— Просто взгляни на него!
— Нет, — упрямо отказываюсь я.
— Ладно, — бормочет она, хватая четыре стаканчика с подноса, который мимо проносит коренастый парень в килте (килт на вечеринке с тогами?). — Но если ты планируешь когда-нибудь ее лишиться, могу поспорить, что такой способ запомнится. Уверена, он быстро заставит тебя наверстать упущенное за все эти годы.
— Включая гонорею и лобковых вшей? — бубню я, глядя на два стаканчика с голубым содержимым в своих руках.
Я благодарна темноте, когда ощущаю, как сильно краснеют щеки. Поднеся одну порцию ко рту, как и в прошлый раз, я провожу языком по краю стаканчика, мысленно оживляя секунды того (я отказываюсь определять это как мой первый поцелуй), что он со мной сделал.
— Пей до дна!
Кейси выпивает подряд обе свои порции.
С первой я следую ее примеру. Но поднеся ко рту вторую, я совершаю глупость и скашиваю глаза, предположив, что он уже перешел к другой ничего не подозревающей жертве. Но этого не произошло. Он стоит там же, окруженный несколькими девушками, ладонь одной из которых лежит на татуировке на его груди. Но он все еще смотрит на меня. Все еще улыбается. Только теперь это темная и странная улыбка, словно он таит секрет.
Думаю, так и есть. Он таит мой секрет.
По мне проходится нервная дрожь, а рука со стаканом так и замирает у губ.
— Это Эштон Хенли! — кто-то кричит мне на ухо.
Вздрогнув от испуга, я оборачиваюсь и вижу рядом с собой Рейган, в одной руке которая держит пиво, а в другой — стаканчик с порцией «Джелло». Ее рост настолько мал, что ей приходится встать на цыпочки, чтобы дотянуться до моего уха.
— Откуда ты знаешь, кто он? — спрашиваю я, смутившись от того, что меня поймали за разглядыванием.
— Он — капитан команды Принстона по гребле. Мой отец — их тренер, — объясняет она.
Ее речь немного невнятна. Она широким жестом обводит помещение.
— Я знаю многих из этих парней.
Думаю, это объясняет ее непринужденную общительность.
— И, по-моему, ты привлекла его внимание, соседка, — добавляет она, хитро мне подмигнув.
Я пожимаю плечами и натянуто ей улыбаюсь. Мне хочется сменить тему разговора прежде, чем этот парень получит удовлетворение от понимания, что он — объект нашего обсуждения. Но когда я обвожу взглядом женские компашки и вижу взгляды, которые бросаются в его направлении, — некоторые незаметные, некоторые откровенно очевидные, — то убеждаюсь, что этот Эштон не страдает от нехватки внимания.
Мгновением позже Рейган подтверждает мою мысль.
— И он, можно сказать, самый сексуальный парень в колледже. — Она отпивает пива. — А еще он — огромный козел.
— Это я и сама поняла, — шепчу я больше для себя, чем для нее.
Я выпиваю свою порцию «Джелло», намеренно повернувшись к нему спиной в надежде, что он перенаправит свой хищный взгляд на желающего того получателя.
— И немного бабник.
«Все лучше и лучше».
— Уверена, для него не станет проблемой найти кого-то, с кем он…побабничает.
И я не буду этим кем-то.
Не уверена, официально ли я пьяна в стельку или Кейси — волшебница, но она оборачивается кругом и в моей руке оказываются еще две порции «Джелло». Темп музыки ускоряется, а громкость растет, и теперь я чувствую вибрации, проходящие сквозь мое тело, отчего бедра на свой собственный лад начинают покачиваться под музыку.
— Здесь весело, правда? — вопит Рейган.
Она подпрыгивает, поднимая руки в воздух, и горланит «Ууу!», а ее прямые, медового цвета волосы разлетаются вокруг нее. В ней так много энергии. Прямо как в человеке, который накачался риталином.4
— Все эти люди, возбуждение, музыка. Люблю это!
Я улыбаюсь и киваю ей, снова осматриваясь. Должна признать, здесь весело.
— Я рада, что пришла! — кричу я, столкнувшись плечом с Кейси. — Но сегодня держи меня подальше от других неприятностей. Пожалуйста, — предупреждаю я, залпом выпивая обе порции «Джелло».
