– Да, намного. Спасибо… Мы хранили все эти вещи в шкафчике между первым и вторым этажами отеля… Он назывался «Галерея забытых вещей». Вернее, он так называется до сих пор.
– Вы это хранили?..
– Я и Доминик. Доминик Флейту, хозяин отеля.
– И бритва лежала в этом шкафу? Вместе с другими вещами?
– Да. Но она пропала.
– Когда?
– В тот самый день… Когда я отправилась ужинать в ресторан «Ла Скала».
– В тот день, когда был убит Франсуа Пеллетье?
– В тот день, когда я отправилась ужинать.
– Когда именно она пропала?
– Я не знаю. С утра она лежала на своей полке вместе с другими предметами. А к обеду ее не оказалось. Да, она пропала в первой половине дня. Исчезла.
– Как Фрэнки?
– Ее просто не стало.
– Как Фрэнки?
– Прекратите это! Прекратите!! Прекратите!!!
– Будда. Мэрилин Монро. Шкатулка. Все это осталось на своих местах?
– Не помню. Кажется. Не могу сказать точно.
– Но за перемещениями бритвы вы следили внимательно?
– Просто заметила это… И удивилась: бритва пропала, а никаких следов взлома нет.
– Взлома?
– «Галерея забытых вещей» закрывалась на ключ А ключи от нее были только у меня.
– И все?
– Кажется…
– Был еще второй комплект. У Доминика Флейту. Он сам сообщил нам об этом.
– Раз он сам сообщил… Я просто забыла.
– Забыли протереть ручку?
– ??
– На бритве были обнаружены отпечатки ваших пальцев. Только ваших, ничьих больше. Они и сейчас там.
– А-а… Это легко объяснить. Утром я доставала бритву. Хотела показать ее одному человеку. Он заинтересовался рисунком. Заинтересовался монограммой. Я просто удовлетворила его любопытство.
– А теперь удовлетворите мое. Вы достали бритву и показали ее этому человеку. Крайне в ней заинтересованному. Я правильно понял?
– Да.
– Тогда почему на бритве только ваши отпечатки °
– Почему? Не знаю почему. Тот человек не взял ее в руки.
– Был заинтригован бритвой… если такое выражение уместно… Был заинтригован, но в руки не взял? Странно.
– Это легко объяснить. Она привлекла его внимание, когда лежала под стеклом. Но когда я достала ее… Тот человек сказал, что это ничего не стоящая вещь. Дешевка, которую он принял за антиквариат. Вот и все.
– Все?
– Да.
– Тот человек может подтвердить ваши показания?
– Думаю, да. Но его сейчас нет в Марокко.
– Я надеюсь, он скоро вернется?
– Не уверена. Скорее всего – нет. Он был постояльцем гостиницы, приезжал сюда… на отдых. Вы часто отдыхаете в одном и том же месте?
– Как правило.
– На него это не похоже.
– Вы так хорошо изучили его повадки?
– Мы успели немного… пообщаться.
– Адреса или хотя бы телефона он, конечно, не оставил? Мы могли бы созвониться с ним, чтобы он подтвердил ваши показания.
– Вы сообщите ему обстоятельства дела?
– Я сделаю это максимально корректно. Обещаю.
– Не думаю, что такой пустяковый инцидент отложился в его памяти. Он очень занятой человек.
– Ну кто бы сомневался!
– Хорошо. Перед своим отъездом он оставил мне визитку со своими телефонами. Она должна быть у меня в номере. Если связаться с ним, возможно, он и вспомнит. И меня, и бритву.
– Хорошо. Что было дальше?
– Я положила бритву на место. Заперла шкаф и сразу же забыла о ней. И вряд ли бы вспомнила, если бы тот человек… много позже, не сказал мне, что бритвы нет.
– Это вас взволновало?
– Удивило, но ненадолго. В тот день у меня было много дел. И много проблем, так стала бы я держать в голове дурацкую бритву?
– Вот что я скажу: вам не помешало бы держать ее в голове.
