Когда он заглянул в кабинет Кори в пять минут девятого, Маршалла там не оказалось; не преступление, правда, Кармайн ожидал, что его лейтенант придет на работу раньше своих подчиненных. Однако Базз уже был на месте, и Делия тоже вовсю работала. Похоже, она отметила возвращение Курта живым — оделась еще наряднее и еще ярче, чем обычно: платье насыщенно розового цвета с оборками, в желтую и черную полоску, а на затылке розовый бант. Он понятия не имел, как ей удавалось с такими длинными ногтями быстро и аккуратно печатать на машинке. Сегодня ногти были в цвет платья и производили обычное клацанье, когда она уверенно вслепую стучала пальцами по клавиатуре. Прямо за звуком от удара пальца по центру клавиши следовало клацанье ногтя по краю этой же клавиши. Удар — клацанье, удар — клацанье, как у мужчины в сапогах с металлическими застежками. «Она впустую растрачивается на Додо, — думал Кармайн, наблюдая за ней. — Ей бы дело с огромным количеством различных бумаг, перечней, таблиц и расчетов, но у нас сейчас такого нет».
Второй раз он пошел к Кори в половине девятого. В предчувствии разговора он даже почувствовал резь внизу живота. Если бы он не испытывал к нему привязанности, ему было бы легче перенести предстоящее; но привязанность была, а значит, его ждали боль, разбитые надежды и перечеркнутые воспоминания о тех днях, когда Кори подавал большие надежды.
Он оказался на месте, за своим рабочим столом.
— Какое новое дело ты мне принес? — спросил Кори вошедшего Кармайна.
— Поговорим о делах после, сначала — о Морти, — сказал Кармайн присаживаясь.
Кори весь сник:
— Нечего говорить. Он умело скрывал свою депрессию.
— О, Кор, брось! Я заметил, моя команда заметила, Эйб и его команда заметили. Как ты можешь говорить мне в лицо, что ничего не видел, когда я сам просил тебя заполнить форму тысяча триста тринадцать? Я хотел, чтобы Морти сходил к доктору Конингу, а ты отверг мое назначение. Как непосредственный начальник ты должен был замечать больше всех остальных. Обычный стажер, Хелен Макинтош, отправилась тем утром на его поиски. А должен был ты, и ты это знаешь. Я не понимаю, почему ты выбрал по отношению к Морти такую неправильную тактику поведения. Он был болен.
— Это переходит всякие границы, — резко ответил Кори. — С самим Морти все было в порядке. Застрелиться его заставили фотографии избитой Авы, вот и все.
— Ты не спасешь свою шкуру, изображая слепого, Кор.
— Что ты можешь знать, Кармайн? Я в течение десяти месяцев выслушивал нытье Морти об Аве. В последнее время не происходило ничего нового, говорю тебе! Ее уход стал лучшим, что могло бы с ним произойти, — не надо было больше смотреть на каждого полицейского Холломена с подозрением.
— Мне придется упомянуть форму тысяча триста тринадцать на расследовании.
Кори отшатнулся.
— Кармайн, ты не станешь! Это же была частная беседа между главным начальником и начальником команды — никого, кроме нас, она не касается.
— Она касается всех, когда предмет нашего разговора спустя две недели кончает жизнь самоубийством, — ответил Кармайн.
— Кармайн, это был частный разговор! Ты не можешь его упоминать! Морти не проявлял признаков депрессии и не пил на работе.
— Тогда как случилось, что его почти не было на рабочем месте?
— У него было убежище в тюремном блоке.
— Чтобы проспаться.
— Нет! Чтобы отойти от выходок новой домоправительницы, которую нашла ему Делия Карстерс, — он ее ненавидел.
— Со слов Нетти Марчиано, детям она очень нравилась. Я знаю, Морти говорил, что они постоянно плачут и зовут Аву, но это его фантазии, — сказал Кармайн. Пришла пора, Кори, понять, насколько разошлись слухи о домашних проблемах Морти.
— Господи, здесь можно что-нибудь сохранить в тайне?
— Нет, если Нетти Марчиано в курсе. И ты это знаешь.
