Шон:Они, наконец, закончили обсуждение… Она прошла мимо меня с таким выражением лица… Мне тут же захотелось наброситься с упреками на шефа… Но я подавил в себе столь дерзкий порыв, высказывать свое недовольство шефу по поводу его обращения с такими прелестными сотрудницами… Кто я, собственно, такой… Но все равно, по моему мнению, так нельзя: мало того, что не слушал ее, так потом еще таким недовольным голосом просил принести отчеты, даже не попросил, а приказал.
— Я заказал зеркало, скоро его доставят, — я был разозлен, поэтому от греха подальше, после того как поставил его в известность, вышел обратно к себе и закопался в бумаги.
Рэндом:Это уже выходило за всякие рамки: заявился без приглашения, вышел без разрешения, пустил сюда эту дуру Мари без доклада… Я решительно нажал кнопу вызова и сказал в микрофон:
— Шон, будьте любезны, зайдите ко мне.
Сейчас я кое-что объясню этому мальчику. Кое-что из его профессиональных обязанностей и правил поведения на работе.
Шон:От его голоса в телефоне меня передернуло… Кажется, я действительно оплошал, может, зовет, чтобы высказать все, что обо мне думает, или сейчас пинками выставит вообще с работы… От этой мысли краска отхлынула от лица… Я нехотя поплелся в кабинет, он сидел на своем месте, пристально глядя на меня… Его взгляд мне не понравился…
Рэндом:— Проходите, Шон, — холодно пригласил я. — У меня к вам несколько замечаний.
Какой бледный. Нога, наверное, болит. А глазищи злые. С чего бы это? Я же ему еще пока ничего не сказал.
Шон:— Я слушаю вас мистер Кейн, — я гордо задрал подбородок, приготовился слушать его упреки…
Хотя, что я сделал? Совсем ничего. Это все он, так обращается с людьми, как будто он здесь какой-нибудь принц Датский и все, кто его окружают, не достойны внимания его величества… От этой мысли я стал еще сильнее злиться…
Вот только скажи хоть слово — и я сорвусь…
Рэндом:— В ваши обязанности входит предупреждать меня о посетителях, в том числе и наших сотрудниках, — все так же холодно сказал я. — Вы должны были доложить о Мари, и только получив разрешение, впустить ее сюда, не так ли?
Ишь, как голову поднял. Я так в детстве к отцу приходил, когда меня за шалости отчитывали. Тоже гордость показывал.
Шон:— Да, вы правы, здесь я оплошал, прошу прошения, — я немного попридержал свой праведный гнев, чтобы с достоинством признать свою неправоту. — И все же вам не стоило говорить таким тоном с девушкой, — это вырвалось у меня против моей воли, я тут же заткнулся, кляня себя, на чем свет стоит… В конце концов, это его работники и как с ними обращаться, решать ему… Но к себе я такого отношения, конечно же, не потерплю…
Рэндом:— Не думаю, что в ваши профессиональные обязанности входит указывать мне, каким тоном разговаривать с сотрудниками, — вот теперь я уверен, что он меня раздражает, точно. И поэтому мой голос становится еще на несколько градусов холоднее. — Тем более, что вы вообще не должны были слышать этого разговора. И не услышали бы, если бы соизволили соблюдать элементарные правила вежливости и не заходили в мой кабинет без стука.
Шон:И опять его аргументы бесспорны, меня уже начало порядком раздражать то, что он везде прав, теперь будет отчитывать меня как мальчишку… Я не позволю… Ведь где-то я тоже должен быть прав…
— Я понимаю, что не могу вам указывать, и понимаю, что не должен был слышать вашего разговора, но раз так получилось, что я его все-таки услышал… И то, что я услышал, мне не очень понравилось… — я старался говорить ровно, но руки мои вспотели от напряжения. — Во-первых, вы не имеете права так обращаться с вашими сотрудниками, на месте этой бедной девушки я бы давно бросил вам заявление на стол, — что сказать «во-вторых», я не знал…
Рэндом:О, так вот в чем дело. Наша Мари произвела на мальчика впечатление. Хм.
— Если бы эта «бедная девушка», — я не удержался от легкого сарказма, повторив его слова, — бросила заявление мне на стол, я бы не сильно расстроился. По ее милости мы уже несколько раз теряем выгодных клиентов. При этом она не только не справляется со своими обязанностями, но и сводит на нет достаточно долгую и утомительную работу всей команды. Так что ей не за что обижаться на меня, скорее, я был слишком мягок с ней.
