Растение в клочья, волк бросился вперед и тут же оказался рядом, оглушая воем. Я снова скрылась за ветряной преградой. Затряслась земля, разверзлась за спиной Олега, разрасталась, осыпаясь краями. Он умудрился сместиться сам и сместил меня. Вот это да!
Снова бросился, я проскользнула у него под брюхом, цепляя ему что-то вроде поводка из металла. Дернуть не смогла, сил бы не хватило, но Олег и вовсе разорвал его в полете. Черт!
Я перекатилась на живот и привстала на колени, когда надо мной взвилась волчья лапа. Молниеносно, я ушла под землю, сливаясь с перекопанными окрестностями. Олег опешил, растерялся, я не спешила появляться. Сейчас я была везде. Главное, чтоб он не додумался просто копнуть землю. Поставив каменный бункер вокруг волка, я выбралась около ямы, которую разрыла перед этим.
Камни разбили как детские кубики, не успела я встать. Он глянул мне в глаза. Поймал. Я неловко повернула голову, прихватило шею, но больше двинуться не смогла. Только я и он, и он летит прямо на меня. И не двинуться, не спастись, а изнутри страх пробирает. Не знаю, что он хотел сделать, я не на шутку испугалась, почти на автомате, не подчиняясь себе, выставила перед собой стену огня. Только бы он остановился, только бы отскочил!
Гипноз спал, я могла двигаться. Олег, как я и надеялась, отскочил, но обжег правую лапу. Очень плохо!
Я бросилась к нему и упала на колени, хватая лапу руками. Оборотень, растерявшись, дернулся было назад, но я держала железной хваткой.
— Бой окончен! Игорь! У меня на столе бутылочка с красной надписью «огнеопасно», принеси, — раскомандовалась я, пока никто ничего не понимал.
Ворон метнулся к окну башни, я достала из кармана предварительно спрятанные влажные салфетки. Зрители недоумевали, что такого произошло.
— Если вы обернетесь человеком, мне будет удобнее, — предложила я Олегу.
Он послушно перекинулся, присел рядом со мной и протянул пострадавшую руку. Я осторожно протерла место ожога салфеткой. Вроде, не так страшно.
— Вообще-то это всего лишь ожог. Можно было и продолжить, — недовольно сморщился он. Конечно, до победы один прыжок оставался, вымотал меня полностью, а тут я в ожог вцепилась.
— Ну, для кого просто ожог, а для кого большая неприятность, — нахмурилась я, разглядывая руку внимательней.
Сильная, по-настоящему мужская, в такой спокойно помещались две моих. Может, поместилось бы и больше, но у меня больше не было. Пара шрамов, как будто от глубоких порезов ножом, но я-то поняла, что от когтей. Тяжело оборотням, одно неверное даже свое движение и метка на всю жизнь обеспечена. На тыльной стороне ладони, чуть задевая пальцы красовался ожог неприятного рыжего цвета. Нормальные ожоги такой расцветки не бывают, лишь магические.
Вокруг собиралась толпа, люди соскакивали с трибун и, ведомые любопытством, окружали нас с оборотнем.
— Что случилось, профессор? — недовольно спросил Витька, который, как и многие, только вошел в раж. — Ничего ведь страшного!
— Объясняю для тех, кто еще не удосужился выучить! — рявкнула я, намекая на него. — Магические ожоги — это не какая-нибудь там мелочь, которую можно потом протереть водкой, намазать облепихой и забыть!
Ворон в этот момент как раз принес заветную бутылочку. Я мгновенно отвлеклась от лекции, смочила сухой хлопковой платок уже из другого кармана и обработала повреждение оборотня.
— Такие ожоги, — начала я уже спокойнее, но чтобы весь факультет слышал, а может кто еще. Такая информация лишней не бывает, — разъедают кожу.
— Как разъедают?! — рука Олега дернулась, но, как я уже говорила, моя хватка была железной. Я сейчас явно сообщила новость.
— Обычно до кости, — ехидно уточнила Альбина из толпы. Олег аж сглотнул. — Неужели никогда с этим не сталкивался?
— Да, слава богу, не приходилось! — с ужасом смотрел на нее оборотень.
— Ладно, — прервал их Мирослав, — все в порядке?
— Надеюсь, что да. Надо кое-что потом у Ядвиги попросить, — ответила я двум баронам.
