— Для чего это им понадобился кавалер? — спросила старуха Зефирина у мадемуазель де Пеноэль.
— Каллист нынче совсем с ума сошел, — отрезала Жаклина. — Он не обращает на Шарлотту никакого внимания, словно она дочь болотаря какого-нибудь.
Баронесса совершенно правильно рассудила, что в 1780 году кавалер дю Альга смело бороздил океан галантности, и посоветовала сыну обратиться к нему за советом.
— Как лучше всего незаметно для других передать в собственные руки возлюбленной письмо? — спросил шепотом Каллист кавалера.
— Можно передать письмо горничной, присовокупив к нему парочку золотых, ибо рано или поздно горничная все равно будет посвящена в тайну хозяйки, и гораздо удобнее поставить ее в известность сразу, — ответил кавалер, и бесстрастное лицо его озарилось улыбкой. — А еще лучше передать письмо самому предмету ваших воздыханий.
— Парочку золотых! — воскликнула баронесса.
Каллист вышел из комнаты, надел шляпу, помчался в Туш и, как привидение, возник на пороге маленькой гостиной, откуда доносились голоса Беатрисы и Камилла. Подруги сидели на диване и беседовали самым дружеским образом. Каллист во внезапном прозрении чувств, дающемся только любовью, с беспечным видом бросился на диван рядом с маркизой, взял ее руку и сунул ей письмо с такой быстротой, что даже Фелисите, при всей своей наблюдательности, ничего не успела заметить. Сердце Каллиста волновали одновременно мучительные и нежные ощущения, — ведь он касался руки Беатрисы, а та, не прервав даже начатой фразы, не проявив ни малейшего смущения, спрятала письмо в разрез перчатки.
— Вы бросаетесь на женщин, как на диван, — проговорила она, смеясь.
— И, однако, он не придерживается турецких взглядов, — вмешалась Фелисите, которая даже сейчас не могла удержаться от шутки.
Каллист поднялся, взял руку Камилла и поцеловал ее; потом он подошел к роялю и пробежал пальцами по всей клавиатуре, вызвав немало шуму. Веселый вид Каллиста, его живость заинтересовали Фелисите.
— Что с вами? — шепнула она Каллисту на ухо.
— Ничего, — ответил тот.
«Между ними что-то произошло», — подумала мадемуазель де Туш.
Маркиза сидела с непроницаемым видом. Фелисите попыталась вызвать Каллиста на разговор в надежде, что он проболтается, но юноша заявил, что его матушка будет беспокоиться, и в одиннадцать часов откланялся, унеся на прощание огненный и проницательный взгляд Камилла, — впервые она услышала от Каллиста подобный ответ.
После тревожного полусна, наполненного мечтами о Беатрисе, после бесплодных блужданий по Геранде в ожидании ответа, который все не приходил, Каллист наконец получил долгожданное письмо, которое вручила ему горничная маркизы, и он убежал в глубину сада, в грот, чтобы прочесть приведенное ниже послание.
Беатриса де Катеран»
Взволнованная до последней степени обстоятельствами, развитием и ходом любви Каллиста к г-же де Рошфид, баронесса не могла дольше оставаться в зале, где она сидела за вышиванием, при каждом стежке вскидывая глаза на Каллиста, который виден ей был из окна; она вышла в сад и приблизилась к сыну с робким и в то же время смелым видом. В эту минуту мать походила на куртизанку, которая, силой своей прелести, хочет добиться уступок.
— Ну что? — неопределенно спросила она, вся дрожа, но не осмеливаясь первой заговорить о письме.
Каллист показал ей послание Беатрисы и затем прочел его вслух. Две прекрасные, столь наивные и простые души не заметили в этом вероломном и коварном ответе ни хитрости, ни ловушек, которые щедро расставила маркиза.
— О, это великая и благородная женщина! — вскричала баронесса, и глаза ее увлажнились. — Я буду молить за нее бога. Я не верила, что женщина, покинувшая мужа и ребенка, может быть столь добродетельной! Она достойна прощения.
— Разве я не прав, обожая ее? — спросил Каллист.
