— Прошу. Теперь можно и остаток суммы, — ухмыльнулся он.
— С остатком можно и повременить, — заметил один из трех крутоплечих парней, вдруг материализовавшихся из опустившихся на аэродром сумерек.
— Чего-чего? Не понял... — пробормотал бортрадист, мгновенно осознавший, тем не менее, в ту же секунду, как увидел этих троих, что его годами налаженный бизнес дал заметную трещину. Он всегда этого боялся. Не столько даже, что его заметут менты, — и в тюрьме люди живут, — сколько того, что когда-нибудь нарвется на крутую бригаду, которая не любит оставлять следы. Так и вышло, блин!
— Я говорю, с остатком можно повременить, — повторил бугай.
— Это еще почему? — пытался удержать ситуацию радист. — Мы же договорились.
— На каждый договор бывает приговор, — хмуро пошутил бугай. — У вас все в порядке? — спросил он старшего «инженера».
— Да, — пролепетал тот, страстно прижимая к груди контейнер с алмазами.
— Ну, тогда будем заканчивать, — бугай повернулся к радисту.
— Нет, я все-таки не понимаю, — дрожащим голосом заверещал тот.
— Сейчас поймешь. Давайте, пацаны, заканчивайте.
Два бугая подошли к радисту с двух сторон, взяли его под руки и чуть приподняли так, что ноги незадачливого контрабандиста засучили в воздухе. Потом они сделали резкое движение вниз, и голова бортрадиста исчезла в зловонном месиве накопителя. Ноги еще сучили в воздухе какие-то короткие мгновения. Но недолго.
— Мы вас подвезем, — предложил бугай.
— Не надо, мы сами, — испуганно, по сути дела, автоматически отказался старший «инженер», понимая, что не он решает.
— Мы вас отвезем, — веско повторил бугай, и, не оглядываясь, уверенный, что его «шестерки» проследят за процессом, двинулся в темноту.
...Полковник Зайцев ждал курьеров на снятой квартире в Марьиной Роще.
Бугаи доставили груз и курьеров прямо в квартиру.
Зайцев хмуро оглядел парочку. Они ему не понравились, но его симпатии или антипатии к делу отношения не имели. Курьеры выполнили свою работу.
— Привезли? — для формы спросил он, принимая в руки контейнер с грузом.
— Так точно, — почему-то по-военному и в унисон ответили «инженеры».
— Молодцы, — вяло похвалил Зайцев, открывая контейнер.
— Это что, — не меняя спокойно-хмурой интонации, спросил он, вываливая содержимое контейнера на расстеленную на лакированной поверхности письменного стола газетку.
На газетку сперва выпали кусочки камней — кварцы, граниты, куски серой и бурой породы, а затем посыпался самый обычный мелкий морской песок. А может и не морской. Но точно — песок.
— Песок? — спросил холодно полковник Зайцев.
— Песок, — холодея согласился старший «инженер».
Младший вдруг резко рванулся к двери. Но был без особых усилий остановлен бугаями полковника.
— Как объясните?
Старший инженер стал что-то путано объяснять про то, как сам лично проверил груз, как сам лично спустил его в самолетном гальюне, как сам лично взял его из рук радиста у накопителя.
Зайцев смотрел как бы на него, но как бы и сквозь него.
Оба курьера были уже вычеркнуты им из списков живых.
— Прокол, — печально ответил полковник сам себе. — Не надо, — остановил он старшего бугая, вывернувшего руки младшему «инженеру». — Они ничего не знают. Это не они. Так аккуратно эти фраера не смогли бы сработать. Будем думать.
— А с ними что? — спросил старший бугай.
— В расход.
Когда горе-курьеров топили в ванной, они даже не сопротивлялись. Трупы бросили в Москва-реку. Вряд ли кто будет сравнивать состав воды, попавшей в легкие и вызвавшей смерть, с составом воды в той части Москва-реки, в которой их выловят. Конечно, вода из водопровода отличается от воды в реке, но стояло жаркое лето, тела «инженеров» нашли в трусах, в крови — большое количество алкоголя, — кому будет охота заниматься трупами двух пьяных парней без документов?
Через час после приведенного выше разговора Барончик уже знал о потере 200 миллионов долларов.
И знал, кого ему подозревать.
