- Ну, и почему ты избегал меня всё это время?
Я закатил глаза:
- Я не обязан перед тобою отчитываться.
- Скворецкий, не ёжься, иначе мы так и будем ходить по кругу.
- Как же всё заебало, - приглушённо сказал я.
Он хмыкнул:
- Кто сказал, что будет просто, да?
- Знаешь, предыдущая моя реплика как раз и была ответом на твой вопрос. Ибо я действительно устал от твоих игр и всей этой херни, вот честно, Серёга, просто зае-бал-ся! – медленно сказал я, смакуя каждый слог, и зло рассмеялся. Все эмоции, которые я сдерживал всё это время, в один миг захлестнули меня.
- Я с Лилией расстался, - неожиданно сказал он.
- Что? – переспросил я, - а она-то что тебе сделал? Блять, да она ж сохла по тебе!
- Ага, только вот я не её человек.
- Ублюдок ты, а не человек, давно тебе в морду дать хотелось!
- Да, и что же мешало? – криво усмехнулся он.
- Исключительное человеколюбие, - пробурчал я. А он рассмеялся громко, чуть запрокидывая назад голову.
- Чё ржёшь, пидорас?
- Сам такой, - всё ещё смеясь, парировал он.
Ну вот, приехали, конечная остановка: детский сад…
Я лишь покачал головой. Александров это заметил:
- Что, не нравится слово пидорас? Ну ладно, можно просто пидор или пидрило на худой конец.
- Угу, рад знакомству, просто пидор, - я шутливо поклонился. - А вообще пидрило тоже не катит, ибо так моя бабка называет дона Педро из очередного сериала. Так и говорит: «пошли на Пидрилу смотреть».
У Александрова от смеха уже текли слёзы. Его смех, как и мой, скорее был нервным, надрывным.
Наконец, он отсмеялся и потёр глаза:
- Ну что, просто Пидрило, отвезти тебя домой?
- Да уж, ты мне должен за моральный ущерб.
- Кто ещё кому должен.
- Сочтёмся, - я расслабился, откидываясь на кресло.
Тут у Александрова зазвонил телефон, и он завозился, пытаясь вытащить его из кармана джинсов:
- Да, алло… - на некоторое время повисла тишина, я отвернулся к окошку и без интереса начал наблюдать за местными алкашами, расположившимися на скамейке. Когда они выпили уже по третьему заходу, не то чтобы я, конечно, очень внимательно за ними следил, Александров с тревогой сказал в трубку, - да понял, сейчас буду.
- Что случилось? – не без интереса поинтересовался я.
- Лиза с отцом попали в аварию. Лиза в реанимации…
- Ого…
- Поедешь со мной в больницу? – отстранено спросил Александров.
- Да, конечно, - я тут же пристегнулся.
***
Александров быстро подошёл к матери. Людмила Михайловна сидела на красной кушетке, на её плечи был накинут белый халат.
- Как она?
- На операции, - приглушенно ответила женщина.
- Где отец? – тут же холодно поинтересовался Серёга.
- В травмпункте, он повредил руку.
Александров прищурился:
- Отлично, - и быстро развернулся, но его тут же окликнула мама.
- Серёж, пожалуйста, ради меня, не ссорься с отцом.
- Неужели ты не понимаешь, что это он во всём виноват! – громко сказал он.
Мать отчаянно качнула головой:
- Серёжа, я прошу тебя, иди домой, если что-то случится, я тебе позвоню…
- Мама, - перебивая её, твёрдо сказал он.
- Если ты сегодня будешь ругаться с отцом, то я просто уже этого не переживу, - шепотом сказала женщина, было ощущение, что ещё чуть-чуть, и она расплачется.
Александров досадливо цокнул языком, развернулся и, не сказав никому ни слова, направился к выходу из отделения.
Людмила Михайловна облегченно выдохнула, прикрыв глаза, по её щекам покатились слёзы:
- Костя, - шепотом обратилась она ко мне, - проследи, пожалуйста, чтобы мой сын не натворил глупостей, если можешь…
- Конечно, не беспокойтесь, - я неловко развёл руками и быстрым шагом вышел вслед за Александровым.
***
Мы зашли в квартиру, Александров скинул кеды и неприязненно уставился на меня:
- Мне не нужна нянька.
Я, игнорируя его реплику, разулся и повесил куртку на вешалку.
