К о с т я. Вот это Нина, знакомься.
З и н а. Здравствуй, Нина. А это, значит, племянник.
К о с т я. Это племянник.
З и н а (покровительственно). Хорошенький ребеночек. Носик какой симпатичный... Это, значит, ваша комната. Знаешь, Костя, что будем покупать первым делом? Первым делом придется покупать гардероб. Без гардероба очень портится одежда. Как ты ее там ни прикрывай, а на стенке одежда портится. Гардероб поищем хороший, но без зеркала, с зеркалом сейчас не модно. С остальной мебелью, мое мнение, подождем до новой квартиры. Кухонный шкафчик есть, ты говорил?
К о с т я. Есть.
З и н а. Покажи, что за шкафчик. (Вслед за Костей плавно выходит из комнаты.)
Н и н к а. Красивая...
Ж а н н а. Как себя держит, прямо министр.
Н и н к а. К работе приступлю - опять мало буду дома бывать.
Ж а н н а. Все же больше придется, чем прежде. Дома-то бывать. Купать будем сегодня?
Н и н к а. Попозже.
Ж а н н а. Я, может, воды пока нагрею?
Слышен голос Зины: "Ну хоть шаром покати! А хвалился, хвалился!.."
Н и н к а. Подожди. Попозже нагреем... Жанка, они расписывались во Дворце бракосочетаний?
Ж а н н а. Валерик с Тамаркой? Во Дворце. Я тогда не досказала, потому что ты была как сумасшедшая... А живут у Тамаркиного отца. Сейчас, кажется, на дачу уехали. В Ушкове у них дача. Слушай, только больше не сходи с ума, ладно? Думай о маленьком и не сходи.
Н и н к а. Жанка, наша любовь началась в Ушкове.
Ж а н н а. Думай о маленьком.
Н и н к а. "Любовь должна быть радостью, сияньем, праздником, балом..." И он может ходить по Ушкову и не думать обо мне.
Возвращается З и н а.
З и н а. Посмотрела ваше хозяйство - ничего у вас нет, пустой шкафчик. Ни круп, ни муки. Соли, и то на донышке. Чаю щепотки нет заварить.
Н и н к а. Я утром пойду гулять с маленьким, куплю чаю.
З и н а. А Костя хвалился - там сестренка у меня, говорит, борщи мне, говорит, варит. А у сестренки и луковицы в хозяйстве нет. Ни на что не похоже.
Н и н к а. Это я раньше, правда, варила...
Ж а н н а. Она варила!
Н и н к а. А сейчас как-то...
З и н а (твердо). Ни на что не похоже. Сразу давай-ка договоримся: забота пополам. Нас тут две женщины, значит обе должны заботиться. Я смотрю за хозяйством, и ты смотришь. И не как-нибудь - спустя рукава, а толково. У тебя ребенок, я сознаю, сочувствую, а у меня, дорогая, бригада на руках, тоже ответственность, особенно не погуляешь. Так что давай чтоб было у нас с тобой на высоте. (Достает из принесенных сумок кухонную посуду.) Какая симпатичная ваша соседка, Катерина Ивановна, до чего хозяйственная женщина и опрятная, вот на кого удовольствие смотреть. (Ушла.)
Ж а н н а (вздохнув). Хочешь, я сбегаю, куплю чаю. И чего там, соли?
Весело смеясь, входит К о с т я.
К о с т я. Да, теперь забегаем. Осрамились мы с тобой, Нинка. Всыпала нам Зина за наше цыганское житье. Почему, говорит, варенье не варили.
З и н а (входит за ним). О холодильнике тоже думать надо, по чужим холодильникам тыкаться - одни слезы.
К о с т я. Ну, не все сразу, Зинуша, не все сразу!
З и н а. Я не говорю - все сразу. Я говорю - думать надо. Сходи-ка, Костя, в продуктовый магазин. Чем сидеть сложа руки. Ты возьми эту сумку... Когда человек сидит сложа руки, он, между прочим, только хуже размагничивается... А себе я эту возьму. И авоську... Человек должен быть как гвоздик прямой и бодрый... Пошли, Костя, купим каких надо продуктов, ликвидируем, так сказать, этот прорыв.
Большая и решительная, она энергично движется по комнате, комната заполнена ее движением, ее властным голосом. Затихшие, сидят Нинка и Жанна, и вздыхают облегченно, когда Зина уходит с Костей, сказав на прощание: "Ну, мы скоро!"
Нинка и Жанна вдвоем. Некоторое время молчат.
