- Эм, привет…Кейд, - ответила она, желая, чтобы ее голос не казался ошарашенным. Не прозвучала ли она при этом задыхавшейся? – Где ты взял мой номер?
На другом конце кухни Дженна удивленно приподняла брови. Алекс обернулась и оперлась о столешницу, чтобы скрыть нахлынувшую на ее лицо краску.
- В Хармони не так много Магуайров, - сказал он на другом конце. – Пилотов тоже не много. Так что я пораскинул мозгами, поискал одну-единственную страницу с данными и смог найти то, что подходило по обоим критериям – один Хэнк Магуайр из “Частные перелеты и доставки Магуайров”.
- О. - Рот Алекс растянулся в улыбке. – И откуда тебе знать, что это не мой муж?
Его низкий смешок прозвучал, как бархат. – Ты точно не целуешься, как замужняя женщина.
Внутренности Алекс потеплели и размякли при этом напоминании, и становилось чертовски трудно не извиваться, когда она думала о его губах на ее и полном умственном переосмыслении, которым она одна наслаждалась прошлой ночью в душе. – Так, эм, зачем ты звонишь? Ты, эх…ты звонишь по работе?
Боже упаси, она почти выпалила “или ради удовольствия”, но у нее еще остался здравый смысл, чтобы воздержаться от слов, пока она не смутила себя, сболтнув это. Последняя вещь, в которой она сейчас нуждалась, так это в том, чтобы думать о Кейде и удовольствии в одном и том же предложении. Она уже попробовала это.
Достаточно, чтобы понимать, что это создавало опасность и осложнения, вещи, которых у нее было предостаточно.
- Сегодня я встречаюсь с Большим Дэйвом и другими парнями в Хармони, - сказал Кейд, дав ей наилучший повод не иметь с ним ничего общего.
- Ох, точно, - ответила Алекс. – Большая охота на волков.
И вот она, позволяет своим бушующим гормонам ослепить ее тем фактом, что она не до конца верила, что он действительно играет. Гнев горькими шипами впился в ее горло.
- Ну, веселитесь. Мне нужно идти…
- Постой, - сказал он, когда она уже собралась бросить трубку. – Предполагалось, что я пойду с Большим Дэйвом, но я надеялся найти проводника, который привел бы меня к дому Генри Тулэка.
- Генри Тулэк, - медленно проговорила Алекс. – Что ты хочешь найти в его жилище?
- Я просто…мне, правда, нужно знать, как умер тот человек, Алекс. Подбросишь меня туда?
Он звучал искренне и очень быстро сдался. Поскольку это оказалось настолько важным для него, Алекс подстраховалась. – А что насчет Большого Дэйва?
- Я извинюсь перед ним в следующий раз, когда увижу, - ответил он, будто с трудом терпел городского хвастуна и его приятелей. – Что скажешь, Алекс?
- Да, хорошо. – И, черт возьми, она не должна была чувствовать себя настолько взволнованной перспективой проведения времени с ним. – Рассветет только к полудню, так что, почему бы тебе не встретиться со мной в Хармони где-то в одиннадцать? У нас будет достаточно света для путешествия и несколько часов, чтобы проверить место, как только мы доберемся туда.
Кейд проворчал, как будто что-то раздумывая на другом конце провода. – Я бы не хотел дожидаться дневного света, чтобы отправиться туда, если у тебя с этим в порядке.
- Ты хочешь отправиться туда в темноте?
Она практически могла чувствовать, как медленно улыбка растягивается на его лице. – Я не боюсь маленькой темноты, если ты тоже. Я уже на пути к тебе. Буду у твоего дома в течение часа.
Что ж, он был смелым, и она должна была дать ему шанс. Мужчина решился на что-то и не побоялся следовать за этим.
- Ты сможешь собраться за час, Алекс?
Она поглядела на часы и задалась вопросом, как быстро она сможет вылезти из своих потускневших кальсон, душа, и что-нибудь сделать со своими волосами и лицом. – Хм, уверена. Значит, час. Потом я тебя встречу.
Когда она повесила трубку, то практически почувствовала любопытный пристальный взгляд Дженны на своей спине. - Это был Kейд, да?
Она обернулась, застенчиво усмехнувшись. – Эх, да.
