— Должна сказать, что я тебя недооценивала, Цветочек.
— Все недооценивали, — я посылаю ей хитрую улыбку.
— Думаешь, Оливер разозлится, когда все узнает?
— Возможно, но у меня все под контролем.
— Я жду полного отчета завтра, —Алекс закатывает глаза.
Я брызгаю на нее водой, она визжит.
— А я жду, что ты оторвешь свою задницу от стула и поможешь мне сегодня!
— Ладно, ладно, ладно! — она соскальзывает со стула и убегает.
***
Ченс подбирает меня в конце улицы. Конечно, я втайне волнуюсь, потому что он хочет, чтобы это стало сюрпризом для Оливера, так же как и я.
— Эй, Вив, мой тупоголовый брат уже уехал? — спрашивает Ченс, когда я сажусь в грузовик.
— Нет, его машина все еще на улице. Вы сегодня встречались?
— Да. Но я даже не подал виду, что он обломал мой член вчера, но тебе действительно стоило рассказать мне о вас двоих, — смеётся Ченс.
— Я знаю, прости. Просто он такой…
— Упертый? Разочаровывающий? Своевольный?
Я хохочу.
— Да, да и да. Да, он мне нравится… очень.
Ченс смотрит на меня краем глаза и улыбается.
— Ты ему тоже нравишься. Этот идиот выглядел, как Джокер из «Бэтмена» сегодня, с тупой ухмылкой на лице.
— Действительно?
— Действительно.
Мы прибываем к дому их родителей, и ко мне подкрадывается нервное возбуждение, когда Ченс ведет меня по вымощенной булыжником подъездной дорожке к их двухэтажному кирпичному дому, спрятанному за лесом высоких деревьев. Биение сердца отдается в горле, ладони вспотели — великолепно для первого знакомства.
— Не нервничай. Они полюбят тебя, а когда выяснят, что ты с Оливером, то полюбят еще больше.
— Почему бы это? — я искоса гляжу на него.
— Он нуждается в тебе больше, чем я, — Ченс открывает дверь и заводит меня до того, как у меня появляется возможность сказать что-то еще.
Его родителя находятся на заднем дворе, попивая вино и расслабляясь на открытом воздухе, что напоминает мне о том, что я видела на канале «Дом и Сад»: джунгли цветов, плющ, кормушки для птиц, зажженные фонарики, свисающие с ветвей деревьев.
— Привет, это моя подруга Вивьен. Она работает в «Зеленом горшке», который поставляет большинство необходимых мне товаров. Она также живет по соседству с Оливером.
Его мама приветствует меня первой, когда они вдвоем встают.
— Вивьен, очень рады познакомится с тобой. Я — Джеки, а это мой муж — Хью.
Она заправляет свои светлые волосы длиною до подбородка за ухо. Она высокая с худощавым телосложением, похожим на мое, а голубые глаза такие же, как и у обоих ее сыновей. Хью улыбается мне с высоты своего роста. У него полностью лысая голова и серо-карие глаза.
Я пожимаю им обоим руки.
— Мне тоже. У вас прекрасный дом. Спасибо за приглашение.
Джеки отмахивается от моего комментария.
— Мы так рады, что Ченс пригласил тебя. Мне становится немного скучно, когда трое моих парней обсуждают бейсбол и греблю. В этом месте должно быть побольше эстрогена[37].
Я смеюсь, когда нервное напряжение испаряется.
— Могу я предложить тебе вина? — Хью протягивает бокал красного вина.
— Да, спасибо, — я принимаю его.
— Пожалуйста, присаживайся, ужин скоро будет готов, — Джеки указывает на стулья, расставленные вокруг выложенного камнем углубления для огня и накрытые подушками с цветочным принтом.
— А вот и он, — Хью встает и заходит в дом, оставляя дверь на веранду открытой.
— Твой брат привел общего друга, она там во дворе, — я слышу, как Хью говорит Оливеру.
— Кто это? — Оливер резко останавливается в дверях, когда встречается со мной взглядом.
Я улыбаюсь и пытаюсь прочитать мысли по его лицу, но сегодня оно пустое, ни тени эмоций.
Ченс протягивает ему бутылку пива и хлопает его по спине.
— Вчера я пригласил Вив на ужин. Предположил, она придет с тобой сегодня, но, когда мы болтали по телефону ранее, она сказала, что ты об этом не упоминал. Я заверил ее, что это была оплошность с твоей стороны, и настоял на ее приходе.
