– А может, ну ее, эту охоту? Давайте посидим спокойно, баньку затопим, – предложил Славка.
– Посидеть мы и в Москве могли и в баню там же могли сходить. Сначала охота, а потом банька. Или я с тобой больше никуда не поеду! Ты ж поохотиться хотел! Так пошли! – возмутился Петька.
– Петь, я вообще на ногах не держусь. У меня такая неделя была – просто кошмар, – не отставал Славка.
– Ладно, поехали, – согласился Петька. – Но за результат я не ручаюсь. Если зверя спугнем, сам будешь виноват.
Славка радостно согласился и сел на сиденье, включив обогрев.
Валюша проснулась часов в семь утра от холода, печка давно прогорела. Она нехотя встала, кутаясь в ватное одеяло, развела огонь, подбросила дров и начала убирать в доме. За уборкой согрелась.
Около десяти утра она почувствовала, что хочет есть, да и выпить бы не отказалась. Дрова кончались. Из еды оставались какие-то сухари, кусок колбасы и полбутылки водки. Валюша выпила рюмку и закусила сухариком с колбасой.
Она села к окну и стала ждать Петьку. Предполагалось, что к обеду они точно должны были вернуться.
К двенадцати дня у Валюши не осталось ни сухариков, ни водки. Петька не возвращался.
Позвонить Валюша ему не могла – связь отсутствовала, и что ей делать дальше, она не представляла. Петька говорил, что до деревни недалеко, но Валюша даже не знала, в какую сторону идти. Не придумав ничего лучшего, она легла спать, завернувшись в ватное одеяло и сверху накинув Петькину старую камуфляжную куртку.
Петька в это время говорил Славику, что не надо было ехать на машине. Они никого не подстрелили и поймали только маленького карасика. Славик говорил, что это день такой, не для охоты, и он это чувствовал. А Петька переживал, как может переживать егерь за неудачную охоту или экскурсовод, который привел группу в музей, а тот оказался закрыт.
К тому же они со Славкой порядком замерзли и были голодны, а еще больше им хотелось выпить. Оба держались, но думали об одном и том же.
Петька поехал в сельский магазин, где и встретил того самого местного егеря, славящегося самогоном.
– Петька, какими судьбами? – обрадовался тот.
– Да вот поохотиться приехали.
– И чего?
– И ничего. Вот этот, – Петька кивнул на Славку, – заставил меня на машине ехать.
– Да вы что? Вы ж всего зверя перепугали! – захохотал егерь.
– Я ему об этом и говорю! – буркнул Петька. – Слышь, а самогон у тебя есть? Нам бы заправиться.
– Обижаешь! Есть, конечно. Свеженький! Заедем ко мне.
– Давай, только по-быстрому.
Они опять загрузились в машину и поехали к егерю за самогоном.
– Петь, а может, посидим, баньку затопим, считай, год не виделись, – предложил егерь, выдавая бутылки, запечатанные бумажными пробками-самокрутками.
– Отлично! – обрадовался Славка. – Баньки сейчас очень не хватает!
– Ну, так я быстро! Сейчас и картошечки пожарим с лучком, – засуетился егерь.
Он сбегал, затопил баню и быстро приготовил ужин – жареную картошку с колбасой и луком, которую залил сверху яйцом.
Они сели за стол, разлили самогон, выпили, закусили.
– Хорошо пошло, – сказал Петька.
– А то! – обрадовался егерь. – Сейчас еще попаримся, и вообще будет отлично. Как дела-то? Рассказывай!
– Да нормально все вроде, – ответил Петька и вдруг подскочил на месте.
– Ты чего? – удивился егерь.
– Б…, я ж забыл. У меня дома Валюшка одна!
– Какая Валюшка? – удивился егерь. – Баба? Ты сюда с бабой приехал? Ты чего?
– Да навязалась на мою голову. Я думал, в доме приберется, еды приготовит. Она ж там одна совсем. Без еды и без дров. Как я про нее забыл?
– А нечего баб на охоту возить. Это последнее дело, – строго сказал егерь. – Не волнуйся, ничего с ней за два часа не случится. Пошли, быстро попаримся, и поедешь.
– Не, не могу. Прости. Надо ехать. У нее ж там даже дров нет. Я к обеду обещал быть.
– Петь, да ничего с Валюшей не будет. Там с вечера и еда осталась, и водка, и дров мы вчера накололи. Чего ты? – встрял в разговор Славка. – Я так промерз, что зубами стучу. Сейчас бы в баньку.
