Джейсон кивнул:
— Вполне могло быть и так.
— И именно мисс Эклс отнесла Роджеру чай и была самой последней, кто видел его живого, и, соответственно, первой, кто нашел его мертвое тело. И тут она кричит и обвиняет его жену. Похоже, можно завести дело против мисс Эклс, правда?
— Почти, — ответил Джейсон. — Улики делятся между ней и Сциллой. В деле Конни перевешивает Метти, а в деле Роджера — Сцилла. Потому-то, полагаю, еще никого не арестовали. Если следовать логике, все завязано на анонимных письмах — и Дорис, и Конни, и Роджер. В деле полковника его жена является просто подарком для полиции, если бы сюда не вклинивалось дело Конни. Каким образом Сцилла могла ухитриться растворить таблетки от бессонницы в какао? Никаких возможностей у нее для этого не было. Кажется, никто больше тоже не имел к ним отношения, чего нельзя сказать про Метти, которая знала о снотворном, даже предостерегала Конни не пить больше одной таблетки, если ей верить, и вполне могла проводить девушку до самого дома и приправить соответствующим образом ее напиток. Правда, существует еще одна теория — какао могли отравить, пока Конни была в гостях, а тогда отрава не имеет отношения к таблеткам мисс Мегги. Тут могло иметь место совпадение, но, скорее всего, человек, пишущий анонимки, слышал разговоры, что девушка плохо спит, и это могло навести его на мысль, как лучше заставить ее замолчать.
— Ты хочешь сказать, что счет пятьдесят на пятьдесят между мисс Эклс и миссис Рептон? — задумчиво спросил Бартон.
— Не знаю, наверное. Хочу только заметить, что совершенно не представляю, как Сцилла могла отравить то какао, ведь она все время была в поместье, на людях, с четверти восьмого и до конца приема. Ей бы не удалось за это время пробежать через деревню и обратно, а если предположить, что она сделала это до приема, то ведь тогда Конни была дома и еще не сварила себе этот напиток. Не думаю, что Сцилла просто влетела через одни двери, когда мисс Конни и мисс Эклс входили через другие: у нее бы времени не хватило одеться и накраситься перед гостями, а я вас уверяю, она и то и другое делает со вкусом и чрезвычайно аккуратно.
— Я об этом не говорил, — заметил мистер Бартон. — Если помолчишь, я еще кое-что скажу.
Джейсон рассмеялся:
— Да неужели? Давайте выкладывайте.
Джеймс Бартон перегнулся через лежащих котов и вытряхнул пепел в камин, затем выпрямился и задумался, взвешивая в руках вересковую трубку.
— Знаешь, я в ту ночь гулял, как всегда, с котами, — начал он.
— В какое время?
— Где-то после десяти, я не смотрел на часы. Абнеру захотелось пройтись, а за ним и все остальные потянулись. Так что мы обошли деревню.
— А машины уже отъезжали от поместья?
— Ни одной, вообще ни одной машины на дороге, пока мы не дошли до коттеджа «Крофт». И там кто-то был.
— Кто?
— Не спрашивай меня об этом, не знаю, хотя, если попытаться, то предположить кое-что можно.
— Так кто это был?
Джеймс Бартон покачал головой:
— Абумелех пролез внутрь под закрытой калиткой. Я хотел открыть щеколду и тут услышал, как кто-то идет вокруг дома, ступает так же осторожно и почти бесшумно, как мои коты. Я отступил назад… тоже осторожно. Кто-то в темноте прошел мимо меня, а тут Абумелех зарычал и спрыгнул на дорожку. Вот и все.
— Как это все?!
— Больше я ничего не видел.
— Скажите хотя бы, это был мужчина или женщина?
— Это был… силуэт, — медленно произнес Бартон. — Можно, конечно, сказать, что он ступал слишком мягко для мужчины, но некоторые мужчины умеют так ходить… я, например, могу, да и любой браконьер тоже.
— А куда направился этот человек?
— Назад к деревне, так же, как и я.
— Вы должны все рассказать полиции, — посоветовал Джейсон. — Особа, которая в темноте отходила от задней двери коттеджа «Крофт», вряд ли делала это из благих побуждений и, во всяком случае, могла отравить какао. Полиция должна узнать об этом.
Послышался смущенный смешок.
