— Открывайте немедленно! — завопила я не хуже стражи Совета. Поскольку звуки драки не прекратились, я озлилась и в ярости проорала: — Открывайте, иначе я на вас обоих обижусь и уйду!
Это подействовало, как мановение волшебной палочки: за дверью воцарилась тишина, повернулась защёлка…
За пару минут они успели в клочья разнести несчастную мансарду. И здорово врезать друг другу.
— Значит, так. Ты, — я посмотрела на Тана. — Убирайся. Не желаю тебя видеть! Ненормальный! Ты, — сбавила я тон — сердиться до ярости на Адрея очень трудно, — тебя я тоже не желаю ни видеть, ни слышать, спать будешь в любой другой комнате, только не в моей! Твои вещи будут перед дверью через пять минут!
Я хлопнула дверью, пошла в свою комнату, выкинула из неё всё имущество Андрея, забралась в постель и надулась.
Я им, что, приз? Кто кому морду набил, тот меня и получил? Ничего, поживёте без доброй, ласковой Славы, смиритесь с тем, что она собирается добиться своего и подружить вас! Тан даёт, конечно, не мог объяснить Адрею, что он мой брат?! Хотя он сам, наверно, к этой мысли не привык, и по инерции… Адрей тоже хорош, нет, чтобы спросить у меня, что произошло, так нет, сразу подумал невесть что! Ну вот чего они подрались? Им делать больше нечего? Да они, небось, и до моего появления не ладили… И всё равно он дурак!
Через полчаса я уже почти ждала, когда Адрей придёт просить прощения. Через час я узнала очень много всего о тяжёлой жизни спонтанного мага и обнаружила отсутствие вещей Андрея под своей дверью. Через полтора часа я спустилась к ужину.
— Адрей унёс свою порцию к себе в комнату, — заметил папа, глядя, как я хмуро накладываю в тарелку вареники, приготовленные исчезнувшим до моего появления Адреем (рецепт мой, ещё с вечера остался висеть на шкафчике). — Слава, К СЕБЕ…
— Слышала, — буркнула я.
— Поссорились?
— Разругались вдрызг.
— Адрей что-то сделал не так?
— Да! Он увидел Тана и подумал невесть что!
— Учитывая, в каком Танислав был виде, это нормально. И как раз Адрей сказал мне, где ты, и я не сразу понял, почему он так мрачен… Вообще-то, Слава, тебе нужно с ним поговорить.
— С кем? — буркнула я. — С Таном тебе самому надо поговорить. И ещё рассказать мне о хаклонгах!
— Адрей сказал?
— Да! А должен был ты!
— Извини, я думал, на тебя и так много всего навалилось, куда ещё это.
— Прощу, если поговоришь с Таном! И, пап… а хвост у меня не будет расти, ведь правда?
— Не будет, — усмехнулся отец. — Кровь хаклонгов слишком сильно разбавлена в тебе человеческой, так что вернуться к первоначальному облику ты уже даже при всём желании не сможешь. А насчёт разговора с Таниславом… Не уверен, что это хорошая мысль, по крайней мере, сейчас. Мы с его матерью расстались внешне спокойно, но на самом деле… Понимаешь, тогда шла война, с пленными не церемонились, независимо от пола и возраста, — папа вздохнул. — Я забрал её, просто чтобы никто не мучил, а она неожиданно влюбилась в меня и… — папа замялся, ему, очевидно, было неловко рассказывать дочери о таком, но я не собиралась давать ему поблажку, и он продолжил: — Она была невероятно красива — Тан в неё пошёл — вот я и не устоял. Потом я отправил её к родным, и о сыне она мне ничего не сообщила, уж не знаю, почему. А теперь уже поздно пытаться что-то наладить, её семья наверняка настроила его против меня. Да и я… Столько лет прошло.
— Пап, — попросила я. — А ты всё же попытайся.
Папа посмотрел на меня:
— Лучше ты, Слава. Вы уже дружите, тебе будет легче.
Я только вздохнула.
— И тебе лучше пойти помириться с Адреем, — настоял папа. — Одно хорошо — благодаря вашей ссоре мне удалось найти с ним общий язык. Он, в сущности, неплохой парень, также по уши влюблённый в тебя, как и ты в него, — отец вздохнул. — Славка, переступи через свою гордость и иди помирись с ним.
— Нет! — рявкнула я и села сумрачно поглощать вареники. Они были невероятно вкусные, и к третьему я начала всхлипывать. Папа посмотрел-посмотрел на это, не вынес душераздирающего зрелища и ушёл на кухню. Я кинула вилку на стол и заревела в голос.
