Джеймс нервно кивнул и провел рукой по волосам, медленно выдохнул. Ему казалось, что он размышлял над этим целую вечность. Мысли текли тяжело и медленно, то и дело перевешивая в сторону «послать все к черту», но, когда молчать уже было нельзя, его ответ был совсем другим.
- Ты справишься, - повторил себе Джеймс и улыбнулся своему отражению.
Он должен был себе это повторять. Но вовсе не для того, чтобы было легче работать. Нет, для того, чтобы помнить, зачем он здесь. Чтобы помнить, что это работа. Потому что то, что поначалу казалось ему жертвой во имя общего дела, стало чем-то, о чем он никогда прежде не думал.
В тот день он возвращался в квартиру Фассбендера едва живой от бушующего волнения, весь вымотанный и парализованный реальностью. Чтобы как-то оправдаться, он зашел в магазин и купил несколько бутылок молока, только после этого поднялся на шестой этаж и постучал в дверь.
Открыли ему не сразу, долбить в проклятую преграду пришлось минут десять, и, как ни странно, за это время никто из соседей даже носу из своего жилья не высунул.
- Привет, - Джеймс слегка нервно улыбнулся и махнул рукой Майклу, который только-только распахнул перед ним дверь. Он ожидал, что его и на порог не пустят. Это бы сильно облегчило жизнь. Но вместо этого Фассбендер широко улыбнулся своим акульим оскалом и потянул Джеймса в квартиру, захлопнув за ним дверь.
- Малыш, ты вернулся, - ласковым, мягким тоном произнес Майкл и уткнулся носом в волосы Джеймса, и МакЭвой нервно хмыкнул от такого странного проявления чувств. Фассбендер был одет во все ту же черную рубашку и брюки, но одежда заметно помялась и пропиталась запахом пота, который уже легко перекрывал аромат одеколона.
- Я думал, ты сбежал с концами, - промурчал Майкл на ухо Джеймсу, и от его жаркого дыхания по спине юного полицейского побежали мурашки.
- Я в магазин ходил. А потом не мог найти твой дом, - отозвался МакЭвой, чувствуя, как тонкие пальцы обнимают его талию. – Я… Могу я остаться?
Джеймс так и не понял, как это у него вышло. Чем он так понравился Фассбендеру, почему он пустил его в свою жизнь и в свой дом так просто? Он даже приготовил тосты и внимательно слушал рассказ Джеймса о том, почему он оказался в том клубе, а МакЭвой старался как можно правдоподобнее описывать свою новую жизнь.
И вот, разговор начался с простого вопроса «Как твое настоящее имя?» Джеймс МакЭвой. И теперь он, двадцатичетырехлетний безработный социолог, погрязший в долгах, потерявший квартиру, который не может найти работу после финансового кризиса, был готов пойти на что угодно, чтобы немного подзаработать. И так вышло, что Майкл был первым, с кем он согласился пойти за деньги.
И нужно было только верить в это самому.
- Справлюсь, - вновь пообещал себе Джеймс и обмотал полотенце вокруг бедер.
Тело еще сохранило приятную вялость после оргазма, и на коже чувствовались ласковые прикосновения Майкла. С этого начиналось каждое утро. Казалось, стоило Джеймсу признаться, что он прежде не был с мужчиной, как это разожгло азарт в глазах Фассбендера. Он не напирал слишком сильно, но каждый день пытался доказать своему новому любовнику, что он принял правильное решение, придя в тот клуб. И то, что больше всего страшило Джеймса в этой работе под прикрытием, вдруг стало тем самым, что заставляло его забыть обо всем на свете.
Он просыпался без привычного звона будильника, чувствовал руку Майкла на своей талии и его дыхание на своем затылке, и это было на удивление приятно и не вызывало того отвращения, которого ждал Джеймс. А его собственное тело полностью сдалось во власть прикосновений Майкла, так же, как в том клубе, так сладко и охотно отзывалось на каждое касание и ласку, что Джеймс сам не заметил, как впервые сам потянулся к тонким губам Фассбендера.
О таком его не предупреждали.
МакЭвой встряхнул головой, пригладил влажные пряди и вышел наконец-то из ванной. Он направился на кухню и, к своему удивлению, обнаружил там Майкла. Он уже успел надеть трусы и натянул какую-то старую серую футболку, удобно устроился на стуле и жевал тост, задумчиво щурясь от света из окна.