Н и н к а. Он может ходить по тем местам и не думать обо мне. А я ничего не могу. Хочу и не могу. Иду по тем улицам, где мы вместе ходили, и не могу... Все во мне горит, горит, жжет, - уже силы нет, а оно никак не сгорит... Если бы не маленький, я не знаю, что бы я сделала... Куда мне деваться, Жанка? Ни на что я стала не годная. Как я буду жить?
Она с трудом выговаривает эти слова, и опять они молчат с Жанной. А тем временем посмуглело окно, и тускловатые лампочки экономно осветили лестницу, ведущую в квартиру. Какой-то человек поднимается по лестнице. Смотрит на номера на дверях. Дошел до самого верха... Звонок. Слышно, как отворили дверь. Потом голос из передней зовет: "Нинка! К тебе пришли! Нинка!"
Н и н к а (вяло). Кто там?
Входит Г е р м а н.
Г е р м а н. З-здравствуйте, Нина. Здравствуйте, Жанна.
Ж а н н а (вздрогнула, вспыхнула). Здравствуйте.
А Нинка только перевела дыхание.
Г е р м а н. Это ничего, Нина, что я зашел вас навестить?
Н и н к а (неловко). Садитесь, пожалуйста.
Ж а н н а. Садитесь, пожалуйста! (Подает стул.)
Г е р м а н. Благодарю вас, не беспокойтесь. (Заглянул в кроватку.) Мальчик?
Н и н к а. Мальчик.
Г е р м а н. Красавец. И здоровенький?
Н и н к а. Ничего.
Г е р м а н. При рождении сколько весил?
Н и н к а. Три девятьсот. Даже три девятьсот двадцать.
Ж а н н а. В больнице сказали - очень хороший вес. Вообще сказали редко бывают такие крупные и красивые дети.
Г е р м а н. Я очень рад и поздравляю вас от души с великолепным сыном! Как з-зовут?
Н и н к а (срывающимся голосом). Его зовут... так же, как отца. Но мы просто зовем - маленький.
Г е р м а н. Скажите, а д-доктор вам не нужен? Я к вашим услугам.
Ж а н н а (она не в силах сдержать широкой, простодушно-радостной, совсем не стильной улыбки). Вы уже доктор?
Г е р м а н. Да, уже доктор. Но пользуйтесь мной, как доктором, поскорей, прошу вас. Я скоро уезжаю.
Ж а н н а (потускнела). Далеко?
Г е р м а н. П-порядочно. В Красноярский край. А вы, Нина, работаете?
Н и н к а. Мне продлили отпуск... На днях начинаю работать.
Г е р м а н. Все там же?
Н и н к а. Там же. Год назад я тоже собиралась уезжать... далеко. Интересно, где бы я сейчас была? Что бы я была такое? Как бы все сложилось?
Г е р м а н. Уехать никогда не поздно.
Н и н к а. Иногда - поздно.
Г е р м а н. В ваши годы еще ничего не поздно.
Н и н к а. Разве?..
Г е р м а н. О чем разговор? Ничто еще д-даже не начато. Вы себя ни в чем не п-попробовали.
Н и н к а (обвела взглядом комнату). И я могу отсюда уехать?
Г е р м а н. Конечно. Хотите, поедем со мной?
Н и н к а. С вами?
Г е р м а н. Я буду п-почтительнейшим образом сопровождать вас и маленького, если вы разрешите. И обязуюсь вас устроить - в меру моих возможностей, разумеется. Скажем - вначале это будет должность санитарки. Работа тяжелая.
Н и н к а. Я не боюсь!
Г е р м а н. Да вы и без меня там отлично устроитесь! И у вас же впереди пятьдесят лет деятельности, полвека, чего только не п-произойдет с вами за полвека!
Н и н к а. Вы... не шутите?
Г е р м а н. В таких случаях обычно не шучу.
Н и н к а (лихорадочно). И вы скоро едете?
Г е р м а н. Дней через десять. П-подумайте. Посоветуйтесь с вашими близкими. Может быть, не стоит вам здесь и приступать к работе? Ведь нужно успеть собраться в дорогу.
Н и н к а (стиснув руки). Да неужели это правда, что я могу уехать?
Ж а н н а (Герману). Так ли я вас поняла? Я поняла так, что вы ей делаете предложение?
Г е р м а н (возмутившись). Нет! Вы совершенно не так п-поняли! Вы ничего не поняли. Слышите, Нина? Я вам не делал предложения... руки и сердца! И не сделаю! Если хотите знать, вы совершенно не мой ид-деал!.. Почему, черт побери, вам везде непременно мерещится это самое?.. Неужели мы с вами только женихи и невесты?! Неужели мы не люди прежде всего?! Люди, черт побери!! (Спохватился.) Виноват.