– С чего бы это?
– Отпечатки. Только ваши, ничьи другие.
– Господи, я ведь уже говорила… Это легко объяснить.
– Но кое-что требует гораздо более трудного объяснения. Опасная бритва с монограммой «P.R.C.», ручка из слоновой кости с рисунком, была обнаружена нами на месте убийства, рядом с телом. Более того, она является орудием преступления.
– …
– Группа крови на лезвии совпадает с группой крови Франсуа Пеллетье.
– …
– Кровь на лезвии – это кровь вашего приятеля Фрэнки. А отпечатки на ручке – ваши отпечатки. Только ваши, ничьи другие.
– Что вы хотите сказать?
– Вывод напрашивается сам. Вы убили Франсуа Пеллетье. Вы. Никто другой.
– Но это же… Это же неправда. Это какая-то ошибка… Это… Я не убивала Фрэнки. Зачем мне было убивать Фрэнки?
– Вот вы мне все и расскажете.
– Я уже рассказала все, что знала…
– Правда облегчает душу, поверьте.
– Правда состоит в том, что я не убивала Фрэнки. Я совсем не знала его, мы познакомились накануне, убивать незнакомого человека, который не сделал мне ничего дурного – бессмысленно!
– И жестоко. Жестоко перерезать человеку горло опасной бритвой. Вы совершили жестокое преднамеренное убийство. И нет ни одного факта, свидетельствовавшего бы об обратном. Все очень серьезно, мадам.
– Я не совершала никакого убийства…
– Куда вы отправились после разговора с Исой Хаммади?
– К себе в отель.
– Вы появились там где-то без двадцати час?
– Вы ведь знаете это. Зачем спрашивать?
– Кого вы встретили в отеле?
– Фатиму, жену нашего повара Наби. Она дежурила у стойки. Вы ведь знаете, знаете это!.. Мы перебросились несколькими фразами. И я вернулась к себе в номер.
– Свидетельница показала, что у вас на лице была кровь.
– Маленькая капелька. И не на лице – под носом. У меня иногда идет носом кровь. Без всякого повода. Наверное, это связано с сосудами. Или с давлением. Маленькая капля. Я ее даже не почувствовала. Фатима сказала мне про кровь. Я попросила у нее зеркало и вытерла каплю. Это не заняло больше десяти секунд.
– А потом вы вернулись к себе в номер.
– Да.
– И сразу легли спать.
– Да. Ночное происшествие с Фрэнки выбило меня из колеи.
– Убийство Фрэнки?
– Ночное происшествие! Тогда я еще не знала, что он убит!
– И тем не менее следующим утром вы отправились прямиком к форту. Зачем? Вы часто бываете там по утрам? Утренняя прогулка для поддержания тонуса?
– Это произошло случайно. Случайно. Я шла к пирсу, там швартуется человек, у которого я всегда покупаю рыбу. Его зовут Ясин.
– Так вы отправились за рыбой?
– Ясина не было. В тот день он не приплыл. Но были другие. Хасан и Хаким, у них катер «Менара». Хасан сказал мне, что в городе, у старого форта, что-то произошло. Слухи распространяются быстро… Как правило.
– И вы решили посмотреть, что же произошло?
– Я не собиралась. Я собиралась пойти на пляж… Понаблюдать за серферами, за воздушными змеями… Я подумала, что Фрэнки тоже может быть на пляже…
– Франсуа Пеллетье занимался серфингом?
– Я видела его в костюме для серфинга. Наверное, он занимался серфингом. Я хотела, чтобы он объяснил мне, почему так неожиданно исчез накануне. Тогда я еще не знала, что он убит… Я не убивала его… Не убивала…
– Успокойтесь.
– А возле площади собралась целая толпа. Мне так и не удалось из нее выбраться, пришлось следовать за ней. Потом я увидела оцепление…
– И?
– И… все… Я развернулась и ушла. Ненавижу большие скопления людей, так что оставаться там дольше было невыносимо. Бессмысленно и невыносимо.
