Влечение по-прежнему существует, неутоленный голод, который гложет.
Мои крылья широко раскрываются, чтобы замедлить спуск, но сила ветра слишком велика, и я падаю под неправильным углом. Мои крылья оттягивает слишком далеко назад, посылая агонию вдоль позвоночника. Я сжимаюсь и переворачиваюсь, мои зубы скрипят от боли.
- Анналиса! - восклицает он, ныряя ко мне в черном порыве.
Я опрокидываюсь на спину, мои крылья обернуты вдоль бицепсов и направлены вверх, волосы растрепались из хвоста, в который обычно собраны. Воздух ревет в ушах с ураганной силой, призывая замедлиться.
- Держитесь от меня подальше! - кричу я на Гарета, брыкаясь ногами, когда он достигает для меня.
- Черт! Позволь мне помочь тебе.
Перевернувшись, я меняю направление, заправляю свои крылья и несусь к небольшому выступу в пещере. Там едва достаточно места для удачного приземления, но в любом случае у меня нет выхода. Все, лишь бы уйти от ангела, который медленно, но верно сводит меня с ума.
Приближаясь к усыпанному камнями выступу, я заставляю свое тело расслабиться, готовясь к тому, что буду вынуждена удариться о землю согнутыми коленями, а затем быстро перекатиться. Я практически на месте, мое дыхание сбивается в ожидании…
Гарет врезается в меня сзади, впечатывая свою грудь мне в спину, и прежде чем его ботинки касаются земли, мы падаем в отверстие каньона.
Мы переворачиваемся раз за разом. Окутанная в его крылья, я словно в коконе, избегаю ударов, и мы со всей силы врезаемся в стену. Воздух выбивается из моих легких. Я лежу ошеломленная, раненая и заслоненная мягкими черными перьями.
Он стонет и притягивает меня ближе. На мгновение, я позволяю ему удерживать себя, слишком потрясенная, чтобы противостоять комфорту его объятий.
Затем он открывает рот.
- Глупая девчонка, - бормочет он, шевеля губами, прижатыми мне в горло.
Я напряглась:
- Отпустите меня.
Он игнорирует, его крылья напрягаются, а руки скользят по моему животу.
- Ты ранена?
Мурашки пробегают по коже, несмотря на тепло его тела.
- Я в порядке.
- Бред собачий. Я слышал какой-то треск, когда ты пыталась лететь.
От его слов, начинаю ощущать жжение в правом крыле.
- Отстань от меня.
- Не будь так чертовски упряма. Скажи, где тебе больно.
- А где мне НЕ больно? Ты надирал мне задницу всю неделю!
Его хватка ослабевает.
- Анналиса…
Я начинаю вырываться, но когда мое раненое крыло ударяется об него, я кричу и отступаю.
- Ради всего святого, - рычит он.
Он поднимает нас обоих на ноги, придерживая меня за талию, и прислоняет к стене. Моя грудь прижата к прохладному камню, его бедра изгибаются в попытке не касаться выступающей части моего тела, а руки проносятся по верхнему сгибу крыльев в поисках травмы.
Его прикосновения, такие сильные и теплые, божественны. Мягкие касания ладоней… нежные ищущие пальцы… легкое давление…
К моему ужасу из меня вырывается тихий стон удовольствия.
Гарет замирает.
В смущении я закрываю глаза. Как он может оказывать на меня такое сильное влияние, даже не прилагая особых усилий?
- Пожалуйста, - шепчу я. - Отпусти меня.
Он долго не двигается с места. Затем его губы касаются моей шеи.
- Скажи мне, где тебе больно, - бормочет он, его теплое и мягкое дыхание проносится через растрепанные пряди моих волос.
Мои пальцы впиваются в ладони.
- Правое крыло.
Его руки двигаются вдоль моих крыльев, тщательно прощупывая. Я хнычу, когда он находит место, которое чертовски пульсирует.
- Разрыв сухожилия, - резюмирует он тихо.
Я склоняю голову. У меня не будет возможности летать в течение нескольких месяцев. Я не смогу выпуститься вместе со своим классом. Горячие слезы катятся по лицу.
- Милая.
Его руки опускаются на мои бедра, и он прижимается ко мне лицом:
- Мне жаль.
- Не надо. - Я не вынесу его сочувствия. - Просто уходи.
