Боль так резко отпустила моё истерзанное тело, что я испугалась…
Открыла глаза и обнаружила себя в роскошной постели. Рядом, опираясь на руку, и в упор разглядывая меня, лежал Горан Орой. Если бы могла, я бы закричала. Если бы у меня были силы, я ударила бы его. Или на крайний случай, убежала. Но помочь себе я ничем не могла. Ужас сковал моё сердце, и беспамятство милостиво накрыло меня своим пологом.
Окончательно придя в себя, я обнаружила, что всё ещё лежу в стазис камере, заполненной сизым туманом, к счастью не мешающим дышать. Нажать кнопку аварийного сигнала было делом нескольких секунд и вскоре, пошатываясь от слабости, я уже стояла перед точной копией нашего системмера и пыталась убедить его в том, что я уже здорова.
Вот только мучил меня один вопрос: что за странные сны снились мне в этой камере.
Горан Орой III
Расположившись в моём кресле, как у себя дома, Советник Ардавал отчитывал меня, как нашкодившего мальчишку. Он даже не кричал, он просто орал, забыв, казалось, о своём статусе и воспитании…
— Что за самодеятельность с браслетами, Горан? Ты забыл Уклад? На первом месте Повелитель и Старший дом. А потом все остальные! Ты посмел нарушить все мыслимые и немыслимые правила. Ты знаешь, что тебя ждёт? Дальний космос покажется тебе райским островом, по сравнению с тем, что тебя ждёт… О чём ты думал, надевая браслет человечке? У твоего отца больше нет детей, ты один… Ты понимаешь, что ты натворил? Дом Кирхья Орой просто исчезнет… Или хочешь и себе таких наследников, как мой сын? На что ты надеешься?
Устав Звёздных странников запрещал мне вступать в полемику с лицом старшего возраста, звания и положения. Да и что я мог ему сказать? Что боги сделали мне подарок и девушка — моя листани? Не поверит… Или, что он сам нарушает субординацию, ибо корабль ещё пока мой и я здесь хозяин?
Как объяснить старику, прожившему три моих жизни, что человечка — подарок богов? И что я не отдам её никому?
— Анализ крови человечки показал её полную совместимость с кровью драгнайров, — стараюсь скрыть ликование в голосе. Сотни лет учёные Драгнайра искали способ спасти свой народ от вымирания, а решение оказалось столь простым, что никто даже и предположить не мог. Правда, придётся провести массу тестов и полностью восстановить ритуалы, которые проходил экипаж яхты вольных торговцев. Но это уже мелочи по сравнению с тем, что ожидает весь Драгнайр в итоге.
— Советник, вы же понимаете, что человечка бесценна? И что придётся проверять на совместимость всех женщин. Но хочу вас обрадовать, точно такой же состав крови у всего экипажа…
— А если с другими самками не получится? Может в ней есть что-то особенное?
— Придётся искать полукровок. Ведь именно они составляют основную часть экипажа. Да и с матерью капитана Валсторна не мешало бы познакомиться.
Постепенно Советник успокоился, и стал более взвешенно смотреть на вещи. На его лице зажглась хитрая улыбка, вскоре сменившаяся хищным оскалом.
— Так ты говоришь, формула крови идеальна? — проговорил он глядя поверх моей головы затуманившимся взглядом.
Великая мать! Он, что имеет виды на Лисси? Ещё наследников хочет? Он помнит, сколько ему лет? Мысли менялись со скоростью света, вариантов развития событий было множество, но ни один из них меня не устраивал. Мою листани необходимо было спрятать. Подальше от чужих взглядов и загребущих рук. Она моя! О ней, вообще, никто не должен был узнать…
И вдруг с ужасом осознал, что наша гостья находится в стазис камере в коматозном состоянии, а мы уже строим планы по её поводу. Неизвестно, как она перенесёт последствия удара энергетической плетью.
Моя листани… Моя нежная девочка… Красивая и гордая… Женщина, о которой можно только мечтать… А какие у нас родятся дети!!! Два мальчика и две девочки…
Мои мечты были грубо прерваны ехидным голосом Советника:
— Ужель наследник захудалого дома, пусть и древнего рода, собирается иметь человеческую женщину раньше Повелителя?
