– Как ни странно – нет. Как только разъехались полицейские и гости, позвал в кабинет, разговаривал. Почти спокойно.
– О чем?
– Спрашивал, не заметила ли я чего подозрительного. Я ответила, что нет. Олег… я ведь и вправду лопухнулась, – мгновенно запечалилась Землероева. Но решила до поры до времени убрать рефлексии, вздохнула всей грудью и продолжила по теме: – Александр Сергеевич был в ужасном состоянии, но головы не потерял. Он очень умный человек, Олег.
– «Александр Сергеевич» да «умный», – язвительно фыркнул Паршин, не удержавшись от укола.
Евдокия постаралась не затачиваться на подобных репликах.
– Вначале он грозился подчистую уволить всех работников, разогнать охрану. Потом, когда уже со мной разговаривал, сказал: «Крыса снова в доме». Он быстро просчитал, что может до бесконечности увольнять и набирать прислугу, но результат останется тем же. Он, Паршин, считает, что кто-то из его врагов подкупает работников, те шуруют в доме за хорошие бабки. Так что, сколько всех ни увольняй, пока не выявлен реальный недоброжелатель, толку – никакого. Все будет повторяться снова и снова. Надо искать среди уже известных фигурантов. Паршин выслушал, нахмурился, подергал двумя пальцами нижнюю губу.
– Толково, – признал разумными действия авторитета. – Искать надо сейчас и здесь.
– Миронов собирается отправить семью за границу, но, я думаю, Зося вряд ли согласится уехать, пока сын в больнице.
– Кстати, как он там?
– Плохо. Очень плохо, Олег. Я утром звонила Анне, – яд какой-то хитрый и серьезный, стараются подобрать противоядие, но кажется… У Женьки почки начинают отказывать, – Дуся неожиданно всхлипнула и отвернулась, – печень забарахлила… Счет на часы идет.
Паршин не стал приближаться к Дусе с утешениями, знал, что, если не подставлять жилетку, сама быстрее справится. Засунул руки в карманы джинсов и мрачно прогулялся вдоль резного шкафа, поглядел в глубь коридора, ведущего на кухню.
– Какая же сволочь это сделала, а?
– Не знаю, – всхлипнула Евдокия. – Олег, Женька такой хороший парень! Кто мог желать ему смерти?!
– Кто-то отомстил Мирону, – без тени сомнения высказался сыщик. – Ударили так, чтоб побольней задело…
– Но Женька же ни в чем не виноват! Семнадцать лет!
– И девушка убита… – печально присовокупил Олег. – Пойдем, Дуська, покажешь мне спальню Жени. Мирон, кстати, в курсе, что я тут буду?
– Угу, – сморкаясь в платочек, буркнула Землероева. – Я еще ночью ему сказала, что хочу к расследованию тебя привлечь.
– И как он отреагировал?
– Нормально. Ему сейчас по барабану, кто «крысу» вычислит – хоть мент, хоть бабушка-гадалка, лишь бы толк был. Я, Паршин, собираюсь позвонить Егору Валерьевичу, помнишь, это свекор Юли Котовой? Он тогда связался со своими военными медиками, они помогли найти противоядие для Юли.
– Помню. Давно надо было с ним связаться.
– Да я как бы… сначала с тобой посоветоваться решила…
– Да ну? Решила посоветоваться? Ушам не верю.
– Олег! Юля твоя одноклассница!
– Проехали. Звони. Телефон есть?
Евдокия достала из кармана мобильник, разыскала в его памяти нужный телефон, но набирать его не стала. С сомнением взглянула на командира:
– Олег, а Саша удила не закусит? Мол, с ним не посоветовалась… Может, вначале его мнение спросить?
– Мирону сейчас не до советов, ему парня надо спасать. Позвони Егору Валерьевичу, обрисуй ситуацию, дальше будет видно. Думаю, он сам захочет с родителями парнишки встретиться, мужик хороший. И твой должник – не мой.
Упоминание о прошлых заслугах добавило Евдокии решительности. Она позвонила отставному полковнику Генштаба, описала события и узнала, что тот сейчас в Подмосковье, но будет возвращаться в город как раз по шоссе неподалеку от дома Мироновых, так что с родителями мальчика ему удобнее будет встретиться на месте трагедии, а с медиками он может связаться и по телефону.
