За три недели жизни здесь, все, что я знаю о нем: здесь жарко, влажно и одиноко.
Я выросла в Портленде, штат Орегон, и надеялась, что проведу там остаток своей жизни.
Мне приходилось быть в Техасе. Тогда мне было пятнадцать.
Пусть эта поездка была не самой приятной, однако, я ни на секунду не задумывалась о возвращении. Но сейчас я готова на что угодно, лишь бы вернуться обратно в Портленд.
Стянув очки с глаз, начинаю двигаться в направлении своей квартиры.
Жить в центре города Даллас, не то, что жить в центре города Портленд. По крайней мере, в Портленде, все было в шаговой доступности, каждому предоставлялся легкий доступ ко всему, что мог предложить город.
Даллас просторный и обширный.
Я упоминала, что тут тепло? Даже скорее жарко.
Мне пришлось продать свой автомобиль, чтобы позволить себе этот поворот в жизни, так что, теперь, у меня выбор только между общественным транспортом и ногами, учитывая, что нужно беречь каждый пенни, чтобы быть в состоянии позволить себе адвоката, с тем, что только что встречалась.
Не могу поверить, что все так плохо. У меня нет даже своей базы клиентов в салоне, в котором работаю, так что, совершенно ясно, мне придется искать вторую работу. К тому же, понятия не имею, как мне найти на нее время из-за нерегулярного графика, составленного Лидией.
Кстати, о Лидии.
Я набираю ее номер, нажимаю кнопку вызова и жду, пока поднимут трубку. После того, как меня перекидывает на голосовую почту, задумываюсь, оставить сообщение или просто позвонить попозже. В любом случае, я уверена, что она просто удаляет мои сообщения, поэтому нажимаю кнопку отбоя и кладу телефон в кошелек.
Чувствую, как краска приливает от шеи к щекам, а глаза знакомо начинают щипать. Это уже тринадцатый раз, когда я иду домой в моем новом положении, в городе, где проживают чужие мне люди, но я решила, что впервые не заплачу, пока подхожу к своей входной двери. Мои соседи, наверное, думают, что у меня психоз.
Просто такая долгая дорога от работы до дома, а также долгие прогулки, заставляют меня размышлять о моей жизни, а моя жизнь заставляет меня плакать.
Я останавливаюсь и смотрю в зеркальное окно одного из зданий, чтобы проверить не смазалась ли тушь. Гляжу в свое отражение и мне не нравится то, что я вижу.
Девушка, которая ненавидит каждый выбор, который сделала в своей жизни.
Девушка, которая ненавидит свою карьеру.
Девушка, которая скучает по Портленду.
Девушка, которая отчаянно нуждается во второй работе.
А теперь, я - девушка, читающая вывеску ТРЕБУЕТСЯ ПОМОЩЬ, которую только что заметила в окне.
Требуется Помощь.
Просьба постучать.
Делаю шаг назад и оцениваю здание, перед которым стою.
Я проходила мимо него каждый день по дороге на работу и обратно и никогда не замечала его. Наверное, потому что утро я провожу, разговаривая по телефону, а вечерняя прогулка обычно полна огромным количеством слез, так что мне не до того, что находится вокруг.
Признайтесь.
Вот и все, что здесь написано.
Надпись приводит меня к мысли, что это может быть церковь, но эта мысль быстро отпадает, когда я поближе рассматриваю на стеклянные окна, украшающие фронтальную часть здания. Они покрыты мелкими бумажками различных форм и размеров, не давая ни малейшего шанса заглянуть вовнутрь. Каждая бумажка отмечена словами и фразами, написанными разным почерком.
Я подхожу ближе и читаю некоторые из них.
«Каждый день я благодарна за то, что мой муж и его брат похожи. Это значит, что у моего мужа практически нет шансов узнать о том, что наш сын не от него».
Я прижимаю руку к сердцу. Что это, черт возьми? Читаю следующую.
«Я не говорил со своими детьми вот уже четыре месяца. Они звонят в праздники и на мой день рождения, но никогда просто так. Я не виню их. Я был ужасным отцом».
Читаю другую.
«Я солгал в своем резюме. У меня нет диплома об образовании. В течение пяти лет я работал на работодателя, и никто так и не попросил показать его».
Мой рот открывается, а глаза распахиваются.