- Как себя чувствуешь? – лукаво спросил Фассбендер и перевел взгляд на своего все еще мокрого после душа любовника.
- Нервничаю, - честно признался Джеймс и полез в холодильник за молоком. Вот только нужную бутылку оказалось не так-то просто найти среди рядов немецкого пива.
- Я думал, мне удалось немного снять твое волнение, - хмыкнул Фассбендер, и Джеймс почувствовал, как легко закололо щеки от прилившей к ним крови, а проклятое воображение вновь выдало воспоминания о сегодняшнем утре. О широкой усмешке Майкла, который ловко скользнул под одеяло, зацеловывая живот и бедра Джеймса. Сильные руки, уверенно ласкавшие его тело, и теплые губы, скользившие по вставшему члену. МакЭвой с трудом дышал, выгибаясь навстречу этим ласкам, пытаясь глубже толкаться в жаркий рот…
Майкл самодовольно хмыкнул, глядя на спину Джеймса, который так и застрял у холодильника.
- Это помогло. Но я все равно нервничаю, - как можно небрежнее произнес Джеймс, залпом выпивая половину бутылки, и направился к столу за своей порцией тостов. Он уже хотел было сесть напротив Майкла, но тот протянул свою длинную ногу, подцепил ножку стула и придвинул его как можно ближе, лукаво посмотрел на Джеймса, всем своим видом давая понять, что не позволит быть Джеймсу далеко от себя.
МакЭвой невольно хмыкнул, без возмущений уселся на предложенное ему место и даже не возражал, что Фассбендер уперся ногой в край сидения его стула, словно шлагбаумом перекрывая возможный путь к отступлению.
- Эй, все будет нормально. – пообещал Майкл, неспешно прожевывая кусок тоста, и постарался заглянуть в голубые глаза Джеймса.
- Уверен? Я ведь… Черт возьми, никто. Просто парень, с которым ты встретился в клубе…
- Не просто, - с легкой обидой произнес Майкл и снова улыбнулся, и чем чаще Джеймс видел эту его улыбку, тем больше понимал, что этот оскал вовсе не кажется враждебным или даже хищным. Из-за него Фассбендер получил свое грозное прозвище, но, прожив с ним пару недель под одной крышей, Джеймсу начинало казаться, что если Майкл и акула, то самая дружелюбная из всех акул. Чертов дельфин среди акул.
- Я поручусь за тебя и все будет отлично, - пообещал он, лаская Джеймса таким похотливым взглядом, что казалось, он оставлял на коже маслянистый след.
- Не думал, что твой босс так просто берет кого-то в дело, - Джеймс неторопливо завтракал и старался оставаться спокойным, чувствуя, что переступает еще один рубеж, отдаляющий его от гетеросексуальности так далеко, как это только возможно.
- Обычно нет, - кивнул Майкл и прижал ногу к бедру Джеймса. – Но мне не помешает помощь. Вроде секретаря или что-то в этом духе. Я тебя поднатаскаю, и ты отлично впишешься, - заверил Майкл и облизнул пальцы, медленно слизывая с них остатки сиропа. Джеймс почувствовал, как быстро забилось его сердце от этого зрелища, и не заметил, как замер, откровенно любуясь Майклом, и это не укрылось от его взгляда. Он намеренно брал пальцы глубже, смотрел на своего любовника и чувствовал, как возбуждение закипает в его венах.
- Хочешь, вернемся в спальню? Или прямо здесь, на столе? – вот теперь Фассбендер походил на хищника, смотрел на Джеймса, не мигая, и слегка ухмылялся, скользнул взглядом по влажному полотенцу, которое плохо скрывало напряженный член.
- Нет… Я, - выдохнул Джеймс и постарался отстраниться. – Мы же должны быть у Каллорда к двум.
- Ты очаровательный, когда нервничаешь, ты знаешь это? – усмехнулся Майкл и откинулся на спинку своего стула.
- Нервничаю? И правда, был бы повод, - иронично фыркнул МакЭвой и отпил немного молока. Майкл внезапно стал выглядеть непривычно серьезным и поднялся на ноги, подошел к Джеймсу вплотную и наклонился к нему, мягко коснувшись его плеча.