Шон:— Был мягок?!! — я уже почти перешел на крик, но, сдерживаясь, все же продолжил. — Если вам она так не подходит, почему бы самому не уволить ее за служебное несоответствие, и вовсе незачем обращаться с ней, как с пустым местом… — Как же хотелось стереть это выражение превосходства и правоты с его красивого личика хорошим ударом в челюсть… но вряд ли я на это осмелюсь, он выше меня и, наверняка, сильней, поэтому я просто с вызовом глядел в его серые глаза.
Рэндом:— Не думаю, что вас касаются причины, по которым я не уволил Мари, — я усмехнулся, глядя, как яростно он ее защищает. Наверняка, запал на нее. Захотелось поддеть его. — И я не обращаюсь с ней, как с пустым местом. Просто не позволяю ее прелестной внешности влиять на мои решения. Для меня она — сотрудник, не более. Но и не менее. Если вам понятно.
Шон:— Так вы думаете, что вы настолько неотразимы, что любая прибежит и броситься к вашим ногам, только помани пальчиком? Я уверен, что эта девушка не из таких… Я, впрочем, тоже… — вырвалось, когда понял, что сказал, я густо покраснел, поспешив добавить, — я… имею в виду, что если бы… я бы был тоже девушкой, — я смутился окончательно.
Рэндом:— Я ничего не думаю, — насмешливо улыбнулся я, пристально глядя на него. — И меня не интересуют те, кто готов бегать, едва их поманят пальчиком. Хотя это тоже не ваше дело. — Я встал и отошел к окну, что-то наш разговор зашел совсем не туда. Я вовсе не собирался обсуждать с ним мои взаимоотношения с Мари, тем более рассказывать, как она бегала за мной первые полгода работы.
Шон:— Не мое, я согласен, — для убедительности я еще кивнул головой, видя как он отошел к окну, повернувшись ко мне спиной добавил, — И не нужно меня игнорировать, отворачиваться от меня как будто меня здесь и нет. С вашим таким отношением к людям, я вообще не уверен, что вы найдете себе кого-то… — это уже лишнее, и я это понимал прекрасно, но так хотелось его задеть, вывести на какие-нибудь эмоции, ведь он тоже человек.
Рэндом:— А вот это уж точно не твоя проблема, — если он хотел вывести меня из себя, он этого добился. Я одним движением оказался около него, глядя прямо в расширившиеся глаза.
Шон:Я вздрогнул от его неожиданного появления около себя, так как мой взгляд был устремлен на бонсай, стоявший у него на столе. Поднял на него свои расширившиеся от удивления глаза и сделал шаг назад, по-прежнему неотрывно смотря ему прямо ему в лицо.
— Ваша проблема в том, что вы считаете себя центром вселенной, — я все никак не унимался
Рэндом:— Что ты можешь знать о том, кем я себя считаю? — он отступал, я сделал шаг вперед, намеренно вторгаясь в его личное пространство. Мне захотелось испугать его. Какое он вообще имеет право лезть мне в душу? Кто он такой? Мальчишка, который вчера только увидел меня.
Шон:Он все продолжает наступать, я делаю шаг назад, внезапно испугавшись, кажется, краска отхлынула от моего лица, но я все же продолжил наш с ним диалог.
— Я не знаю, я точно уверен, человек, таковым себя не считающий, не может ТАК обращаться с людьми, мне кажется, вы просто избалованный папенькин сыночек, которому все достается без какого-либо усилия, стоит ему лишь щелкнуть пальцем — и вот оно летит на крыльях ночи, — чего он на меня так уставился… — А другие для вас просто мелкие сошки, средства исполнения ваших желаний, — я сам себя уже перестал контролировать… и что я, правда, знаю о его жизни, но меня теперь ничто не остановит…
Рэндом:Его почти трясло, а я внезапно успокоился. Отвернулся от него и опять ушел к окну.
— Вы слишком взволнованы, чтобы продолжать этот разговор, — устало сказал я, присаживаясь на подоконник. — Я не желаю выслушивать ваше мнение обо мне, тем более что оно опирается не на факты, а на ваши собственные комплексы.