Я не проплакала и полминуты, как вдруг меня сзади обняли, и я ощутила извиняющийся поцелуй в волосы.
— Слава, милая, прости меня… не плачь, пожалуйста…
Я обернулась и зарылась залитым слезами лицом в его рубашку:
— Ненавижу тебя!
Рядом раздался папин голос:
— Перевожу: люблю тебя до безумия, но ты же, мерзавец, ещё два часа назад должен был попросить прощения! От себя добавлю: даже если ты не виноват.
Я метнула на папу страшный взгляд. Он усмехнулся и снова ушёл на кухню.
— Слава, милая, прости меня, я услышал, как ты говоришь, что любишь его, и чуть с ума не сошёл! Я же не знал, что ты говорила с ним, как с братом. Твой отец объяснил мне, но тогда, — Адрей покачал головой: — Мне просто невыносима мысль, что когда-нибудь ты уйдёшь от меня, и я…
— Да никогда я от тебя не уйду, — обиделась я. — Я с тобой навсегда! Я люблю тебя больше всего на свете! Ох, какой же ты глупый!
— Просто идиот, — согласился Андрей, прижимая меня к себе. — Но я тебя так люблю, как никто и никогда любить не сможет!
— Глупый, — повторила я. — Но вареники у тебя — просто объедение!
Андрей засмеялся довольно:
— Кушай, милая, кушай, давай, я вытру тебе слёзы…
— Только спать ты всё равно будешь в другой комнате!
— Это будет мне наукой, — серьёзно сказал Андрей.
А потом улыбнулся.
Я проснулась как от толчка и даже подскочила в постели. И сразу поняла: что-то случилось. Что-то ужасное с кем-то дорогим. Уверенность была такой абсолютной, что мои мысли сразу метнулись к Адрею, но с ним было всё в порядке, я почувствовала. Как и с Ладом, Алилой… Что-то подсказывало: ищешь не там! Я переключилась на папу, маму и брательников, даже для Лариски место нашлось, правда, в виде приложения к Олежке. Но и там всё было тихо. А я ведь понимала каким-то шестидесятым чувством, что медлить нельзя, что-то нехорошее происходит!
И вдруг шестьдесят первое чувство подсказало: "Танислав". Но ему же ничего не угрожает! Чувство № 61 продолжало настаивать: "Тем не менее, это он". Я засомневалась, но назойливое чувство строго поинтересовалось: "Ты тут ещё долго рассиживаться будешь?!"
Я вняла голосу рассудка и откинула одеяло. Но тут же вспомнила, что Тан о-очень далеко! Я уже было дёрнулась бежать к Адрею, но тут мне пришла на ум цитата из "Руководства": "Самостоятельное перемещение в пространстве на длительные дистанции — 8 месяцев и полуобморочное состояние". И чтоб я, на одну восьмую хаклонг-долгожитель, да не сумела наплевать на это самое гипотетическое состояние и не прорвалась чрез миры и пространства к безответственному, но такому замечательному старшему брату?! В приливе энтузиазма я подобрала коленки, зажмурилась и отчаянно пожелала оказаться поближе к Тану… и грохнулась на пол.
Я кратко выбранила себя за недоразвитую координацию движений, поднялась на четвереньки и обнаружила, что больше не нахожусь на даче. Я оказалась в какой-то полутёмной комнате — освещалась только кровать под балдахином. Возле неё стояла женщина, она обернулась в мою сторону, очевидно, на звук.
— Сения? — удивилась я, всё ещё не веря в свои возможности.
— Ты! — шёпотом взвыла она, подскочила ко мне, схватила и дёрнула вверх, так что я подскочила над полом. — Ты! Маленькая мерзавка! Ты ещё явилась сюда!
— Ты чего? — обалдела я.
— Из-за тебя Тан умирает! — она оттолкнула меня. — Ну почему ты его прогнала! Тебе сложно было потерпеть его рядом? Да, он не в себе, но так влюблён в тебя!
— Стой! — подскочила я. — Я ничего не понимаю! Что с Таном?!
Сения кивнула на кровать.
— Он принял яд. Вытащил из папиных запасов самый смертоносный, — она заплакала, слёзы мгновенно сделали её лицо мокрым и жутко блестящим в тусклом свете лампы. Секунду я смотрела на неё, потом одним прыжком преодолела расстояние до кровати, взлетела на неё…
Тан был страшного зелёного цвета. Но всё равно оставался безумно красивым. И это из-за моей глупости — любимая девушка мало того, что оказалась сестрой, так ещё сначала пообещала не бросать его, а потом прогнала!
