— И не думал, — честно ответил я. — Только предположил, что у миссис Сидделл всего лишь одно уязвимое место — ее дочь. Остальное они сами домыслили.
— Они решили, что ты убил свою собственную дочь, чтобы избавиться от партнеров? — Зана внезапно хихикнула. — Но это же просто смешно!
— Тебе смешно? — огрызнулся Уитни. — А они чуть не разорвали меня на куски в своем роскошном номерке. И знаешь, какое приняли решение? Если за двадцать четыре часа не найдется убийца Кэрол, то они будут считать, что это я ее прикончил!
— И что тогда? — спросила она.
— Хочешь знать во всех подробностях? — Он допил бокал и помотал головой. — Что же мне делать, черт побери?!
— Пожалуй, самое время еще раз съездить в Европу, — подсказал я.
— Еще раз в Европу? Да я там отродясь не бывал!
— А мне довелось слышать совсем другую историю.
— Я вам солгала, — спокойно произнесла Зана, выдержав мой выразительный взгляд. — Ужасно люблю приврать, лейтенант. Пора бы вам знать об этом!
— Так что мы теперь прикованы к одной галере, лейтенант. — Уитни изо всех сил попытался изобразить товарищескую улыбку, но из этого ничего не получилось. — Если вы не найдете убийцу, причем очень быстро, значит, меня убьют вместе с Элизабет Сидделл!
— Прежде чем убить миссис Сидделл, им придется пройти мимо Конелли, — возразил я. — И по-видимому, мимо Джемисона, прежде чем убить вас.
— Поверьте, лейтенант, так и сделают, и без особого труда! — Он снова вытер лицо носовым платком. — Вы уверены, что Фредо не убивал Кэрол?
— Уверен. Но даже если и он убил, это ничего не меняет. Фредо кто-то нанял.
— Пожалуй, вы правы. — Уитни снова помотал головой. — Знаете, какое-то время мне просто не верилось, что можно выйти живым из их номера. Вот послал Господь партнеров! Мы столько лет проработали вместе, а теперь они готовы убить меня!
— Тебе надо принять еще стаканчик, дорогой папочка, — попыталась утешить его Зана. — Выпей и постарайся не переживать!
— Да, ты права! — решительно поддержал он ее. — Где Джемисон?
— Около бассейна.
— Мне нужно поговорить с ним. Пора ему начать отрабатывать красивую жизнь в нашем доме!
Сделав вид, что меня больше не существует, Уитни направился в гостиную.
— Бедный старый папочка! — тихо произнесла Зана. — Но будет ли его дочь горевать, когда его не станет, — вот в чем вопрос.
— Неужели вы его настолько ненавидите? — удивился я.
Она быстро утвердительно кивнула.
— Конечно! За то, что он скрывал от меня, кем был на самом деле, за то, что заставил жить во лжи и верить в нее все эти годы! За то, что предал миссис Сидделл, которая так и не сдалась, отсидев очень долго в тюрьме, но самое главное, за то, что он бросил свою дочь Кэрол. Если бросил ее, то может бросить и меня в любое время. Чудесная перспектива!
— Я почти вам поверил, но тут же вспомнил, что вы любительница приврать.
Она улыбнулась.
— Как там Диана?
— Все так же.
Улыбка застыла на ее лице.
— Неужели опять?
— На этот раз жертвой стал Джемисон. В нужный момент не сумел проявить сочувствие.
— И что случилось?
— Она задала ему взбучку.
— Я спрашиваю про Диану!
— Пришлось швырнуть ее в бассейн. В создавшейся ситуации это был наилучший выход.
— Не знала, что Диана умеет плавать. — Зана закусила нижнюю губку.
— Тоже не знал, — произнес я, наблюдая, как она в ураганном темпе бросилась к бассейну.
Глава 11
Дэн Конелли открыл мне дверь с выражением на лице, которое никак нельзя было назвать приветливым, и рыкнул:
— Какого черта вам здесь нужно?
— Поговорить с миссис Сидделл. — И я прошел мимо него через холл в богато обставленную гостиную.
Миссис Сидделл стояла у бара с бокалом в руке. На ее лице никак не отразилось мое появление — оно, как обычно, осталось непроницаемой маской. Впервые мне пришла в голову мысль, что ведь никому не известно, что на самом деле скрывается за ней. Какие думы, планы, намерения?
