Название: Тяжело дышать (Hard to breathe)
Рассказ из сборника: Премьера. Коллекция романтических рассказов от лучших авторов Америки ( Premiere. A collection of romantic tales from romance writers of America.)
Любое копирование и размещение перевода без ссылки на группу и команду по переводу запрещается.
Пожалуйста, уважайте чужой труд!
Приятного чтения!
Аннотация:
У Сильвии Дэй разносторонний талант. Она пишет во всех жанрах. Этот рассказ из жанра фэнтэзи.
История, казалось бы, безответной любви, которая медленно, но верно превращается в страстную, горячую, жертвенную и всепоглощающую.
« - Я так отчаянно люблю его, что тяжело дышать.» - слова героини, полностью отражающие силу ее чувств.
« - Ты не видишь, как вдохновляешь меня. Я был на жизненной точке, когда считал, что насилие и смерть - единственные причины для существования. А потом я встретил тебя и понял для чего был создан.» - слова главного героя, полностью отражающие глубину его чувств.
Глава 1
У капитана злобный характер, напоминаю я себе, когда Ребекка хмурится.
Она поднимает свои прищуренные серые глаза с прошения о переводе на беспощадно пустом столе.
- Буду честна, Анналиса. Шансов, что я одобрю его, практически не существует. Ты - одна из самых одаренных по своей природе летчиц из всех, что я когда-либо встречала. Поэтому я была очень рада, что ты попала в эскадрилью под командованием Гарета.
Я не поддаюсь искушению начать ерзать в кресле и держу крылья плотно прижатыми к спине, пытаясь не выказать предательскую нервозность.
- Я благодарна за вашу веру в меня, капитан. Действительно, благодарна. И быть назначенной к командующему Гарету - огромная честь, я знаю…
- Он очень хорошо о тебе отзывается, - вставляет Ребекка, ее тонкие пальцы тихо и нетерпеливо барабанят по темному дереву.
Позади нее, через окно, я вижу других курсантов, проходящих тренировку, их стройные тела взмывают в мощном вертикальном подъеме со взлетной полосы. Послеполуденное небо прочерчено полосами пестрых крыльев, такими же уникальными для своих владельцев, как отпечатки пальцев человека.
- Он говорит, что ты – лучшая в своем классе.
Мягкая дрожь удовольствия пробегает по моим перьям от услышанной похвалы Гарета, пусть даже из чужих уст. Это – наименьшая из множества реакций ангела-воина, пробудившихся во мне. Хотела бы хоть ненадолго почувствовать себя приземленно, лишь бы не чувствовать ничего, кроме уважения и восхищения к инструктору, который учит меня воздушному бою. Но Гарет вызывает гораздо более опасные эмоции. Тоску и желание. Собственничество и голод. Все это строго запрещено между тренерами и их учениками.
Так много эскадрилий, так много инструкторов… Каковы были шансы, что я случайно попаду к Гарету?
Вытирая влажные ладони о колени, я настаиваю:
- Услышанное, безусловно, заставляет меня гордиться. Но все же, я бы хотела попасть под командование Капитана Сары. Думаю, она лучше подходит мне и под ее руководством я преуспею во многом.
Ребекка издает многострадальный вздох. В нетерпеливом жесте, она треплет копну седеющих кудрей.
- Ты же не влюблена в него, Анналиса?
Я моргаю, пораженная ее пронзительной проницательностью.
- Прощу прощения, мэм?
- И даже если бы была, это не имеет значения. Командир не интересуется новичками.
- Я не новичок! – протестую я.
На самом деле, я самый старый новобранец в своем окружении, принявшая решение присоединиться к какой-нибудь касте гораздо раньше, чем большинство ангелов. Из-за Гарета, конечно. Наблюдение за моим братом, Самуилом, его расцвет под руководством Гарета изменили ход моей жизни.
- Для него вы таковой и являетесь. Его опыт настолько же обширен, насколько ваш отсутствует.
Я спорила, руководствуясь здравым смыслом, отрицая, пусть трезвую, оценку ситуации капитаном, и, в конце концов, побежденная, осела в кресле под собой.