- Я должен вернуть тебя обратно.
- Отправь кого-нибудь другого.
Его пальцы зарылись в мою плоть.
- Будто я позволю кому-то другому нести тебя.
Я впитываю сказанное, пытаясь понять. Но когда он рядом, думать становится невозможным. Его грудь тяжело вздымается напротив моих крыльев.
- Гарет...?
Он издает низкий, мягкий звук.
- Ты не должна звать меня по имени.
Упрек заставляет меня отодвинуться. Он стонет и прижимается ко мне сильнее. Я чувствую, как он упирается в меня - толстый и твердый. От его возбуждения у меня спирает дыхание.
- Дай мне минуту, - просит он хрипло.
Сбитая с толку, я стараюсь повернуть голову и посмотреть на него.
- Прекрати извиваться!
Я бросаю взгляд на вход пещеры, в мир за пределами скалы. Мир, в котором Гарет на мое признание в любви холодно взглянул на меня и ответил: «Сделай нам обоим одолжение – держи это при себе».
- Ты, должно быть, шутишь, - возмущаюсь я.
- Заткнись, Анналиса.
- Когда это произошло? Прямо сейчас?
Он начинает отстраняться.
- Мы не станем говорить об этом.
- Черта с два!
Я в одно мгновение разворачиваюсь и обнаруживаю, что стою и смотрю прямо в хорошо знакомое мне жесткое лицо инструктора.
- Ты хочешь меня, Гарет? Или ты всегда так возбуждаешься, упав со скалы?
- Не забывайте свое место, курсант.
Он выпрямляется, его хладнокровие восстановлено, выражение лица непоколебимое, будто никогда и не было минуты слабости.
- Вы должны обратиться в больницу.
- Они заставят меня пройти обучение заново, - замечаю я быстро, изнывая от желания снова дотянуться до него, прежде чем мы вернемся в разделяющий нас мир.
- Вы больше не будете моим инструктором. Я смогу вступить в другую эскадрилью.
- Вы все еще будете курсантом.
Гарет отряхивает свои великолепные крылья, посылая пыль кружиться в воздухе.
- По крайней мере, я не буду Вашим курсантом.
- О нет, будете.
- Вы не можете этого знать!
- Я об этом позабочусь, - заверяет он сурово.
- Почему? - Слезы разочарования жгут горло. - Я вас не понимаю! Почему вы так сопротивляетесь? Мы могли бы…
И затем меня словно ударяет током.
Каковы шансы попасть к нему в эскадрилью? Когда ты стоишь в строю с другими новобранцами в ожидании случайного выбора номера эскадрильи.
- Вы обманули систему! – обвиняю я. – Вы сделали что-то, чтобы я попала к вам! И все это время я злилась на судьбу за то, что мне выпал неправильный номер эскадрильи, а это были вы! Из-за вас между нами легион!
Его слова действуют, как кнут:
- Вы слишком одаренная, Анналиса. Они будут эксплуатировать вас. Вы должны стать лучше, чем сами себе это представляете. Жестче, смертоноснее. Вы должны быть готовы ко всему.
В груди жжет.
- Вы сказали, что другие преподаватели равны вам, - напоминаю я ему. - Но вы не доверяете им меня, да? Я слишком важна для вас.
- Ты важна для легиона в целом.
Я делаю шаг к нему, мои руки умоляюще распростерты.
- Почему вы не сказали? Неужели так страшно признать, что вы заботитесь обо мне?
- Достаточно!
Гарет и я оборачиваемся в виноватом удивлении, когда Ребекка приземляется на выступе и шагает в пещеру. Ее серебряные крылья отражают свет блестящими пятнами вдоль темных каменных стен. Ее яркий свет настолько силен и устрашающ, что сводит желудок.
- Это, - рычит Капитан, – немедленно прекратится.
Глава 4
- Хорошо, что ты почти очистилась, чтобы снова летать, - заявляет мой брат, бросившись на мою кровать, с распростертыми оранжево-красными крыльями, напоминающие пламя. - Ходят слухи, грядет война.
Я поднимаю взгляд от своей книги, нахмурившись. Солнечные лучи греют меня на любимом подоконнике в моей спальне - месте, которое стало моим убежищем от болезненного молчания Гарета. Я выздоравливала дома в течение почти трех месяцев и ничего не слышала о нем все это время.