Он нелепо мазнул рукой по лицу, будто не зная, куда её деть:
- Скворецкий, правда, иди домой.
Я закатил глаза:
- Только не ной, в любом случае, я пока останусь здесь. А ты вон, не знаю, иди спи.
- Издеваешься? Да я как подумаю о том, кто виноват в аварии…- он приглушённо зарычал, сжимая кулаки.
Я же поморщился и направился на кухню, открывая по пути все ящики, попадающиеся мне на глаза.
- Что ищешь? – раздражённо поинтересовался Александров и последовал за мной.
- Что-нибудь, - невнятно ответил я, роясь в верхнем угловом кухонном ящике.
Серёга сел на табуретку, взгляд у него был отсутствующий.
- Вот же, как получилось. Хотя, знаешь, отец всегда любил держать всё под контролем, поэтому нередко вмешивался в нашу с сестрой жизнь, доходило до абсурда: он выбирал нам даже друзей. Но я не думал, что в итоге всё приведёт к этому…
А я, к сожалению, не обнаружил ни капли спиртного, зато нашёл успокоительное, налил его в кружку с водой и сунул Александрову:
- На, заснёшь быстро.
Он поморщился, но всё же выпил. А я сладко потянулся, мне и без успокоительного уже неимоверно хотелось спать, и поинтересовался:
- Так, и что же там всё-таки случилось?
Александров поставил кружку на стол и откинулся на спинку диванчика, вытянув в проход длинные ноги:
- Всё банально: сестра изменяла мужу, отец узнал это и испугался за свою репутацию. Лизка обычно встречалась со своим любовником за городом, в доме отдыха. Ну, там долгая история их взаимоотношений, в подробности я вдаваться не буду. Но, в своё время, когда она хотела выйти за него замуж, отец категорически запретил ей, Лизка тогда не могла ослушаться отца, и вот с тех пор ложь накапливалась, словно снежный ком. Мы с матерью об этом знали, я даже какое-то время осуждал её, но потом просто решил не вмешиваться. А недавно отец обо всём узнал и, видимо, решил лично удостовериться, поехал в дом отдыха и обнаружил их там. Далее они подрались с лизкиным хахалем, он как раз руку отцу и повредил, как я подозреваю. Но отец мой тоже не лыком шит, не знаю, что сейчас с бедным мужиком, знаю только, что жив, и то хорошо. Потом отец заставил Лизку поехать с ним обратно, в машине они поругались, отец не справился с управлением, и место удара как раз пришлось на правое крыло, где сидела сестра, - тихо закончил Александров и устало потёр лицо.
Я задумчиво смотрел в окно, слов просто не было.
- Лизка, конечно, тоже виновата, - признал Сергей, его волосы были непривычно взъерошенные, глаза - покрасневшие, усталые.
- С ней всё будет хорошо, - после некоторого молчания отозвался я, к сожалению, в подобных ситуациях мне обычно очень тяжело подобрать слова, - пойдём, может, ты ляжешь?
Александров кивнул, и мы зашли в его комнату, там он сразу же рухнул на неубранный с утра диван.
Я же сел на край, положив голову на согнутую в локте руку.
- Нужно было остаться с матерью…- пробормотал он в подушку, - какой же я ублюдок, со злости бросил там её одну…
- Я думаю, раз у твоего отца несерьёзное повреждение, то он сейчас с ней, - неразборчиво сказал я, так как руку ото рта было убрать лень.
Александров перевернулся на спину и дёрнул меня за футболку, укладывая рядом с собой. Я же особо не возражал, ибо я и так держался из последних сил: невыносимо хотелось спать.
- Я никогда его не прощу, если Лиза…- Александров прервался, а я мысленно закончил окончание фразы. Да уж, ситуация была совсем не радостной, но думать об этом мне решительно не хотелось, и я ляпнул первое, что пришло в голову:
- Так что там у вас с Лилей случилось?
Александров недовольно заворочался, переворачиваясь на бок, я же так и лежал на спине.
- Причём здесь Лиля? – раздраженно поинтересовался он.
- Просто интересно, - небрежно ответил я, а затем тише добавил, - херово ты с ней поступил.
- Это я-то? – тут же взвился он, приподнимаясь на локтях, - да ты ни черта не знаешь, понял, ни-чер-та!
- Так расскажи! – я тоже начал раздражаться, а Александров, наоборот, успокоился.