- Я просто хочу сосредоточиться на своей подготовке.
Если бы только это было возможно. Меня отвлекало и слишком часто завораживало то, как солнечный свет сверкает на иссиня-черных волосах Гарета, отражаясь мерцанием цвета индиго, прекрасно сочетающийся с сапфировыми нитями в его до отвращения холодных черных крыльях. Его глаза имели такой же густой синий цвет, обрамленные густыми ресницами и смело черченными бровями. Он слишком мужественный, чтобы быть красивым, но тем не менее великолепен и чертовски совершенен и самоуверен в сексуальном плане.
Я безумно в него влюбилась. Постоянно думаю о нем. Гарет - вдохновение для мечтаний и невероятных плотских фантазий. Когда он стоит перед классом в черном кителе и брюках инструктора, демонстрируя великолепную форму мышц под золотистой кожей, а также свои крылья, раскрывающиеся с предельной точностью, мне становится трудно дышать
Я хотела, чтобы он смотрел на меня издалека, чтобы наблюдал, как я расцветаю под чужим руководством, и, может быть, развлекался мыслью о том, что в какой-то момент будущего он проявит ко мне интерес… Какой он никогда не может сделать, пока является моим инструктором.
- Я ожидала от тебя большего, - ругает Ребекка. - При всем твоем таланте, ты меня разочаровываешь тем, что отвлеклась на красивое лицо. Я думала…
- Он больше, чем просто красивая внешность! И это ВЫ меня разочаровываете тем, что этого не видите.
Капитан замолкает с открытым ртом, ошеломленная моей критикой. Резко закрыв его, она выпрямляется и поднимает взгляд выше моего плеча.
Мне не нужно смотреть кто стоит за спиной, об этом сообщает мне мое тело. Покалывание двинулось вниз по моему позвоночнику, до того как его сексуальный голос заполняет кабинет.
- Проблема с моим курсантом? - интересуется Гарет.
Впившись пальцами в ладони, я взглядом прошу пощады у Ребекки. Если когда-нибудь Гарет узнает, что я к нему испытываю, то мне придется умереть от стыда. Потому что одно стало для меня совершенно ясно: он не чувствует ко мне никаких глубоких или пламенных чувств.
- Нет, командир, - изрекает она, посмотрев на меня,. – Все в порядке.
Но Гарет шагает вперед и быстрым взмахом руки хватает прошение о переводе. Прочитав, он поворачивается и смотрит на меня ледяными синими глазами.
Я извиваюсь под его рассерженным и пристальным взглядом.
Он смотрит на Ребекку:
- Вы согласны с этим?
- Нет.
- Хорошо. - Он бросает прошение обратно на стол. - Пойдем со мной, курсант.
Он уходит, прежде чем я успеваю подняться на ноги, его поступь почти бесшумна, несмотря на боевые сапоги и тяжесть крыльев.
Вся на нервах, я быстро салютую Ребекке:
- Спасибо, что ничего не рассказали, мэм.
Ее тяжелый взгляд не предлагает никакого сочувствия.
- Я и не должна рассказывать ему, Анналиса. Это сделаешь ты.
Глава 2
Мой пульс колотится, а крылья трепещут за спиной. Я спешу вслед за Гаретом, проносясь через дверь ангара со взлетной полосой. Несмотря на то, что его вечно строгое выражение лица не изменилось, я почти ощущаю его раздражение.
Неужели он думает, я не ценю его руководство? Конечно, он же даже не подозревает каковы мои истинные мотивы…
В отличие от меня, Гарет вышагивает против ветра без единой ряби, портящей линию крыльев. Его спина держится прямо, поза по-военному точна. Ветер любовно ласкает его волосы, разделяя темные пряди так, как это хотели бы сделать мои пальцы. Головы поворачиваются ему вслед, его темное присутствие привлекает всеобщие взгляды. Я гонюсь за ним, словно услужливый, на все готовый, щенок, отчаянно пытающийся угодить ему и желающий хоть пустого обещания, хоть знака реальной привязанности.
Хотя, я не позволяю ему это видеть. Когда он останавливается на краю взлетной полосы и сжимает кулаки под крыльями, я беру себя в руки, поднимаю подбородок и становлюсь по стойке смирно.