- Кто говорит о войне? – спрашиваю я, убирая планшет в сторону на зеркальный столик.
Покалывание беспокойства пробегает вниз по позвоночнику. Когда ангелы идут на войну, весь мир стирается дочиста их яростью.
- Все курсанты академии.
Сэмюэль засовывает одну из моих декоративных подушек под голову, устраиваясь поудобнее. Его волосы такого же цвета, что и у меня – темно-золотые пряди, обрамляющие сильное лицо и мягкие зеленые глаза.
- Новый виток слухов начался на этой неделе, а командир Гарет не преподает. По какой еще причине ты думаешь, лучшие инструктора не учат новобранцев? Вероятно, он готовится к чему-то большему.
Я сажусь.
«Или он наказан. Из-за меня».
- Он в суде?
Я боюсь за него, если так оно и есть. Всем известно, что суд архангелов смертоноснее, чем поле боя.
- Это то, что я слышал. Я серьезно подумываю двинуться в столицу все разведать. Ты вернешься к службе на следующей неделе или около того, а потом мой отпуск закончится. Мне нужно ехать сейчас, если я собираюсь что-нибудь узнать.
- Я с тобой.
Он усмехается:
- Раскатала губу. Тебе разрешено быть только дома. Мама ни в коем случае не позволит тебе уйти.
- Значит, мы не скажем ей.
- Ха! - Сэмюэль садится. - Я не собираюсь из-за тебя влипать в неприятности. Кроме того, ты же не хочешь заполучить рецидив. Сейчас полеты на дальние расстояния могут вернуть все обратно на круги своя.
- Если мы собираемся на войну, мне нужно оказаться в воздухе чем раньше, тем лучше, - спорю я. - В любом случае, ты единственный - кто сейчас в отпуске, и находишься со мной.
Он вскакивает на ноги.
- Только не надо ехать из-за чувства вины. Позволь мне узнать, что происходит, прежде чем ты всех перебудоражишь. Я позвоню тебе, когда у меня появятся новости.
- Сэмюэль. - Я тоже встаю. - Мне НУЖНО пойти с тобой.
Мне нужно поговорить с Гаретом. Мне нужно, чтобы он рассказал мне, что происходит.
Мой брат пожимает плечами:
- Хорошо. Получи разрешение от мамы, и мы отправимся вместе.
- По рукам.
С утра первым же делом Сэмюэль отправляется в путь. Я стою рядом с нашей матерью, пока он мощно и грациозно поднимается в небо. Мои крылья вздрагивают от желания расправиться и поднять меня вверх.
К сожалению, моя мать была непоколебима, даже когда я доверилась ей. Я не должна гнаться за командиром, заявила она. Когда или если, он будет готов, Гарет сам придет ко мне.
Мой брат помахал рукой, прежде чем унестись прочь, оставив меня одиноко стоять, после того как мама вернулась домой.
Не в силах вынести и минуты в ловушке стен своей спальни, я поворачиваюсь спиной к дому и бреду через сад, направляясь к дикой земле за его пределами.
Наш дом находится на приморской скале, окруженной колышущейся травой и бескрайними пейзажами. В прежние времена, контрабандисты использовали пещеры береговой линии для хранения незаконных грузов, ввозимых в страну. Теперь же побережье поручено моей матери и охраняется теми, кто служит под ее командованием.
Достигнув края, я закрываю глаза и чувствую соленый бриз на своем теле. Если Гарет лишится командования, простит ли он меня когда-нибудь ? Он отдал всю свою жизнь легиону, пожертвовал чувствами ко мне.
- Я не всегда буду рядом, чтобы поймать тебя, Анналиса.
Мои глаза распахиваются. Гарет парит над обрывом, его массивные крылья машут в ритмичном молчании. Он одет в джинсы и белую футболку, и я жадно смотрю на него, потому что никогда прежде не видела его ни в чем, кроме формы. Мое сердце начинает болеть и кровоточить от взгляда на него – непринужденного и расслабленного. Я хочу эту сторону в нем. Я хочу его всего.
- В этом вся проблема, да? - Я делаю шаг назад. – В этом причина, почему Вы не можете быть со мной.