Иса же в это время думал, кому лучше отдать приобретенный таким причудливым образом груз сырых алмазов, — то ли переправить его в ЮАР, то ли сдать конкуренту Гуго Рейсдаля в Амстердаме — Харменсу ван Бидену. И еще он думал над тем, как странно погиб директор РАО ЭСМО Юрий Писунов. Перед Назимовым лежала свежая газета из России: «Нефть дурно пахнет».
«В Клинском районе Подмосковья убит президент нефтеторговой фирмы Юрий Иванович Писунов. Трупы 50-летнего бизнесмена и его 48-летней жены со множественными ножевыми ранениями были обнаружены на даче в поселке „Некрасовка“. Ранее при попытке кражи из московской квартиры Ю. Писунова вневедомственной охраной ГУВД столицы были задержаны два жителя Молдавии. По предварительной версии следствия задержанные, которые занимались ремонтом дач, убили Ю. Писунова и его жену и похитили ключи, чтобы ограбить квартиру».
— Грамотно Зверев сработал, — подумал Иса.
ГЛАВА 12
РИМСКИЕ КАНИКУЛЫ
"Две блестящие победы, одержанные Спартаком за три дня, прославили его войско, и его имя сделалось еще более грозным и прогремело по всей южной Италии.
Весть о победах Спартака, приукрашенная молвой, уже дошла до Капуи и повергла ее жителей в страх. Появление грозного врага у ворот города вселило ужас в души жителей, требования и угрозы Спартака довершили дело — всех охватила паника..."
Седой элегантный господин в сером костюме, бордовом галстуке, эффектно дополненном таким же платочком в кармане пиджака, сидел у окна и равнодушно смотрел на проносящийся за окном пейзаж.
Конечно, быстрее было бы самолетом. Но, как ни парадоксально, летая по воздуху, неизбежно оставляешь следы. А в поезде проводник в лучшем случае запомнит общие внешние черты — серый изящный костюм, седые волосы, бордовый галстук, приветливые манеры.
На самом деле бывший солдат Иностранного легиона Поль Верду, во-первых, не отличался в жизни элегантными манерами и приветливым взглядом (хотя и мог какое-то время изображать такого господина), не терпел костюмы, галстуки, белые рубашки, предпочитая небрежно-спортивную форму одежды.
Поезд набирал скорость на ровной местности. За окнами горы сменялись горами, спускались по склонам виноградники. Поезд пересекал зону Кьянти, славящуюся своим легким вином.
Позади остался Кастильоне — маленький городок, расположенный на обрывистом холме. Его башни и кампани?ли четко вырисовывались на фоне неба.
Тоскана осталась позади. Пейзаж Умбрии был более плавен. Поезд долго шел по берегу Тразименского озера. Потом показался Орвьето, расположенный на высокой горе, где стены домов обрывались прямо в пропасть.
— Красиво, не правда ли? — повернулась к нему дотоле демонстрировавшая лишь изящный профиль соседка.
— Необычайно, — любезно согласился Поль.
На самом деле ему были глубоко безразличны и эта красивая дама (никогда не путать дело с бездельем — был один из его девизов), и маленькая бурная речка, куда-то торопящаяся метрах в ста от железнодорожного полотна.
— Это Тибр, — пояснила соседка. — Удивительно, здесь он такой маленький.
— Да, удивительно, — любезно согласился Поль, сморщив в улыбке обожженное африканским солнцем лицо.
Ситуация складывалась простая и одновременно сложная. Волей случая, в результате жеребьевки, сегодня в Риме встречались московский «Спартак» — команда с хорошей репутацией в Европе, но не из фаворитов «ЕвроТОТО» — и никому неизвестная римская команда второго дивизиона «РимСпорто», которая если и была чем-то отмечена, так только тем, что ее владелец местный фабрикант Тино Пинетти недавно купил для своей команды очень приличного нападающего, аргентинца с далекими итальянскими корнями по прозвищу «Тутти».
Но у «Спартака», и так имевшего хорошо сбалансированный состав, совсем недавно, кроме уже проявившего себя Робсона, появился новый бразилец, талантливый и честолюбивый Маркус.
Тысячи римских тиффози волновал вопрос: кто окажется результативнее, Маркус или «Тутти».