– Ну, ладно, – согласился Петька, который по натуре был мягкий и податливый, как топленое масло, несмотря на брутальный облик. На самом деле он тоже хотел в баню, и посидеть, и выпить еще. И сам себя уговорил, что с Валюшей ничего не случится. Да и егеря обижать не хотелось.
Посидели очень хорошо. Сделали три захода в парилку. Самогон запили пивом, которое купили в сельском магазинчике, и кровь сразу заиграла, забегала. Петька рассказывал егерю про Валюшу – какая она хорошая, добрая, смешливая, без закидонов всяких. Только замужняя.
– Так это ж только плюс! – сказал егерь.
– Ну да. Мозг мне не выедает. Но, знаешь, иногда хочется с ней вот так уснуть и проснуться. И чтоб только моя была, – признался спьяну Петька.
– Ну так и чего? Пусть разводится, и забирай ее! – Егерь не видел никакой проблемы.
– Не знаю. Ее не поймешь.
– Да баб вообще не поймешь! Давай выпьем!
Валюша в очередной раз проснулась от холода. На часах было уже четыре. Петька так и не приехал. Стуча зубами, она поднялась и пошла в туалет, который был во дворе. Потом облазила все шкафы, все тумбочки и натянула на себя все, что нашла, – старые шерстяные носки Петьки, его свитер, валенки, шапку и камуфляжную куртку, которой укрывалась. Валюша была трезвая и голодная. Она пыталась расслабиться, выдохнуть, но все равно стучала зубами. Еще раз облазив дом в поисках теплых вещей, она остановила взгляд на медвежьей шкуре, которая висела на стене над топчаном. Петька хвастался, что лично однажды подстрелил медведя, и шкура была трофеем.
Валюша, недолго думая, сорвала шубу с гвоздей и накинула на себя. В таком виде она вышла из дома. На улице, как ей показалось, было даже теплее, чем в доме. Она решила пойти в лес – набрать хоть каких-то веток, чтобы растопить печку. Сколько она лазила по лесу, собирая ветки, грибы и какие-то ягоды, не помнила, вся испачкалась, вымоталась окончательно и, крепко сжимая ветки, пошла назад, надеясь только на то, что не заблудится…
– Ладно, поехали, пора нам, – встал из-за стола Петька.
– Ты это, приезжай почаще, – пригласил егерь.
– Обязательно, скоро приедем, – ответил за Петьку Славка.
До дома они доехали быстро. Петька был добрый мужик, и Валюша ему очень, очень нравилась. В тот момент от чувства вины, что бросил ее одну в холодном доме, или от выпитого пополам с пивом самогона он готов был на ней жениться. Он почувствовал, что любит ее, жить без нее не может. И решил прямо сейчас сказать ей все – пусть разводится с мужем, пусть выходит за него и нарожает ему детей, пусть они живут, как все люди.
– Валюш, мы приехали! – закричал Петька, открыв дверь. – Валюша!
Никто не отозвался.
– Ну и где она? – удивился Петька.
– Погулять, наверное, пошла, – предположил Славка.
– Куда тут гулять? В лес? – вдруг испугался Петька.
– Да придет! Куда она денется? – Славка рухнул на топчан и через секунду уже храпел.
Валюша брела по лесу на ощупь – Петькина шапка сползла на глаза. В руках – ветки. Пару раз в лесу она все-таки заблудилась и успокаивала себя тем, что вспоминала, как называются эти сухие ветки, которые собирают в лесу для розжига. Шла, вспоминая слово. А еще думала о том, что сейчас могла бы сидеть с Игорем дома, смотреть телевизор или лежать в горячей ванне.
Наконец, уже чуть не падая от усталости, она вышла к дому. И тут же в голове всплыло слово – хворост, конечно, хворост. Они и сказку в Доме культуры ставили с детьми – «Двенадцать месяцев». Там падчерица тоже в лесу собирала хворост. Как она могла забыть? Сияя от радости, Валюша попыталась открыть дверь, но руки были заняты, и она толкнула дверь спиной.
Петька, к тому времени совершенно пьяный и несчастный, пил самогон, который дал ему егерь, и страдал сразу по нескольким поводам – что охота не удалась, что Валюша пропала, что он притащил ее сюда. Тут он увидел, что кто-то пытается открыть дверь. Петька подскочил, думая, что пришла Валюша, но в двери показалась медвежья спина. Шкура была точно медвежья, только ростом медведь был невелик. «Медвежонок, что ли?» – подумал Петька и схватил первое, что попалось под руку. Под руку ему попалась скамья, которая служила вместо стульев. Обычная деревянная узкая скамья, которую Петька сам сделал, чем очень гордился.