Как и ожидал Олег, Егор Валерьевич проявил к проблеме самый душевный подход, предложил любую помощь. Евдокия, по правде говоря, не рассчитывала знакомить отставного полковника с отставным авторитетом, предполагала обойтись телефонными переговорами, но отказать Егору Валерьевичу во встрече, тем более что тот обмолвился, как будет рад повидаться с Евдокией, ответить на любезное предложение отказом – не решилась. Полковник и вправду мог оказаться полезен, у него имелись широчайшие связи в областях, куда гражданских запросто не допускали.
Дуся только позвонила Миронову и предупредила, что вечером приедет человек, способный им помочь.
Два сыщика прогулялись до спальни Жени. Олег молча поглядел на постель, в которой нашли лежащую навзничь мертвую женщину, прошелся вдоль окон. Дуся сказала, что Евгений свернулся в позе эмбриона на ковре рядом с повисшими над полом ногами убитой, стискивая в руках телефон, вынутый из кармана в последних усилиях… Одежда на обоих была еще в порядке. Катерина решила добавить, прежде чем мальчонку соблазнять.
– Инесса держалась молодцом. Зося билась в истерике, а бабушка – держалась. Анну в порядок приводила.
– Как гости?
– В шоке. Хотели сразу же разъехаться, но приехала полиция и попросила всех ненадолго задержаться. Одной из женщин вызывали неотложку.
– Кто такая? Почему разнервничалась?
– Экзальтированная дамочка, не обращай внимания.
– Понятно. Что думаешь по существу?
– Надо глубоко копать прислугу и охрану.
– Согласен. Но вряд ли от этой копки будет результат. Наверняка прежде, чем нанимать горничных, Мирон всю их подноготную проверил. Наизнанку вывернул.
– Было дело, – согласилась Дуся. – Приехав сюда, я практически сразу же задала вопрос о том, кто и как занимался наймом прислуги. Миронов ответил – непосредственно наймом занимался мажордом Лев Игнатьевич. У него хорошие связи в каком-то агентстве, Игнатьевич выбирал работников по каким-то своим принципам, докладывал хозяину, тот поручал начальнику охраны проверить каждую рекомендацию, узнать о людях все по максимуму.
– Самого отличного работника могут подкупить, – задумчиво проговорил Олег. – Вопрос цены. После отравления никто не исчезал, не попытался скрыться?
– Нет. Все на месте.
– Интересно… Может быть, все же кто-то из гостей подсуетился? Заметил, что парнишка наливает вино из отдельной бутылки… Незаметно подлил яд…
– А как же тогда «земноводные» покушения? Все началось гораздо раньше.
Командир нахмурился, и Евдокии пришлось рассказать о происшествии в античной ванной.
Паршин выслушал. Поиграл скулами…
И наконец-то разорался!
Бальзамом на виноватую Дусину душу тот долгожданный ор пролился. Землероева даже всплакнула облегченно: переживал за Дусю командир, «баранки гну» остались в прошлом.
– Как ты могла мне ничего не сообщить?! Дубина стоеросовая!!
– Олег! Откуда я могла знать, что «шутник» настроен «дошутить» всерьез?!
– А голова на что?! Тут звенья одного порядка!
– Нет! Не обязательно! «Шутник» мог действовать в расчете на нервы, настоящие убийцы предупреждений жертвам не делают! Убийца очень осторожен, он выбрал время, когда в доме соберется максимальное число подозреваемых! «Шутник» и убийца, совсем не исключаю, – два разных человека!
– А если нет?! Саша мог подохнуть от укуса змеи, ты могла разбиться в ванной!
– Смеешься? – вдруг став спокойной, поинтересовалась Дуся. – Саша через двадцать минут укол противоядия получил…
– А если бы анафилактический шок или сердце слабое? – приблизив лицо вплотную к Евдокии, тихо и не менее спокойно произнес Олег. Он всегда умел внезапно перейти с выкриков на шепот и пользовался этим приемом для создания эффекта проникновенности – до селезенок.
– Не знаю, – отвернулась Дуся. Чего уж тут кривляться, сама голову сломала, прикидывая – один в поле воин действует или многочисленные Сашины враги вразнобой стараются. – Давай пойдем к Игнатьевичу, узнаем адрес агентства по найму прислуги, ты туда поедешь, попробуешь что-нибудь разузнать.