Молча сцепил зубы, не поддаваясь на провокацию и начал считать мгновения до того момента, когда я смогу уйти в госпиталь. Мне крайне необходимо было знать, что с Лисисайей всё в порядке. Что лечение идёт, как надо… И помочь ей в случае необходимости. Ведь даже драгнайр, случайно получивший энергетический удар, в процессе излечения мучается от страшных болей. А она слабая нежная девушка.
— О чём вы, Советник? Кто я и кто Повелитель? — изображаю раскаяние со всем тщанием, на которое способен. Я не сдамся тебе, Ардавайл, не старайся. Ты такой же, как твой сын, только твоя сущность прикрыта лоском воспитания и тоннами дипломатических уловок. Я моложе, но это не значит, что глупее. Твоя ошибка, Советник великого Повелителя, в том, что ты уже забыл о времени, проведённом в Космосе простым звездолётчиком. И не с того момента начал раздавать наказания. Мне есть, что терять, но человечку я не потеряю ни при каких обстоятельствах.
— Разрешите удалиться? У меня есть служебные обязанности… да и экипаж волнуется…
— Куда собрался, ты кого здесь решил обмануть? Я запрещаю тебе приближаться к госпиталю, — голос Советника замораживал и вызывал невольную дрожь. — Забудь про неё. Она не для тебя…
Он ещё что-то говорил, то угрожая, то обещая новые планеты, то взывая к моему разуму. А в крови взрывались фонтанами адреналиновые снаряды… Моя!!! Моя!!! Моя!!! И ничья больше…
… Советник испытывал моё терпение ещё очень долгое время. Поэтому, когда я появился в госпитале, там оставался только механик с айдорской яхты, проливающий слёзы над куполом стазис камеры… Странно было видеть плачущего мужчину. Драгнайры не позволяют себе таких эмоций, тем более, в присутствии посторонних. Он проводил пальцами по толстому стеклу, как будто надеялся, что сестра почувствует его прикосновение. Он не сводил глаз с лица Лисисайи, надеясь увидеть там хоть признак того, что она жива, или ей стало хотя бы легче. Он практически лежал на куполе камеры, обнимая стекло и бессвязно шепча её имя. Если бы я не знал, что эльф родной брат моей листани, подумал бы, что это убивается безутешный возлюбленный. А он замирал на мгновенье, с тоской всматриваясь сквозь стекло и снова, и снова звал Лиссисайю по имени.
Жалкие подобия великих богов, как они могут жить, испытывая постоянно столь сильные эмоции?
Заметив меня, Серхай Раниэль втянул воздух с такой силой, что затрепетали тонкие ноздри на породистом лице.
— Доволен, драгнайр? У меня всего одна сестра и ту вы изувечили… Что вам от нас всех нужно? Чего вам не хватает у себя? Вы столько лет сидели в своей клятой империи, зачем вы выползли в этот раз? — слова давались ему с трудом, голос хрипел, но не понять смысл было невозможно. — Пришёл полюбоваться на дело рук своих? Смотри, любуйся! Один урод уже пытался сделать её своей… Только так далеко не заходил… Скажи мне, драгнайр, зачем она тебе? Она не пара тебе… У неё будет другой мужчина, который будет её носить на руках и купать в шелках… Она достойна лучшего… Оставь её, сними с неё своё клеймо, свой браслет… ей он абсолютно ни к чему… Она нахлебалась в своей жизни достаточно горя, пожалей её, дракон.
К концу своей речи, эльф уже шептал, с тоской глядя на меня. Хотя, скорее всего, понимал, что я не отступлюсь так просто. Только бы отчаяние не толкнуло его на необдуманные поступки. Надо бы немного охладить его пыл.
— Ты отдаёшь себе отчёт, эльфик, кому и что говоришь? Иди, отдохни, здесь тебе делать нечего. Ничего с твоей сестрой не случится. Всё под контролем.
— Уже случилось! — похоже, он был на грани истерики.
— Убирайссся на сссвою яхххту, ссс ней всё будет в порррядке! — что ж за настырные людишки, эти вольные торговцы! Всё им неймётся. Не буду же я рассказывать ему, что и сам хочу посидеть рядом с моей девочкой.
— Да пошёл ты…, - а вот этого я уже не ожидал. Драгнайров боится вся обитаемая Галактика — не зря мы тысячелетиями поддерживали именно такой имидж. Но ни времени, ни желания разбираться с эльфом не было, поэтому еле сдерживая себя, выставил его из госпиталя и приказал дежурному отправить на яхту.