Петька размахнулся и со всей силы заехал скамьей по спине медвежонка. Медведь рухнул как подкошенный. «Че это он с ветками ходит?» – удивился Петька и для верности приложил медведя еще раз, после чего осторожно подошел к зверю.
Валюшу откачивали долго. Поили самогоном, кормили колбасой. Держали около печки. Она лежала на топчане, с которого Петька одним махом свалил храпящего Славика, и стучала зубами. Лежать она могла только на животе. От малейшего движения начинала стонать.
– Ну что мне с тобой делать? – причитал над ней Петька. – Зачем ты шкуру-то напялила? Куда ты вообще поперлась?
Петька протрезвел мгновенно. Он испугался не на шутку. Валюша была бледная и онемевшая. К тому же она все время плакала.
– Что делать-то? – спрашивал Петька не пойми у кого.
– Домой ехать, – сказал Славка. – Там врачу показать. Может, ты ей позвоночник перешиб.
Валюша продолжала плакать, а Петька схватился за голову, живо представляя себе, как сделал любимую женщину инвалидом.
Кое-как Валюшу загрузили в машину. Положили на живот на заднее сиденье. Валюша стонала. Славка периодически вливал в нее самогон. Петька гнал машину, не думая о том, что его могут остановить. А если остановят, то все – права точно отберут. Но никто его не остановил.
– Ну и куда ее? – спросил Петька на подъезде к Москве.
– Домой. Она ж пьяная. Кто с ней в больнице сейчас возиться будет? – сказал Славка. – С утра, когда проспится, отойдет, будет видно. Может, и обойдется.
– А ее ко мне везти или к ней? – спросил Петька, который совсем не мог думать.
– Конечно, к ней! – ответил Славка.
– Ладно, – кивнул Петька и повез Валюшу домой.
На часах было пять утра. Петька со Славой вытащили Валюшу из машины и понесли в подъезд. И только тут до Петьки дошло, что он не знает, в какой квартире и на каком этаже она живет. Только подъезд знал, потому что пару раз подвозил Валюшу до дома. Но в квартире у нее никогда не был.
– Я не знаю, где она живет, – остановился Петька.
– Валюш, у тебя какая квартира? – спросил Славка Валюшу.
Та не ответила и опять заплакала.
– Ладно, спросим консьержку, – решил Славка.
– Так она спит, наверное. Неудобно как-то, – заволновался Петька.
– Я сам спрошу, – сказал Славка.
Они разбудили консьержку, узнали, куда нести Валюшу, и загрузились в грузовой лифт. Консьержка проводила их долгим взглядом.
Около двери Петька опять занервничал.
– Я не могу, понимаешь? Там же ее муж! – прошептал он Славке.
– Ладно, давай я сам, – ответил Славка.
Петька выдохнул и аккуратно прислонил Валюшу к Славке. Та стояла на ногах, но продолжала плакать. Она так и не произнесла за все это время ни слова.
Славка позвонил в дверь. Игорь открыл не сразу.
– Добрый день, то есть утро, – поздоровался Славка. – Вот, возьмите. – Он перевалил Валюшу на руки Игорю, откланялся и не спеша зашел в грузовой лифт.
– Вы с фестиваля? – крикнул ему вслед Игорь.
– Да, – ответил Славка, нажимая сразу на все кнопки, чтобы лифт поскорее закрылся.
Петька в это время вжимался в мусоропровод.
– А вы кто? – опять крикнул Игорь.
– Знакомый, – честно ответил Славка. – Меня попросили ее довезти до дома.
– А как зовут?
– Вячеслав.
– А что случилось-то? – спросил Игорь, но в этот момент двери лифта наконец закрылись.
Внятно объяснить мужу, почему она в таком виде вернулась с фестиваля детских театров, Валюша так и не смогла. Она продолжала плакать и застонала, когда Игорь попытался положить ее на спину. На вопрос мужа: «Что у тебя со спиной?» – честно ответила: «Петька».
Игорь не понял, при чем тут Петька, но по привычке решил не задавать вопросов.
Утром Валюша проснулась уже в своей постели и долго лежала с закрытыми глазами, делая вид, что спит. Игорь ходил вокруг нее кругами, дожидаясь, когда она проснется, а Валюша думала, что сказать мужу.
