– И?..
– Вы видели в этом клубе Адлера и Петру?
– И? – снова приподнял бровь Густав.
– Петра исчезла четыре дня назад. Никто не знает где, никаких следов. Конечно, ищут, конечно, задействована полиция, но Фрида вспомнила о клубе. Эта дурочка могла туда отправиться.
– Зачем она тебе?
– Петра дочь моей двоюродной сестры и Свена.
Густав замер, держа столовые приборы на весу:
– Шутишь?
– Нет, не шучу.
– Чего же ты ее раньше не остановил? Она же вступила в клуб.
– Не знал, что она моя родственница, вообще не был с ней знаком.
– Что за секреты Юханссонов?
– Густав, ты не вступил в клуб?
– Нет. – Он все-таки отложил вилку и нож. – Если она там, то найти будет трудно. Там можно исчезнуть без следа…
Ларс тоже положил приборы.
– Если бы было легко, справился сам. Там хозяин Мрадо, к нему с полицией не сунешься и в одиночку тоже.
– Знаю. Хочешь сходить?
– Попробую выкупить, если Петра там.
– Мрадо дешево не возьмет, – усмехнулся Густав, снова берясь за вилку с ножом.
Ларс доедать не стал, взял стакан с соком, отпил глоток, чуть задумчиво произнес:
– Есть вещи важнее денег. Но нужно быть уверенным, что жива и что у них. Кого ты там знаешь?
– Только Баррио, охранника.
– Что он может?
Густав невесело вздохнул:
– Устроить встречу с Мрадо может.
– Что, все так плохо, почему ты грустишь? Должен кому-то?
– Если бы был должен, сейчас стейк не жевал бы.
– Тогда в чем дело?
– Ларс, ты же знаешь, как я не люблю соваться к югославам… Конечно, они сейчас не те, что были раньше, но …
– Какого же ты Фриду туда потащил?
– Знал, что уведу обратно.
– Значит, можешь войти и выйти? Свяжи меня с Баррио, я сам договорюсь.
– Нет, один не пойдешь. Только деньги приготовь, Мрадо много потребует, если девчонка там.
Ларс рассмеялся, откинул в сторону салфетку:
– Густав, знаешь, почему тебя обувают? – Чуть наклонился вперед и уже тише добавил: – Стараешься выглядеть хозяином жизни, а деньги жалеешь. – Снова откинулся на спинку стула, скомандовал: – Звони Баррио.
Густав, хмурясь, достал телефон, поискал номер, нажал кнопку вызова.
Пока шли гудки, досадовал сам на себя. Ларс прав: для всех, в том числе и для Фриды, он хозяин жизни, а вот перед тем же Юханссоном, как и перед Мрадо, хотя они совсем разные, щенок. Почему? Мрадо бандит из тех, кого даже полиция не трогает, Ларс волк-одиночка, законопослушный гражданин, но он всегда в выигрыше, всегда прав.
Густав желал, чтобы Баррио не ответил, но под пристальным взглядом Юханссона вынужден выжидать пять гудков. Баррио подключился после четвертого.
– Баррио, это Сьеберг. Мне нужна встреча с Мрадо.
– Чего?! Густав, ты охренел, что ли? А штык в зад не нужен?
Ларс отобрал телефон у Густава, усмехнулся в трубку:
– Баррио, я Юханссон. Это мне нужна встреча с Мрадо. По делу, он будет заинтересован. Твои десять тысяч, если устроишь.
– Баксов? – тут же заинтересовался Баррио.
Ларс рассмеялся:
– Черт с тобой, баксов. Только встреча срочно, сегодня.
– Ишь какой! А если Мрадо нет в Стокгольме?
– Скажешь где, я подъеду.
– И с собой полицию приведешь.
– Ты хорошо знаешь, что у полиции на Мрадо ничего нет и быть не может, так чего же крутишь? Если не хочешь заработать, не трать мое время, я найду, кто вместо тебя постарается.
Баррио вздохнул:
– Приходи к восьми, а лучше к девяти.
– Договорились, буду.
– А почему ты не спрашиваешь где?
– Ты дурак? Если я на тебя вышел, значит, знаю про клуб.
– Бывал, что ли?
– А как же? Не тяни время, мне некогда.
– Тогда в девять.
Возвращаться к стейку не хотелось, Ларс задумался о том, как поступить с деньгами. Просто снять нужную сумму и прийти с ней в клуб – опасно, решил снять десять, причитающиеся Баррио, а большую сумму для выкупа Петры оформить распиской на предъявителя.