Пока я стою и читаю все признания, мои глаза готовы вылезти из орбит.
Я все еще не знаю, что это за здание и что думаю обо всех этих признаниях, выставленных напоказ всему миру, но чтение бумажек каким-то образом дает мне ощущение нормальной жизни.
Если это все правда, то, возможно, моя жизнь не так уж плоха, как мне кажется.
Простояв почти пятнадцать минут, подхожу ко второму окну. Когда я прочитываю большинство признаний справа от двери, она вдруг начинает открываться. Я отступаю назад, чтобы избежать удара, в то же время борюсь с непреодолимым желанием обойти дверь и заглянуть вовнутрь здания.
Рука тянется к вывеске ТРЕБУЕТСЯ ПОМОЩЬ и снимает ее. Я слышу, как маркер скользит по виниловой вывеске, хотя все еще стою за дверью.
Решив получше взглянуть на того, кто это и что это за место, начинаю обходить дверь, и вдруг рука снова вешает табличку ТРЕБУЕТСЯ ПОМОЩЬ обратно на окно.
ТРЕБУЕТСЯ ПОМОЩЬ
ПРОСЬБА СТУЧАТЬСЯ
ОТЧАЯННО НУЖДАЕМСЯ!!
СТУКНИТЕ В ЭТУ ЧЕРТОВУ ДВЕРЬ!!
Я смеюсь, прочитав изменения, внесенные в табличку.
Может быть, это судьба. Я отчаянно нуждаюсь во второй работе, а этот кто-то отчаянно нуждается в помощи.
Затем дверь открывается еще сильнее, и я попадаю под пристальный взгляд. Гарантирую, что в этих глазах больше оттенков зеленого, чем на забрызганной краской рубашке.
Его волосы черные и густые, и он использует обе руки, чтобы убрать их со лба, чтобы максимально открыть свое лицо. Его глаза поначалу широко распахнуты и полны тревоги, но увидев меня, он вздыхает. Словно он знает, что я стою именно там, где должна быть, и он с облегчением обнаруживает, что я наконец-то здесь.
Он сосредоточенно смотрит на меня несколько секунд. Я переступаю с ноги на ногу и отвожу взгляд в сторону. Не потому, что мне неловко, а из-за того, как он странно успокаивающе на меня смотрит.
Это, наверное, первый раз, когда я чувствую, что мне рады, с тех пор, как приехала в Техас.
- Вы здесь, чтобы спасти меня? - спрашивает он, снова привлекая мое внимание к своим глазам.
Он улыбается, удерживая дверь открытой локтем. Оценивает меня с ног до головы.
Не могу ничего с собой поделать, мне интересно, что он думает обо мне.
Я смотрю на знак ТРЕБУЕТСЯ ПОМОЩЬ и прокручиваю в голове миллион сценариев того, что может произойти, если я отвечу на его вопрос положительно и последую за ним в это здание.
Наихудший сценарий, который я могу придумать - все закончится моим убийством. К сожалению, это недостаточно сдерживающий фактор, учитывая прошедший месяц.
- Вы тот, кто предлагает работу? - интересуюсь я.
- Если вы та, кто на нее нанимается.
Его голос явно дружелюбен. Я не привыкла к открытому дружелюбию и не знаю, как к этому отнестись
- У меня есть несколько вопросов, прежде чем я соглашусь помочь вам, - заявляю я, гордясь собой, что не выгляжу желающей быть убитой.
Он хватает знак ТРЕБУЕТСЯ ПОМОЩЬ и убирает его с окна. Забросив его в здание, он упирается спиной к двери, толкает ее и открывает настолько, насколько это возможно, жестом указывая путь.
- На самом деле, у нас нет времени на вопросы, но я обещаю, что не буду мучить, насиловать или убивать вас. Если это поможет.
Его голос все еще приятный, несмотря на сказанное. На лице - улыбка, демонстрирующая почти идеальные зубы со слегка искривленным центральным левым резцом. Но этот незначительный недостаток в его улыбке, на самом деле, мне нравится больше всего. Это и полное игнорирование моих вопросов.
Я ненавижу вопросы.
Может оказаться, что эта работенка не такая уж и плохая.
Я вздыхаю и проскальзываю мимо него, чтобы попасть во внутрь здания.