Соображала она плохо, к тому же сильно болела спина. Валюша пошевелила руками и ногами, поняла, что все двигается, что позвоночник на месте, и улыбнулась. Игорь тут же среагировал на улыбку.
– Ты проснулась? Что с тобой случилось? – присел он на кровать.
Валюша долго и подробно рассказывала про ужасный отель в Клину, где было очень холодно, про промерзший актовый зал, про рухнувшую прямо на нее декорацию – какое счастье, что на нее, а не на детей. Валюша говорила так уверенно, что сама поверила в эту историю и заплакала от жалости к себе и детям.
– А кто такой Вячеслав? – спросил Игорь.
– Не знаю, – честно ответила Валюша, потому что сопоставить в голове Славку и Вячеслава была не в силах. – А кто это? – спросила она у Игоря.
– Мужик, который тебя привез домой, – ответил он.
– Не знаю! Я была без сознания! – Валюша опять зарыдала.
– Ладно, ладно, успокойся, а кто такой Петька?
– Петька? – Валюша на мгновение похолодела.
– Да, я вчера спросил, что с тобой случилось, а ты сказала – «Петька».
– Так это монтер, который за декорации отвечал! – воскликнула Валюша. – Я так рада, что я дома, – совершенно искренне призналась она. – Мне так хотелось домой, к тебе! Больше никогда никуда не поеду! Тем более в Клин!
Поверил ли Игорь в эту историю, Валюша так и не узнала. Но Петька чувствовал свою вину так остро, что не мог ни спать, ни есть. И где-то в его памяти отложилось, что он хотел сделать Валюше предложение. Хотел, чтобы она развелась с мужем и жила с ним. Только с ним. Петька настолько извел себя, что решил, что без Валюши больше жить не может. Он приехал к ней в Дом культуры и сделал предложение прямо перед той самой декорацией, на которой были нарисованы яркие цветы.
– Ты с ума сошел? Я же замужем, – растерялась Валюша.
– Разведешься. – Петька был настроен решительно, как никогда.
– А это обязательно? – уточнила Валюша.
– Ты меня любишь? – требовательно спросил Петька.
– Люблю, – кивнула Валюша.
– Тогда разведешься. Все, поехали!
– Куда?
– К тебе, за вещами.
– Может, завтра?
– Нет, сегодня!
В тот момент Петька был похож на рыцаря, принца и богатыря, вместе взятых. Он никогда раньше так не разговаривал с Валюшей. Она покорно кивнула.
Они заехали к ней домой, Петька лично побросал ее вещи в чемодан, отодвинув к стене ошалевшего Игоря.
– А вы кто? – спросил Игорь.
– Петр.
– Монтер? – уточнил Игорь.
– Не, я мент, – удивился Петька.
Игорь ничего не понял, но опять не задал лишних вопросов. Валюша все это время плакала.
Игорь, к которому Петька сам приехал «за разводом», быстро согласился. Любой бы на его месте согласился. Петька работал в милиции, носил табельное оружие и не привык, чтобы с ним спорили. К Игорю он явился в форме.
– А это обязательно? – уточнил вежливо Игорь.
– Что? – не понял Петька.
– Развод, – пояснил Игорь.
– Да, обязательно.
Игорь кивнул.
– А можно вопрос? – вдруг неожиданно спросил он.
– Ну давай, – разрешил Петька.
– А кто такой Вячеслав?
– Понятия не имею! – честно ответил Петька.
Игорь больше ни о чем не спрашивал.
Иосиф Гольман
Любить королеву
Июньское солнце раскочегарилось по полной. Пахло летом и еще немного – тиной от протекавшей всего в сотне метров запруженной подгнивающей речонки. Неровный строй будущих воспитанников лагеря «Смена» приготовился к суровой речи старшего воспитателя. Большинство знало его сто лет и не ожидало от выступления ничего нового. Меньшинство, приехавшее из других районов – и бывшее в среднем явно младше аборигенов, – испуганно вытягивало шеи в опасении прослушать что-нибудь важное.
– Вы меня знаете? – начал Николай Петрович Толмачев, осанистый мужчина лет сорока пяти.
– Знаем, – ответно прошелестел строй.
– Я много не говорю. – Строй промолчал. Говорил Николай Петрович как раз много. Был он учителем физкультуры в местной школе, и большинство собравшихся прошло через его руки. Мужик он был неплохой, но, как говорится, не в авторитете.