- Нет, - спокойно сказал он и лёг обратно.
- Охренеть!
А Александров лишь покачал головой:
- Скворецкий, не заводись, я всё тебе расскажу, просто не сейчас, - и тут же прошептал, - не могу я сейчас, пойми, не могу.
Я закрыл глаза и примирительно сказал:
- Ладно, - хотя меня так и распирало законное и, между прочим, обоснованное любопытство.
- Ладно? – удивлённо повторил Сергей, - и ты больше не будешь вытягивать из меня клещами душу?
- Нет, не буду, считай, я оказал тебе услугу, - тут я вспомнил слова Маринки, добавил, - хорошую услугу, - и сладко зевнул, разговор мне уже давался с большим трудом.
- Услугу он мне, видите ли, оказал, - хмыкнул он, - нет, брат, так не пойдёт, а если я хочу другую услугу?
Я приоткрыл один глаз:
- Хорошую?
- Всенепременно, - заверил он меня и придвинулся ближе.
Возможно, днём бы я как-то и отреагировал на это, но сейчас мне было глубоко пофиг на всё, кроме сна.
- Обними меня, - прошептал он, в его голосе я слышал только усталость.
Я, не говоря больше ни слова, придвинулся к нему вплотную и обнял за талию, руками забираясь ему под тонкую футболку, а он прошептал мне на ухо, правда, еле слышно, так что окончание фразы я так и не смог разобрать:
- Спасибо, что ты здесь, - хотя, может, это было и: - спасибо, что ты есть…
В любом случае, я слабо улыбнулся, и не в силах даже пошевелиться, тут же заснул.
Проснулся я от громкого крика:
- Я этого больше не потерплю! – если судить по голосу, то это был отец Александрова. Я лениво открыл глаза, ещё толком не понимая, что происходит, и отдвинулся от Сергея, так как мы так и лежали, обнявшись.
- Женя, не руби с плеча!
Я огляделся, рядом с дверью стояли родители Александрова. На нас они не обращали внимания, больше занятые ссорой друг с другом. Я неловко потянулся и сел, Александров не смотря на их крики, так и не проснулся.
Тут на меня, наконец, обратила внимание Людмила Михайловна:
- Костя, - констатировала она, глядя на меня.
Я кивнул:
- Ээ…здравствуйте.
Александров-старший резко развернулся и с неприязнью посмотрел на меня:
- Он ещё смеет с нами здороваться в такой ситуации, какой наглец! Ты не надейся, так с рук тебе это не сойдёт! Я ещё твоему отцу позвоню, обрадую его, какого сына он воспитал!
Я нахмурился. Здрасти, приехали! Чё за хрень-то?
Александров подошёл к кровати и грубо дёрнул сына за ногу:
- Просыпайся, сопляк!
Серёга заворочался и открыл глаза, увидев отца, он резко сел:
- Какого чёрта?
- Заткнись и слушай меня. Я не намерен больше терпеть твои пидорские штучки, а тем более твоих дружков у себя в квартире!
М-да, интересно, и с чего он взял, что я дружок его сына. Ну и что, что спали в одной кровати, но зато ж полностью одетыми! Да на мне даже носки были, я гневно посмотрел на свои ноги, чтобы убедиться, что носки всё ещё на мне…упс…на большом пальце красовалась дырка. Я гордо задрал нос: теперь я был настоящим мужиком с дыркой в носке. Но Александров-старший, видимо, дырку в моём носке не рассмотрел, поэтому разбрасывался слюной, прихрюкивал и был явно очень недоволен. Младшенький отвечал ему полным игнором и что-то внимательно рассматривал на полу…а точнее, дырку у меня в носке. М-да, неудобно как-то. Я поджал ноги под себя.
А Серёга будто очнулся:
- Довольно! Ты заебал уже со своими идиотскими порядками. Из-за этого Лизка сейчас в больнице! Всё, я ухожу, - он резко встал и вышел из комнаты.
- Вали на все четыре стороны, - рявкнул его отец и быстро вышел следом.
Я неловко поднялся и тихо сказал Людмиле Михайловне, которая сидела на стуле:
- Извините, - и, не дожидаясь её ответа, вышел в коридор, но всё же услышал тихое:
- Ты ни в чём не виноват, Костя.