- Каковы ваши возражения по поводу моего руководства, курсант? - спрашивает он, повернувшись ко мне и чуть не сбив меня своей грубой силой полного внимания.
Его точеное лицо - невозможное совершенство. Ветер вынуждает меня еще больше ценить эту безупречность тем, что колышет кончики его волос вдоль этих скульптурных скул и губ.
Это действительно несправедливо. Как я могу разлюбить его, если вынуждена видеть каждый день?
Оставить его класс – единственная моя надежда.
Я делаю глубокий вдох, пытаясь игнорировать бабочек в животе. Это физически больно – стоять от него на расстоянии в несколько футов. Не могу это объяснить, я никогда полностью не понимала этого. Что-то внутри меня. Я не могу игнорировать почти вырывающиеся из меня крики: «мой, мой, мой!».
- Я подала прошение по личным причинам, сэр.
Его руки скрещены так, что бицепсы напряжены, и мой рот наполняется слюной. Кожаные ремни, удерживающие клинок на его спине, украшены по праву им заслуженными медалями и благодарностями – символами достоинства, которые остальные преподаватели носят с гордостью. Гарет не нуждается в украшении. Ему достаточно своей собственной потрясающей красоты.
- Так не пойдет, - упрекает он меня . – Объяснитесь.
Мои мысли мечутся в поисках ответа, не слишком далекого от истины.
- У меня недопустимые чувства к кое-кому.
- Недопустимые чувства, - повторяет он.
- Да.
- Какой природы?
- Э-э… романтической? – я не собиралась отвечать вопросом на вопрос, но я просто лгать не умею.
Есть много слов, которыми я могу описать чувства к Гарету. Похоть. Жадность. Благоговение. Романтика - слишком мягкое слово для такого сильного существа.
Гарет надолго замолкает, его взгляд оценивающий. Затем он задает вопрос.
- К кому?
«К Вам!» - хочу я прокричать. «Разве вы не видите, как сильно я вас люблю? Как долго я вам поклоняюсь?».
За его плечом, мне в глаза бросается вспышка изумрудного цвета – отличительно зеленые крылья моего лучшего друга.
- Джойсайю, - выпаливаю я.
- Джойсайю?
- Да.
- Понятно.
Мое внимание привлекает мурлыканье в голосе Гарета, грубый звук снисходительного развлечения, который я никогда не слышала от него прежде. Его мощное тело заметно расслабляется.
Я чувствую, что мои щеки вспыхивают. Могло ли быть более очевидным его облегчение, что я влюблена не в него?
- Думаю, было бы лучше, если бы я и Джойсайя учились раздельно до самого окончания школы, - натянуто выдавливаю я. - Не хочу отвлекаться.
Гарет кивает:
- Разумная просьба.
Моргнув, я в секунду соображаю, что получила желаемое. Сожаление пронзает меня, но я сдерживаю тихий звук боли.
- Спасибо за понимание.
- Вы должны были прийти ко мне раньше.
Возможно. Но я тупо цеплялась за фантазии, желая верить в то, что я и Гарет должны быть вместе… Пока не увидела его с другой женщиной в предрассветные часы.
Я проснулась пораньше, чтобы попрактиковаться, надеясь угодить ему и показать, что достойна стать воином его мастерства и известности. Вместо этого, я увидела его с одной из женщин-инструкторов. Они стояли в тени у одной из стен главного ангара. Его голова склонилась над ней, они разговаривали, язык их тела был слишком интимным и слишком понятным. Нежное утреннее прощание мужчины и его возлюбленной.
- Я прослежу, чтобы Джойсайя был переведен в другую эскадрилью к утру.
Слова Гарета ошарашили, будто меня окатили струей холодной воды.
- Что? - Я выхожу из стойки смирно. – Это меня нужно перевести! Это моя проблема.
- Но потерять тебя - станет моей проблемой, - разумно возражает он, слова порождают во мне надежду, которая мгновенно испаряется. – Джойсайя не такой хороший летчик, как ты.
О Боже. Это не должно было случиться.