Я удивился, почему его слова так задели меня. Ведь мне так часто приходилось сталкиваться с подобными представлениями. Мое богатство автоматически делало меня мишенью для подобных нападок, и я принимал их, как часть платы за свой статус. Почему же меня обидели его слова?
Шон:— Нет, мы уж продолжим, — я не спеша подхожу к нему, теперь, когда он присел, мы сравнялись с ним ростом и мне больше не надо было задирать голову, чтобы взглянуть ему в глаза, — И какие у меня, по вашему мнению, комплексы? — я наклонился к его лицу довольно близко, так же нарушая его личное пространство, как недавно он мое.
Рэндом:А вот это уже действительно было хамство. Мне следовало бы вышвырнуть наглеца из своего кабинета. Вместо этого я спокойно посмотрел ему в глаза, не делая ни малейшей попытки отстраниться.
— Я не психоаналитик, ставить вам диагноз, — мой голос звучал ровно, никаких эмоций.
Шон:Я потихоньку начал звереть, глядя на его спокойное выражение лица, он издевается надо мной в прямом смысле этого слова… Чего стоит только его взгляд, как будто я маленький раскапризничавшийся ребенок… Надо признать, это, в общем, так и выглядело… Я все еще смотрел ему в глаза, и мне захотелось швырнуть что-нибудь в него, но я сделал другое: цветок, как раз стоявший на подоконнике, я просто смахнул на пол.
— Да пошел ты, диагноз нужно ставить тебе и я даже знаю, какой…
Рэндом:— Ну вот, а цветок-то тут при чем? — я присел возле разбитого горшка, не обращая внимания на Шона. Все происходящее было просто сюрреалистичной картинкой. Секретарь орет на шефа и швыряет его цветы на пол. И с какой стати я позволяю ему это? Я вынул из осколков и комьев земли почти не пострадавший цветок. Его еще можно будет пересадить.
Шон:Кажется, цветочек его волнует больше, чем мое теперешнее состояние… Ничего, ты еще обратишь на меня свое внимание… С этими мыслями я подхожу к нему и вырываю цветок, оставшийся без горшка, демонстративно открываю окно и бросаю вниз… На его месте я бы и меня следом отправил… «Ну, как теперь ты прореагируешь?» — злобно, про себя.
Рэндом:— А если он упадет кому-нибудь на голову? — я закрыл окно, демонстративно не глядя на него.
Хорошо, что с этой стороны к зданию примыкает пустырь. Я опять присел на подоконник и наконец-то взглянул ему в глаза. Он красив, даже когда злится. Глаза сверкают, губы подрагивают, на щеках пятна румянца.
Шон:Да он действительно издевается, сделал я вывод, и я этому потворствую: как дурак, пляшу под его дудку. Теперь я начал злится и на себя… на свое поведение… Так обычно ребенок пытается привлечь к себе внимание родителей… Я молча присел на корточки возле разбитого горшка и начал собирать осколки, загребать землю в кучку, пожалуй, я еще и за цветком вниз сбегаю или за тем, что там от него осталось. В приемной телефон давно уже разрывался от звонков… вот ими-то я решил и заняться…
Рэндом:— Стоять! — почти скомандовал я, когда он попытался выйти в приемную. — Кому надо, позвонит еще. Раз уж вы начали, доводите дело до конца. А не сбегайте, как нашкодивший мальчишка. — Я опять уже возле него, глаза в глаза.
Я знаю, что если позволю ему сейчас уйти, эта ситуация может повториться, он не извлечет из сегодняшнего своего срыва никакого урока.
Шон:Я вздрогнул, выронив все из рук все, что с таким упорством собирал, и резко обернулся, он опять возле…
— И что же я должен довести до конца? — я обеими руками пытаюсь оттолкнуть его и делаю попытку опять уйти, — Меня ждет работа.
Рэндом:Я схватил его за руку, не позволяя уйти:
— Она ждала тебя все это время, подождет еще чуть-чуть, — наверное, у него на запястье останутся синяки от моих пальцев, — наш разговор не закончен.
Шон:— Что? — я удивленно уставился на него… но как он меня схватил… больно… — А по-моему, мы уже все друг другу сказали, пусти, — я пытаюсь вырваться, не получается. Кажется, он напрашивается, но меня не нужно долго уговаривать, свободной рукой я отвесил ему звонкую пощечину, рванув при этом руку из его цепкой хватки.