Дженна откинулась назад на стуле и скрестила руки на груди, полностью выглядя, как полицейский, даже в толстовке и джинсах и с темными волосами, распущенными по плечам. - Это тот самый Kейд из “У Пита” вчера вечером, тот самый Kейд, с которым ты вчера встретилась в доме Томсов? Тот Кейд?
- Тот, - ответила Алекс. – И прежде, чем ты успеешь еще что-нибудь сказать, я просто подвезу его к дому Тулэка, чтобы осмотреться.
- Ага.
- Это просто дело, - сказала Алекс, торопливо очищая их тарелки от завтрака и складывая их в раковину. Она потянулась за гренкой и бросила ее в раскрытый рот Луны. – Я сделаю это. И если это помешает еще одной охоте на стаю волков, тогда я более чем рада прокатиться с Кейдом.
Когда она вернулась к столу, чтобы вытереть его, Дженна тяжело посмотрела на нее.
Ей не были нужны сверхъестественный детектор лжи или даже годы обучения полицейским азам, чтобы понять, что Алекс в шоке. Вывернута наизнанку человеком, которого знала всего два дня. Вынужденная позволить этому человеку с его сотней запутывающих оттенков серого войти в ее упорядоченный, небольшой черно-белый мирок.
- Будь осторожна, Алекс, - сказала Дженна. - Я твоя подруга, и я люблю тебя. Я не хочу видеть, как тебе причиняют боль.
- Я знаю, - сказала она. - И я буду.
Дженна тихонько рассмеялась и презрительно махнула перед ней рукой. – Ну, чего все расхаживаешь здесь, когда должна готовиться к своему “не-свиданию”? Давай. Мы с Луной займемся тщательной очисткой посуды от завтрака.
Алекс улыбнулась. – Спасибо, Джен.
- Но когда ты вернешься с этого “не-свидания”, - прокричала Дженна, когда Алекс помчалась в зал. – Я захочу узнать фамилию этого парня и номер социального страхования. И полную историю болезни. Ты знаешь, что я не шучу!
Алекс действительно знала это, но все равно засмеялась, погружаясь в чувство волнения и надежды, к которым не привыкла.
Глава 13
Kейд не понимал, насколько сильно он снова ждет встречи с Алекс, пока не начал наблюдать за ней через матовое стекло ее парадной двери, когда она подошла, чтобы впустить его. Высокая и стройная, одетая в темные джинсы и цитрусово-зеленую толстовку с белой водолазкой под ней, со светлыми волосами медового оттенка, которые были собраны в две косы, лежащие на плечах, она выглядела свежо, как сама весна, в глухую холодную зиму. Она улыбнулась ему сквозь ледяные кристаллы, цепляющиеся к окну, на ее естественное красивое лицо добавились только небольшое количество туши и внезапный румянец, который прилил к ее щекам.
- Привет, - сказала она, подтолкнув незапертую дверь, открывая для него. – Ты нашел меня.
Он кивнул. – Я нашел тебя.
- Дай-ка угадаю, - сказала она, не прекращая улыбаться. – Ты шел всю дорогу сюда так же, как и несколько дней назад в лесу?
Он ухмыльнулся и жестом указал на снегоход, припаркованный у ее дома. – Сегодня решил прокатиться.
- Ах, точно. – Она открыла дверь для него. – Входи. Мне нужно только взять свои ботинки и снаряжение, и мы можем отправляться в путь.
Когда она исчезла за углом гостиной, Кейд вошел внутрь уютного домика, позволяя своему взгляду побродить по простой обстановке и привлекательной, непринужденной атмосфере. Он мог чувствовать запах Алекс в этом месте, мог чувствовать его в чистых, непритязательных линиях дивана и стульев, в простоватом, темном дереве столов, и в земляных зеленых, и коричневых, и кремовых оттенках сотканного ковра под его ногами.
Она вернулась в комнату в зашнурованных Sorels и пуховике цвета хаки. – Я готова, если ты готов. Оставь свой снегоход здесь. Мы вернемся и возьмем мои на взлетно-посадочной полосе.
Кейд остановился в нескольких шагах от нее. – Взлетно-посадочная полоса?
- Да, - непринужденно сказала она. – Не было никакого снега в течение нескольких дней, так что, зачем попросту тратить время на поездку на снегоходах, если мы можем туда полететь?