Едва ушёл айдорский механик, приказал кораблю заблокировать все входы в госпиталь и бросился к капсуле стазис регенератора.
И только подойдя поближе понял, почему так плакал Серхай Раниэль. Приборы показывали, что организм функционирует нормально, но визуально не было видно никаких сдвигов в состоянии Лиссисайи. Не поднималась от дыхания грудь. А сама она была абсолютно неподвижна… Сквозь тонкую белоснежную кожу просвечивали голубые венки, веки и губы были синеватого оттенка.
Хотелось раскрыть крылья и обнять её всю, защищая от боли и невзгод. Хотелось дышать всю жизнь только ею, спрятав её от всего, что может принести ей хоть маленькую боль.
Великая мать, за что ей такие испытания? Чем она провинилась перед своими богами? Спаси её, прошу, хватит ей испытаний! Неужели и мои боги дали мне листани, чтобы посмеяться. Слишком везучим и беззаботным я был всю свою жизнь.
Боги Драгнайра! Великая мать! Я готов понести любое другое наказание, лишь бы она жила…
… И тишина.
Боги редко говорят со своими детьми, предпочитая карать или миловать молча.
А я начал действовать самостоятельно. Проверив ещё раз показания приборов, сверил со стандартными человеческими показателями. Не найдя отклонений от нормы, отключил сигнализацию, а затем открыл саму камеру.
Руки мелко дрожали, так хотелось прикоснуться к листани. Очертить контур лица, провести кончиками пальцев по губам, поцеловать закрытые глаза, прижать к себе тонкую фигурку, зарыться в роскошные волосы. Даже то, что осталось от некогда роскошной гривы, было просто великолепно. Долгое время я так и стоял, раздираемый сомнениями в правильности своего поступка, но уже не мог остановиться. Подхватив лёгкое тело на руки, сел в кресло и начал укачивать мою девочку. Она стонала в забытьи от боли, а я шептал ей на ухо о своей любви. О её красоте, о милости богов, сделавших мне такой подарок. Дышал и не мог ею надышаться. Хрупкое тело в моих руках было столь притягательным, что хотелось не выпускать его из рук целую вечность.
Листани непрерывно дрожала, лоб её покрывала испарина, сердце стучало в бешеном ритме, она стонала, тихо и пронзительно. А моё сердце обливалось кровью.
Я знал, что моё время истекает, что его уже практически нет, но не мог упустить ни секунды из отпущенного мне.
Когда я снова уложил человечку в стазис камеру и вышел коридор госпиталя, навстречу мне поднялся врач. Раб, купленный ещё моим отцом, долгие годы преданно служил нашей семье верой и правдой. Подойдя совсем близко, он втянул воздух, улыбнулся и тихо сказал:
— Господин, тебе нужно сменить одежду, ты пахнешь человечкой…
Отдав приказ никого не впускать мез моего разрешения, отправился заниматься насущными проблемами.
… Чужие люди на корабле — это всегда масса лишних забот. Когда с неотложными делами было завершено, собрался было отдохнуть, но не смог заставить себя сидеть в четырёх стенах каюты. Я метался, как дикий зверь в клетке, не находя покоя. Страх за листани разъедал моё сердце ядовитой кислотой. А вдруг советник уже рядом с нею? Я искал себе всяческие оправдания и не находил, но ноги сами несли меня к госпиталю…
На моё счастье, у стазис камеры дежурил доктор. Доложив о том, что в состоянии человечки изменений не зафиксировано, он прокашлявшись, шёпотом добавил:
— Господин, будь осторожен, Советник страшен во гневе… Мы уже восстанавливали сегодня его личного раба…
— А почему я не знаю, что происходит на моём корабле?
— Нам приказали молчать и не тревожить тебя по пустякам, господин.
О! Господин Советник! Уж не Повелителем вы себя вообразили? Можете позволить себе и Уклад нарушить, и Устав… А что будет дальше?
Необходимо поговорить с отцом, не нравится мне всё это. Но только после того, как проведаю мою листани. А меня тут же начал точить червячок сомнения: неужели я променял свой долг на человеческую женщину? Как бы она не была хороша, долг перед империей превыше всего. Тем более, она под наблюдением приборов и верного раба. Но сердце, вдруг так некстати заявившее о своём существовании, говорило обратное. Но негоже истинному дракону слушать своё сердце.