— Но куда тебя заведет эта любовь? — вскричала баронесса. — О дитя мое, сколько женщин, наделенных самыми благородными чувствами, несут мужчинам гибель! Их следует бояться больше, чем низких созданий. Женись на Шарлотте де Кергаруэт, выкупи заложенные родовые земли. Продав две-три фермы, мадемуазель де Пеноэл поможет нам в этом. Ты восстановишь и расширишь наши владения. Таким образом ты сможешь оставить своим детям доброе имя, хорошее состояние...
— Забыть Беатрису?.. — сказал Каллист глухим голосом, не подымая глаз.
Он покинул мать и поднялся к себе, чтобы ответить маркизе. Письмо г-жи де Рошфид запечатлелось в сердце г-жи дю Геник: ей хотелось знать, на чем зиждутся надежды Каллиста. Обычно в эти часы кавалер дю Альга прогуливал на городской площади свою собачку, и поэтому, надев шляпку, накинув на плечи шаль, баронесса смело отправилась туда. Появление г-жи дю Геник на герандския улицах в столь неурочный час вызвало смятение, — баронесса выходила из дома только в церковь или в праздники прохаживалась с мужем и мадемуазель Жаклиной по двум красивым бульварам, излюбленному месту прогулок горожан, и не удивительно, что уже через два часа герандцы собирались кучками и обсуждали это необычайное происшествие:
— А вы видели, что госпожа дю Геник выходила нынче из дома?
Когда эта новость достигла слуха Жаклины, она заявила племяннице:
— Должно быть, у Геников стряслась беда.
— Каллист безумно влюблен в маркизу де Рошфид, — ответила Шарлотта, — я уеду домой, в Нант.
А тем временем кавалер дю Альга, несказанно удивленный появлением баронессы, отпустил сворку своей любимицы Тисбы, чтобы она не отвлекала его внимания от предстоящего разговора.
— Кавалер, вы сведущи в любовных делах?
Кавалер дю Альга выпрямил свой стан не без фатовства. Фанни, не называя ни сына, ни маркизы, подробно пересказала ему содержание письма и спросила, что бы мог означать подобный ответ. Кавалер слушал сосредоточенно, поглаживая подбородок; сочувственно подымал брови, участливо кривил рот; наконец он взглянул на баронессу проницательным, пристальным взглядом.
— Когда породистым лошадям предстоит взять барьер, они сначала обнюхивают его, приглядываются, — промолвил он. — Наш Каллист сорвет не один цветок блаженства.
— Тише! — шепнула баронесса.
— Нем, как могила. Этим качеством я славлюсь с давних пор, — возразил старый кавалер. — Чудесная погода, — продолжал он, помолчав немного, — начался норд-ост. Бог ты мой, если бы вы видели, как фрегат «Бель Пуль» шел по такому ветру, когда... Впрочем, — прервал он самого себя, — в ушах у меня ужасный звон, и опять начались колики, — значит, погода переменится. Если бы вы знали, какую славную победу одержало это судно. Даже дамы стали носить чепчики а-ля «Бель Пуль». Госпожа де Кергаруэт первая явилась в Оперу в таком уборе. «Вы победоносно причесаны», — сказал я ей. Эта острота облетела все ложи.
Баронесса любезно слушала старика, а он по всем правилам галантности проводил свою даму до самого дома, забыв даже Тисбу. По дороге он вдруг решился посвятить баронессу в тайну рождения Тисбы. Тисба, принадлежавшая кавалеру дю Альга, доводилась внучкой прелестной Тисбе, собачке первой супруги адмирала де Кергаруэта. Та Тисба прожила целых восемнадцать лет. Баронесса проворно поднялась к Каллисту, ноги несли ее, как будто она сама стала героиней романа.
Каллиста не было, но Фанни заметила письмо, лежащее на столе, оно было адресовано г-же де Рошфид и не запечатано. Непреодолимое любопытство и беспокойство побудили мать прочесть ответ сына. Ее проступок был жестоко наказан. Она ужаснулась, увидя, в какую бездну толкает любовь ее Каллиста.