Мир точно сошёл с ума, — подумал тогда Шайс, не понимая, как драконы могли согласиться на такого главу, пусть Иврис и сумел одержать победу.
И действительно, почему регент проводил в их семье столько времени? Когда Шайс поймал себя на мысли, что понятия не имеет, кто для них Иврис, рядом находилась сестра.
— Инис Иврис — близкий мамин друг, — обронила Осана и тут же позабыла об этом, даже не подозревая, насколько глубоко задумался о дружбе мамы и Ивриса маленький дракончик.
И тогда-то Шайс, кажется, понял, что делает в их пещерах старый дракон. Иврису нравилась мама и потому он постоянно околачивался вокруг! А к Шайсу Иврис попросту пытался втереться в доверие, чтобы польстить маме!
Раскрыв нечистые помыслы регента, Шайс стал сторониться его компании. Избегал его общества и даже не пытался поддерживать разговор, когда костяной дракон спрашивал его о школе и друзьях. Шайс не сомневался, что у Ивриса никогда не получится занять место папы.
Однажды он даже решился спросить об этом мать. Задавать вопрос о регенте не хотелось и он просто спросил, хочет ли мама замуж. Мама рассмеялась и просила не забивать голову глупостями. Шайс нисколько не обиделся, решив, что вопрос действительно дурацкий, ведь мама никогда и ни за что не предаст память отца, пусть даже и ради регента Северных Нагорий.
Как ни странно, спустя время Иврис почти перестал посещать пещеры чёрных. Должно быть, мать ему наконец отказала, не решаясь сделать это раньше, чтобы не оскорбить дракона и не навлечь немилость на всю семью. Как же Шайс сразу об этом не догадался! Конечно же, он был ещё слишком мал, чтобы взрослые обсуждали с ним такие серьёзные вопросы. Всё стало понятным спустя время.
Но чего действительно не мог понять и принять Шайс, так это по-прежнему дружелюбное к себе отношение.
Почему Иврис не оскорбился отказом матери? И для чего продолжает лицемерно общаться с ним словно с собственным… собственным… племянником — согласился наконец Шайс с таким определением.
— У меня нет причин отрывать регента от важных дел.
— И всё же ты з-сдесь.
Шайс хотел фыркнуть, но сдержался — дело у него действительно было.
— Вы правы. Кое-что требует вашего внимания.
— И ч-што же я могу для тебя с-сделать?
— Мне нужно разрешение покинуть Нагорья, — глядя прямо в горящий багрянцем взгляд, как можно уверенней произнёс он.
— Покинуть Нагорья? — после паузы повторил Иврис.
— Именно.
Регент ненадолго замолчал, и Шайс в очередной раз проклял дурацкую маску, которую так долго считал настоящим лицом.
О чём думал дракон? Что за выражение возникло на его лице, когда он услышал просьбу?
— Я так понимаю, что Ганеш-ш против твоего ухода до соверш-шеннолетия?
Сжав губы, Шайс кивнул.
Когда мать услышала просьбу покинуть Нагорья, то, не задумываясь, ответила отказом, разозлив Шайса до зубного скрежета.
Чтобы немного спустить пар, он и его друзья устроили отличную попойку накануне вечером — регент уже должен был об этом услышать. Получив отказ матери, Шайс не собирался отказываться от желания покинуть родные земли и поискать свою дорогу где-нибудь ещё.
Загвоздка состояла в том, что до совершеннолетия ящеру требовалось дозволение старшего в клане, родителей или правителя, иначе магия, окружавшая древние земли просто не выпустит его за пределы территорий, принадлежащих драконам. Мать заняла место главы клана Чёрных после ухода отца, а значит, просить кроме регента было некого.
Конечно, можно было вспомнить о тех временах, когда Иврис пытался завоевать мать, и подумать, что верный своей любви, он откажет Шайсу, однако у дела давно минувших дней имелась и обратная сторона. Мать отказала, и у Ивриса появилась возможность поквитаться с безответной любовью, не рождая меж ними кровной мести. Он был регентом и был в своём праве.
К тому же, Шайс доставлял столько проблем окружающим, что был почти уверен, что костяной дракон отошлёт его прочь с превеликим удовольствием, только чтобы не выслушивать день за днём жалобы на его выходки.
Он видел, как из ворот зала вымелся рассерженный хозяин того самого заведения, где они с ребятами вчера немного отдохнули.
— Прости, Ш-шайс. Но я не считаю эту мысль самой удач-шной, какими бы мотивами ты ни руководствовался. Тебе придётся дож-шдаться совершеннолетия и тогда ты сможеш-шь покинуть Нагорья по собственному ж-шеланию.
Гнев и непонимание закипели в Шайсе со стремительностью готового извергнуться вулкана. Его глаза вспыхнули, когти выступили помимо воли.
Не говоря ни слова, Шайс развернулся на невысоких каблуках кожаных сапог и, чеканя шаг, вышел вон.