Разговор с главой дома Кирхья Орой не принес ни покоя, ни удовлетворения. В империи было неспокойно и что-то затевалось, но отец был слишком далёк от политики и не мог посоветовать ничего дельного. Лишь попросил быть предельно осторожным в отношении Советника.
Отпустив доктора, отключив внешнюю связь и предупредив вахтенных о том, что отдыхаю, заперся в госпитале.
Даже сквозь толстое стекло камеры было видно, что листани очень больно. Она дрожала мелкой дрожью. Было жалко смотреть на её мучения. Раб сказал, что несколько раз применял препараты для снятия боли, но облегчение наступало на слишком короткий промежуток времени.
Взяв Лисисайю на руки, удивился тому, какие ледяные у неё руки. Она дрожала, оказывается не от боли, а от холода. Завернул по самую макушку в принёсённое рабом меховое одеяло, прижал к себе и снова начал потихоньку укачивать…
Так и уснул, прижимая к себе своё сокровище. И впервые за великое множество лет мне снились яркие тёплые сны. Снилась мама, молодая и красивая. Она смеялась и обнимала меня, уговаривая не расстраиваться оттого, что не получается летать, как отец. Её волосы пахли ветром и цветами. А руки были самыми добрыми в мире. Отец молча наблюдет за нами и улыбается краешком губ. Я же купаюсь в их любви, как цветы купаются в лучах дневного светила. И так легко мне и спокойно, что кажется, будто я уже забыл эти ощущения. Или никогда не знал их….
Проснулся я оттого, что листани начала вырываться из мехового кокона, в котором я пытался её согреть. Все попытки освободиться сопровождались глухими стонами, в конце концов закончившись глубоким обмороком.
Уложив мою девочку в камеру стазис регенератора, долго рассматривал ставшие удивительно родными черты. А сердце бешено скакало в груди от счастья — я несколько часов держал в объятьях мою листани!!!
…Вызов от дежурного навигатора застал меня врасплох, что мне не особенно понравилось. Если эта женщина так влияет на меня, то при всех плюсах появления у меня листани, очевидны множественные минусы. Как совместить безумное сердце и трезвый холодный разум? Кто может подсказать, как быть в этой ситуации? И что делать с готовностью спрятать Лисисайю от всего мира? А как же долг перед Повелителем? Все эти вопросы не давали мне покоя… Но одно я знал точно: что бы ни случилось, мы обязательно будем вместе…
Оказывается, капитан торговой яхты пытался выйти на связь.
— Приветствую… Горан Орой — капитану „Крыльев богов“, у вас проблемы?
— Наша проблема находится у вас в госпитале… Как самочувствие нашего доктора?
Этот щенок пустынного хийсара не собирался даже казаться быть вежливым. Вызывающий, развязный тон не предвещал ничего хорошего. Странно, ни капли страха или, хотя бы почтения. Мы не переусердствовали?
— Состояние стабилизировалось, но улучшений пока не намечается. Надеюсь, в течение условных суток что-то изменится, и мы сообщим вам всю необходимую информацию, — так я тебе и сказал, человечишка, всю правду. Отпущенное богами время утекает, как песок сквозь пальцы, а я расшаркиваюсь перед тобой.
— У вас моя жена! И мне хотелось бы увидеть её!
А парень упрямый. Обойдёшься, капитан. Как там у вас говорят: „В любви и на войне все средства хороши“? Ты получишь мою листани только тогда, когда я сочту нужным!
— Ты шшшто сссебе позволяешшшшь, человечек? Забыл, где находишшшься??? Через ссссутки получишшшь её живой и здоровой! А сссейчас не мешшшай — у меня полно своих дел…
— Нам нужна связь с Айдорой… приватный канал.
Настойчивый экземпляр… И опять ни толики уважения или страха в речах.
— Ты понимаешшшь, о чём просишшшшь? Осталось трое стандартных суток до твоей империи, капитан! Нам совершшшенно не нужна лишшшняя шшшумиха вокруг визита в Айдоррру.
— Лиссин дед будет беспокоиться… Она с ним очень часто общалась… будет волноваться… Могут возникнуть вопросы… И ещё нам нужна консультация ветеринара.