— Уже вернулись, лейтенант? — Ее голос был сух. — Есть какие-нибудь потрясающие новости?
— Пара дополнительных вопросов, миссис Сидделл.
— Если хочешь, могу вышвырнуть отсюда этого подонка, — предложил Конелли из-за моей спины.
— Лейтенант просто делает свою работу, — сказала она. — Или, по крайней мере, пытается.
— Один вопрос о газетных вырезках, которые прислали вашей дочери. Вы сами их видели?
— О да! Кэрол долго размахивала ими перед моим носом, потом бросила их мне в лицо.
— Это были оригинальные газетные вырезки?
— Что вы имеете в виду?
— Газетным вырезкам того времени должно быть около четырнадцати лет, плюс-минус один год, — пояснил я. — Газетная бумага быстро стареет: становится желтой, хрупкой.
— Вы что, совсем свихнулись? — возмутился Конелли.
— Заткнитесь! — бросил я. — Это очень важно, миссис Сидделл, попытайтесь вспомнить.
— Они определенно не были желтыми, — медленно ответила она. — Это я помню точно. Надо же, теперь даже вспоминаю, что на ощупь вырезки не были похожи на газеты. Скорее, как фотобумага, если в этом есть какой-то смысл.
— Конечно, есть смысл, — подтвердил я. — Это были фотокопии.
— Что вы пытаетесь доказать, черт возьми? — вмешался опять Конелли.
— Тот, кто прислал их, должен был иметь оригиналы, чтобы сделать с них копии, — терпеливо разъяснил я. — Конечно, вырезки можно было достать через справочные отделы различных газет, но это маловероятно. Скорее всего, копии сняли с чьей-то частной коллекции. Миссис Сидделл, у вас есть оригинальные вырезки?
— Нет. — Холодная улыбка на мгновение осветила ее лицо. — В то время мне было не до коллекционирования.
Я повернулся и посмотрел на Конелли.
— А у вас?
Его мертвые глаза засветились.
— Хотите сказать, что я послал эти вырезки дочери Элизабет?
— Нет, только спрашиваю, сохранились ли у вас вырезки со времен процесса над миссис Сидделл?
— Да, — ответил он явно без желания. — Сохранились. Ну и что?
— Ясно одно: кто-то нашел старые вырезки, сделал с них копии и послал Кэрол. Наверняка вырезки сохранились не только у вас. Они могут быть также у Магнусона, Брайанта и Уитни. А почему вы храните их до сих пор?
Он пожал плечами.
— Простая сентиментальность.
Тут у меня мелькнула догадка.
— В них упоминается ваше имя?
Он слегка покраснел.
— Не часто, но встречается. Репортеры вели себя как настоящие стервятники.
— Не пойму, почему это так важно, лейтенант? — поинтересовалась миссис Сидделл.
— Может, и не очень важно, — задумчиво ответил я.
— Есть еще вопросы? — прошипел Конелли.
— Разумеется. Как вы считаете, миссис Сидделл, мог Стюарт Уитни убить Кэрол?
— Свою собственную дочь? — шепотом спросила она.
— Извините, но это не ответ…
— Черт бы вас побрал! — заревел Конелли. — Ну, вы настоящий садист, Уилер! Как такой вопрос мог прийти вам в голову?
— И все-таки нужно ответить, — тихо промолвила миссис Сидделл. — Нет, я так не считаю.
— Ну а теперь катитесь отсюда ко всем чертям! — обрадовался Конелли.
— Благодарю вас, миссис Сидделл, — сказал я. — Извините за беспокойство.
Конелли проводил меня до двери, почти закрыл ее за мной, но потом передумал и вышел на крыльцо.
— Ну хорошо, — начал он. — Может, вы и не садист, прячущийся за полицейским значком. Но к чему все эти вопросы?
— Брайант и Магнусон допускают, что Кэрол мог убить Уитни и при этом остаться вне всяких подозрений. Ведь миссис Сидделл никогда не заподозрит его в таком преступлении, она считает, что отец не может убить собственную дочь. Но гибель Кэрол заставит ее заговорить. И вот тогда Уитни избавится от двух своих партнеров, все захапает себе.
— Вот как? — Конелли на минуту задумался. — Вы считаете, они правы?
— Я полицейский. Мне нужны доказательства.
— Магнусону и Брайанту не нужны никакие доказательства, — произнес он твердо, — если они приняли решение.