— Мне пригласить следующего? — робко спросил Фиор, видя, что регент-правитель никак не реагирует вот уже целую минуту. — Или, может, всё-таки чая?
Хорошее настроение после посещения чёрного дракона нигде не наблюдалось, несмотря на то, что это, пожалуй, была самая спокойная и безобидная беседа Иниса Ивриса и Шайса Ньернена.
Регент глубоко вздохнул:
— А что-нибудь покрепче ч-шая у нас есть?
Фиор очень удивился.
— Конечно, ваше величество. Сейчас, только сообщу о небольшом перерыве, — и драко поспешил к дверям, слегка испуганный необычной просьбой.
========== Омут прошлого ==========
Шайс был готов крушить всё вокруг! Какого Духа костяная древность посмела ему отказать?! Он уже принял решение покинуть Нагорья, и ничего на свете не могло его остановить, даже если всё же придётся немного повременить с отъездом — до совершеннолетия оставалось не так много времени.
Решение отправиться в Сильён — столицу империи, появилось несколько лет назад. Дальние странствия всегда увлекали фантазию Шайса, Нагорья казались слишком тесными для размаха его крыла. К тому же, Шайс так и не смог определиться с занятием, достойным часов его жизни, и потому решил посмотреть мир, полагая, что однажды, пройдя разными дорогами, сумеет отыскать дело по душе.
Спрашивая у матери разрешения покинуть Нагорья, ему и в голову не могло прийти, что драконица окажется против.
Ганеш была не просто матерью, она всегда была его другом. А вчера вечером даже раздумывать не стала, покачав головой и ответив резким отказом. Его всегда понимающая мать словно растворилась в воздухе, оставив вместо себя копию соляного изваяния, не разглядевшего перед глазами любимого сына.
Объяснения и попытки склонить Ганеш к согласию ни к чему не привели. Шайс ненадолго впал в растерянность, а затем и в бешенство. Разгневанный решением матери, он, не раздумывая, направился в сторону резиденции регент-правителя в полной уверенности, что тот поспешит сбыть проблемного дракона с рук…
«И всё же, почему Иврис не избавился от меня? Разве я создавал недостаточно проблем? Неужели он всё ещё настолько предан старой любви, что не желает поступать ей вопреки?» — озадаченно хмурился Шайс, меряя размашистыми шагами улицы Верхнего города.
Всё это казалось…странным. Сохранять романтические чувства так долго и не делать никаких попыток завоевать сердце понравившейся драконицы? Как не похоже на ящера. Любой дракон свернёт горы, чтобы добиться своего.
Единственное, что в силах остановить чешуйчатого, отдавшего сердце, это неожиданно встреченная Пара или брак, как с его стороны, так и со стороны объекта обожания.
На ум неожиданно пришёл танец с регент-правителем в одну Весну. Тогда Иврис обмолвился, что нашёл пару ещё до рождения Шайса и, кажется, даже выразил надежду на то, что однажды они будут вместе.
И почему он не вспомнил об этом раньше?
Шайс резко остановился, удивлённый неожиданным воспоминанием.
Пожалуй, над этим стоило немного поразмыслить.
Дракон обнаружил себя на одной из тихих улочек, куда предпочитали заглядывать его сверстники. Ближайшая терсерия, принадлежавшая семье драко, поблёскивала надписью «Горький огонь». Не тратя время на сомненья, он вошёл внутрь.
— Добрый день, господин, — тут же подскочил к нему паренёк-драко. — Желаете отдохнуть?
Шайс кивнул, окинув парнишку взглядом, лишённым всякого интереса. Этого было достаточно, чтобы отметить аккуратно убранные набок волосы, прихваченные невидимкой и белое, лишённое загара лицо.
— Вот, прошу, — остановился паренёк у окна, выходившего на улочку. — Лучший столик, — довольно заметил он.
В терсерии было немноголюдно — рановато для отдыха и прогулок. Тихое место прекрасно подходило для целей Шайса.
— Могу я вам что-нибудь посоветовать? — напомнил о себе драко и, не дожидаясь ответа, затараторил давно заученный текст: — У нас готовят лучший терсер в Верхнем городе, а на десерт могу предложить широкий выбор фруктовых пирожных. С клюквой, клубникой, шиповником, яблоками, персиками…
— С персиками, — поспешил его остановить Шайс. — И терсер.
— Прекрасный выбор. Будет готово через пару минут, — и парнишка умчался выполнять заказ.
Шайс избегал посещать заведения, принадлежащие драко. Младшее племя было слишком шумным и навязчивым, особенно в отношении драконов. Впрочем, если верить старшим, так было всегда. Что действительно изменилось, так это то, что драко получили возможность вести дела в Верхнем городе. За это им стоило благодарить Ивриса.
Тот уговорил уже достаточное количество драконов сдать помещения в пользование драко. Пользование представлялось ограниченным во времени и свой процент ящеры имели. Насколько было известно, подобные дела с драко вели те, кому Иврис помог отыскать Пару или зачать потомство. Регент всегда выступал ярым поборником равенства и пёкся о драко так, словно все они его клан.