— Хорошо, тогда раз у нас нет победителя в споре, давайте выясним, какие у кого впечатления?
Я отпустила руку оборотня, но тут растрепанная Ядвига подбежала к нам и поставила на землю целую корзину каких-то бутылочек, баночек, тюбиков. У меня аж в глазах зарябило. На каждую аккуратно наклеили лейкопластырь с названием и составом. Справа лежали вата, бинты и прочие мелочи. Вот это стратегический запас!
— Это на все случаи жизни? — ошалело спросила я, снова хватая уже измученную мной руку.
— Нет, это только от ожогов! — переводя дыхание, объяснила знахарка. Вот это да! Восхищенно моргнув, я перебирала средства, отбирая нужные.
— Так, Олег? — предложил ректор, настаивая на подведении итогов. Да некогда нам, тут целую сокровищницу принесли!
— Ну, что можно сказать, — задумался Волков, — меня, конечно, такими штуками не поймаешь…
Его факультет самодовольно начал показывать моим разные неприличные жесты. Наши молчали, боясь пропустить продолжение.
— Но вот прибить в принципе можно. Такую стенку на лету поставить, и считай конец пришел.
— А зачем на лету? — ехидно утонила Альбина из-за спины Мирослава, видать, взыграла профессиональная гордость… — Можно и так просто.
— Как просто? — не понял Олег.
— Такой огонь можно поставить площадью до сорока квадратов, — уточнила я, втирая оборотню только что найденный мной замечательный крем. Прелесть-то какая, и не только от ожогов, просто заживляющий. Видимо на него я оформлю у Ядвиги оптовый заказ.
— Сколько?! — не поверил Мирослав.
— Сорок-пятьдесят, — подтвердила его дама. Толпа затихла.
— А ваша бабушка? — зачем-то спросил Олег. Видимо, вспомнил случай, когда мы первый раз нормально встретились.
— А моя бабушка таким леса выкашивала, — тихонько уточнила я, завязывая бантиком бинт.
— Мда, — задумался Олег, а потом заявил на весь факультет, — и вот это все при том, что блокировка очень хорошая. Я кое-как сумел затормозить движения, а вас вообще как котят при встрече расшвыряют!
Я не стала уточнять, о каких встречах речь. К тому же, Олег встал, подал мне руку, и пришлось отчитывается:
— Скорость просто потрясающая, я едва успевала отбиваться. Наверное, передохнуть я успела только, когда под землю ушла, — а потом подумала и добавила: — А еще я подвернула ногу и что-то сделала с шеей. Болит жутко! Может, у кого с собой сразу что-нибудь есть?
Знахарка тут же достала три банки из карманов. Да уж, если меня пошлют на задание, как когда-то Эдика и погибшую старушку, то в напарницы себе возьму Ядвигу. Она точно умереть не даст.
— А когда вы умудрились? — не понял Олег. Без спросу он положил руки мне на шею и размял.
— Да-а-а, — блаженно застонала я. Больно, но до чего потрясающие ощущения.
— Я же вам только руку задел?
— Поверьте, вы мне это сделать ну нисколько не помешали!
Я расстегнула сапог и, балансируя на одной ноге, осмотрела щиколотку. Хотела нагнуться и пощупать, но Олег меня опередил. Присел на корточки, ощупал ногу, резко вправил, я даже пикнуть не успела. Кайф!
— Итого, — резюмировал Мирослав, — если вам в бою встретиться квалифицированный противник — можете считать, что вы трупы. На сегодня все, можете расходиться.
Толпа не торопилась, возбужденные, все обсуждали нашу схватку, но тут голос Арии, без всяких усилителей прогремел над стадионом:
— …вы тут наворотили! Зрелищно, но прибирать тут кто будет?!
Люди сыпанули в стороны, бежали без оглядки, как от монстра. Олег проворно подхватил на руки меня, поднял мой сапог и быстро бросился подальше от зловредного завхоза.
Я хохотала как ненормальная. Весь замок запугала! Весь! Ария просто потрясающая.
— Неужели на нее нет никакой управы? — спросила я у Олега ради интереса. Мне-то все нравилось, я придумала, кому могу пожаловаться, если что, но ведь наверняка не все относятся так же.