— Только что видел вашу сестру, передал ей от вас привет. Она и не догадывалась, что вы находитесь в Пайн-Сити, не очень-то обрадовалась, когда узнала. Заявила, что не хочет видеть вас, и повторила это несколько раз.
— Сказала это вам? — В его голосе зазвучало подозрение. — Почему именно вам?
— Не мне — Джемисону. Считает, что он может расправиться с вами, если вы надумаете появиться.
— Джемисон? — изумленно переспросил Конелли. — Этот недоносок? Да он не справится и с пятилетним ребенком, даже если тому связать руки за спиной!
— Вы получили открытку? — небрежно поинтересовался я.
— Открытку? — Он с трудом проглотил слюну. — Какую открытку, откуда?
— Из Южной Америки. Диана ведь пробыла там около трех месяцев. Могла бы найти пару минут, чтобы послать брату какую-нибудь занюханную открытку.
— Мы не настолько близки. Я уже говорил вам.
— У меня дырявая память. У Фредо были связи среди наркоманов?
— Ну знаете, за вами не угонишься, Уилер! Сначала мы говорили о Стюарте Уитни, не убил ли он свою дочь. Потом внезапно перешли на Диану и ее предполагаемую южноамериканскую поездку. Теперь вы переключились на Фредо!
— Так были у него связи? — продолжал я настаивать на своем.
— Что вы собираетесь делать, когда уедете отсюда? — спросил он вызывающе. — Передать всю полученную информацию в Лос-Анджелес, чтобы там вас погладили по головке за ваши труды?
— Лос-Анджелес меня не касается. Я должен найти убийцу Кэрол здесь, в Пайн-Сити, до того, как начнется кровавая бойня, в которой могут погибнуть многие. Ответил на ваш вопрос?
— Чушь какая-то! — Конелли вновь покачал головой. — Почему я должен верить какому-то полицейскому? Фредо был бандитом, и при этом довольно самонадеянным бандитом. Вам это уже известно. Мы брали его несколько раз на дело — каждый раз неудачно. Понятно?
— Он был слишком самонадеян? — вежливо уточнил я, стараясь подавить внезапное желание задушить моего собеседника.
— Да! Но у него могли быть связи в наркобизнесе. Где-то повыше уличных торговцев, ближе к поставщикам, но в таком случае нужны деньги, чтобы платить.
— А теперь о синдикате. Уитни, Брайант и Магнусон, их можно считать членами управляющего совета?
— Можно, — ответил Конелли неопределенно.
— А вы в таком случае кто? Старший вице-президент, ответственный за текущую работу?
— Что вы все вынюхиваете? — рявкнул он.
— Они все знали Фредо. Возможно, у одного из них был личный контакт с ним.
— Возможно, — согласился Конелли. — Скорее всего, у Уитни. Как раз Джемисон познакомил нас со своим приятелем Фредо. А Джемисон — человек номер один для Уитни.
— К тому же наглый лжец. Когда я показал ему фото Фредо, он сказал, что видит его впервые в жизни.
— Занервничал, отвечая на вопросы полиции! Он не отличается особым умом.
— Эдди и Макс — эти мертвецы с Лысой горы. Кто-то снабжал их неограниченным количеством наркотиков при условии, что они будут держать Кэрол на героине. Возможно, это был Фредо.
— А когда они решили убить девушку, Фредо стал больше не нужен. — Конелли осторожно выдохнул. — Может, Джемисон знает больше, чем говорит?
— Может быть, — подтвердил я. — Но вы правы, он ужасно нервничает, когда вопросы задает полицейский. Пожалуй, с ним должен поговорить кто-то другой. Кто-то с прирожденным талантом убеждать, вы например.
— И оставить здесь Элизабет одну? Это будет выглядеть как открытое предложение зайти в дом и убить ее.
— А почему бы не пригласить его сюда?
— Вы шутите? — усмехнулся Конелли. — Если он что-то скрывает, мое приглашение будет для него сигналом к бегству.
— Может, ваша сестра приведет его с собой?
— Диана?
— А почему бы нет? В конце концов, она у вас в долгу за все эти годы, которые вы ее содержали.
— Может, она так не считает, — возразил он.
— Стоит попробовать.
— Подумаю, — пробормотал он. — Может, вы подарите мне свой оловянный значок, чтобы он помог мне думать?