— Понимаешь, это глупо, ведь ничего толком я и не знаю, да и что я могу сказать об этом человеке? Ведь он может то же самое сказать обо мне. Я тоже бродил в темноте, не включая фонарика, да еще в сопровождении котов, а это отягощающий фактор в ночных блужданиях. Понимаешь, несмотря на кино, прогресс науки и роль образования, в деревнях все еще верят в ведьм, а не бывает ведьм без кошек, правда?
Оставив без внимания последнее замечание, Джейсон резко спросил:
— Почему вы не зажигали фонарик?
Бартон пожал плечами:
— Я и без него прекрасно обхожусь.
— Но когда кто-то выходит из калитки прямо перед вашим носом, то даже не можете разобрать, мужчина это или женщина!
Бартон снова рассмеялся:
— Думаешь, что поймали меня?!
— Точный ответ — «не хочу», а не «не могу».
— Может, и так, но пойми меня, я стоял там, в темноте, и не мог выдать себя, потому что тогда бы я навлек на себя любые подозрения.
Джейсон нахмурился:
— Мне кажется, вы знаете, кто там был.
— Никто бы не смог поклясться, что узнал кого-то в той фигуре. Около этого коттеджа слишком темно из-за деревьев.
— Но?
— Почему должны быть какие-то «но»?
— Я чувствую, что у вас есть какое-то подозрение, не бойтесь, поделитесь со мной.
Джеймс Бартон с задумчивым видом постукивал трубкой по столешнице. Затем отложил трубку и достал кисет с табаком.
— Понимаешь, Абумелех рычит только на одного человека, — наконец сказал он.
— И что?
— Он тогда рычал.
Глава 35
Где-то между чаем и вечерним принятием пищи, которое в поместье называли обедом, а все остальные в деревне — ужином, мисс Силвер шла по Тиллинг-Грин. Даже во время войны мисс Мегги в это время «обедала», хотя Метти Эклс говорила ей прямо в лицо, что это чистой воды снобизм, так как речь идет лишь о котлетах из яичного порошка или сардинах на жареном хлебе. Но мисс Мегги заявила Роджеру, что не любит никаких перемен и не считает, что они понравятся миссис Глейзер, кухарке. На что мисс Метти заметила, что у Мегги нет собственных пожеланий ни в каком вопросе, она всегда прикрывается чужим мнением. Между подругами произошла небольшая размолвка, но мисс Мегги проявила упрямство и настояла на своем. Сейчас все эти разговоры остались в далеком прошлом, но мисс Рептон вспомнила о них за чаем.
— Метти слишком любит командовать, — сообщила она, — знаете, она такая деловая, а если вы делаете что-то по собственным понятиям, то она обязательно постарается вас поправить. Конечно, Метти хочет как лучше, и я не права, что спорю с ней, но, боюсь, иногда приходится. Конечно, не сейчас, ведь мне ее так жаль! Мы с ней и Роджером росли вместе, и Метти действительно любила его. Наша дорогая Элинор, мать Валентины, была много моложе нас всех. Ах, дорогая, как давно это было!
Мисс Силвер как раз начинала работать с красной шерстью, купленной в магазине Эшли, которая предназначалась на кардиган для самой Этель Буркет в подарок на Рождество. Первые несколько рядов выглядели удивительно яркими на зеленых пластмассовых спицах.
— У вас так много счастливых воспоминаний, — ласково заметила она.
Мисс Мегги промокнула выступившую слезу.
— Да, вы правы. Но бедная Метти… знаете, я все время думаю о ней: одна в коттедже, только Рени Вейн по соседству. Мне кажется… нет, я просто уверена, что Рени ей не поможет. У этой женщины всегда своих забот достаточно, для других у нее времени нет. Я спрашивала Метти, не хочет ли она переехать к нам, но она отказалась, пока в доме находится Сцилла. Мне показалось неудобным настаивать, во всяком случае, сейчас. Может быть, вы не будете возражать против маленькой прогулки… Метти полезно повидаться с вами…
Поскольку разговор с Метти Эклс входил в планы мисс Силвер, то она не возражала, а честно ответила, что будет просто счастлива сходить в коттедж «Холли», если, конечно, добавила она, мисс Эклс не сочтет ее визит вторжением.