И сейчас он, кажется, собирается уйти навсегда.
— Тан, — тихо позвала я. Наклонилась над ним и снова позвала: — Тан…
Он даже не открыл глаз. И тогда я закричала, заколотила кулаками по подушкам и по его груди:
— Тан! Не смей! Слышишь! Не смей умирать! Пожалуйста, пожалуйста! Как ты мог поверить, что я тебя действительно прогоняю, ты мне очень дорог, я говорила глупости, ну пожалуйста, не умирай, нет, ну пожалуйста! Тан! Меня бросаешь с твоей смертью на совести, да?! — попыталась я наехать, чтобы хоть как-то привести его в чувство, но тут же сникла, чувствуя, как слезинки скатываются из уголков глаз: — Та-аан… ну не умирай, пожалуйста…
Его веки дрогнули, и глаза медленно открылись. Он увидел меня, осознал, что это я, и чуть улыбнулся. А потом его глаза закрылись…
Нет, это всё неправильно, так не должно быть. Раз я смогла вылечить Адрея, то и сейчас должно получиться. Сейчас… ну… ну почему не получается…
Я пыталась сконцентрироваться, но чувства почему-то предательски расползались в разные стороны, и в душе медленно разрасталось убийственное бессилие. Я сквозь слёзы посмотрела на мертвенно-бледные губы Тана. Яд… яд… Со свойственной мне везучестью я как-то вместо малины собрала с нижней ветки небольшую гадючку… Взрослых на даче не было, Лариска жарилась на пляже, так что панику поднимать было некому. А брательники ужасно обрадовались новым впечатлениям и чуть не передрались за честь первым отсасывать яд… и ведь всё обошлось… А, ладно, я ничего не теряю!
Я наклонилась и прижалась своими губами к губам Тана, про себя скривившись — ну и мерзкий же на вкус яд он выбрал. Так, представить, что я вытягиваю из него яд, вытягиваю, вытягиваю, яд уходит из его организма, уходит… Эээ, куда!
Явно уже оживший Тан попытался превратить невинный сестринский поцелуй в поцелуй, с невинностью ничего общего не имеющий.
Я села и выдохнула с облегчением. Тан тоже сел и смотрел на меня, так, как будто только что увидел:
— Значит, мне не казалось, ты действительно пришла…
— Ты, псих! — взвыла я, набрасываясь на него с кулаками. — Совсем с ума сошёл? Да у меня чуть сердце не разорвалось, когда Сения мне сказала, что ты умираешь!
Тан ничего не ответил, только виновато понурился, и не стал уворачиваться от тычков, пока я не выдохлась.
— Ты прости, что я на тебя накричала, — Сения присела рядом, неловко на меня посмотрела.
— Да ладно, проехали, — буркнула я. — Где у вас тут ванная, рот прополоскать надо. Ты бы хоть вкусный яд выбрал, горе-самоубийца!
— Ванная там, — тут же подскочила Сения и протянула мне руку: — Пойдём, я тебя провожу. А ещё могу вкусного сока принести!
— Погоди, Слава, ты что, выкачала из меня яд? — только-только порозовевший Тан мгновенно побледнел.
— А как ещё прикажете спасать вас, господин хороший? — фыркнула я, вставая. — Да не бойся, со мной всё в порядке.
И тут пол вывернулся у меня из-под ног, и я ушла в астрал.
В астрале оказалось темно, тепло и уютно. А при некотором изучении на ощупь он вообще оказался постелью. Нет, приснится же такая гадость! Я уж было решила, что из-за моей дурости погибает близкий человек. Вот уж всем кошмарам кошмар!
Я перевернулась с живота на бок и подтянула подушку.
— Ну вот, с ней всё в порядке, — сказал знакомый голос.
— Адим? — удивилась я и открыла глаза. Он улыбнулся, но тут же снова нахмурился:
— Третий раз тебя встречаю, и третий раз тебе требуется моя врачебная помощь! Слава, на будущее: никогда не перетягивай на себя болячки пациентов, это может плохо кончиться. Я понимаю, что ты ещё не обучена, но в следующий раз подумай, чт оты делаешь — а то рискуешь сама оказаться на его месте. Тан тоже хорош — разыгрывать древнюю трагедию, когда у нас подготовка в самом разгаре! Вы вытащили меня с важного совещания!