– Туфта, – отмахнулся Паршин. – Наверняка до прихода в Сашин дом прислужники работали без косяков. Иных Саша просто бы не нанял.
– Согласна. Но с чего-то надо начинать. Охранниками занимается бригадир Миронова… Саша предполагает, что среди них мог остаться кто-то из корешей Патрона – решился отомстить. Но я так думаю – вряд ли. Слишком изощренной получилась месть – ударили по сыну, кореша Патрона скорее бы в хозяина исподтишка пальнули…
– Но простоватым охранником мог руководить кто-то очень умный со стороны.
– Согласна. Однако разговора с тобой у охраны все рано не получится, вспомни, как ты с Сашей рогами бодался. Так что давай, доедь до агентства.
– А ты давай собирай чемодан и после встречи с Егором Валерьевичем – на выход.
– Вот потому-то, – вздохнула Дуся, – я те бе о «земноводном» покушении ничего и не сказала. Я не поеду, Паршин. Надо искать убийцу.
– Полиция его ищет! Мы не имеем права в частном порядке расследовать убийства!
– Опять орешь? Я не уеду из этого дома до тех пор, пока не сделаю все, что в моих силах.
– Упрямая овца!
– И вам не хворать, Олег Сергеевич.
После отъезда рассерженного командира Дуся наведалась в комнату охраны и забрала диск с продублированными для нее съемками с камер наблюдения. Первый дубль увезли полицейские. Евдокия наладила просмотр в малой гостиной и несколько часов до рези в глазах вглядывалась в порой совсем размытые людские силуэты на подступах к посудному шкафу.
Сам шкаф под камеры почти не попадал, засвечивался уголком. И в этом Дуся опять-таки подозревала указание на человека, хорошо знакомого с порядками мироновского дома.
Конечно, можно предположить, что действовал опытный в вопросах охранных систем человек. Тот, кто способен на глаз определить радиус охвата камер… И такие среди Сашиных гостей наверняка найдутся.
Но ставить надо прежде всего не на вероятность, а постараться исходить из осторожности убийцы. Поскольку Александр Сергеевич Миронов не полиция, он сам себе закон. Мелькнет на подступах к злосчастному шкафу знакомый галстук, пиши пропало. Признаешься в том, в чем и не был виноват, убийство Владислава Листьева себе припишешь, Отари Квантришвили на себя возьмешь.
…На подступах к злосчастному шкафу – кроме жильцов и официантов, от которых в глазах рябило, – засветился непонятный книгочей Николай Васильевич. Мелькнул, ушел в тень, не возвращался долго… Дуся напряглась…
Когда уже почти решила – попался, хитрая зараза! – из-за посудного уголка показался длинноносый профиль бабушки Инессы.
Тьфу! Нашли место и время миловаться!
Пенсионеры держались за руки, как малолетки; за угол суматошно завернул официант – голубки отпрыгнули друг от друга, как будто их в исподнем подловили!
Играют в первую любовь, усмехнулась Евдокия. В первую, в смысле для разряда «пенсионный возраст», и не исключено – в последнюю.
Инесса невозмутимо поправила каре из подкрашенных смоляных волос, гордо выпрямила спину и вышла в зал с видом замешкавшейся у кухонной плиты испанской королевы.
Она в тот день, надо заметить к поводу, выглядела шикарней некуда – Зося уговорила матушку надеть сверкающие бриллиантами колье и серьги. Линзы, из-за которых глаза слезились, Инесса самостоятельно поменяла на изящные очки, оправа удобно – и, скорее всего, привычно – оседлала вислый румпель, укоротила зрительно, тем самым облагородив не только носик, но и облик в целом. Дусе так понравился этот новый (прежний?) облик, что она даже сделала зарубочку в памяти: не забыть бы намекнуть Анюте – на фига бабуля молодится и линзы носит? В очках ей лучше, глаза не опухают, морщин, что немаловажно, почти не видно – физиономия вполне интеллигентная…
Но хватит шуток и зарубок. Дуся прищурилась на экран и продолжила просмотр: куда там задевался любезник нашей королевы?..