— Может быть, ей не захочется меня видеть? — добавила дама. — Ведь я, в конце концов, здесь посторонняя, а бедная женщина перенесла такое потрясение.
— Но вы так прекрасно помогли мне, — благодарным тоном поправила ее мисс Мегги. — Понимаете, я очень привязана к Метти и буду вам чрезвычайно признательна, если вы навестите ее. Валентина переутомлена, и все выйдет очень естественно, если я попрошу вас отнести Метти корзинку фруктов от нашего садовника, Джеймса Гривса. У нас уродились яблоки, но сорт нестойкий и в магазине такие не купишь, а она их так любит.
Мисс Силвер прошла уже полпути, отягощенная корзиной с плодами, когда в сгущающихся сумерках материализовался Джейсон Лей. К ее удивлению, молодой человек остановился и обратился к ней по имени:
— Мисс Силвер, мне бы очень хотелось с вами переговорить.
— Ну конечно, мистер Лей. — По вежливому ответу невозможно было заподозрить, насколько это удивление велико.
— Вы идете в коттедж «Виллоу»? — спросил Джейсон, не переходя прямо к делу.
— Мне действительно надо зайти туда и взять кое-какие вещи, но сейчас я несу фрукты мисс Эклс от мисс Рептон.
Джейсон загораживал ей дорогу.
— Мисс Силвер, я должен вам кое-что сообщить. Если вы не возражаете против медленной прогулки, то мы с вами можем сейчас повернуться и пройтись до края деревни, а потом я провожу вас до коттеджа «Холли». Тогда мне хватит времени рассказать о том, о чем намереваюсь.
Дама немедленно развернулась и направилась обратно по тому пути, которым пришла.
— О чем вы хотите рассказать, мистер Лей? — спросила она.
Они уже встречались в поместье, но сейчас женщина впервые почувствовала в молодом человеке интерес к своей, персоне. Однако она не ожидала того, что последует.
— Для начала мне лучше сказать, что я знаю, зачем вы здесь, в деревне, — прямо объявил молодой человек.
Мисс Силвер осторожно кашлянула и неопределенно заметила:
— Неужели?
Получив столь малое, но ободрение, молодой человек продолжил:
— Понимаете, мы с Фрэнком Эбботом знакомы. Я обычно захожу к нему, когда бываю в городе. Фрэнк счел, что мне лучше знать, как вы тут появились и зачем. Если быть вполне откровенным, он за вас побаивается.
— Фрэнк не любит, когда другие, по его мнению, рискуют, — растроганно заметила мисс Силвер.
— Понимаете, его потрясла смерть Конни Брук, поэтому он позвонил мне прошлой ночью и настучал.
Дама подчеркнуто дистанцировалась от жаргонных выражений и спросила:
— Он положительно оценил итоги моего пребывания?
— Вне всяких сомнений.
— Тогда в вашей защите нет нужды, мистер Лей, надеюсь, дело скоро будет полностью раскрыто, а пока я останусь с мисс Рептон. Но, напомню, вы хотели мне что-то сообщить?
— Да. Скажите, имя Джеймса Бартона вам что-нибудь говорит?
— Конечно, мистер Лей. Он живет в коттедже «Гейл» рядом с домом мисс Вейн. Отшельник, женоненавистник, держит семь котов. Их зовут библейскими именами на «А», на ночные прогулки он ходит вместе сними.
Рядом с ней в сумерках раздался короткий смешок.
— Какое точное описание! — восхитился молодой человек. — Я еще хотел добавить, что мы дружим с ним с тех пор, когда мне было всего десять, и это правдивейший и честнейший человек, абсолютно неспособный обидеть мужчину, женщину, ребенка или животное. А когда я так говорю, то уверен в своих словах.
— Правда, мистер Лей?
Джейсон продолжал:
— Я только что от него. Мы говорили об анонимных письмах и этих трех смертях.
Они как раз дошли до конца деревни и повернули назад. В домах уже зажигали огни. Дул легкий ветерок, почти стемнело. Казалось, вокруг никого нет.
— Понимаете, Джеймс мне кое-что рассказал… Мне показалось, это важно, но он отказывается пойти в полицию. Скажите, вы ведь в этом деле неофициально?
— Не совсем. Но я не смогу скрывать сведения от полиции.