- Во что я ввязываюсь? - бурчу я.
- То, из чего уже не выпутаешься, - отвечает он.
Дверь за нами закрывается, лишая комнату естественного освещения. Было бы неплохо, если бы присутствовало внутреннее освещение, но его нет. Только слабое свечение из того, что выглядит как коридор в конце комнаты.
Тут мое сердце начинает колотиться, сигнализируя мне, насколько я глупа, раз зашла в здание с совершенно незнакомым человеком.
Вдруг, лампы начинают гудеть и пробуждаться к жизни.
- Прошу прощения.
Его голос так близко, что я разворачиваюсь, как только первая из люминесцентных ламп набирает полную мощность.
- Я обычно не работаю в этой части студии, так что свет здесь обычно выключен для экономии энергии.
Теперь, когда освещается все пространство, я неторопливо рассматриваю помещение. Стены совершенно белые и украшены разнообразными картинами. Я не могу хорошенько разглядеть их, потому что все они расположены в нескольких метрах от меня.
- Это художественная галерея?
Он хмыкает, что мне кажется необычным, и я поворачиваюсь к нему лицом.
Он с любопытством смотрит на меня, прищурив глаза.
- Ну, я считаю, картинная галерея - это слишком громко сказано.
Он разворачивается, запирает входную дверь и проходит мимо меня.
- Какой у тебя размер?
Он идет через широкую комнату, направляясь к прихожей.
Я до сих пор не знаю, почему я здесь, но то, что он спрашивает какой у меня размер, увеличивает мою тревогу намного больше, чем всего пару минут назад.
Он интересуется какой по размеру подобрать мне гроб? А у наручников есть размеры?
Так, я слишком волнуюсь.
- Что ты имеешь в виду? Размер моей одежды?
Он поворачивается ко мне лицом и продолжает идти задом наперед, двигаясь в направлении коридора.
- Да, твой размер одежды. Ты не можешь показаться сегодня вечером в этом, - показывает он на мои джинсы и футболку.
Жестом приказывает следовать за ним и поднимается по лестнице, ведущей к комнате над нами.
Я может и запала на симпатичный и слегка искривленный зуб, но следовать за незнакомцем в неизвестном направлении - это то, где я должна, вероятно, провести черту.
- Подожди, - окликаю его, останавливаясь у подножия лестницы.
Он притормаживает и оборачивается.
- Можешь ли ты мне, по крайней мере, объяснить, что сейчас происходит? Потому что я начинаю представлять, чем может кончится мое идиотское решение довериться совершенно незнакомому человеку.
Он смотрит через плечо в сторону куда ведет лестница, а затем снова на меня. Позволяет себе раздраженный вдох, прежде чем спуститься вниз на несколько шагов. Садится и смотрит мне прямо в глаза. Уперев локти в колени, он наклоняется вперед, спокойно улыбаясь.
- Меня зовут Оуэн Джентри. Я художник, и это моя студия. У меня выставка меньше, чем через час. Мне нужно чтобы кто-то вел мои потенциальные сделки, а моя девушка рассталась со мной на прошлой неделе.
Художник. Выставка.
Менее, чем через час?
И девушка? Так, не думай об этом.
Я переминаюсь с ноги на ногу, оглядываю еще раз студию у себя за спиной и снова перевожу взгляд на него.
- Мне не надо иметь какую-то подготовку?
- Ты знаешь, как пользоваться обычным калькулятором?
Я закатываю глаза.
- Да.
- Считай, что уже готова. Ты нужна мне здесь в лучшем случае в течение двух часов, а затем я дам тебе твои две сотни баксов и можешь идти своей дорогой.
Два часа.
Две сотни баксов.
Что-то тут не так.
- В чем подвох?
- Нет никакого подвоха.
- Если ты платишь сотню долларов в час, то почему нуждаешься в помощи? Здесь точно есть подвох. У тебя должны быть толпы желающих.
Оуэн проводит ладонью по его челюсти, двигая ее вперед-назад, словно пытаясь снять напряжение.
- Моя подруга не упомянула, что бросит свою работу в тот же день, когда порвет со мной. Я позвонил ей два часа назад, когда она не явилась, чтобы помочь мне подготовить здесь все. Это своего рода поиск работника в последнюю минуту. Возможно, ты просто оказалась в нужном месте в нужное время.
Он останавливается и оборачивается. Я по-прежнему стою в конце лестницы.
- Ты взял в сотрудницы собственную подружку? Не самая лучшая идея.
- Я сделал из сотрудницы подружку. Это еще хуже.
Он притормаживает в самом верху лестницы, и обернувшись, смотрит на меня сверху вниз.
- Как тебя зовут?
- Оберн.
- А остальная часть твоего имени, Оберн?
- Мейсон Рид.
Оуэн медленно запрокидывает голову в сторону потолка, выдыхая. Я следую за его взглядом и гляжу на потолок, но там ничего нет, кроме белых потолочных плит.
Он поднимает правую руку и касается своего лба, затем груди, потом продолжает движение от плеча к плечу, пока не освящает себя знаком креста.
Что, черт возьми, он делает? Молится?
Он смотрит вниз на меня, теперь улыбаясь.
- Мейсон действительно твое второе имя?
Я киваю. Насколько я знаю, Мейсон - не самое странное второе имя, и я в полном недоумении, почему он выполняет религиозные ритуалы.
- У нас одинаковые вторые имена, - объясняет он.
Я говорю не сразу, позволяя себе просчитать вероятность ответа.
- Ты серьезно?
Он небрежно кивает, лезет в задний карман, вытаскивает бумажник и спускается по лестнице, протягивая мне свои права. Я смотрю в них, и конечно, его среднее имя Мейсон.
Сжав губы, я передаю ему обратно водительское удостоверение.
ОМД. (англ. буквы OMG - аббревиатура, означающая в амер.слэнге «О, Боже мой!», используемая в разговоре молодых американцев).
Я стараюсь сдержать смех, но получается плохо, тогда я закрываю рот, надеясь, что получается незаметно.
Он засовывает свой бумажник обратно в карман. Подняв брови, он смотрит на меня с подозрением
- Так быстро поняла?
Мои плечи трясутся от сдерживаемого смеха.
Это ужасно. Мне так… так жаль его.
Он закатывает глаза и выглядит немного неловко, так как пытается скрыть собственную улыбку. Он поднимается вверх по лестнице с гораздо меньшей уверенностью, чем раньше.
- Вот почему я никогда никому не говорю мое второе имя, - бормочет он.
Чувствую себя виноватой за то, что нахожу это смешным, но его смущение, наконец, придает мне мужество проделать остальной путь по лестнице.
- Твои инициалы действительно ОМД?
Я кусаю щеку изнутри, пытаясь сдержать улыбку, которую хочу спрятать от него.
Добираюсь до вершины лестницы. Не обращая на меня никакого внимания, он прямиком направляется к комоду. Выдвигает ящик и начинает в нем копаться, так что я, пользуясь возможностью, осматриваю эту громадную комнату.
В дальнем углу расположена большая кровать, кажется, “королевского” размера. В противоположном углу находится полностью оборудованная кухня, с двумя дверями, ведущими в другие комнаты.
Я в его квартире.
Он оборачивается и бросает мне что-то черное. Я ловлю и разворачиваю то, что оказалось юбкой.
- Это должно подойти. Ты выглядишь примерно одного размера с предательницей.
Он подходит к шкафу и снимает с вешалки белую рубашку.
- Смотри, вроде подойдет. Обувь сойдет и твоя.
Я беру у него рубашку и смотрю в сторону двух дверей.
- Ванная комната?
Он указывает на дверь слева.
- Что если они не подойдут? - спрашиваю я, обеспокоенная, что он не сможет принять мою помощь, если я не буду профессионально одета.
Двести долларов не так просто получить.
- Если они не подойдут, мы сожжем их со всем остальным, что она оставила.
Я смеюсь и иду в ванную. Как только оказываюсь внутри, не теряю времени на осмотр ванной комнаты, а начинаю переодеваться в одежду, которую он дал мне. К счастью, они подходят идеально.
Я смотрю на себя в зеркало в полный рост и перевожу взгляд на ту катастрофу, что являют собой сейчас мои волосы. Мне должно быть стыдно от того, что я считаю себя стилистом. Я не касалась их с того момента, как утром покинула квартиру. Быстро приглаживаю их, и используя одну из расчесок Оуэна, собираю их пучок.