Ответом Кейси служит смех, и она цепляется одной рукой за мою, а другой обвивает Рейган, которая с радостью присоединяется к веселью.
— Конечно, сестренка. Сегодня вечером Принстон будет веселиться в стиле сестер Клири.
Я хихикаю. Взбалмошность моей сестры на некоторое время отталкивает подальше все остальное.
— Я даже не знаю, что это значит.
Одарив меня одной из своих печально известных дьявольских усмешек, Кейси произносит:
— Скоро узнаешь.
1 Строб-лампа — устройство, производящее регулярно повторяющиеся вспышки света.
2 ХО — в английском языке это сокращение означает «целую, обнимаю».
3 Capisce — итальянское слово, использующееся в американском сленге в значении «понял?», «врубился?». Отличается от итальянского как произношением, так и написанием.
4 Риталин — лекарственное средство из группы психостимуляторов, в США используется для лечения синдрома дефицита внимания и гиперактивности (СДВГ).
Глава 3.
Чудовище.
Приоткрыв глаза, я получаю около пяти секунд спокойствия и блаженного неведения. Пять секунд я смотрю на виднеющийся поблизости от моего лица белый потолок, пока глаза привыкают к слабому освещению, а мозг просто остается безучастным в ожидании момента, когда заработают его нейроны.
А затем лавиной накатывает замешательство.
«Где я нахожусь?»
«Как я сюда попала?»
«Какого черта произошло?»
Я поворачиваю голову на бок и в паре дюймов от себя вижу лицо своей сестры.
— Кейси? — шепчу я.
Она издает стон, и мои ноздри наполняет противный запах ее дыхания. Я морщусь и отворачиваюсь. Как оказалось, слишком быстро, потому что голову пронзает острая боль. Морщусь во второй раз.
Мы находимся в моей комнате в общежитии. Это я в состоянии понять по тесному пространству и некоторым личным вещам. Но я не помню, как здесь оказалась.
Что я точно помню?
Рукой я немощно провожу по лицу, чтобы хорошенько его потереть, пока роюсь в затуманенной памяти в попытках сложить воедино события прошлой ночи… Обрывки расплывающихся образов мелькают едва-едва, и у меня даже нет уверенности в том, что это произошло на самом деле. Выпивка, стопка за стопкой. Еще выпивка. Оранжевая, голубая, зеленая… Кейси и я, изображающие роботов на танцполе? С моих губ срывается стон, и я сразу же морщусь от очередного приступа головной боли. Господи, надеюсь до этого мы с ней не докатились. Но с этого места… ничего. Я ничего не помню. Как я могу вообще ничего не помнить?
Кейси снова стонет, и меня опять атакует эта гадкая волна. Сглотнув несколько раз, я принимаю тот факт, что у меня, наверное, пахнет изо рта ничуть не лучше, и я убила бы за бутылку воды. Медленными, хаотичными движениями я стряхиваю с себя простынь.
И хмурюсь, взглянув на свое обнаженное тело. «Почему я…А, да». Прошлой ночью на мне была надета лишь глупая тога. Это не объясняет, почему сейчас на мне одни только трусики, но голова болит слишком сильно, чтобы задумываться об… «Да без разницы». Здесь только моя сестра. И Рейган, но она — девушка.
Я пытаюсь сесть и стону, когда пропускаю пальцы сквозь свои спутанные волосы и сжимаю виски, чтобы ослабить давление. Да и с чего вообще у меня такое чувство, что голова готова лопнуть! Думаю, если кто-нибудь вошел бы в комнату с топором, я бы охотно подсунула ему свою шею.
Во рту и так уже стоит мерзкий привкус, когда на меня накатывает еще и приступ тошноты. Мне нужна вода. Сейчас же. На дрожащих ногах и с трясущимися руками я переворачиваюсь и спрыгиваю вниз, не теряя времени на лестницу и надеясь, что я не приземлюсь на голову Рейган. Если только я смогу добраться до мини-холодильника и бутылки холодной воды, мне станет лучше. Уверена…
Секундой позже, когда ногами я касаюсь белого плюшевого ковра Рейган, лежащего у кровати, меня второй раз за утро поражает шок.
Задница. Мужская задница. И не только задница. А все тело. На кровати Рейган растянулся очень крупный, очень обнаженный парень, а с края постели свисают его ноги и одна рука. По спутанным медового цвета волосам, выглядывающим в углу кровати из-под одеяла, я понимаю, что Рейган погребена где-то там.