Густав слишком многим обязан Ларсу, чтобы не ходить с ним в клуб. Он даже не стал отговаривать Юханссона, прекрасно зная, что, если тот что-то решил, обязательно сделает. Но выяснить все же попытался:
– Ларс, что за девчонка такая, что ты из-за нее к Мрадо в петлю голову суешь?
– Я же тебе сказал, что племянница. Если я ее не найду, то виноватым останусь перед всеми, хотя никоим образом к ее исчезновению непричастен. Обещал Линн притащить эту Петру за руку или даже за волосы, если ее голова еще не валяется в кустах.
– Красивая?
– Ты же ее видел в клубе?
– Они там все безобразные от слез, соплей и страха. Удивительно, когда это же творишь с одной и дома, даже зареванная или перепуганная хороша, а если вот перед всеми – уродина.
– Тебе нравится унижение? – нахмурился Ларс.
– А тебе нет?
– Ты Фриду унижал?
– Да, но она согласна. Даже нравится быть послушной, беспомощной, умолять…
– До какого-то предела.
– Что до предела?
– Густав, беспомощность, послушание до определенного предела. А унижение… вообще не знаю. Фрида независимая.
– Это только кажется. Подчинил, как всех остальных. Готова умолять, чтобы позволил облизать член.
– Тогда она правильно сделала, что ушла.
– Вернется. Уже уходила и возвращалась. Смотри, вон Баррио стоит у входа. Ждет, гаденыш, свой барыш. – Густав кивнул на маячившего у неприметной двери черноволосого крепыша.
Ларс достал пачку денег. Густав только вздохнул:
– Вот куда ему столько?
– Организовал бы встречу ты – тебе бы отдал.
– Раньше говорить надо было, – пробурчал Густав, выбираясь из машины.
– Ты с Мрадо знаком?
– Упаси бог! И тебе не советую.
– Мне деваться некуда, – вздохнул Ларс, направляясь к крепышу и на ходу проверяя сигнализацию машины. – Ты Баррио?
– Я.
– Встреча состоится?
– Да, тебя ждут. – Баррио постарался смерить Ларса таким взглядом, что тот должен бы затрястись от страха или вообще подпустить в штаны. Но Ларс остался спокойным. – Деньги давай.
– Держи. Здесь половина, после встречи получишь вторую.
– Чего это?!
– Отказываешься? Тут Густав изъявлял желание выполнить твою работу.
– Не, давай! – Баррио ловко перехватил пачку, которую Ларс собирался вернуть себе в карман, так же ловко пустил ее веером, кивнул: – Пять. Ладно, идем.
– Ах ты милостивый мой!
Баррио обернулся и получил почти тычок Ларса:
– Не тяни, у меня времени мало.
Густава оставили в клубе у входа, а Ларса повели внутрь. Вообще-то оттуда можно не вернуться, но у Ларса и впрямь не было выбора. Обходить все клубы и подвалы, как это делали друзья Петры, можно до бесконечности. Он сам положил в одном из клубов немаленькую сумму в сейф с обещанием отдать тому, кто Петру найдет, но пока никто ничего нового не сказал. Петра исчезла, словно канула в воду залива.
Если она в каком-то месте вроде этого клуба, то здесь расспросы не помогут, потому Ларс и шел сразу к владельцу, известному своей жестокостью и любовью к деньгам и карточной игре. Вот этой любовью Юханссон и рассчитывал воспользоваться.
Югославы несколько лет назад держали под собой весь сутенерский и наркодилерский мир Стокгольма. Но полиция зря зарплаты не получает, удалось прижать многих, конечно, сутенерства или наркотиков меньше не стало, но организация явно поредела, а мелочь отлавливать легче.
Мрадо был из немногих оставшихся крупных. Он, безусловно, жаден, но умен, прекрасно понимал, что если попадется, то никакие деньги не спасут, а потому работал чисто и юридически грамотно. Любой, кто решался вступить в клуб и подвергнуться насилию, оформлял свое согласие и отказывался от претензий даже в случае наступления «тяжелых последствий».
Ларс никогда не встречался с Мрадо, но понимал, к кому шел. Однако это не облегчало задачу и не устраняло опасность.
Мордовороты у двери старательно обыскали на предмет отсутствия оружия, Ларс молча позволил это сделать. В другое время и прикоснуться бы к себе не дал, но сейчас не в его интересах дать обоим по гнусным физиономиям. Наконец, дверь в кабинет открылась.