- Я не знал, что мы собираемся туда лететь. – Он почувствовал мгновенный приступ неуверенности, нечто чуждое ему. – Снаружи темно.
- Для моего самолета нет разницы, день или ночь, - сказала она, игривый огонек затанцевал в ее нежных глазах. – Пошли. Конечно, если тебя не испугает маленькая темнота, Кейд.
Она подстрекала его, и будь он проклят, если это ему не нравится. Он улыбнулся, более чем готовый принять вызов, который она ему бросила. – Веди.
Кейд был счастлив сидеть позади Алекс на снегоходе, если только для оправдания обернул вокруг нее свои руки, а затем они помчались сквозь замерзшие территории обратно в город, где ее одномоторный самолет стоял на взлетно-посадочной полосе. Помимо ангара, в котором тела семьи Томсов хранились во временной камере, аэропорт состоял из полосы плотно утрамбованного снега и посадочных огней, верхушки которых едва достигали вершины больших сугробов.
У De Havilland Beaver’а Алекс был за компанию один сосед, небольшой Super Cub[1], у которого были толстые резиновые шины вместо прямых лыж, как у Алекс. Порыв ветра прокатился по расчищенной земле взлетно-посадочной полосы, перемещая облако рыхлого снега по земле, как перекати-поле.
- Шумное место, да?
- Лучше, чем ничего. – Она припарковала снегоход и слезла с него. - Иди вперед и залезай внутрь. Я должна совершить системные проверки, прежде чем мы сможем взлететь.
Кейд, скорее всего, проигнорировал бы команду женщины, но был слишком заинтригован уверенностью Алекс в том, что она делала. Он залез в закрытую кабину и закрыл дверь. Даже при том, что Beaver был рабочей лошадью в этом регионе, Кейд был поражен мгновенным приступом клаустрофобии в кабине. В шесть футов и четыре дюйма ростом и в двести пятьдесят фунтов весом[2], он по любым стандартам был крупным мужчиной, но сидя на сидении в пассажирском самолете с одним двигателем, кривыми металлическими панелями и узкими окнами, чувствовал себя словно в клетке.
Алекс подошла со стороны пилота и запрыгнула внутрь. – Все готово, - весело объявила она. – Пристегни ремни, мы поднимемся в воздух в ближайшее время.
[1] Пайпер PA-18 Супер Каб (англ. Piper PA-18 "Super Cub") — американский лёгкий двухместный самолет общего назначения.
[2]Прим. 195 см и 113 кг.
Это место было настолько отдаленным в аляскинском регионе, что казалось неудивительно, что не было никакого регулирования движения, никакой радиобашни для разрешения перед взлетом. Все, чтобы успешно начать их полет в правильном направлении, было на Алекс. Кейд наблюдал за ее работой, чертовски впечатленный тем, как она взяла на себя ответственность за самолет и поставила его на ничтожно короткую взлетно-посадочную полосу. Минуту спустя они стартовали в темноту, поднимаясь все выше и выше в утреннее небо, лишенное света за исключением отдаленного покрывала звезд, которые блестели наверху.
- Хорошая работа, - сказал он, глядя на нее, когда она выровняла их подъем и смогла пройти через несколько коротких участков ухабистого, порывистого ветра. – Я так понимаю, ты делала это раз ил два до этого?
Она немного улыбнулась. – Я летаю с двенадцати лет, хотя должна была ждать официального обучения и лицензии до восемнадцати лет.
- Тебе нравится быть среди облаков и звезд?
- Я люблю это, - сказала она, задумчиво кивая, когда проверила пару датчиков на приборной панели самолета, затем снова посмотрела на огромную бесконечность перед ними. – Мой отец научил меня летать. Когда я была ребенком, он говорил мне, что небо – это волшебное место. Когда я пугалась и просыпалась от кошмаров, он брал меня с собой, независимо от того, сколько времени было. Мы поднимались высоко в небо, где все плохое не могло до нас добраться.
Кейд мог слышать привязанность в ее голосе, когда она говорила об отце, и он также слышал боль утраты. – Как давно умер твой отец?
- Полгода назад – болезнь Альцгеймера[3]. Четыре года назад он начала забывать некоторые вещи. Это довольно быстро усугубилось, и уже через год, когда это стало отражаться на полетах, он позволил мне отвезти его в больницу Галенита. У каждого болезнь прогрессирует по-разному, у папы это случилось слишком быстро. – Алекс сделала глубокий, рефлекторный вдох. – Думаю, он сдался, как только услышал диагноз. Не знаю, думаю, что он к тому времени разочаровался в жизни.
- Как так?
Этот вопрос не должен был прозвучать, как любопытство, но Алекс прикусила губу, рефлекс, говоривший, что она считает, что рассказала больше, чем нужно. Во внезапном, непростом взгляде, которым одарила его Алекс, он увидел, что она прикидывает, безопасно ли ему доверять.
Когда она, наконец, заговорила, ее голос был тихим, а сама она стала вглядываться в ветровое стекло, как будто не могла одновременно говорить и
[3] Боле?знь Альцге?ймера (также сенильная деменция альцгеймеровского типа) — наиболее распространённая форма деменции, нейродегенеративное заболевание, впервые описанное в 1906 году немецким психиатром Алоисом Альцгеймером.
смотреть на него. - Мой, эм … мой отец и я переехали в Аляску, когда мне было девять. До этого мы жили во Флориде, ниже болот, где мой папа проводил чартерные экскурсии гидроплана по болотам и ключам.
Кейд изучал ее в тусклом свете кабины. - Здесь совершенно другой мир, в отличие от того.
- Да. Да, он был в этом уверен.
Внезапный металлический грохот, исходивший откуда-то из самолета, сотряс кабину. Кейд вцепился в свое место, благодарный за то, что Алекс не паникует. Ее внимание острым лазером прошлось по приборной панели, и она увеличила скорость самолета. Встряска и скрежет исчезли, и полет стал гладким.
- Не волнуйся, - сказала она ему, ее тон был таким же кривым, как и выражение. – Как любил говорить мой отец, это научный факт, что некоторые наиболее тревожные шумы можно услышать только ночью. Я думаю, что сейчас все в порядке.
Кейд испустил нервный смешок. – Мне придется поверить тебе на слово.
Они пролетели над скошенным пиком, затем постепенно изменили направление, которое доставило их ниже по Коюкуку.
- Так, что произошло во Флориде, Алекс? – спросил он, возвращаясь к теме, которую теперь он не был намерен пропустить. Инстинкт подсказывал ему, что он пробился сквозь грязь к ее секретам, но сейчас он не обращал внимания на миссию. Он действительно интересовался ею — черт, если бы он был честен с собой, то уже должен был признать, что начинал действительно о ней заботиться, — и он хотел понять ее, независимо от того, через что она прошла. Услышав до этого боль в ее словах, он захотел излечить часть ее, если сможет. – С вами что-то произошло во Флориде.
Она покачала головой и одарила его одним из тех прикидывающих, косых взглядов. – Нет, не с нами…но с моими мамой и младшим братом…
Ее голос надломился, стал тихим и беспокойным. Кейд мог чувствовать, как ее угрюмый вид заставил его нахмурить брови, когда она взглянул на нее. – Как они умерли, Алекс?
В течение одного ошеломляющего момента, когда ее глаза держали его, не мигая и с тем же неопределенным страхом, холодный ком начал формироваться в его животе. Небольшая кабина была отрезана от земли восемью тысячами футов, что способствовало напряжению из-за страха и затянувшегося молчания Алекс.
- Они были убиты, - наконец сказала она, слова, которые только заставили пульс Кейда подскочить, когда он рассмотрел единственную возможную причину — ужасную причину, которая сделает участие Алекс в этой истории еще более невозможным, чем уже есть. Но потом она пожала плечами и вновь посмотрела прямо вперед. Она сделала глубокий вдох и медленно выдохнула. – Это был несчастный случай. Пьяный водитель несся на перекрестке на красный свет. Он на полном ходу врезался в автомобиль моей мамы. Она и мой брат умерли мгновенно.
Хмурый вид Кейд углубился, когда она начала говорить это в спешке, будто не могла говорить об этом медленнее. И рассказ казался хорошим описанием, потому что что-то в этом объяснении смутило его, словно являлось слишком стандартным, хорошо отрепетированным.
- Я сожалею, Алекс, - сказал он, неспособный оторвать свой тщательно исследовавший, пристальный взгляд от нее. – Думаю, это небольшое благословение, что они не страдали.