Я не в состоянии перестать пялиться. Стою в одном только нижнем белье, комната кружится, во рту такой привкус, словно я отпила из канализации, но при этом я замерла, сосредоточив внимание на обнаженном мужчине перед собой. Отчасти так получилось потому, что он — это последнее, что я ожидала увидеть, спустившись вниз. Отчасти — потому что это первый увиденный мной обнаженный мужчина. Отчасти — потому что я размышляю, какого черта он тут забыл.
И…что это такое на верху его левой ягодицы? Любопытство пересиливает удивление, и я осторожно шагаю к нему, не решаясь подойти слишком близко. Похоже на…татуировку. Красную и припухшую. Я видела фотографии недавно набитых татуировок, и именно так они и выглядели. Совсем недавно сделанные. Татуировка представляет собой надпись, выполненную модным шрифтом с завитками. Слово «Irish»1. Айриш? Я хмурюсь. Почему от этого слова что-то пробуждается в памяти…?
Пол скрипит под моим весом, испугав меня. Я резко пячусь, и от внезапного движения тесная комната плывет перед глазами. «Воды. Сейчас же». На подкашивающихся ногах, я, спотыкаясь, подхожу к холодильнику и своему халату, который висит на крючке у двери. К несчастью, комнаты в общежитии крошечные и, посмотрим правде в глаза, я становлюсь слоном в посудной лавке, когда нервничаю. Я врезаюсь спиной в комод Рейган с такой силой, что опрокидываю ряд стеклянных флаконов с духами. Задержав дыхание, я надеюсь, что звук недостаточно громок, чтобы разбудить обнаженного гиганта.
Не повезло.
Сердце замирает, когда я наблюдаю, как парень поворачивает голову лицом ко мне. И приоткрывает глаза.
О. Господи.
Похититель «Джелло». Это Эштон.
Воспоминания набегают на меня неистовыми волнами.
Начинаются они с украденной порции «Джелло», но на этом не заканчиваются. Нет… они продолжают возникать, снова и снова. Каждое воспоминание врезается в меня, отчего колени слабеют, а желудок скручивает все сильнее. Музыка, пульсирующий свет, Эштон прижимается ко мне на танцполе. Я кричу на него, моя рука пощечиной смахивает с его лица наглую ухмылку. Моя рука бьет его по груди один раз, второй…Не знаю сколько именно раз. А потом я больше его не колочу. Мои ладони покоятся на его обнаженной груди, пальцы заинтересовано водят по линиям кельтского знака размером с кулак и изгибам его мышц. Я помню танцы…быстрые, медленные…свои пальцы, зарытые в его волосы, его руки, крепко сжимающие меня за талию, притягивающие ближе к своему телу.
Я помню прохладный ночной воздух, дразнящий кожу, и кирпичную стену, на которую я опиралась спиной, когда мы с Эштоном…
Задыхаюсь, а руки взлетают ко рту.
Его глаза, которые сначала были прищурены, привыкая к освещению, расширяются от удивления, когда взглядом он скользит вдоль всего моего тела и останавливается на груди. Я не могу пошевелиться. Не могу дышать. Я снова стала испуганным кроликом в двух секундах от того, как его съест волк. Кролик, на котором нет никакой одежды, кроме трусиков с цветочным принтом.
Оцепенение проходит ровно настолько, чтобы я обхватила грудь руками, скрыв свою наготу.
Кажется, движение нарушает ступор Эштона, потому что он стонет, проведя рукой по своим темным волосам. Они и так торчали во всех возможных направлениях, но каким-то образом он взлохматил их еще больше. Он поворачивает голову на бок и видит выглядывающую из-под одеяла Рейган, которая только что проснулась. В ее глазах мелькает весь спектр эмоций: от смятения до узнавания.
— Блядь… — слышу я его бормотание, когда он, словно от боли, сжимает переносицу.
— Мы не…? — тихо спрашивает ее Эштон.
Она мотает головой. Действие до странного спокойное.
— Нет. Ты был слишком пьян, чтобы вернуться к себе домой. И должен был спать на полу. — Она приподнимается, чтобы оглядеть его одеяние или, точнее, отсутствие оного. — Чувак, с хрена ли ты голый?