Верду же волновало другое: что лучше: убрать Маркуса или не дать выступить в матче Робсону? Ранее в его плане фигурировал еще и Тихонов, но он облегчил задачу наемнику, незадолго до матча неожиданно покинув команду. В России об этом говорили много, но Поля сие уже не волновало. Этот стремительный паренек с короткой стрижкой ему даже нравился. Ничего личного. Он убрал бы его, если бы этого потребовали интересы дела. Ему порученного дела. А так — нет его, и слава Богу.
За окнами вагона появился Лациум. Горы отступили вдаль. По мере приближения к Риму пейзаж становился все более свободным и спокойным, без резких линий и рваных ритмов.
— Проще всего было бы добавить в пищу спартаковцев слабительного, — усмехнулся себе под нос Верду.
— Я с вами согласна, — прощебетала соседка. — Действительно забавная роспись.
Поль, вежливо кивнув, продолжал улыбаться. Это было бы смешно. Но сия акция легко раскрывается. Результаты матча будут аннулированы. Да и подобраться к системе питания футболистов будет непросто, — их тренер крайне осторожен.
«Тутти» в последних играх второго дивизиона Италии не уходил с матча без двух-трех мячей. Спартаковцы — Титов, Робсон, Маркус редко забивают больше одного мяча за игру. Но у итальянцев один классный забивала, а у спартаковцев забить может любой. Тот же Парфенов.
И все же командировка в Рим казалась Верду легкой — своего рода «римские каникулы».
Подстроить автокатастрофу тоже можно, но сложно. Команда ездит компактно, по одному перед матчем не бродят. А всю команду угробишь — теряется интрига. Попробовать купить? Кого? Тренера — бесполезно. Игроков — маловероятно. Кого-то из сотрудников стадиона? Чтобы подложили кнопку в бутсу Ширко? Детский лепет.
Конечно, убить человека — для Верду не проблема. Но убивать этих симпатичных парней не хотелось, и слава Богу, что этого от него пока хозяин и не требовал. Его задача — помешать победе «Спартака».
Только и всего.
Причем в расходах Поля не ограничивали.
А это значит, что объектом его командировки становился прежде всего судья.
Скольких судей, судивших матчи «ЕвроТОТО», он уже купил? Не пересчитать. А скольких запугал? Тоже порядочно. Тех же, кто не оценивал адекватно сделанное им предложение, приходилось убивать. И жаль Полю этих придурков не было. У человека всегда есть выбор. И делает его он сам.
Стремительно пронесясь мимо руин храма Минервы Медики, поезд устремился к вокзалу Термини.
Выйдя из вагона, приветливо кивнув назойливой попутчице, Верду покинул ультрасовременный, построенный из бетона и стекла вокзал, не обратив никакого внимания на соседствующие с ним развалины терм Диоклетиана.
Пройдя метров двадцать, он остановился, чтобы прикурить от золотого «Ронсона» черную длинную крепкую сигарету — новый «Голуаз».
Рядом остановился пожилой потный господин с тяжелым портфелем. Он поставил портфель на асфальт и по-итальянски обратился к Полю:
— Позвольте прикурить.
Не знавший итальянского, Поль понял по его суетливым движениям, что нужно толстяку, и щелкнул «Ронсоном».
— Команда остановилась на загородной вилле Тино Пинетти. Тино гарантировал безопасность команды миллионом долларов, положенных в банк «Рома ди Рома», — плавно перейдя на французский выдохнул толстяк.
— Хорошая охрана?
— Более чем. Тино...
— Я знаю Тино. Транспорт?
— Автобус «мерседес», бронированный, в сопровождении...
— Судья?
— Швед Грин Ларсен.
— Репутация?
— Неподкупен.
— Неподкупных судей не бывает. Боковые?
— Грек Микос Леонидис и венгр Ласло Мадьячи.
— Что есть на них?
— Леонидис недавно женился на известной афинской модели, нуждается в деньгах.
— Венгр?
— Деньгами не очень интересуется...
— Весь вопрос в сумме. Большими деньгами интересуются все.
— Есть зацепка. У него отец погиб в Будапеште в 1956 году. Он был в «Клубе Шандора Петефи». Предполагается, что погиб от рук русских.