— Так и знал, что вы это скажете. Я и сам так заявил Бартону. Все происходящее слишком серьезно, слишком опасно, чтобы кто-то мог позволить себе спокойно ходить, скрывая то, что знает. Но то, о чем пойдет речь, не для ушей ледлингтонских полицейских, именно потому я обращаюсь к вам. Тут нужна осторожность. Чтобы быть до конца честным, я пришел к вам, ведь вы можете правильно донести мои слова до старшего констебля. Я сказал Бартону, как собираюсь поступить, и он хоть и ничего не ответил, но, кажется, был доволен. Этот человек ничего бы мне не сказал, если бы не был уверен, что я смогу правильно использовать полученную информацию.
— И что же все-таки он вам рассказал, мистер Лей? — спокойно поинтересовалась мисс Силвер.
Глава 36
Поскольку у мисс Эклс была только приходящая по утрам прислуга, да и то не каждый день, она сама открыла дверь на стук мисс Силвер. В свете ламп было видно, как сильно женщина изменилась за последние два дня, прошедшие со смерти Роджера Рептона. Она была, как всегда, аккуратно одета, хотя и не в трауре, но темно-синяя юбка и кардиган казались слишком свободными. Волосы потеряли упругость и блеск, так хорошо сочетавшиеся с нежным цветом лица и ярко-голубыми глазами. Сейчас ее лицо казалось совершенно бесцветным. Мисс Силвер пришло на ум сравнение с куклой, забытой под проливным дождем. Когда она заговорила, в ее голосе звучало неподдельное сострадание:
— Можно мне зайти на пару минут, мисс Эклс? Мисс Рептон отправила меня с сообщением и корзиной яблок для вас. Кажется, сорт называется Джеймс Гриве, надеюсь, не ошибаюсь.
Бывает трудно отбросить привычную вежливость. И хотя мисс Метти не хотела даже дверь открывать постороннему человеку, но закрыть ее перед носом женщина просто не смогла. Мисс Силвер была препровождена в гостиную с голубыми занавесками, хорошей мебелью и восточным ковром, подарком Роджера Рептона. На нем не было белого цвета, только темно-синий и несколько оттенков розового. Конечно, на таком фоне клочок бумаги был бы хорошо заметен.
Мисс Эклс взяла корзинку с яблоками и переложила их в красивую синюю вазу для фруктов. Возвращая корзинку, она намеренно осталась стоять, но поскольку мисс Силвер уселась, не ожидая приглашения, ей оставалось только последовать примеру гостьи.
— Мисс Рептон очень надеется, что вы поймете, как хотелось ей прийти самой, но у нее еще мало сил. Доктор Тейлор настаивает, чтобы она проявляла осторожность и избегала переутомления, — начала мисс Силвер.
— Как жалко, что доктора не знают лекарства от переутомления, — сухо заметила мисс Эклс.
— Такие лекарства мы должны искать сами. Очень помогают дружба и сочувствие, вам не кажется? Мисс Рептон проверила это на собственном опыте. Она просила меня передать, как ей хочется увидеть вас и как она была бы счастлива, если бы вы присоединились к ней.
Казалось, хозяйка дома не поняла ни слова. Белки ее глаз потемнели, как бывает при рыданиях без слез. Иногда между сухими веками поблескивали глаза, но не прежним голубым цветом, а холодным цветом стали.
— Никогда, пока там эта женщина, — резко и отрывисто бросила Метти.
— Вы имеете в виду миссис Рептон? Мисс Мегги говорила…
Метти Эклс повелительно подняла руку:
— Не представляю, из чего сделана Мегги. Как может она есть и спать под одной крышей с убийцей Роджера?! Вы сказали, что вас прислали с посланием для меня, так вот, передайте эти слова, как ответ от меня. Эта женщина убила Роджера, а Мегги и Валентина продолжают жить с ней в одном доме, и полиция ее не арестовала!
Мисс Силвер заговорила спокойным и уверенным тоном:
— Мисс Эклс, вы действительно верите, что миссис Рептон отравила своего мужа?
Последовавший смех лучше было не слышать — он ужасал.
— А разве все не верят? А вы сами?
Мисс Силвер деликатно кашлянула, создавая впечатление, что она собирается сообщить нечто строго конфиденциально:
— Тогда вы должны считать именно ее автором анонимок. Метти Эклс удивленно уставилась на гостью: