Энтони повернулся к Лемуану.
– Давайте выйдем, – тихо произнес он. – Мне надо поговорить с вами.
Они вышли через застекленную дверь. Отойдя на достаточное расстояние от дома, Энтони вынул из кармана клочок бумаги, который ему утром дал Борис.
– Скажите, – спросил он, – это не вы потеряли?
Лемуан взял бумажку и с интересом рассмотрел.
– Нет, – ответил он. – Впервые вижу. А почему вы спрашиваете?
– Вы уверены?
– Абсолютно уверен, мсье.
– Странно.
Он повторил Лемуану рассказ Бориса. Лемуан слушал с большим вниманием.
– Нет, обронил не я. Вы говорите, он нашел эту бумажку среди деревьев?
– Ну, полагаю, что так, хотя он этого не говорил.
– Возможно, она выпала из чемодана мистера Айзекстайна. Допросите еще раз Бориса. – Он вернул бумажку Энтони и, помолчав минуту-другую, сказал: – Что вам известно об этом Борисе?
Энтони пожал плечами:
– Насколько я понимаю, он был верным слугой покойного принца Михаила.
– Может быть, это и так, но не сочтите за труд выяснить. Спросите у кого-нибудь, кто может его знать, например у барона Лолопретжила. Вероятно, этого человека наняли всего несколько недель назад. Я лично считаю его честным. Но кто знает? Король Виктор вполне способен в мгновение ока превратиться в преданного слугу.
– Вы действительно думаете…
Лемуан прервал его:
– Буду с вами откровенен. Я просто одержим Королем Виктором. Он мне видится повсюду. Вот и сейчас я спрашиваю себя: может быть, человек, с которым я разговариваю, мсье Кейд, и есть Король Виктор?
– Боже правый! – охнул Энтони. – Да с вами действительно не все в порядке!
– Зачем мне нужен этот чертов бриллиант? Зачем мне искать, кто убил принца Михаила? Пусть этим занимается мой коллега из Скотленд-Ярда. Это его дело. Я приехал в Англию только с одной целью: взять Короля Виктора, и взять его с поличным. Все остальное меня не интересует!
– Вы думаете, вам это удастся? – спросил Энтони, закуривая.
– Откуда мне знать? – ответил внезапно помрачневший Лемуан.
– Гм-м! – пробормотал Энтони.
Они вернулись на террасу. Суперинтендант Баттл неподвижно стоял возле французского окна.
– Посмотрите на бедного старого Баттла, – сказал Энтони. – Давайте приободрим его. – Помолчав минуту, он добавил: – Знаете, мсье Лемуан, вы в некотором смысле странный человек.
– В каком же, мсье Кейд?
– Ну, – сказал Энтони, – я бы на вашем месте записал адрес, который я вам показал. Это может не иметь никакого значения – вполне возможно, но, с другой стороны, может быть, это и важно.
Лемуан с любопытством смотрел на него, словно стараясь прочитать его мысли. Затем, слегка улыбнувшись, приподнял обшлаг левого рукава пиджака. На манжете белой рубашки карандашом было написано: «Хартсмер, Лэнгли-роуд, Дувр».
– Простите, – сконфузился Энтони. – Признаю свое поражение.
Он присоединился к суперинтенданту Баттлу.
– Вы выглядите очень озабоченным, Баттл, – заметил он.
– Мне многое надо обдумать, мистер Кейд.
– Да, полагаю, что это так.
– Что-то здесь не сходится. Совсем не сходится!
– Очень жаль, – посочувствовал Энтони. – Ничего, Баттл, в худшем случае вы всегда можете арестовать меня! Не забывайте, что в качестве доказательства моей вины у вас есть мои следы.
Но суперинтендант не поддержал шутки.
– У вас здесь есть какие-нибудь враги, мистер Кейд? – осведомился он.
– Мне кажется, меня недолюбливает третий лакей, – легкомысленно ответил Энтони. – Он все время обносит меня самыми вкусными блюдами! А почему это вас заинтересовало?
– Я получил анонимные письма, – ответил суперинтендант Баттл. – Вернее, анонимное письмо.
– Обо мне?
Вместо ответа Баттл вынул из кармана сложенный листок дешевой бумаги для заметок и протянул его Энтони. На нем неразборчивым почерком было написано:
«Присмотритесь к мистеру Кейду. Он не тот, за кого себя выдает».