— Столько лет прошло, — кисло поморщился Поль. — Семейное положение, недвижимость?
— Да, кстати, есть загородный домик, что-то типа шале, в Карпатах. Но за него все выплачено. И есть дом на Балатоне. Тут предстоят большие выплаты.
— Сколько?
— Осталось тысяч 20, в пересчете на доллары. Но он часто судит международные матчи. Выплатит года за три-четыре.
— А ждать никто не любит. Это уже другое дело. А то — «Клуб Петефи»... Кого сегодня в Европе волнуют старые распри? Деньги правят миром, мой друг, деньги. Кстати, откуда вы научились так хорошо говорить по-французски...
— По-французски нужно было сказать: «Где вы научились...» Да, язык вашей родины мне знаком в совершенстве. Я десять лет просидел во французской тюрьме, пока меня не выкупил наш хозяин.
— За что сидели? — равнодушно поинтересовался Верду.
— Мошенничество, — скорбно потупился старый римлянин. — Продавал стразы под видом брильянтов.
— Получалось?
— Как видите, не всегда.
— Старую специальность не забыли?
— Хозяин редко дает мне поручения по старой специальности, — обиженно прошамкал старик. — Все чаще мелочевка, вроде этой.
— Ничего себе, мелочевка... На кон поставлены миллиарды. Значит, всем участникам операции что-то отколется. И поболе, смею думать, чем при торговле подделками. Да и безопаснее...
— Кто знает, кто знает, — пугливо поежился старик, подозрительно присматриваясь к курсировавшему неподалеку карабинеру.
— Адреса боковых судей?
— Вот здесь, в газете, — сказал старик, протягивая свернутую трубочкой «Карьере делла сера».
— Телефон шведа?
— Там есть все, — ответил толстяк, кивнув на только что переданную газету.
— Неплохо поработал, а? — усмехнулся Верду.
— А кто это ценит? — устало отмахнулся старый жулик.
Разговор с Ларсеном не получился.
Поль хорошо подготовился к нему. Чисто технически. На всякий случай исключил любую возможность засечь его местопребывания. Спустившись с Капитолия и от площади Венеции повернув налево, он вышел к Иль Джезу — церкви иезуитов. Вошел в прохладное чрево храма. Сидевший у входа нищий подозрительно покосился на него. «Похоже, чужие здесь не ходят», — подумал Поль. В глубине ниши за мраморной «Пьетой» он нащупал холодное тельце мобильного телефона и незаметно сунул его в карман пиджака.
Вернувшись опять на Корсо Витторио Эмануэле II, Верду сел на берегу Тибра на скамейку, убедился, что в радиусе ста метров вокруг нет ни одной живой души (утро выдалось прохладным, а на берегу неширокого, но стремительного Тибра было ветрено) и набрал нужный номер.
Разговор не получился.
Ни угрозы, ни посулы не подействовали на упрямого шведа.
Не первый год выступая главным судьей матчей в розыгрыше «ЕвроТОТО», Ларсен привык и к тому и к другому. Знал, что немало игроков этого тотализатора обладают достаточными деньгами, связями и силами, чтобы попытаться в своих интересах воздействовать на итоговый счет. Но он упрямо отказывался идти на компромисс и судил по справедливости. Так ему казалось, во всяком случае.
Ларсен был одинок. Вот что было плохо.
Его нельзя было испугать покушением на жену, детей, родителей.
И он был достаточно обеспечен, чтобы не искать легких денег.
Говорят, человек богат не тогда, когда у него много денег, а когда ему хватает тех, что у него есть.
Ларсену хватало.
На том и расстались.
Но Поль перестраховался и, стерев отпечатки пальцев, выбросил аппарат. После чего быстрой спортивной походкой направился к мосту, ведущему к замку Святого Ангела.
«Шанс не велик, но могли засечь», — подумал он.
Однако Ларсену и в голову не пришло обращаться в итальянские силовые структуры с рассказом о посулах и угрозах. Без них ведь не обходился ни один матч. Причем сколько среди звонивших было блефующих тиффози, сколько сумасшедших, а сколько реально способных и заплатить сотню тысяч долларов, и убить близких — сказать всегда было непросто. Судья считал такие звонки издержками производства, некими неудобствами, которые приносила ему непростая, но любимая работа.