Через несколько секунд из большой комнаты вышёл Серёга с дорожной сумкой:
- Слушай, отец сейчас названивает твоим родителям… так что, если ты хочешь съездить мне по лицу… я пойму, наверное, - он скривился и дотронулся до своего подбородка, будто я его уже ударил.
Я надел куртку и помотал головой:
- Забей, не смертельно, - наверное… если очень-очень повезёт, но это я уже не стал говорить.
Но он, видимо, понял это и без слов, схватил меня за плечи и встряхнул, глядя в глаза:
- А хочешь, я пойду с тобой и всё им объясню…
Я вырвался из его хватки и повысил голос:
- Идиот, сам-то как? Тебя ж из дома выгнали!
- О, за меня не волнуйся, я думаю, так даже лучше, - он почесал взлохмаченную спросонья голову.
Я хмыкнул и неаккуратно взлохматил его волосы ещё больше:
- Вот лохудра-то…
- Эй, чувак! – возмутился он, отскакивая от меня.
- Ты знаешь, что чуваками называли кастрированных козлов, - так некстати вспомнилось мне.
- Козлов? – растерянно переспросил он.
- Ну да… рогатых таких, которые млеют... или блеют… - я не мог вспомнить нужных слов, в груди затаилось что-то холодное и не отпускало.
- Отлично: выходит, ты блеющий кастрированный рогатый козёл?
- Блять, - я нервно хохотнул, - что-то мне совсем хреново, пойду я, пока…- на окончание предложения я лишь всплеснул руками.
Он сосредоточено кивнул и напряжённо поинтересовался:
- Увидимся?
- Увидимся, - подтвердил я и закрыл за собой дверь.
Я не спеша вышел на улицу и побрёл к остановке, о том, что меня сейчас ожидало дома, даже думать не хотелось.Глава№10
Я с замиранием сердца повернул ключ в замке. Родители ждали меня в прихожей и ругались между собой. Мой приход они просто-напросто проигнорировали.
- Наш сын смелее тебя. Тебе-то тогда так смелости и не хватило остаться с любимым человеком, несмотря даже на её беременность… - выкрикнула мать.
- Ты знаешь про беременность? – тихо переспросил отец.
- Я всё знала, когда выходила за тебя замуж, но я слишком любила тебя и не придавала этим вещам такого большого значения.
- А сейчас? Что изменилось сейчас?
Мать неловко пожала плечами:
- Просто я знаю, что ты всю жизнь любил её, вот и всё, - и ушла в большую комнату.
- Она говорит про Людмилу Михайловну Александрову? – спустя несколько секунд тихо поинтересовался я.
Отец нахмурился:
- Идём на кухню.
Я кивнул и стянул кеды; зайдя на кухню, отец тут же закрыл дверь.
- Да, про неё. Твоя мать в чём-то права, я действительно на протяжении всех этих лет помнил Люду, но я всегда понимал, что она – одно, а твоя мать – другое.
Я задумчиво кивнул. Отец почесал затылок и сел за стол:
- В любом случае, твоя мать всё несколько преувеличила.
- Не знаю, но мне кажется, ты должен загладить перед ней свою вину…
- Возможно, только сначала с тобой разберусь.
Я медленно кивнул и сел рядом за стол. Страха не было, мне почему-то казалось, что отец меня поймёт, хотя бы отчасти.
- Интересно, что я упустил в твоём воспитании. Может, драть тебя надо было больше?
Я молчал. Отец встал и начал шарить по кухонным шкафам, видимо, искал заначку. Мать совсем не переносила запаха табака в доме, поэтому курили мы с отцом, когда придётся и где придётся. Я-то знал, что он иногда покуривает на кухне в открытую форточку, но и то было в основном только после семейных ссор. Наконец, заветная пачка Мальборо была выужена из пустой металлической банки с надписью: «Макароны».
Я прокашлялся:
- Макаронинкой не угостишь?
- Значит, мой сын не только гей, но ещё и курящий гей, - констатировал отец.
- Я бы сказал: иногда курящий бисексуал.
Отца передёрнуло, но он всё-таки дал мне сигарету, и мы молча закурили.
- Ты уже до этого с мужиками…
- Нет, - поспешно сказал я, - до этого я почти полтора года встречался с девушкой.
- Значит, ещё не всё потеряно? – саркастично хмыкнул он.
- Не всё, - спокойно согласился я.
- Вот дать бы тебе по башке, авось, мозги бы обратно и вправились.