Энтони, чуть слышно засмеявшись, вернул записку.
– Это все? Не унывайте, Баттл! Теперь у вас есть все основания считать, что я действительно мошенник!
Насвистывая что-то веселое, он вошел в дом. Но едва он оказался в своей спальне и закрыл за собой дверь, лицо его изменилось. Оно стало неподвижным и суровым. Энтони сел на край постели и мрачно уставился в пол.
– Дело принимает серьезный оборот, – сказал он самому себе. – Что-то надо делать. Ситуация чертовски осложняется.
Посидев минуту-другую, Энтони подошел к окну. Сначала он рассеянно смотрел вдаль, затем его взгляд внезапно сосредоточился на одной точке, и он повеселел.
– Разумеется, – сказал он. – Розарий! Вот! Розарий, конечно!
Он снова спустился вниз, вышел в сад через боковую дверь и окольным путем подошел к розарию, с каждой стороны которого имелась калитка. Прошел к солнечным часам на холмике в самом центре розария.
Там Энтони остановился как вкопанный и уставился на человека, который, увидев его, удивился не меньше.
– Я не знал, что вы любитель роз, мистер Фиш, – мягко произнес Энтони.
– Сэр, – ответил мистер Фиш, – я очень люблю розы.
Они настороженно смотрели друг на друга, словно изучая силу противника.
– Я тоже, – ответил Энтони.
– Правда?
– Я просто обожаю розы, – не полез за словом в карман Энтони.
На лице мистера Фиша появилась едва заметная улыбка, улыбнулся и Энтони. Обстановка, похоже, разрядилась.
– Посмотрите на эту красавицу, – сказал мистер Фиш, наклонившись и указав на самый красивый цветок. – Кажется, это «Мадам Абель Шатене». Да, я прав. А эта белая роза до войны была известна под названием «Фрау Карл Друски». Наверное, ее переименовали. Слишком сентиментально, вероятно, но поистине патриотично. «Франция» всегда была популярна. А красные розы вы любите, мистер Кейд? Ярко-алая роза…
Медленный, протяжный голос мистера Фиша прервался. Из окна первого этажа высунулась Бандл.
– Подвезти вас в город, мистер Фиш? Я сейчас уезжаю.
– Спасибо, леди Эйлин, но мне и здесь очень хорошо.
– А вы, конечно, не передумали, мистер Кейд?
Энтони засмеялся и помотал головой. Бандл исчезла.
– Я бы сейчас не прочь поспать, – признался Энтони, широко зевнув. – После ленча всегда неплохо вздремнуть! – Он вынул сигарету. – У вас не найдется спички?
Мистер Фиш протянул ему спичечный коробок. Энтони достал спичку и с благодарностью вернул коробок.
– Розы на удивление хороши, – еще раз сказал Энтони, обезоруживающе улыбнувшись и весело кивнув. – Но я сегодня что-то не склонен говорить на тему цветоводства.
До них донесся оглушительный рев.
– Какой мощный мотор у ее машины, – заметил Энтони. – Это она уезжает.
Они увидели машину, набирающую скорость на длинной дороге.
Энтони снова зевнул и зашагал к дому.
Когда он вошел к себе, у него, казалось, вдруг открылось второе дыхание. Он пробежал по холлу, выскочил в окно на дальнем конце и промчался по парку. Бандл, конечно, должна сделать крюк, выехать в главные ворота и проехать по деревне.
Он передвигался с невероятной быстротой. Это был бег на время. Добежав до парка, он услышал звук мотора и выскочил на дорогу.
– Эй! – закричал Энтони.
От удивления Бандл резко затормозила, и автомобиль развернуло поперек дороги. К счастью, она довольно крепко держала руль. Энтони подбежал к машине, открыл дверцу и сел рядом с Бандл.
– Я еду с вами в Лондон, – заявил он. – В последнюю минуту передумал!
– Невероятный вы человек, – сказала Бандл. – Что это у вас в руках?
– Всего лишь спичка, – ответил Энтони.
Он задумчиво рассмотрел свой трофей. Это была розовая спичка с желтой головкой. Он бросил свою незажженную сигарету и аккуратно спрятал спичку в карман.
Глава 24
Дом в Дувре
– Вы, надеюсь, не возражаете, – сказала Бандл через километр дороги, – если я прибавлю скорости? Я выехала позже, чем предполагала.