- Он не должен быть наказан из-за меня!
- Это не наказание. Это перевод.
Я непроизвольно делаю шаг ближе.
- Лучше вас нет командующего. Перевод куда-либо еще для него шаг назад, независимо от того, считаете вы так или нет!
Блестящие синие глаза незначительно теплеют. Это самое близкое к улыбке из всего, что я видела.
- Спасибо, Анналиса. Но ваша оценка неверна. Каждый инструктор в академии аналогично квалифицирован.
- Вы упускаете главное! Это меня нужно перевести!
- Все уже решено, курсант.
Он прижимает руки к телу и проходит мимо меня, направляясь к казармам.
- Да пошло оно все!
Я бегу за ним.
- Повторите, - приказывает он, резко поворачиваясь, и от этого движения его крылья вздымаются.
- Если вы переведете его, я уйду.
- О нет, вы не уйдете, - уверяет он вкрадчиво, наступая на меня. – Я одобрил ваш разряд и гарантирую, что это никогда не случится.
Я чувствую, как невидимые стены смыкаются вокруг меня. Не могу позволить, Джойсайе платить за мои ошибки. Он никогда не простит меня. Я сама никогда не прощу.
- Все в порядке, сэр. Я справлюсь. Оставьте его.
- После всех неприятностей, что вы пережили?
Гарет останавливается в нескольких дюймах от меня. Я чувствую его тепло, запах кожаных вещей и аромат его тела.
- Подача прошения о переводе. Разговор с капитаном. Проявление неповиновения. И вдруг внезапно, вы можете тренироваться с курсантом, от которого так старались отдалиться? Я в замешательстве, Анналиса.
Мои ладони сжимаются в кулаки, и его взгляд заставляет принять вызов.
- Это не Джойсайя, - процеживаю я сквозь стиснутые зубы.
- Нет? – спрашивает он.
Его взгляд скользит по скрещенным ремням с ножнами, обрамляющими мою грудь, прежде чем скользнуть вверх к моему горлу, а затем к губам. Он снова напряжен, будто ждет худших новостей.
Я счастлива ответить ему. Он загнал меня в угол.
- Это Вы, Гарет. Я влюблена в вас.
Глава 3
- Еще раз, курсант, - рычит Гарет, глядя на меня, пока я медленно (и болезненно) опускаюсь на четвереньки.
Над нами безоблачное небо, а под ногами опасно скалистая земля. Мы тренируемся над пропастью, на узком выступе земли, окруженной резкими обрывами.
- Господи, - бурчит Джойсайя себе под нос, наклоняясь, чтобы подать мне руку. – Что, блять, с ним не так?
Мои зубы сжимаются от жалости, которую вижу в его глазах, той жалости, которую я наблюдаю в глазах каждого в последнее время. Спустя неделю после того как я призналась Гарету в своих чувствах, он делает все возможное, чтобы оттолкнуть меня.
- Пусть сама встанет, - рявкает он Джойсайю, размахивая длинным посохом в руке так, что он свистит в воздухе. Мы боролись на кулаках почти час, гораздо дольше, чем любой другой из курсантов нашей эскадры.
Бетани шагает вперед.
- Я готова к бою, сэр.
- Еще нет, - возражает он коротко, глядя, как я отпускаю руку Джойсайи и встаю.
Сделав глубокий вдох, мгновенно сгибаюсь, резкая боль пронзает меня, не давая встать с колен.
Взгляд Гарета ожесточается.
- Мы все ждем пока кадет Анналиса решит, стоит ли ей присоединяться сегодня к нашему обучению.
Насмешка в его голосе становится последней каплей.
Я ударяю плечом в его корпус, прежде чем осознаю, что делаю. Мое левое крыло взмывает и подныривает под него, выбивая рыхлую почву из-под ног. Мы мчимся к краю обрыва и падаем, кружась в порывистом шквале крыльев, пока широкий каньон устремляется вверх по обе стороны от нас, поглощая, словно в открытый рот. Его тело прижимается к моему, большое, тяжелое и мощное, но я отталкиваю его, ненавидя свою нежеланную физическую реакцию.