— Он ходил в тюремный блок к Верджилу Симсу, — ответил Кори, отчаявшись отделаться от Кармайна. — Они дружили еще со времен учебы в академии. Неудивительно, что Морти отправился поплакаться ему в жилетку и открыть там конверт с бумагами по разводу.
— Понимаю. — Кармайн встал, все еще пылая гневом.
— Эй! А дело? И кто займет место Морти?
— Никакой замены не будет, пока комиссия по внутреннему расследованию не вынесет заключения, поэтому вам с Баззом пока придется поработать ограниченным составом, — бросил Кармайн через плечо. — Я хочу, чтобы вы вернулись к делу о складе оружия в школе Тафта. Ходят слухи, что там все было организовано для отвода глаз. Разберись как следует, Кори, и выясни всю правду.
— Думаю, это был только вопрос времени, — сказал сержант Верджил Симс. — Морти не повезло. Он был неудачником. На ком бы Морти ни женился, в результате его жена все равно оказалась бы похожей на Аву, потому что он сам того хотел. Ему всегда безумно нравились распутные женщины; возможно, в противовес собственной матери. Она относится к тем эгоистичным женщинам с тяжелым характером, которые никогда не пропускают воскресную проповедь.
— Что будет с детьми? — спросил Кармайн.
— Ава вернулась домой, но мать Морти подала жалобу в учреждение опеки и попечительства, что Ава не достойна быть матерью.
— Она на самом деле хочет заботиться о детях?
— Конечно, нет! И я не смогу ходатайствовать за Аву в суде — моя жена не особо ее любит.
— Как и все остальные жены. Выходит, назревают серьезные неприятности?
— Точно. Ни матери, ни бабушке дети не нужны.
— Трудно поверить, что Курта фон Фалендорфа нашли, — сказал Марк Шугамен Биллу Митски, когда они отправились на очередное патрулирование.
— Отличные новости, — ответил Билл. — В Холломене работают лучшие полицейские.
— Может, им удастся поймать Додо, как думаешь?
— Удастся. Просто на них в последнее время слишком много всего навалилось, теперь более-менее устаканилось, если только не появится что-то новое.
— Надеюсь, ты прав! — с энтузиазмом поддержал Марк. — Тогда все мы сможем расслабиться.
— Собираешься бросить наши прогулки? — встревоженно спросил Билл.
— Нет. Они очень полезны для сердца и фигуры, Билл. — Марк засмеялся и похлопал себя по животу.
— Кто это там, впереди? — неожиданно спросил Билл Митски.
— Сиамские близнецы, — простонал Марк.
— Ты прав, они наверняка срослись в районе бедра. Даже походка специфичная. Омерзительно!
— Добрый вечер, — вежливо проговорил Марк, поравнявшись с Робертом и Гордоном Уорбертонами.
— И вам отличного вечера, господа, — ответил Робби.
Близнецы остановились, и Марк представил их Биллу.
— Вышли на вечерний моцион? — поинтересовался Билл, пытаясь втянуть живот.
— Да, — откликнулся Робби. — Такая теплая погода! Я так люблю бабье лето в Новой Англии. Днем — больше двадцати пяти градусов, ночью подмораживает; это время просто создано для вечерних прогулок.
— Вы часто гуляете? — спросил Марк. — Я вас прежде не встречал.
Близнецы женоподобно захихикали.
— Конечно же, нет! — воскликнул Робби и двинулся дальше. Горди автоматически шагнул одновременно с ним.
— Желаем здравствовать! — добавил Робби.
Марк и Билл еще какое-то время продолжали стоять.
— Они приводят меня в содрогание, — сказал Марк.
— Они приводят меня в бешенство, — не удержался Билл.
— Желаем здравствовать! Он думает, что он — Ноэл Коуард[18]?
И мужчины продолжили свое патрулирование.
— Знаешь, о чем я скучаю? — спросил Билл, когда они свернули на Сидар-стрит, где было гораздо оживленнее: вверх-вниз сновали машины, по тротуару шли люди.
— Нет, о чем?
— О вечеринках. О твоих шумных приемах, Марк.
Марк вздохнул и покачал головой:
— После убийства Меланты? Нет, Билл, это исключено. Ее смерть будет отравлять все веселье.
— Один больной ублюдок разрушил все! Кэрью был таким замечательным районом.