- Он примет тебя, детка, не переживай, - пообещал мужчина и коснулся губами щеки Джеймса. – Одевайся. Ты же не хочешь опоздать.
Джеймс просто кивнул и доел свой тост, чувствуя странное тепло на душе. Он проводил Майкла взглядом и не понимал, почему материалы из его личного дела никак не вяжутся у него с этим человеком. Перестрелки, торговля наркотиками, участие в организованной преступной группировке… Только самое крупные из преступлений, которые числились в его личном деле. Чертов подонок, которого Джеймс должен всей душой желать посадить за решетку. И именно этот человек готовит ему по утрам завтрак и не устает отсасывать чуть ли не каждый день, со странной счастливой улыбкой просто наслаждаясь стонами Джеймса, затем лишь, чтобы придвинуться к нему ближе и положить его руку на свой собственный ноющий член, намекая, но не настаивая на большем.
В этом мире определенно что-то не так. В нем больше не осталось таких уютных черных и белых тонов, которым их учили в академии…
Джеймс поднялся из-за стола и поспешил в спальню. Опаздывать не стоит, а он и так засиделся на кухне, но, стоило ему переступить порог, как внутри все неприятно сжалось.
- Обязательно делать это дома? – как можно небрежнее спросил Джеймс и полез в шкаф за вещами, чтобы не смотреть на то, как Майкл с видом заядлого официанта оформляет свой «второй завтрак», умело выравнивая дорожки белого наркотического порошка кредитной карточкой и тихонько что-то мурлыча себе под нос.
- А где мне это делать? – усмехнулся Майкл и провел большим пальцем по краю пластиковой карты, собрав белоснежную пыль, слизнул ее с собственной кожи.
Джеймс не ответил, специально застыл в дверях шкафа, чтобы не смотреть, как Майкл склоняется над столом и глубоко вдыхает белый порошок. Чтобы не видеть, как шалеют его зрачки, и как он, словно кот, отфыркивается и вытирает нос, облизывает губы, наслаждаясь резким действием наркотиков. Джеймс помнил семестр по наркотическим веществам, помнил, как скучно было записывать нудные конспекты с указанием действий различных препаратов и граммы крупных и особо крупных размеров, как сейчас помнил монотонный голос престарелого профессора, зачитывающего «Эмоциональный подъем, эйфория, ощущение прилива энергии, усиление умственной активности, снижение потребности во сне (удлинение периода бодрствования), снижение аппетита, повышение физической выносливости». И вот теперь он слышит, как позади него фыркает Майкл, разом испытывая на себе весь этот перечень, и от этого становилось немного жутко. Джеймсу хотелось остановить его, даже отчитать, в конце концов предъявить обвинения… А он лишь делает вид, что все нормально. Потому что так и должно быть.
- Ох, - нервно выдохнул МакЭвой, когда вокруг его талии сомкнулись ласковые руки, а полотенце безвольно рухнуло на пол. Горячие губы собственнически заскользили по его плечу, словно пытаясь пересчитать каждую из веснушек, покрывающих кожу.
- Ты выглядишь потрясающе, Джеймс, - едва ли не простонал Майкл, поглаживая кончиками пальцев самый низ живота.
- А буду еще лучше, когда оденусь, - попытался мягко высвободиться из ласковых рук МакЭвой, но Фассбендер будто не замечал его попыток, вжался носом в изгиб бледной шеи и с наслаждением глубоко вдохнул, а Джеймс напряженно почувствовал, как в его зад упирается твердый член, стянутый дорогой брючной тканью.
- Слушай, я правда не думаю, что твой босс воспримет меня всерьез, если я опоздаю на эту встречу, - напомнил Джеймс, нервничая из-за близости Майкла куда больше, чем от встречи с его боссом.
- Ты прав… - совсем неохотно согласился Фассбендер и провел языком по уху Джеймса, все еще не желая его отпускать. – И ты идеальный, когда обнаженный.
- Но идти так на встречу я не могу, - постарался промурчать в тон Фассбендеру Джеймс и запрокинул голову ему на плечо.
- Ну, это спорный вопрос, - хихикнул Майкл, с нежностью глядя на Джеймса своими затуманенными, чуть слезящимися серыми глазами. – Я оставил дорожку для тебя, - любовно произнес он, и у Джеймса ухнуло сердце.