Я думала, что это хорошая идея, но сейчас Оливер хмурит брови. Он выглядит шокированным и, возможно… разочарованным? Мое сердце падает в пятки.
— Присаживайся, дорогой, — говорит Джеки Оливеру. — Я принесу салат, пока Ченс помогает папе с грилем.
Ченс сжимает плечо Оливера, а затем идет к Хью, который стоит возле гриля. Джеки наклоняется и целует Оливера в щеку, когда проходит мимо него по пути назад в дом.
Он идет ко мне, где я одна сижу у костра. Мне бы хотелось, чтобы он улыбнулся или сказал что-то, чтобы дать мне понять, что произошедшее прошлой ночью, и я не являемся его маленьким грязным секретом. Он делает глоток пива, ставит его и протягивает мне руку. Я беру ее, и он поднимает меня на ноги, но затем он шепчет мне на ухо, и мои ноги больше не касаются земли, а его слова уносят меня высоко за пределы гравитации.
— Ты выглядишь красиво, — он целует мое ухо. — Я — задница. Мне следовало пригласить тебя, — затем одним движением лишая меня дара речи, он целует меня. Не быстро, а медленно, будто утверждает «я рад, что ты здесь».
Я улыбаюсь и моргаю, пытаясь остановить слезы. Это была моя игра, но он взял реванш и управление этим вечером. Меня это устраивает.
Я слышу, как кто-то прочищает горло, и мы вместе поворачиваемся. Его родители и Ченс смотрят на нас.
— Я не говорил маме с папой, что Вив больше, чем просто твоя подруга, но, думаю, они теперь знают, — Ченс улыбается и, к моему облегчению, его родители тоже.
Он притягивает меня к себе и смотрит с озорством, играющим на губах.
— Да, мы больше, чем друзья. Мы соседи. — Он подмигивает мне.
— Ну, давайте есть, — говорит Хью.
Оливер провожает меня к столу, все еще держа за руку. Джеки смотрит на нас, и я могу поклясться, что вижу слезы в ее глазах, когда она улыбается. Оливер идеальный джентльмен: отодвигает для меня стул, наполняет мой бокал вином. Подняв брови, смотрю на него, так как уже чувствую опьянение, и еще один бокал может привести к ненужному конфузу на глазах его семьи.
— Ты уроженка Бостона? — спрашивает Джеки, расставляя тарелки.
— Нет, я из Хартфорда. Мои родители до сих пор живут там.
— Что привело тебя в Кембридж? — спрашивает Хью.
Я отпиваю глоток воды.
— Я буду посещать Школу Бизнеса в Гарварде осенью.
— Первый курс? — спрашивает он.
— Да, у меня были непредвиденные расходы, поэтому не имела возможности начать сразу после школы. Мой друг учится на медицинском факультете Гарварда. Он познакомил меня с моей соседкой по квартире, которая в свою очередь представила меня своей тете, которой принадлежит питомник, в котором я работаю на протяжении последних двух лет. Простите, я, вероятно, сбиваю вас с толку, — я осознаю, что мои нервы управляют моим поведением.
— Нет, совсем нет, — Хью улыбается.
Я не смотрю на Оливера, потому что боюсь его взгляда «ты пропустила ту часть, где родители думают, что ты уже посещаешь школу».
— Вив? Как так получилось, что я знаком с тобой два года и не знаю, что ты тоже собираешься, стать гарвардским снобом? — говорит Ченс, и его родители смотрят с неодобрением на него.
— Ты бы знал, если бы проводил больше времени, узнавая ее, а не пытаясь подцепить, — Оливер качает головой.
Ченс пожимает плечами и набивает полный рот едой.
— Вероятно, ты прав, — бормочет он.
Идеально непринужденный ужин переходит в еще более легкий разговор у огня. Я завидую тому, что родители Оливера и Ченса не только находятся близко, но еще и часто с ними общаются. У меня прекрасные родители, и когда мы вместе, нам весело, но, когда я росла, один или другой — а чаще всего оба — работали, чтобы свести концы с концами. У нас не было званых ужинов и вина у огня.