— И будет снова, но только когда Додо поймают.
Когда у него находилось свободное время, Didus ineptus с удовольствием посвящал его подготовке к дальнейшим действиям, и план относительно следующей женщины прорисовывался все явственнее. Он нападет на нее на третьей неделе или по окончании второй? Они думают, что для него это важно — какие идиоты! Когда осуществить, зависит только от его подготовленности. Вопрос в том, стоит ли разделять свою славу с парочкой старых глупцов: Хьюбертом Хамфри и Ричардом Никсоном? Если стоит, то три недели. Или лучше выступить в конце второй недели, когда сцена будет принадлежать только ему одному?
Она жила на Сидар-стрит, и в этом была определенная доля риска. Но нет ничего невозможного. Нужно только максимально аккуратно провести всю операцию. Его целью являлся четырехэтажный дом на восемь квартир по соседству с частным домом Хохнеров. Если бы не Хохнеры, задача была бы невыполнима. Их семейка напоминала того мальчика, который все время кричал: «Волки, волки!»; они постоянно звонили полицейским и жаловались на соседей. В результате копы перестали приезжать и проверять их заявления. Конечно, Хохнеры жаловались и на это, но даже новая шишка — капитан Фернандо Васкес быстро понял их суть и ограничивался витиеватыми посланиями.
Будущая жертва Додо жила на первом этаже и со стороны дома Хохнеров; ее звали Катрин Дос Сантос, она была страстной католичкой, чистой и целомудренной, — смуглая красивая девушка с внешностью, как у Мадонны Рафаэля.
В его списке имелись и другие девушки, но Катрин была совершенно особенной. Начать с того, что ее волосы были чернее полночного неба, а поразительные фиалкового цвета глаза — огромные и округлые, обрамленные пушистыми ресницами — излучали полную безмятежность. Она рассказала ему на вечеринке, что еще никогда не влюблялась и бережет себя для мужа.
На всех окнах ее квартиры стояли решетки. Не какая-то имитация, а настоящие тюремные решетки, каждый прут шириной в дюйм и из прочного металла. Решетки были вмонтированы в бетонную стену — через них внутрь не попасть. Еще имелись две прочные двери. Одна, у пожарного входа, смотрела на дом Хохнеров, она запиралась на засов сверху и снизу. Входная дверь находилась посередине задней стены дома и закрывалась на три разных замка.
У него имелись ключи. Даже девственницам нужно писать, и Катрин отправилась в туалет для гостей в квартире Марка Шугамена, будучи не то чтобы пьяной, но слегка навеселе, а потому с легкостью оставила свою большую сумку. Пока Дэйв Фейнман показывал дрянную пародию на сенатора Строма Тэрмонда, он снял восковые отпечатки со всех пяти ключей. Как-то глубокой ночью он примерил эти ключи к входной двери и пометил те, что подходили. Кроме того, он выяснил, что для открытия замка требуется определенная последовательность манипуляций и нужно было увидеть, как открывается дверь.
На следующий день он пробрался на задний двор нужного ему дома и укрылся в живой изгороди, чтобы пронаблюдать за Катрин.
Она прошла по боковой дорожке так близко от него, что он даже слышал шуршание ее колготок между бедрами. Шесть тридцать, минута в минуту. Первым она открыла верхний замок: три поворота вправо, два влево. Затем нижний: шесть поворотов влево. И последний: четыре поворота влево, три вправо. После этого девушка прислонилась левым плечом к двери и с силой ее толкнула. Дверь открылась совсем немного, но достаточно, чтобы хозяйка смогла проскользнуть внутрь. Затем раздался стук закрываемого стального засова — сначала верхнего, потом нижнего; вслед за этим Катрин заперла все три замка. Форт Нокс в действии. Что за женщина!
Он был очень ограничен во времени. В случае с Катрин он знал, что ему следует дожидаться ее прихода внутри, однако у Хохнеров имелась терраса, на которой они почти каждый вечер пили холодный чай, где-то до шести пятнадцати, потом уходили. Несомненно, вскоре они станут завершать свое чаепитие на свежем воздухе гораздо раньше, но он не хотел рисковать, взяв это предположение в расчет. У него будет только пятнадцать минут, хоть он и подойдет к дому на всякий случай в шесть.