Я направился к машине, мысленно скрестив все пальцы. Должен быть какой-то прорыв, и очень скоро, иначе все может закончиться смертью миссис Сидделл и кровавой бойней, которую мне все предрекали. Когда я подъехал к дому и открыл дверь квартиры, телефон звонил как сумасшедший. Войдя в гостиную, сразу же снял трубку.
— Уилер! — Голос был такой силы, что моя барабанная перепонка чуть не лопнула. — Вы что, думаете, я буду сидеть в кабинете всю ночь в ожидании вашего доклада о достигнутых результатах? Представляю себе эти результаты! А теперь слушайте…
— Хэлло! — произнес я с акцентом англичанина. — С кем вы разговариваете, старина?
— Что за глупости? — Мне было слышно, как Лейверс чуть не задохнулся насмерть на другом конце провода. — И не надейтесь, что ваш идиотский фальшивый акцент…
— Сэр! — продолжил я вдобавок обиженным голосом. — Это мой прирожденный акцент, и я не вижу в нем ничего противоестественного. Не хочу вас оскорбить, но вам не помешали бы несколько уроков дикции, с тем чтобы избавиться от некультурных гортанных звуков, с помощью которых вы так отчаянно пытаетесь выразить свои мысли. Желаю вам хорошо провести остаток дня, сэр!
Я быстро нажал рычаг, но трубку положил рядом с телефоном, чтобы Лейверс больше не мог дозвониться. Через какое-то время он все равно или покончит с собой, или постепенно успокоится, хотя трудно было определить, какой из этих вариантов в данном случае возьмет верх. Пройдя на кухню, я приготовил себе коктейль. В холодильнике лежал обычный набор деликатесов: бифштекс, края которого загнулись от старости, и готовый ужин, запаянный в фольгу. При виде такого выбора мне внезапно захотелось оказаться в ресторане. Однако я с коктейлем в руке вернулся в гостиную, поставил на проигрыватель пластинку и плюхнулся на диван. Передышка длилась недолго, поскольку уже через пять минут кто-то позвонил в дверь. За это время Лейверс не мог бы успеть добраться до меня, если только не отрастил крылья, поэтому я спокойно открыл дверь.
Густая шапка светлых волос сияла отраженным светом, а в широко расставленных темно-синих глазах сквозила неуверенность. На ней было что-то черное и фантастически короткое — только с трудом можно назвать это платьем. Без рукавов, с глубочайшим вырезом, который гордо демонстрировал пышную грудь, платье внезапно обрывалось пеной кружев где-то посреди бедер. Я открыл рот, чтобы что-то сказать, но вместо этого как-то жалобно заскулил.
— Понимаю, что сейчас еще рано, — пропела Зана Уитни извиняющимся тоном. — Но не знаю, какой прием вы мне окажете. Так что, если решите закрыть дверь перед моим носом, у меня еще будет время, чтобы изменить планы на вечер.
— Входите! — прокашлялся я, пытаясь опустить голос на октаву ниже.
Мы прошли в гостиную, Зана уселась на диван, скрестив ноги. Черные кружева на подоле платья издали слабый шепчущий звук и живописно расположились где-то в районе талии.
— Пожалуйста, налейте что-нибудь, — попросила она жалобным тоном.
— Скотч?
— Да, благодарю вас.
Я заковылял на кухню и вскоре вернулся с коктейлем. Благодарно улыбнувшись, Зана приняла бокал из моих рук и глубоко вздохнула. Глубокий вырез на ее груди приподнялся, туго натянув черные кружева, и тут же стало ясно, что она по-прежнему без бюстгальтера. Мне вновь захотелось заскулить.
— После вчерашнего вечера не удивилась бы, если бы вы не пустили меня на порог, — сказала она.
— Всякое случается! Здесь вина не ваша, скорее, Дианы и Джемисона.
— Спасибо, — поблагодарила Зана. — Сразу как-то почувствовала себя лучше. Мне кажется, когда я вас называю лейтенантом, это уж слишком формально?
— Зовите просто Элом.
— Спасибо, Эл. — Она тепло улыбнулась. — По-моему, вы очаровали меня с первого взгляда, вот почему я все время с вами вредничала.
— Забудем об этом. Лучше скажите, какова вероятность, что Джемисон и Диана припрутся сюда снова?
— Никакой! Джемисон пригласил Диану в ресторан как раз перед моим уходом, я специально дождалась, когда они исчезнут, только тогда направилась сюда.