- Не думаю, что это необходимо… - замялся МакЭвой и вывернулся из рук Майкла, отступил к полкам шкафа, уперевшись в них спиной.
- Да брось, - протянул Майкл со своей обворожительной улыбкой. – Это моя работа, и ты должен попробовать, если хочешь стать моим помощником.
- Да, согласен. - Джеймс нервно провел рукой по носу и перевел взгляд на лакированный столик, на котором красовалась аккуратная дорожка кокаина. «Если так пойдет, то участку мне еще и клинику оплачивать по окончанию работы придется», - на грани истерики подумал МакЭвой и порадовался легенде, которую для него составили, которая позволяла ему сопротивляться этому предложению. Если бы он прикидывался нариком или тем же гулящим парнем, то любые попытки отказаться были бы совсем странными, но для парня, который еще пару месяцев назад работал в крохотном боксе в офисе, отвечая на телефонные звонки, подобная реакция должна показаться нормальной. И Майкл только шире улыбался и ласкал Джеймса взглядом, вызывая жгучее желание надеть хотя бы джинсы.
- Давай, тебе нужно взбодриться, - Майкл потянул Джеймса и снова оказался у него за спиной, довел его до столика и положил руки на его бледные плечи, склонился к его уху и сладко прошептал.
- Это твой первый раз?
- Да, - честно признался Джеймс, не считая за раз капельницу с морфием, которую ему ставили после аварии при исполнении, когда какой-то пьяный придурок решил протаранить на своем минивене полицейскую машину.
- Отлично, - удовлетворенно произнес Фассбендер и потерся носом о затылок Джеймса, зарываясь в его мягкие волосы. – Я всегда хочу быть у тебя первым, - его руки медленно заскользили по обнаженной спине Джеймса, касаясь выпирающих лопаток, и скользнули на бока. Майкл не торопил, но слишком ощутимо настаивал, и отказывать было нельзя…
Ведь нельзя же? Кто знает, как он это воспримет. А если психанет и выставит Джеймса в чем есть - и конец операции? Сомнительный аргумент «за», но лучше, чем ничего.
- Не стой за спиной, – попросил Джеймс, чувствуя, что его так и подмывает схватить Майкла за руку и заломить ее, прижав разомлевшего Фассбендера к полу. МакЭвой нервно облизнул губы подождал, пока Майкл отойдет, и только после этого нагнулся к столу и взял небольшую трубку.
Всего лишь вдохнуть.
Нос начало жечь, и глаза наполнились влагой, Джеймс резко выпрямился и ему показалось, что в это мгновение мир размылся, замедлился, а он сам двигался слишком быстро, все вокруг расплылось из-за легкой влажной пелены, а мозг пронзило сотней крохотных иголок, казалось, можно было увидеть, а не только почувствовать, как все внутри серого вещества загорается и искрится, а мышцы наливаются силой и энергией.
Резкой выдох.
- Ну как? – Майкл уже стоял рядом и, обхватив лицо Джеймса руками, весело скалился и вытер с ярких голубых глаз, на которых проступили алые прожилки лопнувших капилляров, капли слез. Джеймс только кивнул, чувствуя потребность улыбнуться, словно что-то странное и теплое разрывало его изнутри, медленно, но верно изменяя окружающий мир.
- Прекрасно, - одобрил Майкл и прижался к приоткрытым губам Джеймса, легко углубляя поцелуй. – Теперь одевайся.
***
Джеймс почти не помнил, как они доехали до места и как Майкл вел его по широким полутемным коридорам какого-то помещения, похожего на склад или закрытый завод, который лишь внешне выглядел заброшенным, но изнутри все еще был обустроен.
Что странно, Джеймсу казалось, что его сознание ясное как никогда. Стоило только привыкнуть, как все вокруг словно загоралось изнутри, выглядело более резким и четким. Все казалось возможным. И, пусть и неохотно, но на какой-то момент он понял, почему Майкл нюхает эту дрянь.
- Майкл, - к ним навстречу вышел сам Каллард, приветствуя свою «правую руку» дружелюбной улыбкой, и протянул ему ладонь. – Ты говорил, у тебя какое-то важное… Ох, нет. Нет, нет, прошу. Не опять.
- Что? – пожал плечами Фассбендер, изображая невинность.
- Только не говори, что уже нашел себе замену?
- Мне нужен помощник.