— Ой, прости! — искренне извинилась я, садясь. — А где этот… слов нет кто!
— А сама-то! — поддел меня Адим. — Тоже хороша! Не спорю, ты бы и без моего появления очнулась. Дня через три, и ещё неделю провалялась бы в постели. Впрочем, Тана бы это как раз устроило, — он усмехнулся, лёгким движением головы скидывая на глаза чёлку.
— Не то слово, — Тан вынырнул из темноты, протянул мне стакан. — Я мог бы находиться всё время рядом. Ягодный сок, попробуй, мне кажется, тебе должно понравиться…
— Мне нравится, — подтвердила я, покончив со стаканом. — А вообще, ты… ты знаешь, КТО ты?!
— Знаю, — улыбнулся он, обнимая меня. — Бессердечная скотина, испугавшая безмерно дорогую ему девушку, да ещё и отравившая её в придачу…
— Смеёшься, — буркнула я, закапываясь носом ему в шею. — Я теперь тебя ни на шаг не отпущу, а то снова что-нибудь учудишь!
Тан засмеялся негромко, крепко меня обнимая:
— Я обещаю больше не пытаться отбить тебя у Адрея… в прямом смысле слова "отбить". Хотя мне потребуется время, чтобы привыкнуть к мысли, что девушка, которую я выбрал, оказалась моей сестрой!
— Сестрой?! — слаженно воскликнули Сения с Адимом.
"Ой!", — эхом отозвались мои мысли.
— У нас один отец, — несколько напряжённо пояснил Тан. — Думаю, вам не стоит объяснять, что сначала эта новость не слишком меня обрадовала…
— Представляю, — посочувствовала Сения, но глаза у неё блеснули совсем не горестно. Ага, значит, я всё-таки не ошиблась! — Слава, а твой отец…
— Потом как-нибудь об этом, — отрезал Тан.
— Адим, Сения, вы не оставите нас на пару минут? — попросила я.
Они кивнули и вышли.
— Тан, ты прости меня за этот вопрос, — я замялась. — А твоя мама, она всё ещё…
— Она умерла. Через несколько дней после родов — они были тяжёлыми, — Тан вздохнул: — Я ей стоил жизни.
— Не говори так! — я крепко обняла его. — Я ей очень благодарна за то, что она подарила мне тебя! — и тут же сурово прибавила: — Но будь так добр, больше не вытворяй такое! Я тебя люблю и не хочу терять.
— Прости, — Тан обнял меня. — Просто у меня голова кругом от этих событий. Только я решил, что наконец нашёл свою вторую половинку, как ты оказалась сестрой. Честно говоря, я предпочёл бы, чтобы всё осталось как было…
— Привыкнешь, — буркнула я и вдруг кое-что осознала и радостно ухмыльнулась. — К вопросу о родстве, ты в курсе, что ты теперь — наследный принц?!
Тан недоумённо посмотрел на меня.
— Да-да, — ещё более радостно подтвердила я. — Как старший из детей моего отца. А поскольку папа не собирается сюда возвращаться, а я не жажду сутками решать государственные проблемы, то королём будешь ты! А я свободна! Ура! — я даже подпрыгнула от радости.
Тан задумчиво нахмурился и сказал:
— Для начала, я совсем не хочу быть королём, и поэтому прошу тебя пока держать в секрете, кто наш отец. А ещё, я же из проклятого рода. Кто меня признает? Я такой же, как все наши, даже королевская кровь не защитила меня от проклятья. Я и сейчас чувствую его на себе.
— Правда?! — я ужасно расстроилась. — А я так надеялась… Так нечестно! Всё-таки принадлежность к королевскому роду должна приносить хоть какую-то пользу, а пока одни убытки. Так не должно быть! Это неправильно, что на нас с тобой всё равно висит этот дурацкий запрет! Это несправедливо! Это… это… — слова у меня кончились, и я расстроено запыхтела.
Тан только вздохнул и погладил меня по плечу:
— Слава, за меня не огорчайся, я привык жить с проклятьем и чувствовать его… чувствовать… — он неожиданно замолчал, словно к чему-то прислушиваясь, потом перевёл глаза на меня и неверяще проговорил: — Слава! Я его не чувствую!
— Что, правда? — я даже забыла дышать.
— Да, — Тан недоверчиво приложил руку к груди. — Нет его… Три минуты назад ещё было, а теперь нет!
— Ур-ра-ааа! — я запрыгала на кровати. — Это, наверное, потому что я подумала, что это несправедливо, и так быть не должно, и…