Энтони казалось, что они и так несутся с головокружительной скоростью, но вскоре выяснилось, что это ничто по сравнению с тем, чего может достичь Бандл на своем «Паккарде», если постарается.
– Некоторых, – сказала Бандл, моментально сбросив скорость, когда они въехали в деревню, – моя езда ужасает. Бедного старого папочку, например. Ничто не заставит его поехать со мной на этом старом драндулете.
В глубине души Энтони подумал, что лорд Катерхэм полностью прав. Езда с Бандл – не для нервного джентльмена средних лет.
– Но вы, похоже, совсем не нервничаете, – одобрительно продолжала Бандл, сделав головокружительный поворот на двух колесах.
– У меня, видите ли, хорошая подготовка, – равнодушно объяснил Энтони. – А еще, – добавил он, подумав, – я тоже очень спешу.
– Можно, я еще прибавлю скорости? – вежливо спросила Бандл.
– Господи, нет, – поспешил возразить Энтони. – Мы и так превышаем километров на пятьдесят.
– Я сгораю от любопытства, мне не терпится узнать причину вашего неожиданного отъезда, – сказала Бандл, нажав на клаксон и огласив окрестности оглушительным сигналом. – Но, может быть, я не должна этого спрашивать? Вы скрываетесь от правосудия, да?
– Я не совсем уверен, – ответил Энтони. – Вскоре узнаю.
– А этот человек из Скотленд-Ярда не так прост, как я думала, – поделилась своим открытием Бандл.
– Баттл хороший человек, – согласился Энтони.
– Вам надо было бы стать дипломатом, – заметила Бандл. – Так и не поделитесь информацией?
– У меня такое впечатление, что я и так много болтаю.
– О господи! Уж нет ли у вас случайно интрижки с мадемуазель Брюн?
– Вот уж в этом-то я не грешен! – категорически заявил Энтони.
Несколько минут они молчали. Бандл вновь развила скорость и обогнала три машины. Потом вдруг спросила:
– Как давно вы знакомы с Вирджинией?
– На этот вопрос трудно ответить, – сказал Энтони чистую правду. – Я встречался с ней не очень часто, и тем не менее мне кажется, я знаю ее всю жизнь.
Бандл кивнула.
– Вирджиния с мозгами, – прямолинейно заметила она. – Она часто несет околесицу, но мозги у нее есть. В Герцословакии, наверное, она имела невероятный успех. Будь Тим Ревел жив, он бы сделал головокружительную карьеру, и в основном благодаря Вирджинии. Она работала ради него изо всех сил. Делала для него все, что могла, и я знаю почему.
– Потому что любила его? – спросил Энтони, глядя прямо перед собой.
– Нет, именно потому, что не любила. Неужели не понимаете? Она никогда его не любила и делала все возможное, чтобы загладить свою вину. В этом вся Вирджиния. И не заблуждайтесь, Вирджиния действительно не любила Тима Ревела!
– Вы говорите об этом очень уверенно, – сказал Энтони, повернувшись к ней.
Бандл крепко сжала руль своими маленькими ручками и решительно выпятила подбородок.
– Мне кое-что известно. Я была ребенком, когда она вышла замуж, но кое-что слышала и, зная Вирджинию, легко могу свести концы с концами. Тим Ревел пленился Вирджинией. Он был ирландцем, очень привлекательным, с хорошо подвешенным языком. Вирджиния была совсем молоденькой – ей исполнилось всего восемнадцать лет. Где бы она ни появилась, Тим следовал за ней по пятам. Он с несчастным видом клялся застрелиться или начать пить, если она не станет его женой. Девушки верят таким словам, во всяком случае, тогда верили. Увы, за последние восемь лет многое изменилось. Тогда Вирджинии показалось, будто она влюбилась. Она стала его женой и всегда была по отношению к нему ангелом. Если бы она его любила, ей бы это не удалось и наполовину. В Вирджинии много непредсказуемого. И могу вам сказать одно: она очень дорожит своей свободой. И заставить ее отказаться от этой свободы будет очень трудно.
– А почему вы мне это говорите? – недоумевая, спросил Энтони.
– Интересно же знать о людях, разве нет? О некоторых, во всяком случае.
– Я хотел бы все знать о ней, – признался он.