— Нет, — печально вздохнул Волков. — Магическими мерами — отомстит. Административными — так на ней все хозяйство. Она как-то заболела на неделю, в больнице лежала, такой дурдом был.
В замок мы сразу не пошли, у входа собрался затор. Олег даже не думал меня отпускать, понес гулять вокруг здания. Я нисколько не смущалась и не возражала, слишком устала. Хочет тяжести таскать — пожалуйста.
— Слушай, — вспомнила я, о чем хотела спросить, и сама не поняла, как перешла на панибратский тон, — а что хотел сделать, когда летел на меня тогда? Перед тем, как я огненную стену выставила?
— Уронить и лизнуть, — усмехнулся мужчина.
И я снова расхохоталась. Мило-то как! А я, дурочка, в него огнем. Знала бы, лучше б сдалась.
X
Дальше жизнь снова шла своим чередом, не подкидывая мне никаких сюрпризов, разве что время куда-то улетало. В любую свободную минуту ко мне ходили заниматься мои первокурсники, впечатленные нашим с Олегом выступлением старшекурсники, у которых я уже не вела, бегали на пересдачи заядлые двоечники. Даже ночь, когда я по привычке ела, мне не давали покоя. Сначала ко мне постоянно подсаживался Богдан, увлекшись предметом. Потом к нам присоединился Витька, которому ничего не помогало выучить программу курса за два года. А когда к нам попросился Юрка, Ария просто перевела всех к себе в комнату. В десять вечера у нас начинались посиделки.
Компания с каждый днем становилась все больше. К несчастью, добавился и Степочка. В этот раз он со мной не ругался, не спорил, но слишком быстро сообразил, что я — квалифицированная ведьма. В итоге меня завалили домашней работой еще и по другим предметам.
Вечера проходили весело, обязательно с чаем, а иногда и с байками. Я, оказывается, соскучилась по Юрке, по его рассказам, по разговорам по душам, и бессовестно ловила время вместе с ним. Признаваться, что я это я, не собиралась. Обиделась, боялась, хотела, чтоб сам догадался…и нашла ещё масса отговорок. Ко всему прочему он в перерывах между моими объяснениями целовался с Арией. Нежно, страстно, мельком, долго…
Ничего удивительного, что от такой жизни у меня начинался недосып, а следом за ним мелкими шагами поспевала депрессия. А тут еще и на неделю зарядили осенние дожди. Сухие листья быстро намокли и превратились вместе с землей в сплошное грязное месиво, на улицу не выйти. В эту осень я, видимо, так и не успела погулять.
За час до очередной вечерней встречи, я все-таки вырвалась от студентов, но совершенно не знала, чем себя занять. Села смотреть на то, как дождь пытается штурмом взять стекла, листья-то с деревьев он уже все ободрал. От каждого удара грома стекла вздрагивали, будто в метре от них проезжал трамвай, а молния слепила глаза, показывая электричеству, кто здесь хозяин.
— Тебе нельзя работать преподавателем, — авторитетно заявил ворон, перекладывая мои шпаргалки к завтрашним парам. Завтра был понедельник, четвертый курс первой парой, а значит снова они что-нибудь вычудят.
— Это почему? — спросила я. Ворон опять сидел на моей кровати, но я уже давно не возражала. Я вообще перестала предъявлять ему какие-то глупые требования с тех пор, как он начал мне помогать на занятиях. Без него мне бы тяжко пришлось.
— Потому что тебе больше делать нечего, — неодобрительно покачала он головой.
Я сидела верхом на стуле, глядя сквозь дрожащее стекло на грозу. Из щелей дул холодный ветер, особенно наяривая по босым ногам, но я не двигалась с места. Красиво все-таки.
— Надо начать рисовать, — вслух подумала я, глядя на молнию, разделившую черный небосвод от туч до самой земли на две части.
— Очень грамотное решение. Рисованию легче сказать: «я хочу спать», чем студентам, — одобрил Игорь.
— Ну не скажи!
— А ты рисовать-то умеешь? — спохватился ворон.
— Нет.
Я вообще почти ничего не умела делать. Умела петь, но это даже хобби назвать было нельзя. Умела колдовать, но это как оказалось профессия. Умела еще кучу не особо занимательных вещей, например, консервные банки открывать.
Тут я спохватилась и полетела к шкафу, уронив стул на пол.