Н и н к а. Неужели, неужели я отсюда уеду?..
И все исчезает, сцена погружается в настоящую, глубокую звездную ночь и в грохот колес. Из ночи и грохота выступает розовое утро и уголок вагона с людьми, с грудами багажа на верхних полках. Кто-то пьет чай. Причесывается п о ж и л а я ж е н щ и н а. Нинка спит, обхватив ребенка рукой. За перегородкой молодые голоса поют песню.
П р о в о д н и к (проходит). Кто еще желает чаю?
Г е р м а н. Сюда два стакана, пожалуйста.
Нинка проснулась, вскочила.
Н и н к а. Ой, заспалась, кажется.
Г е р м а н. А спите на з-здоровье. Отдыхайте.
Н и н к а (смотрит в окно). Далеко отъехали?
Г е р м а н. Калинин проехали. Теперь уже Москва близко. Пересядем с вами, и дальше, дальше, дальше!
Н и н к а. Знаете, я ни разу в жизни Москву не видела.
Г е р м а н. Вы вообще ничего не видели. Т-теперь все увидите. Пейте чай.
Н и н к а. Я еще не умытая.
Г е р м а н. Ничего, глотните теплого, полезно.
П о ж и л а я ж е н щ и н а. Я думала - супруги, а они на "вы".
Г е р м а н. Да, мы на "вы". Мы не супруги.
Ж е н щ и н а. Подумайте. Так дружно едут, такой вы к ней заботливый, я решила - супруги.
Г е р м а н. Мы просто товарищи. П-попутчики.
Ж е н щ и н а (не очень убеждена). А ребеночек какой тихий. Девочка?
Н и н к а. Мальчик.
Ж е н щ и н а. Очень тихий. Спит себе да спит, умничек.
Н и н к а. Да, он спокойный. Его и не слышно.
Ж е н щ и н а. Нисколько ночью не мешал.
Ребенок кричит.
Н и н к а. Ему кушать пора.
Г е р м а н. Валяйте. (Выходит, захватив папиросы.)
Ж е н щ и н а. Я вам подам. (Подносит Нинке ребенка.) Чшш, чшш, агунюшки, агунюшки, сейчас, хорошенький, сейчас.
Н и н к а (вполоборота к зрителям, накинув косынку на плечи). Проголодался маленький. Ну что, маленький? Ну что? Ну что?..
За перегородкой молодые голоса поют песню.
1960
К А К П О Ж И В А Е Ш Ь, П А Р Е Н Ь?
______________________________
Литературный сценарий
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Е в г е н и й З а б о т к и н.
Е г о м а т ь.
О л я.
С т а р ы й м а с т е р И в а н И л ь и ч.
З а и н ь к а.
С и м а.
С т р о г и й п а р е н ь.
П ы л к и й п а р е н ь.
Г о л у б о о к и й п а р е н ь.
Е х и д н ы й п а р е н ь.
А в т о р и т е т н ы й п а р е н ь.
Д е в у ш к а н а з а в о д с к о м д в о р е.
П о л и н а.
М и ш к а.
Р а и с а.
Ч е л о в е к у т а б а ч н о г о л а р ь к а.
Ш о ф е р Т о л и к.
Ш о ф е р д я д я В а с я.
Ш о ф е р А л е к с е й И в а н ы ч.
Д р у г и е ш о ф е р ы.
А ж о г и н.
М е д с е с т р а.
Т е л е ф о н и с т к а.
Д и р е к т о р э л е к т р о с т а н ц и и.
Ж е н щ и н а б е з и м е н и.
Е е м у ж.
1
М а т ь снаряжает сына в дорогу... Раннее вьюжное зимнее
утро. Еще не рассвело, но уже светятся окошки изб и, вьется
дым из труб.
Звучит простенькая, простодушно-мечтательная мелодия. Она
начинается, и обрывается, и начинается вновь, словно кто-то не
очень умелый учится наигрывать ее на скрипке.
Сквозь летящий снег мы видим сельскую улицу, затопившую
печи и засветившую огни для нового дня; и видим, как в одной
избе мать снаряжает сына в дорогу.
- Здоровье свое береги, - говорит мать. - Здоровому
человеку какое хочешь переживание вдвое легче.
Она говорит это, доставая из печи пироги, хлебы, жареных
гусей.
- Когда холодно, свитер поддевай, не поддевши не выходи.
З а б о т к и н сидит на лавке и пьет молоко, заедая
пирогом. Блюдо с пирогами перед ним на столе и большой
глиняный кувшин, он пьет не спеша кружку за кружкой и думает
свое.
