятливо протянул Гарри и отпустил шею мужа, когда его положили на кровать, — тогда мне, пожалуйста, заживляющее и обезболивающее. Не хочу месть в долгий ящик откладывать.
— Поттер!
Гарри расхохотался, поймал изумленно шарахнувшегося мужа за растрепанную косу и сделал, наконец, то, что хотел очень давно — медленно провел языком по его шее, наслаждаясь горьковато-соленым вкусом и потрясенным видом несгибаемого аристократа лорда Люциуса Абрахаса Малфоя.
========== Глава 10 ==========
Поттер остался на завтрак, но был задумчив и тих. Люциус знал, что мальчик воспитывался у магглов, был в курсе, что хороших манер ему набраться было неоткуда, и приготовился стоически делать вид, что не замечает промахов. Однако супруг приятно разочаровал: локти на стол не клал, руками голову не подпирал и в целом вел себя очень достойно. Только слишком погрузился в себя. Люциус окинул фигуру мужа цепким взглядом: интересно, о чем же так напряженно размышляет дорогой муж? Тот почувствовал, что на него смотрят, поднял голову и рассеянно улыбнулся. «Вот сейчас встанет, скажет, что уже пора, и уйдет», — почему-то с раздражением подумал Малфой, хотя на сегодняшний день и у него были планы.
Гарри промокнул губы салфеткой, встал и почти открыл рот, чтобы что-то сказать.
— Дела? — опередил его Люциус, слегка улыбаясь левым уголком рта, и отложил приборы.
— Да, — согласился Поттер и непринужденно чмокнул супруга в щеку, — до вечера, — попрощался он и потрепал Адену по волосам.
— Жаль, — произнес Малфой, — я хотел предложить покататься верхом.
— В другой раз, — пообещал Поттер, — тем более лошадь все равно одна.
Люциус смотрел на то место, где еще секунду назад стоял Гарри, сжал и разжал кулаки, резко выдохнул через нос и нарочито неспешно развернул «Ежедневный пророк» — ребенку не стоит видеть столь неприкрытые эмоции, природу которых он не поймет.
Гарри аппарировал в свой особняк. Предложение Люциуса повергло в ужас — лошадей он обычно видел издали или на картинках и верхом ездить не умел. Надо срочно найти инструктора по верховой езде, Малфой точно не забудет обещание. Гори все адским пламенем! Опять учиться.
Рита, обложившаяся бумагами в кабинете, едва взглянула на него и снова принялась диктовать что-то прытко пишущему перу. Пытаться объяснить ей принцип работы компьютера оказалось бесполезно, зато самому Гарри справляться со своей частью работы с помощью маггловской чудо-техники чрезвычайно понравилось. Электричество и магия неплохо уживались в старинном особняке Блэков стараниями нового хозяина. Запатентовать оригинальное решение тоже оказалось отличной идеей, правда пришлось делать это в обстановке строжайшей секретности, но патент приносил теперь недурной доход, а учитывая наследство и прибыль от основной работы, Гарри мог считать себя очень состоятельным человеком.
Время приближалось к обеду. Рита, покончив с диктовкой, ушла по другим делам, а к Поттеру явился мистер Рикетт.
— Итак, чем займемся сегодня? — спросил он, усаживаясь в кресло. Иногда он делал такие якобы послабления в жестком графике обучения, позволяя Гарри самому выбрать тему урока.
— Верховой ездой, — пошутил Поттер.
— Да? Похвальное желание. Рад, что вы сами поняли необходимость этого в высшей степени полезного умения. Могу порекомендовать прекрасного инструктора.
Малфой с удовольствием совершил круг почета на Бризе по парку. Дочь, которую он посадил перед собой, была в восторге, вертелась и горела желанием немедленно приступить к обучению верховой езде. С «немедленно» была небольшая загвоздка. Приглянувшийся ему Бриз стоил несколько дороже, чем мог себе позволить опальный лорд, но заводчик предложил выход из положения. Так что теперь Люциус числился у него инструктором по верховой езде и должен был обучать магглов. Первая реакция, конечно, была негативной, но поразмыслив, он согласился, выдвинув ряд встречных условий. В частности, получил разрешение два раза в неделю использовать флегматичного пони для тренировки дочери.
Сегодня как раз был первый рабочий день, и Адена буквально через четверть часа останется под присмотром домовика до вечера.
Гарри, застонав, опустился в приготовленную Кричером ванну. Болело все. Особенно задница, отбитая о седло, мышцы бедер, голени и другие места, ушибленные во время многочисленных падений. Было такое ощущение, что это не он ездил на лошади, а она на нем.
— Кричер, обезболивающее! — крикнул он домовику. — И еще что-нибудь от синяков!
— Хозяин, — скрипуче раздалось от двери, — от синяков ничего нет, и обезболивающего тоже нет. Хозяин должен сам пополнять запасы.
— Должен, должен, — пробормотал Гарри, цепляясь за бортики ванны, — давай что есть! Там маггловская аптечка должна быть. Неси.
Под ворчание домовика он перебирал разноцветные блистеры и баночки.
— Хозяин совсем не думает о себе, хозяин совсем запустил дом, пускает кого угодно. Эта женщина, что она делает? А Кричеру убирай, чай подавай… Зелья кончились, хозяину все равно…
— Да не все равно мне! — сорвался Гарри. — Ну забыл на Диагон-аллее в аптеку зайти!
— Зато всякой дряни хозяин не забыл у магглов купить…
— Пошел вон! — Поттер, наконец, вспомнил, что, в общем, не обязан выслушивать нотации от домовиков. Нашел панадол в таблетках, вытряс пару штук на ладонь и запил водой из-под крана. Полежал в остывающей воде еще немного и, кое-как обтеревшись, поплелся в спальню. О визите в Малфой-менор не могло быть и речи. Что бы такое придумать оправдательное, чтобы не вызывать очередной приступ ревности у супруга?