Я пыталась нейтрализовать действие вина, употребляя больше еды и выпивая много воды, но это приводит только к тому, что нужно посещать ванную комнату каждые двадцать минут. В этот раз, когда я возвращаюсь, Оливер тянет меня к себе на колени, до того как я добираюсь до своего стула. Его семья смотрит на нас с обожанием на лицах, которое можно увидеть при мягком свете костра и фонариков на деревьях.
— Я думаю, нам лучше скоро уйти, — шепчет он мне на ухо.
Моему умеренно опьяненному телу уже тепло, но его дыхание у моей шеи поднимает мою температуру почти до испарины.
— Но я так хорошо провожу время, — я кладу голову ему на плечо и наблюдаю за завораживающим пламенем.
— Я думаю, ты хорошо проведешь время и у меня тоже, — его губы трутся о мое обнаженное плечо рядом с бретелькой сарафана, а язык увлажняет кожу, заставляя меня вертеться у него на коленях.
Когда он спускает меня, мы оба встаем.
— Мы собираемся уходить.
— Да, я собираюсь еще немного побыть здесь, тебя не затруднит, если я попрошу тебя подбросить Вив до дома? — Ченс поднимает бутылку с пивом, чтобы спрятать свою саркастичную усмешку.
Оливер не удосуживается отвечать ему словами. Вместо этого берет его пиво и выливает оставшееся в траву.
— Эй, что за черт? — кричит Ченс.
— Если ты не притормозишь, ты даже сам себя домой отвезти не сможешь, — Оливер отвешивает ему подзатыльник.
— Большое спасибо за ужин. Он был невероятным, и я отлично провела время сегодня, — я адресую искреннюю благодарность Джеки и Хью.
— Нам тоже было очень приятно. Надеемся увидеть тебя на следующей неделе. У тебя есть постоянное приглашение на случай, если один из наших сыновей забудет продемонстрировать свои манеры и пригласить тебя.
Оливер качает головой.
— Утром все в силе, сын? — спрашивает Хью у Оливера.
— Конечно, увидимся с утра пораньше.
Джеки встает и обнимает нас обоих.
— Пока, Ченс. Спасибо за приглашение, — я наклоняюсь и целую его в щеку.
Оливер быстро тянет меня за руку и отодвигает подальше от своего брата.
— Пока, Вив. Передай моему большому брату, чтобы он остыл. Мы можем тобой делиться. Это все в семье.
***
Оливер ведет меня к машине, и его руки на мне повсюду. Даже мое опьянение не может скрыть сексуальное напряжение, искрящееся между нами. Где-то между шагом и вздохом ему удается прижать меня к машине, лицом к пассажирской двери. Если бы мы играли в ролевую игру «хороший полицейский — плохой полицейский», он явно был бы не первым.
— Я говорил, как мне нравится это платье? — его голос глубокий, хриплый и надламывается к концу. Я чувствую, как его эрекция прижимается к моей попе, а его руки ползут вверх вдоль моих боков и накрывают груди.
— Да, — шепчу я.
— Без бюстгальтера?
— Без, были бы видны бретельки.
Мои глаза закрываются. Вино, его руки, его голос и эти бедра, пульсирующие возле меня, растворяют все связные мысли. Я могу потерять сознание.
И в то же самое мгновение он уже не прижимается ко мне. Я не больше, чем безжизненная букашка, распластавшаяся на его машине.
— Поехали.
Я отрываю себя от окна, когда он открывает дверь. Мое тело падает на сиденье, кто-то, обладающий большей ловкостью, чем у меня, пристегивает ремень безопасности, и дверь закрывается. Оливер заводит двигатель и наклоняется, чтобы вытянуть из меня последнее дыхание своими жадными губами и требовательным языком. Его рука скользит по моему обнаженному бедру, и мои несуществующие нервы не делают ничего, чтобы остановить его движение, когда я беззастенчиво расставляю для него ноги.
Он замирает, когда мое желание достигает красного знака тревоги.
— Где, черт возьми, твое белье?
Мои глаза резко открываются, а губы расплываются в сексуальной усмешке.
— Я не надела.
— Это очевидно! Почему? — его голос на грани.
— Я чувствую себя сексуальной без него, — я пожимаю плечами.
Он садится, пристегивается ремнем безопасности и сдает назад.
— Экстренное сообщение, Вивьен, ты ходячая «влажная мечта»[38] независимо от того, в сарафане без трусиков или в доспехах.