М ы с л и З а б о т к и н а. Сейчас вот переступлю порог - и вот я самостоятельный, пожалуйста. Сам себе голова! Захочу - туда поеду, захочу - сюда...
М а т ь. К людям будь уважительный. Если видишь, что неплохой человек, - покажи ему свое уважение! Он тогда еще лучше будет. А особенно будь сочувственный к старым людям.
М ы с л и З а б о т к и н а. Сколько дорог! Закружиться можно... Какие города я увижу? Какие моря? Какие горы?
М а т ь. Старый человек, пока он жизнь прожил, - гору на своих плечах переволок! Это надо чувствовать.
М ы с л и З а б о т к и н а. Какая будет у меня любовь? Где она меня ждет? Где мне ее глаза заблестят?..
М а т ь. Ты у меня парень ничего. И старательный, и честный - и всегда, Женя, будь честным! Живем один раз, если, случится, испортим свою судьбу, изломаем, - это не трактор ремонтировать, собственные дорогие годы приходится загонять на ремонт. А годов не так много отпущено человеку.
М ы с л и З а б о т к и н а. Уж любовь у меня будет такая, такая... Самая, самая... Про которую стихотворения пишут и поэмы...
М а т ь. Я бы за тебя спокойна была на все сто процентов...
М ы с л и З а б о т к и н а. Я какой попало любви не допущу, нет...
М а т ь. ...На все сто процентов была бы за тебя спокойна, если бы не чересчур мягкий твой характер.
М ы с л и З а б о т к и н а. Жалко, что ничего нет во мне выдающегося. Жалко. Очень. Был бы я талант; вот бы здорово!.. А вдруг и талант какой-нибудь окажется, все еще может оказаться, жизнь ведь длинная, длинная... У других оказывался, почему у меня не может?
Бодро звучит простенькая мелодия.
Важно - что? Важно работать над собой. Ломоносов работал над собой. Лев Толстой работал над собой. Все великие революционеры работали над собой...
М а т ь. Я по личному опыту знаю, как вредно чересчур мягкий характер иметь. Вон Василий Петрович: золотой ведь был человек! А через мягкость характера водку пить повадился, и на что он теперь похож?
З а б о т к и н (медленно отрываясь от своих мыслей). Какой же это ваш личный опыт, мама? Это Василия Петровича опыт, а не ваш.
М а т ь. Так я же Василия Петровича лично знаю!.. Женичка, слышишь, к водке не приучайся! Которые ребята выпивают - ты от них подальше! Они тебя агитировать начнут, а ты сторонкой, сторонкой! Не приучайся, слышишь?
З а б о т к и н. Да чего б я к ней приучался. Я ее не люблю. Она невкусная.
М а т ь. Дрянь просто, ну ее! Еще, Женя, что хочу сказать. (Подсела к столу.) Есть девчата до того бедовые, и не моргнешь, как женят на себе...
З а б о т к и н. Да ну, мама. Хватит вам.
М а т ь. Верно говорю. Ты еще и не знаешь, какие девчата в больших городах. Какие у них юбочки, какие прически, будь здоров!
Простенькая мелодия звучит ликующе.
И не моргнешь!
З а б о т к и н (встал). Уже, наверно, пора мне двигаться. Можно, я это уложу?
М а т ь. Я сама! (Укладывает в чемодан что напекла и нажарила.)
Чемодан большой, самодельный, снаружи выкрашен в зеленую
краску, внутри оклеен обоями.
И дядя Саша пишет в письме - остереги его, пишет, чтоб он там не женился скоропостижно. Дядя Саша-то женился молоденьким - что вышло хорошего? Ничего не вышло хорошего.
З а б о т к и н. Вы не бойтесь, мама. У меня не так все будет, как у дяди Саши.
М а т ь. Ох, Женичка, до чего же хочу я, чтоб все у тебя было хорошо!
З а б о т к и н. Все, мама, будет хорошо.
М а т ь (гладит его волосы). Чтоб все у тебя было - ну просто как нельзя лучше!
З а б о т к и н. Все так и будет. Как нельзя лучше.
М а т ь. Дай бог. (Утерла глаза.) И не кури, Женя. Очень вредно для здоровья. Смотри-ка, Игнатий Михалыч до чего докурился - порок сердца доктора признали!
З а б о т к и н. Игнатию Михалычу, мама, шестьдесят лет. Там от чего хотите порок сердца мог образоваться, а не только от куренья.
М а т ь. Нет, ты со мной не спорь. Доктора сказали - от куренья.
З а б о т к и н. Все ребята курят, ни у кого порока сердца нет.
М а т ь. Вот все курят, а ты не кури. Вот у них нет порока сердца, а у тебя может быть. До сих пор не курил, и незачем тебе.