Ее слова напоминают, что он все еще очень обнажен. Мой взгляд вновь скользит по его длинному телу, при виде которого в животе возникает какое-то странное волнение.
Он утыкается лбом в подушку.
— О, спасибо, Господи, — слышу я его бормотание, но он игнорирует ее вопрос.
С удивительной грациозностью он скатывается с нижней койки и встает. Я втягиваю воздух сквозь зубы и отвожу взгляд к окну, но успеваю увидеть весь его перед.
Усмехнувшись, он спрашивает:
— Что не так, Айриш?
Айриш.
— Как ты меня назвал? — Я резко поворачиваюсь к нему.
Он ухмыляется, положив руку на лестничную перекладину, и кажется, что отсутствие прикрытия его совершенно не беспокоит.
— Ты мало что помнишь из событий прошлой ночи, не так ли?
Оттого, как напряженно он вглядывается своими темными глазами в мое лицо, сердце у меня уходит в пятки. Приходится напрячься, чтобы не потерять самообладание.
— Если это объясняет, почему все мы обнажены и находимся в одной комнате…то да.
Слова я произношу дрожащим голосом на две октавы выше, чем мой нормальный тон.
Он делает шаг ко мне, и я мгновенно отхожу назад, пытаясь втиснуться в пространство между стеной и комодом. У меня так кружится голова, что я уверена, что упаду в обморок. Или меня вырвет. Прямо на обнаженную грудь, которую, как я слабо помню, прошлой ночью я щупала.
На комоде рядом со мной лежит простая белая простынь. Я изгибаюсь, прижимаясь к стене, и хватаю ее, закрывая переднюю часть тела. Он делает еще один шаг, и я прислоняюсь к комоду для поддержки, приложив усилие, чтобы не отвести взгляд, хотя и начинаю паниковать. Если он подойдет еще ближе, то та штука, вполне вероятно, меня коснется.
— Не волнуйся. Прошлой ночью мы пришли к соглашению, что я не подхожу для брака, — говорит он.
Я крепче хватаюсь за простынь и грудь и упрямо сжимаю челюсти.
— Что ж, получается, что отчасти я все же отдавала отчет своим действиям.
Кажется, что у меня нет сил отвести взгляда от его насыщенно карих глаз. Они вглядываются в мое лицо, но за ними виднеется какая-то непонятная мне эмоция. Я задумываюсь, помнит ли он как целовал меня. Задумываюсь, жалеет ли он об этом.
Я чувствую, как он приближается еще чуточку. И больше не могу с собой справляться. Я ору:
— Можешь ты, пожалуйста, отвести эту штуку куда-нибудь!
Он запрокидывает голову назад, завывая от смеха, и поднимает руки, показав, что сдается, попятившись назад.
— Рейган, никому не рассказывай. Особенно, своему отцу, — кричит он через плечо.
— Уж об этом не переживай, — бормочет Рейган, потирая лицо.
— Что за нах? — слышу я ворчание Кейси.
Она садится и бросает взгляд на Эштона (всего Эштона), прежде чем ее взгляд перемещается ко мне. Ее глаза тут же округляются.
— О, нет…пожалуйста, скажите мне, что вы двое не… — произносит она со стоном.
Я крепко обнимаю себя, умоляюще на нее взглянув. «Я не знаю! Не знаю, что мы сделали!»
— Нет, ничего у них не было! — кричит Рейган.
Я выдыхаю от облегчения, а затем морщусь. Даже от этого голова начинает гудеть.
Не я одна испытываю облегчение. Сильно нахмуренное лицо моей сестры расслабляется. Решив этот вопрос, она снова глядит на Эштона, опустив взгляд пониже.
— Не хочешь прикрыть своего дружка, приятель?
Он усмехается, выставив перед собой руки.
— Думал, что нравлюсь тебе в таком виде?
Она отвечает ему ухмылкой, со смыслом посмотрев вниз.
— Дома меня ждет кое-что получше.
Она показывает рукой на дверь. В этом вся Кейси. Уверенная и невозмутимая, когда сталкивается с чьим-то пенисом.
— Справедливо, — качает он головой, но усмехается.
Он поворачивается ко мне, на мгновение удержав мой взгляд. На его лице застыло нечитаемое выражение. А потом он смотрит на простынь, за которую я держусь не на жизнь, а на смерть.