— Прошу, — возник тем временем перед ним расторопный подавальщик. — Ваш терсер, — он поставил перед Шайсом дымящийся напиток, — и пирожное с персиками.
Довольный собой, он прижал к груди поднос и уставился на дракона, словно ожидая, пока тот попробует всё самолично и упадёт в обморок от гастрономического экстаза. Шайс спокойно уставился в ответ.
Наконец поняв, что что-то не так, парень стрельнул глазами.
— Я могу вам ещё чем-нибудь помочь?
— Да. Я бы хотел отдохнуть в тишине, — не спеша ответил дракон, ожидая, пока смысл сказанного достигнет пустой головы.
— Простите! — тут же вскинулся парень, поняв свой промах, и умчался прочь, пока дракон не разглядел алеющих щёк.
Слегка покачав головой, Шайс ещё раз убедился, что ходить в подобные места следовало с одной-единственной целью. Впрочем, они так и поступали с Кинето и Асабой… до недавних пор.
Вспомнив про потерянного для их компании друга, Шайс поспешил выкинуть мысль из головы. Больше Варейн не поддавался на уговоры братьев «провести время в своё удовольствие», предпочитая сторожить свою драгоценную Пару с утра до вечера.
Если и Шайс вдруг должен превратиться в идиота, встретив свою Пару, то он не был уверен в желании побыстрее обрести наречённую. Его жизнь была и так прекрасна, и о серьёзных отношениях, способных навсегда связать крылья и посадить на цепь, думать не хотелось.
Поддавшись мгновенно всколыхнувшемуся раздражению, Шайс сделал слишком большой глоток и непременно обжёг бы горло. К счастью, дракону не могла навредить такая мелочь, а мысль о друге он все же отогнал прочь, вернувшись к тому, о чём действительно хотел поразмышлять.
Шайс попытался вернуться в то время, когда заподозрил Ивриса в ухаживаниях.
Судя по тому, как много времени тот проводил в клане чёрных, намерения у Ивриса были самые серьёзные. Он даже не гнушался играть с несмышлёной ящерицей, кем на тот момент и являлся Шайс. И в этом, как ни странно, не было ничего удивительного.
Выбрав возлюбленную или возлюбленного, дракон прилагал массу усилий. Был готов не спать ночами, одаривать подарками, петь дифирамбы о красоте и достоинстве драконицы, вылезти из кожи вон… но ничего подобного Шайс не мог припомнить, как ни старался.
Бесспорно, вниманием клан Чёрных тот не обделял, но знаков особого отношения к Ганеш, которые, несомненно, должны были быть, дракон никогда не замечал… Нет, настолько слепым он не был. Что-то должно было быть…
Однако, прокручивая в голове праздник за праздником, Шайс никак не мог вспомнить ничего выдающегося. Скорее, он сам мог похвастаться морем подарков от Ивриса, нежели его мать или остальные члены семьи, всегда получавшие скромные свёртки.
Брови сошлись над переносицей плотнее.
Будучи подростком, Шайсу казалось, что стоит матери ответить отказом, как регент тут же сдастся. Собственно, такое развитие событий он и подозревал. Однажды наступил день, когда Иврис попросту испарился из просторных пещер.
Шайс даже мог припомнить, когда именно это случилось. Он столько времени проводил с костяным драконом, а потом так тщательно скрывал собственное любопытство, исподволь наблюдая за Иврисом, что его отсутствие было так же ощутимо, как отсутствие солнца на небосводе.
Сейчас взгляд Шайса на случившееся разительно отличался от представлений едва осознавшей саму себя ящерки.
Если регент действительно питал к матери чувства, Ганеш пришлось бы отваживать поклонника не одно столетие, и неизвестно, оправдались бы её усилия или, скорее, регент добился бы своего. К тому же весомых причин в лице истинной Пары Ганеш или официального супруга, чтобы оставить ухаживания, не наблюдалось…
Пирожное с персиковым кремом оказалось вполне съедобным и даже заслуживало быть доеденным до конца, но десертная вилка Шайса застыла в воздухе — память ящера совершила одно неуловимое движение и он снова очутился в бальной зале, ведя Иниса Ивриса под неспешную музыку…
— Давно хотел спросить, — Шайс отважился раскрыть рот, расхрабрившись тем, что светило Нагорий позволяет придерживать себя за спину и даже поддерживает разговор. — Вы жрец Наан и соединяете пары, а почему вы до сих пор не отыскали свою?
Шайсу было весьма любопытно услышать ответ, учитывая, что Иврис даже не догадывался о том, что он знал о его стародавних намерениях в отношении собственной матери.
— С-свою пару я отыс-скал ещ-ще до твоего рож-шдения.
На лице Шайса читался живой интерес — он не рассчитывал получить честный ответ и узнать о регенте нечто поистине новое!
— Но вы один, — продолжал испытывать он чужое терпение собственной настырностью и нежеланием вовремя прикусить язык.