Не стоило объяснять, что перед ним Мрадо, это ясно по тому, как опасливо склонился к нему какой-то долговязый тип и как еще два дюжих охранника, размерами с платяной шкаф каждый, поедали сидевшего за большим столом человека. Стол вроде покерного, и карты пока остались…
– Ты хотел говорить? – Тяжелый взгляд и тяжелый голос. Звуки словно не вылетают изо рта, а падают камнями, отдаваясь в голове гулким эхом.
Он весь большой, широкий в плечах, с массивным двойным подбородком, бычьим загривком, крупными кистями рук, пальцами, словно волосатые сосиски… И свою величину не только не скрывал – подчеркивал.
Ларс кивнул:
– Если ты Мрадо, то да.
– Садись, – повел рукой с «Ролексом» югослав. Ларс подумал, что ему должно быть больно, когда браслет цепляется за волосы. – Сначала сыграем, потом поговорим. Или ты совсем спешишь? Баррио сказал, что ты торопил встречу.
– Я спешу, но сыграть могу. Только сначала о деле. Вот это обязательство на две сотни тысяч баксов. Мне нужна информация о девушке.
Мрадо на бумагу только глазом скосил, поднял мутные серые глаза на Ларса, чуть усмехнулся:
– Я не сутенер.
– Обижаешь. Я не такой дурак, чтобы Мрадо за сутенера принять.
Югослав просто смотрел, ничего не говоря. Ларс, тоже не отводя взгляда, спокойно сел за стол, отодвинул от себя чьи-то карты. Нет, они не играли в гляделки, два одинаково сильных соперника оценивали друг друга. Мрадо что-то для себя понял, усмехнулся:
– Что за девушка?
– Петра Флинт.
– Почему ты решил, что я знаю о ней?
– Ты может и не знаешь, но она вступила в клуб.
Мрадо чуть повернул голову в сторону услужливо согнувшегося долговязого, тот что-то зашептал, не рискуя наклониться слишком близко. Югослав кивнул и поинтересовался у Ларса:
– Зачем она тебе?
– Это моя племянница.
– Плохо смотришь за племянницей, – хохотнул Мрадо, открывая новую колоду карт. Стоявший за его спиной дюжий охранник поспешно бросился убирать со стола то, что осталось после предыдущей партии. Ларс подумал о том, куда девался тот, кто играл, сидя на его месте.
– Мрадо, в твоем клубе так плохо? Она мазохистка, но меня это не касается. Ее отец дергается, надо найти Петру.
– А ты такой заботливый дядя? Если она мазохистка, то пусть приходит в клуб, здесь ей будет хорошо.
– Приходит – да, но ее нет пять дней.
– Почему ты решил, что она здесь?
– Я неуверен, просто хочу знать, так ли это. Если Петры нет, буду искать дальше.
– А если здесь? – Тяжелые веки с трудом прищурились. Ларс подумал, что ему не мешало бы посетить клинику Флинтов. Надо посоветовать.
– Дам еще столько же, когда привезу ее домой. – Вздохнул: – Со всех сторон достали, надо найти и вернуть в дом, иначе покоя не будет.
Югослав расхохотался, кивнул долговязому, тот исчез, словно привидение.
– Сейчас посмотрят, а мы пока сыграем. Я подачек не беру, даже миллионных. Вот эта расписка – твоя ставка. Проиграешь – лишишься.
– А твоя? – спокойно поинтересовался Ларс.
Тяжелая бровь Мрадо с удивлением приподнялась:
– Моя? – Он несколько раз булькнул, что, видно, означало удовольствие, положил на стол монету в одну крону. – Вот моя.
– Мрадо, разве ты играешь с теми, кто тебе не ровня? Клади деньги или просто забирай расписку. А играть будем без ставок.
Югослав, все так же не сводя глаз с Ларса, снял массивный перстень с большим бриллиантом и положил на расписку:
– Пойдет?
– Я не ношу перстней, но согласен принять на память, когда выиграю.
Ларс уже понял, в чем фишка Мрадо: перемешивая карты из новой колоды, тот ловко оставлял одну внизу. Удивительно, но массивные пальцы буквально порхали. Да, умение, даже шулерское, не пропьешь.
Игра пошла, как и ожидалось. Откуда же Мрадо знать, что Ларс владел этой же техникой и этим же приемом в совершенстве? Нет, он никогда не шулерствовал и даже не играл всерьез, но раньше обожал соревноваться в ловкости рук и наблюдательности со Свеном. Сейчас, получая карту, сразу поворачивал ее так, чтобы не было видно из-за спины, когда сдача закончилась, не оборачиваясь, сделал жест:
– Отойди!