Рэндом:Я, наверное, сам виноват, сам спровоцировал. На мгновение голова отключилась, я отвесил ему ответную оплеуху, сбивая с ног и прижимая к полу своим телом.
Шон:От его удара моя голова мотнулась в сторону, при этом он свалил меня на пол и придавил все своим немалым весом.
— Что вы делаете? — получилось как-то сдавлено, я начал пытаться выползти из-под него, извиваясь всем телом, руками упираясь ему в грудь.
Рэндом:Если бы он не вырывался, дальнейшего бы не произошло. Его тело извивалось под моим, прижимаясь так близко… Я услышал запах его кожи, несущий в себе отголосок возбуждения — он только что был так зол. И меня накрыло. Я схватил его тонкие запястья, отводя руки за голову, и впился в его рот.
Шон:Что он делает? — я как будто очнулся от долгого сна… Мне кажется, или он сейчас меня целует?.. в губы… взяв, наконец, себя в руки, я резко дернулся под ним. Пытаюсь разорвать поцелуй, начинаю вертеть головой во все стороны.
— Ммм… — мое тело напряглось, я попытался ногой ударить его между ног.
Рэндом:Я совсем потерял голову. Его сопротивление только сильнее заводило меня. Я перехватил запястья юноши одной рукой, с силой развел коленом его ноги и свободной рукой накрыл его пах, властно, но достаточно нежно поглаживая там. За попытку освободить губы кусаю их, сильно, причиняя боль. Я ощутил во рту солоноватый привкус крови.
Шон:Я продолжаю извиваться всем телом, как змея, наклоняюсь вбок.
— Ммм, — я мычу ему в рот, когда он меня больно кусает, запрокидываю голову назад, языком пытаюсь выпихнуть его язык у себя изо рта, выгибаюсь всем телом, пытаюсь выползти. Прикосновение к моему паху заставляет меня вздрогнуть, от его поглаживаний я начинаю возбуждаться, от этого я еще более яростно начинаю вырываться, резкими толчками пытаюсь его с себя сбросить.
Рэндом:Я почувствовал отклик его тела, ткань под моей рукой туго натянулась. Я не даю ему освободиться, прижимаю к полу всем весом. Я сильнее, он может только извиваться подо мной, но это только еще больше возбуждает. И так же, с силой, продолжаю его целовать. Одной рукой довольно трудно расстегнуть его брюки, но я справился. Запускаю руку под ткань и обхватываю ладонью напряженную плоть.
Шон:Мое дыхание участилось, заставляя мою грудь ритмично вздыматься под ним, дыхания уже не хватает, я пытаюсь теперь высвободиться не только от нежеланного проникновения чужого языка… языка мужчины… но и для того, чтобы вдохнуть так не хватающего воздуха. От прикосновения к моему члену меня бросает в дрожь, я непроизвольно сжимаю ноги, сгибаю их в коленях, качаю бедрами в стороны, пытаясь убрать его руку.
— Не надо, — мычу ему в рот. Лента на волосах ослабла и теперь мои длинные волосы разметались по всему полу.
Рэндом:Его сопротивление ослабло. Но он еще пытается освободиться. Я отпускаю его рот, но только для того, чтобы покрыть поцелуями шею. У него такая нежная кожа, она чуть слышно пахнет травами и свежестью. Я с наслаждением провожу по ней языком — от ключиц до розового ушка, чуть сжимаю зубами мягкую мочку. Моя рука уверенно ласкает его член, я чувствую под пальцами пульсацию крови. Мальчик просто сводит меня с ума, я хочу, чтобы он захотел этого, захотел меня.
Шон:Наконец я вдыхаю полной грудью.
— Нет, пусти меня, что ты делаешь? Если хотел напугать меня, то это у тебя получилось, — я пытаюсь воззвать к его благоразумию, — Пожалуйста, не надо, нет, нет… — пытаюсь высвободить руки, при этом прижимаю голову к полу, чтобы он не мог дотянуться до моего уха. — Прекрати… — мои глаза уже наполнились слезами, вот-вот потекут, я закрываю их, пытаюсь сморгнуть… Я устал, все тело и нога ноют еще после вчерашней работы на складе, долго я сопротивляться не смогу… Его рука на моем члене не останавливается ни на минуту, заставляя меня чувствовать то, чего я не хочу чувствовать…