Приземлившись в созданном мной для него пространстве, Гарет складывает крылья. Он величественно возвышается надо мной, высокий и темный, командир во всей своей красе. Его вид бурлит мою кровь – примитивная реакция на его, с легкостью испускаемый, сексуальный магнетизм. Память услужливо дает мне вспомнить каково это - чувствовать его за спиной горячего и твердого. Стальной контроль делает его врожденную чувственность еще притягательнее.
Я смотрю на Гарета и хочу секса. Он заставляет меня жаждать самых темных и неприличных удовольствий.
- Я слышала, что вы были в суде, - выдавливаю я.
- Безусловно, нет.
Мои перья пошли рябью от раздражения, и его взгляд темнеет.
- Почему ты здесь, Гарет?
- Я живу здесь. Недалеко от бухты.
Удивленная, я моргаю.
- С каких пор?
Значит, моей матери было уже известно, но она ничего не сказала.
- Это будет мое пятое лето.
Он смотрит на меня как ястреб, пока я перевариваю информацию.
- Однажды я приехал сюда и нашел причину остаться здесь.
Я.
Он, должно быть, говорить обо мне.
Это произошло пять лет назад, когда он приехал к Сэмюэлю.
Пять лет с тех пор, как я впервые поняла, что Гарет - единственное, что мне нужно.
Я пячусь назад как от удара, глаза щиплет. Я поворачиваюсь и несусь к дому.
- Анналиса! – зовет он меня.
- Нет!
Я оборачиваюсь к нему:
- Я тосковала по тебе! Рыдала. Молилась, чтобы ты заметил меня. А теперь ты говоришь мне, что я была нужна тебе все это время!
Он ловит меня за локти и притягивает близко к себе.
- Твоя мать - легенда. И твой отец тоже ею был. Сэмюэль окончил обучение лучшим в классе. Тебя бы в любом случае призвали, осознавала ты это или нет.
Слезы жгут мои глаза.
- Уходи!
- Когда я принял приглашение вашей матери наблюдать за тобой, я ожидал увидеть следующее поколение великой родословной воинов. Вместо этого нашел себе пару. И единственную женщину, которую не могу назвать своей. Слишком много людей хотят заполучить тебя.
- И потребности легиона всегда на первом месте, - с горечью всхлипываю я. – Не так ли?
Гарет встряхивает меня.
- Я здесь, не так ли? Я ушел в отставку.
Я застываю.
- Что?
- Я собирался подождать, пока ты не выпустишься, но понял в той проклятой пещере, что ты страдаешь без меня. Я не мог этого вынести.
Мой мозг пытается понять, что он говорит.
- Я думала, ты попал в беду...
- Из-за чего? Я не сделал ничего плохого, Анналиса. Капитан знает это. Она знает меня.
Мои крылья повисают, концы ложатся на землю.
- Я поступила в академию ради тебя. Если ты хочешь рассказать мне, что чувствовал пять лет назад…
- Ты нужна легиону настолько, насколько он нужен тебе. Это в крови.
Он заправляет выбившуюся из-за ветра прядь мне за ухо, его прикосновение болезненно-нежное.
- К тому же ты была слишком молода. Тебе было нужно время.
- С того дня в пещере прошло три месяца.
Я не могу скрыть обвинения в голосе.
- Я все еще был инструктором. Я не мог быть с тобой, пока не был свободен.
Я отталкиваюсь, и он отпускает меня. Гарету тоже нужен легион. Но он оставил его. Ради любви.
- Мне нужно подумать.
Его челюсть сжимается, но он кивает:
- Это может стать нашим началом, Анналиса.
Слова произносятся так, словно это заявление, но его взгляд ищет подтверждения.
От того, что я не могу его дать, мое сердце разрывает на части.
Глава 5
Лунный свет освещает короткий полет из дома моей семьи к дому Гарета. Прежде чем начать его поиск, я провела день, блуждая по дому, раздумывая над способом получить все, что желаю, и немедленно.
Но истина очевидна, и, в конце концов, неизбежна.
Возможно нашим путям было предназначено пересечься, но проходить им вдоль и около легиона.
Он прирожден вести за собой, учить. Когда-нибудь, может быть, у меня появится шанс присоединиться к нему. Но спустя многие годы и, по меньшей мере, одну войну.
Его дом в полумраке светится золотистым светом. Он выступает из скалы, трехуровневый, защищенный со всех сторон, кроме фасада. Современный и стильный, не такой бы я выбрала для него, и все же он подходит ему идеально.