Охранник засопел, ожидая команды, Мрадо рассмеялся:
– Уйди, мы в открытую играем.
Вот когда пригодилось умение вычислять, какие карты у противника. Мысленно Ларс поблагодарил Свена за такую необычную науку.
Партия длилась не очень долго, Ларс точно знал, какие козыри у Мрадо, выбивал их и немного погодя просто положил свои карты на стол:
– У тебя все равно меньше. Открывай.
Югослав приподнял бровь, не желая сдаваться. Пришлось назвать оставшиеся у него карты.
– Откуда ты?..
– Сейчас покажу. – Ларс взял нераскрытую пачку и, распаковав, принялся перемешивать, применяя тот же фокус. Сначала он делал это быстро, потом на пару движений замедлил, понимая, что Мрадо уловит, снова ускорил. Не начиная раздавать, положил колоду на стол, вынул последнюю карту:
– Туз червей.
Перевернув карту, Ларс показал ее югославу. Мрадо хмыкнул.
– Играешь?
– Нет.
– Почему?
Ларс пожал плечами:
– Другие интересы.
– Приходи поиграть.
– Может, и приду. Только сначала племянницу надо найти.
Позади кресла Мрадо уже давно стоял долговязый. По знаку Мрадо склонился, зашептал, осторожно косясь на массивное ухо. Мрадо помрачнел, Ларсу с трудом удалось не выдать тревогу взглядом.
– Нет твоей племянницы и не было после инициации. Ищи в другом месте. Правда не было. Забирай выигрыш, не могу помочь.
Ларс взял перстень, а расписку подвинул Мрадо:
– Перстень на память, как договорились, а это для клуба на новые флоггеры.
Он встал, намереваясь выйти.
– Стой!
Это слово могло означать, что угодно, недаром дюжие охранники у двери напряглись.
– Фотография есть?
Ларс молча вынул снимок, раздобытый из Интернета, и положил на стол.
– Симпатичная. Как зовут?
– Петра. Петра Флинт.
– Узнаю через своих, если найдем, сообщу.
– Перстень вернуть? – поинтересовался Ларс, держа драгоценность на ладони.
– Ты же на память взял? Оставь себе, вдруг пригодится.
Юханссон уже сделал шаг к двери и вдруг, лукаво улыбнувшись, вернулся за стол:
– Мрадо, дай еще колоду.
Карты в его руках просто порхали, перемешав колоду и уложив ее снова стопкой, Ларс вытащил карту, поясняя:
– Третья сверху дама пик.
Показал, чтобы убедились, снова перемешал, казалось, безо всякой системы, раздал карты и продиктовал те, что оказались перед Мрадо. Югослав перевернул и ахнул:
– Как?!
Следующие четверть часа Ларс обучал отменного шулера еще одному секрету, усвоенному благодаря Свену.
– Ух, черт! Завтра применю.
– Нет, сначала потренируйся, здесь нельзя ошибиться и на одну карту, все съедет.
– Проводи, – кивнул Мрадо долговязому и снова пообещал: – Если твоя девчонка в Стокгольме – завтра найдем.
Густав ждал бледный, нервный. Увидев, что Ларса провожают с почетом, повеселел, оживился. Баррио шел с ними до самой машины. Ларс усмехнулся и незаметно сунул ему в руки пачку денег:
– Спасибо, помог.
Когда сели в машину, Густава наконец отпустило, рассмеялся нервным смехом:
– Я думал, ты не выйдешь.
Ларс, заводя мотор, усмехнулся:
– Почему?
– Этот долговязый сказал, что тебе крышка. Как ты выбрался?
– Дурак твой долговязый. А выбрался при помощи шулерских фокусов.
– Чего?!
– Ты почему про Петру не спрашиваешь?
– Я слышал, как они говорили, мол, не появлялась девчонка с того дня, как исполосовали.
– Значит, это можно было узнать и без Мрадо?
– Не думаю, они суетились, потому что долговязый для югослава спросил. Какое шулерство, Ларс? Ты разве играл?
– Не играл, но умею. И Мрадо научил. Он в ответ обещал найти, если только Петра вообще жива и в Стокгольме. Остается ждать до завтра.
– Одна дура гуляет, сто человек из-за нее покоя не знают! – И вдруг безо всякого перехода: – Ларс, что мне с Фридой делать?