Он почувствовал, как быстрее забилось сердце, адреналин заструился по венам только при одной мысли об опасности предприятия — прямо здесь, на оживленной Сидар-стрит. Тихий, тонкий голосок продолжал убеждать его оставить Катрин. Но он яростно заставил его замолчать. Нет, он сделает это! Они становятся такими скучными! В случае с Катрин был вызов, а он никогда не мог устоять перед вызовом. Невзирая на преграды, он изнасилует и убьет Катрин Дос Сантос.
Вечером во вторник. Две недели. Они этого не ожидают. Неделей позже комиссар Джон Сильвестри наводнит Кэрью полицейскими.
— Я хочу втянуть тебя в одно дело, Фернандо. Я планирую наводнить Кэрью полицейскими в ночь выборов и потом на следующую, — сказал Кармайн. — Как раз пройдет три недели после убийства Меланты Грин, а насильник до сих пор придерживался трехнедельного цикла. Второй раз такой услуги не попрошу, потому что если я не прав, то время его возможного нападения может знать только Господь. Мы должны сделать что-то, чтобы защитить женщин, а лучшего решения у меня нет.
— Ты говорил с комиссаром? — спросил Фернандо.
— Еще нет. Если у тебя есть идея получше, я хотел бы ее узнать сейчас.
В этом и была проблема с новым человеком на месте Денни Марчиано; Кармайн не знал Фернандо Васкеса настолько хорошо, чтобы предвидеть, как он среагирует на то или иное предложение. Денни реагировал так, как было нужно Сильвестри или Кармайну, но те дни прошли; имелась у них и плохая сторона — слишком много империй построено, слишком много привилегий и льгот роздано не по назначению. Со временем Фернандо здесь обживется, но его латинские корни испанские, а не итальянские, а это совсем другое дело. Он хотел свою первую серьезную работу на не испаноязычной территории выполнить правильно.
— Мы не можем позволить насиловать и убивать молодых женщин, — сказал Фернандо. — Я ознакомился с делом и знаю, что вы сделали все возможное. Тот парень как привидение. Хотя с сексуальными маньяками всегда так — никаких знакомых следов.
— Теперь он убивает и не остановится на достигнутом, — добавил Кармайн. — Если только мы его не поймаем. Однажды он совершит серьезную ошибку. Я хочу напичкать его охотничьи угодья полицейскими, чтобы подтолкнуть его к совершению этой ошибки. Ты дашь мне полицейских?
— Сколько смогу. — Фернандо поднял руку: — Я только об одном попрошу, Кармайн.
— Да?
— Не говори об этом моим ребятам до дня выборов. Это не значит, что в моем подразделении есть утечка информации, просто я хочу быть уверен, что у Додо на подготовку не останется времени. Согласен?
— Хорошая идея. Я ничего не буду говорить и своим детективам. Если Додо планирует напасть ночью во вторник, то до полудня у него не возникнет никаких подозрений. Правда, он может тогда отказаться от задуманного, но вряд ли. Он не кажется мне человеком, готовым изменять свои планы, если уж только совсем не припрет. Слишком долгое ожидание может его напугать, а короткое — нет.
— У тебя есть план? — спросил Фернандо.
— Нет, в этом мне не сравниться с Александром Македонским. Мне только нужно как можно больше полицейских — на машинах и без.
— Я смогу выделить тебе десять машин — не больше. И тридцать патрулей, по два человека в каждом. Это здорово меня обессилит, Кармайн. Если в Холломене произойдет что-нибудь не относящееся к делу — вспомни, какой у нас непростой год, — все может вспыхнуть. — Несмотря на пессимистичные слова, Фернандо казался удивительно веселым. — Но не должно. Если что-то и произойдет, то раньше, и тогда ты вообще не получишь никакой поддержки.
Кармайн протянул ему руку:
— Спасибо, Фернандо.
Новый капитан с теплотой пожал ее:
— Это я говорю тебе спасибо, Кармайн. Если бы у тебя не было непостижимого и ловкого детектива по имени Эйб Голдберг, все мои полицейские ничего бы не смогли сделать для Курта фон Фалендорфа. Предлагаю пойти к комиссару.