– А Вирджиния вам никогда о себе не рассказывала? Но мне вы можете смело верить. Вирджиния очаровательна. Ее любят даже женщины, потому что она не сплетница. И во всяком случае, – несколько неясно закончила Бандл, – необязательно же быть паинькой, правда?
– Согласен, – кивнул Энтони.
Он был озадачен. Почему Бандл вдруг выдала ему такое количество непрошеной информации? Правда, Энтони не отрицал, что его это крайне заинтересовало.
– Ну вот и доехали до трамваев, – вздохнула Бандл. – Теперь, наверное, придется плестись осторожно.
– Конечно, – согласился Энтони.
Его представления о том, что такое ехать осторожно, вряд ли совпадали с представлениями Бандл. Оставив позади негодующие пригороды, они в конце концов выехали на Оксфорд-стрит.
– Неплохая скорость, а? – сказала Бандл, посмотрев на часы.
Энтони охотно согласился.
– Где вас высадить?
– Где угодно. Как вы поедете?
– К Найтсбриджу.
– Хорошо, высадите меня на углу Гайд-парка.
– До свидания, – сказала Бандл, подъезжая к Гайд-парку. – Как насчет обратного пути?
– Спасибо, я вернусь сам.
– Все-таки я вас напугала, – хохотнула Бандл.
– Нервным старым леди я бы не рекомендовал ездить с вами, но лично мне понравилось. В последний раз я попал в столь же опасное положение, когда за мной гналось стадо слонов.
– По-моему, вы невероятно грубы, – заметила Бандл, – ведь за все время поездки мы даже ни с кем не столкнулись!
– Мне очень жаль, если вы сдерживались ради меня, – съехидничал Энтони.
– Мужчины никогда не отличались смелостью, – отплатила Бандл.
– Это возмутительно, – ответил Энтони. – Я ухожу униженный.
Бандл кивнула и уехала. Энтони остановил такси.
– Вокзал Виктория, – сказал он водителю, садясь в машину.
Приехав на вокзал и расплатившись с таксистом, он навел справки о следующем поезде на Дувр. К сожалению, поезд только что ушел.
Следующего придется ждать более часа. Энтони ходил взад-вперед, сдвинув брови. Один или два раза он нетерпеливо покачал головой.
Путешествие в Дувр прошло без приключений. Приехав, Энтони быстро вышел из здания вокзала, но, словно что-то внезапно вспомнив, вернулся и с улыбкой на губах осведомился, как пройти в «Хартсмер», Лэнгли-роуд.
Лэнгли-роуд оказалась длинной улицей, ведущей к пригороду. Носильщик сообщил, что «Хартсмер» находится в самом конце улицы. Энтони терпеливо шагал в указанном направлении. Между бровей у него снова появилась небольшая морщинка, однако, как всегда в минуты повышенной опасности, он испытывал душевный подъем.
«Хартсмер», как и говорил носильщик, находился в самом конце улицы. Дом стоял в отдалении, в середине запущенного участка, заросшего травой. Энтони решил, что здание пустует уже года два. Большие чугунные ворота проржавели и обветшали, а надпись на столбе ворот стерлась.
– Одинокое место, – пробормотал Энтони себе под нос, – лучше не придумаешь!
Постояв какое-то время, он оглядел безлюдную улицу и быстро скользнул через скрипящие ворота на заросшую травой тропинку. Пройдя немного, он остановился и прислушался. От дома его еще отделяло значительное расстояние. Кругом мертвая тишина. Некоторые из рано пожелтевших листочков уже упали на землю, и в тишине их шуршание казалось почти зловещим. Энтони вздрогнул, потом улыбнулся.
– Нервы, – прошептал он. – Раньше я не знал, что это такое!
Он пошел по тропинке дальше. В том месте, где она плавно поворачивала, он нырнул в кусты, чтобы под их прикрытием его не было видно из дома. Вдруг он приподнялся и осторожно раздвинул ветки кустов. Где-то вдалеке залаяла собака, но внимание Энтони привлек звук, возникший совсем близко.
Слух не обманул его. Из-за угла дома показался низенький коренастый человек, по виду иностранец. Он уверенно обошел дом и скрылся за другим углом.
– Часовой! – догадался Энтони. – Они службу знают!
Как только человек скрылся из вида, Энтони быстро прошел дальше, завернул налево и пошел по следам часового.