— Совсем одурела? — уточнил ворон.
— В чем я вчера была? — задала я более волнующий вопрос, распахивая створки шифоньера.
— А черт тебя знает! Кажется, в каких-то брюках и водолазке. Во всяком случае, явно потеплее, чем сегодня.
Я недовольно скорчила рожу. Брюк у меня было штук пять, в каждых минимум по два кармана. А вчера, когда Ария впускала нас, она швырнула какую-то бумажку за шкаф. Естественно, я ее при первом же удобном случае засунула себе в карман. Там наверняка был очередной стих из тех, которые я все пыталась подсмотреть у завхоза, но она была проворнее. Не хватало еще, чтобы я потеряла этот.
Мне повезло. Я нашла его всего в третьих штанах, то есть в середине, а не в конце, как положено по закону подлости. На этот раз листик исписали с двух сторон да еще и в каждой строчке. Я поудобнее уселась на поднятый стул и вслух начала читать:
— Красиво сверкают молнии
В безликом свете небес,
Будто падшие воины
Вновь оказались здесь.
Мое головокружение
И полубезумный взгляд,
Как будто бы в наваждении
Хватаю губами яд.
Гроза говорит по-тихому,
Доступно лишь ей и мне,
Она не попросит лишнего,
Как тени на белой стене.
Вздохнув, задыхаясь от боли
Глядишь смерть прозрачных небес,
Подмяв под себя сотни волей
Укажет судьбы вечной перст.
Пути разошлись как молнии,
Скрываясь в ночной темноте.
Придите ко мне, сотни воинов,
Когда-то умерших в огне!
Раскинулось белое зарево -
Знак смерти и вечной луны,
И то, что казалось маревом
Идет к нам из глубины.
Дорога как жизнь извивается,
Пытаясь все в правде укрыть,
Но вещее бледное марево
Уже невозможно забыть.
Рука каплей мелкой укутана,
А в радужке блещет огонь
Безвременный внешний и внутренний,
Стараясь скользнуть в ладонь.
Душа, словно голубь напуганный,
Пытается скрыться во мгле,
Но вечность в глазах запуганных
Скользит по руке в сердце мне.
Как сотни бесстрашных воинов,
Как смерти белый отряд,
Спешу я путями сторонними
Укутаться в бури закат.
Нет жизни, нет тьмы, есть мгновение,
Зовущее нас за собой,
Но ярости вечной видение
Сердца вызывает на бой.
Неважно, кем был я когда-то:
Врагом или чьей-то женой.
В упрямые кудри заката
Уводит печаль за собой.
Дорога металлом изъезжена,
И, может, моей нет тропы,
Но молнии ярость изведана -
Сжигаю от прочих мосты.
Дорога, увы, безвозвратная,
Здесь нет ни чинов не имен,
Но бури ярость закатная
В мою длань кладется мечом.
Вместе с яростным громыханием, зажглась молния, озаряя небо и сверкая в окне. Я вздрогнула. Вчера еще не было грозы. Какой же она хороший автор, что сумела описать эту стихию так точно!
— Все-таки сперла у Арии, — недовольно проворчал ворон. Он мне уже давно говорил, что у меня клептомания по ее стихам.
— Ну и что? — пожала я плечами, глянув на часы. — Кстати, мне уже пора.
— Ты прямо в таком виде и пойдешь? — недовольно скривился Игорь, оглядывая мою кофту с коротким рукавом и юбку выше колен бежево-коричневого оттенка.
— А что такого, я же по замку? — я влезла в туфли и вышла из комнаты.
Лестницу освещали светлячки студентов. Ярче всех горело творение Витьки, что не могло не радовать. Я уже привычно пошла через свою любимую антресоль в столовую. Ария, хоть и приглашала к себе, но о еде никто ничего не говорил. Вообще она позволяла питаться в своей комнате лишь избранным, так как остальные крошили на пол. Что же касаемо антресолей, то извините, как запомнила — так и хожу.
Подойдя к моему любимому повороту, я притормозила, услышав знакомое копошение. Только оно принадлежало совсем не завхозу, а кому-то более грузному. Волна от удара о пол дошла, казалось, и до меня. Я осторожно выглянула из-за угла, скрывая себя в стене. Не слишком удобно, но минутку так подождать могу.