Сжав губы вместе, стараюсь скрыть улыбку. Он больше ничего не говорит, пока мы не останавливаемся на нашей улице. Открывая мою дверь, он протягивает мне руку. Что-то подсказывает мне, что я последую за этим мужчиной куда угодно.
Он включает свет, как только мы заходим.
— Ты взял дополнительную гарантию? — я показываю на его новый телефон, который заряжается на столешнице.
Оливер поворачивается ко мне с мягкой улыбкой. Его взгляд ласкает мою кожу.
— Как ты это делаешь? — шепчу я.
— Делаю что?
— Заставляешь меня чувствовать все, не прикасаясь ко мне.
Он закрывает глаза. В этот момент я бы проползла по пустыне, пила бы песок и рискнула бы быть съеденной живьем змеями или скорпионами, просто чтобы хоть одним глазком заглянуть в его мысли.
— Расскажи мне, о чем ты думаешь, — я кладу лоб на его грудь.
— Я покажу тебе.
***
Обнаженная. Я выхожу из лужи хлопка у моих ног. Долговязые ноги, костлявые бедра, волосы, как у ведьмы и картина чернилами, скрывающая рассеянные шрамы на спине, но все это исчезает под его взглядом. В его глазах я вижу свое совершенство.
Он снимает рубашку и усмехается. Она немного дерзкая, слегка мальчишеская и всецело сексуальная. Я сажусь на его громадную кровать, перекатываюсь на середину и скрещиваю ноги. Оливер смотрит на меня, вопросительно сморщив лоб.
— Продолжай, — я прикусываю ноготь большого пальца и усмехаюсь.
Он поворачивается, расстегивает штаны, стягивает их с одной стороны, глядя на меня через плечо и прикусывая нижнюю губу.
Я хихикаю.
Он опускает брюки с другой стороны.
Еще раз сексуально смотрит на меня.
Я снова хихикаю.
Он продолжает усердствовать, раздеваясь для меня, и я поглощаю все это — одно вкусное дразнящее движение за другим. И когда он уже полностью обнажен, он переплетает пальцы рук на затылке и напрягает свои упругие ягодицы для меня. Все его тело имеет вид красивого совершенства, а его кожа… безупречна.
Оливер смотрит на меня через плечо снова с игривой улыбкой, которая меркнет, когда он видит мое лицо.
— Эй, — он разворачивается и заползает на кровать, притягивая меня в свои объятья. — Что не так?
— Ты. Ты… самоуверенный и сексуальный и… идеальный, — я проглатываю свои эмоции. — И твоя кожа, она…
Оливер прижимает палец к моим губам и качает головой. Затем его губы приходят на смену пальцу. Нежные и сильные руки скользят по моему телу, обходя изгиб за изгибом.
Он показывает мне.
Каким-то образом Оливер знает, когда слов недостаточно. Я ощущаю его страсть и плотское желание, сдерживаемое в узде под невероятным контролем, когда исследует мое тело своим, доводя меня до края. Мое тело умоляет его, каждый миллиметр пространства между нами невыносим.
— Оли… пожалуйста! — говорю я, задыхаясь, когда его невероятные губы трутся о мои соски, поднимаются вверх по шее и находят мои, и он утопает во мне.
Я оборачиваю свои ноги вокруг его талии, а руки вокруг шеи, и держусь. Оливер может забрать меня куда угодно.
***
Оливер
Я немного в затруднительном положении. Мой план относительно того, чтобы наши с Вивьен отношения оставались исключительно на физическом уровне, катастрофически проваливается. Физическая сторона даже не в этом измерении. Это как будто она умирает с голоду, а я единственный человек во всем мире, у которого есть все, что ей необходимо для выживания. Наступит ли такое утро, когда она проснется и осознает, что я отравил ее? Выживу ли я, если и она выживет?
Мое тело, длинной почти шесть с половиной футов (прим. пер. — примерно метр и девяносто восемь сантиметров), сворачивается до пяти (прим. пер. — примерно метр и пятьдесят два сантиметра) на двух футах пространства (прим. пер. — примерно шестьдесят один сантиметр), в то время как Вивьен спит по диагонали моей кровати. Она была на мне, пока я не выскользнул встречать рассвет. В любом случае мой отец скоро будет здесь, но я не могу упустить еще нескольких мгновений, которые у меня есть, чтобы понаблюдать за ней. Я досчитал ее веснушки до двадцати восьми.
— Я чувствую, как ты таращишься на меня, — бубнит она.