Отпрыгнувший в тень фаворит выждал положенное для приличия время и появился среди гостей вполне невозмутимо. Только по тому, как автоматически и ненужно Николай Васильевич поправил бабочку, Евдокия догадалась – нервничает дяденька. Но… от смущения ли?
Дуся подгадала момент, когда фигура Николая Васильевича обретет максимальную четкость, нажала «стоп-кадр» и, долго вглядываясь в лицо непонятного мужчины, смотрела на экран.
Непроницаем. Как застекленный книжный шкаф в его жилище – смутные указатели на заполненность присутствуют: понятно, что мужчина далеко не пуст, не перегружен чепухой, не выстраивает детективно-любовные книжонки по цвету и ранжиру. Но что в себе хранит – загадка.
Отлично держится в обществе, смокинг носит как вторую кожу – большинству Сашиных гостей такой (почти животной) естественности в жизни не обрести. Николай Васильевич прогуливается в незнакомой толпе с невозмутимостью лесного зверя, препятствия обходит как деревья – с уверенной грацией сытого хищника…
Понятно, почему в соседа втрескалась Инесса. Хоть и старпер, мужик на сто процентов, это способна понять даже двадцатичетырехлетняя сыщица…
И здесь скорее появляется вопрос, что этот хитро навороченный дяденька «Джеймс Бонд» нашел в Инессе? Ему бы и другая тетка, миловидней и моложе, отнюдь не отказала…
Почему Васильевич протоптал дорожку в лопухах до кованой калитки бабушки Инессы?
Причина – свободное проникновение в дом Миронова? Инесса Сигизмундовна давно обделена мужским вниманием, легче остальных женщин пойдет на контакт?..
Возможно.
Но как ни представляла Дуся Николая Васильевича хитроумным заказным убийцей (местами откровенным пакостником), все мысленные выкладки в прах разбивались о добродушную уверенность соседа. В нем не чувствовалось подлости! Достоинство и мягкая насмешка сквозили в каждом жесте. Васильевич был в себе уверен без злобы, не нависал над глупыми щенками скаля зубы, не отпугивал, а только забавлялся над неумелыми приемами молоденькой сыщицы, и странное дело – Дусе это почти не было обидно.
Так априори щенки признают главенство старого вожака и не барахтаются. Поскольку никто не в силах изменить испокон веков сложившийся порядок – матерых не кусают всерьез, им просто уступают без обиды.
Евдокия решила до поры до времени довериться интуиции и продолжила просмотр.
Примерно через полтора часа пришла к однозначному выводу: никто из Сашиных гостей не мог добавить яд в бутылку, поскольку к шкафу никто не приближался, не выходил в коридор, направленный на кухню. Все толклись вокруг «музейных экспозиций», картины на стенах разглядывали. Конечно, к неохваченной камерами дверце шкафа можно незаметно подойти с другой стороны, из кухни. Но любой вошедший через черную дверь гость станет заметен на кухне, как одинокий тополь в чистом поле. Наверняка об этом позже вспомнили бы.
Охрана тоже там не засветилась – чего им на суматошной кухне делать? По коридору бегали официанты, носились горничные, приглашенный сомелье туда-сюда шнырял. Но ими плотно занимается полиция.
Несколько раз проходила Инесса, зачем-то Дэн на кухню наведался. Но подозревать в отравлении Женьки бабушку и дядю – чепуха полнейшая…
Дуся выключила теледвойку, потянулась, расправляя затекшую спину. Встала из кресла и, остановившись у окна, задумалась.
Все плотно сходится на прислуге. Если исключить из числа подозреваемых нанятых официантов и не появлявшихся у шкафа охранников, то число становится совсем небольшим.
Четыре горничные.
Лев Игнатьевич мог покинуть пост в холле, обойти дом и появиться на кухне через заднее крыльцо – чаю выпить, например, никто бы не обратил внимания на привычного человека, – потом, хорошо зная расположение камер, мог проскользнуть до дверцы шкафа.
Алевтина Викторовна регулярно наведывалась на кухню с инспекцией.
Всего шесть человек. И, помня о «земноводных» покушениях, остановиться следует на них. Полиция занимается проверкой приглашенных работников, такой фронт работы двум частным сыщикам в любом случае не освоить. «Буду бить прицельно, по тем, кто был в доме во время прошлых происшествий», – решила Евдокия.