– И вы не видели труп ?
– Как я могла видеть труп, если место… преступления было оцеплено?
– А двое свидетелей имели возможность наблюдать, как вы стояли внутри оцепления.
– Я даже знаю кто. Жалкие французишки, любители боулинга.
"– Я попросил бы вас уважительнее относиться к моим коллегам-полицейским. Оскорбление представителей закона чревато неприятностями.
– Послушайте… Вы правда думаете, что эти неприятности сравнятся с теми, которые я уже имею? Меня обвиняют в убийстве, которого я не совершала…
– Для того чтобы проникнуть за оцепление, вы заплатили деньги одному из наших людей. В его отношении уже ведется служебное расследование. Сто дирхам за простое любопытство – не слишком ли много?
– Я не хотела давать никаких денег. Я хотела уйти…
– Так вы видели труп?
– Нет… Я не могла разглядеть труп… Я сразу же ушла… Мне стало плохо. Столько крови…
– Вы видели кровь и не видели тела?
– Ну зачем… Зачем мне нужно было возвращаться туда, если бы я действительно была… была убийцей? Зачем?
– Посмотреть на дело своих рук при свете дня. От этого трудно удержаться.
– Я не убивала Фрэнки!
– Но заплатили сто дирхам, чтобы взглянуть на убийство. Накануне вечером… В ресторане «Ла Скала» вы были в шелковом платье фисташкового цвета, так?
– Да.
– На платье тоже обнаружены следы крови. Два неправильной формы небольших пятна, у пояса и вот здесь. На фото они хорошо заметны. Взгляните, пожалуйста.
– И что?
– Вы бы не могли припомнить, как давно они появились?
– Вы шарили в номере…
– Как давно они появились?
– Они могли появиться когда угодно. У меня часто идет носом кровь. В тот вечер приключилась та же неприятность…
– Какой вечер вы имеет в виду?
– Не знаю…
– Вечер, проведенный с Франсуа Пеллетье, не так ли?
– Может быть.
– Значит, это ваша кровь на платье?
– Чья же еще?
– У вас ведь группа А, резус положительный?
– Да. Кажется.
У вас группа А, резус положительный. Пятнам на вашем платье соответствует другая группа. А именно – нулевая. Резус отрицательный. У Франсуа Пеллетье была нулевая группа крови.
– Можно еще сигарету?
– На вашем платье – кровь Франсуа Пеллетье. На бритве, которой ему перерезали горло, – ваши отпечатки. Скверные дела, мадам. Очень скверные.
– У вас не работает зажигалка…
– Вот перечень предметов, которые были обнаружены на теле: бумажник, ключ от седьмого номера отеля «Sous Le Ciel de Paris», двадцать пять дирхам мелкими монетами, самолетная бирка от ручной клади. А в номере Пеллетье, среди его личных вещей, тоже обнаружилось кое-что интересное. Книга «В мире китов и дельфинов». Странное совпадение, вы не находите?
– Совпадение?
– Совпадение, если учесть вашу нежную привязанность к дельфинам. Может быть, это ваша книга?
– Никогда о такой не слыхала. Что, стоит почитать?..
– Хотя бы из любви к дельфинам. Значит, не вы давали книгу Франсуа Пеллетье?
– Говорю же вам – нет.
– А вот это было вложено в книгу в качестве закладки. Конверт от фотобумаги «Кодак» с нарезкой из негативов. Как видите, конверт довольно потрепанный, негативов – 15, три полоски по пять штук. На трех негативах – виды города.
– Эс-Суэйры?
– Нет. Но думаю, вы поможете нам установить, какой именно город на них изображен. Потому что на остальных двенадцати присутствует только один человек. Вернее, девушка.
– Какая девушка?
– Вы, мадам.
– Я?!
– Мы сделали фотографии с негативов. Вот, взгляните.
– Я не понимаю… Откуда эти негативы взялись у вас?
– Меня интересует, откуда эти негативы взялись у Франсуа Пеллетье. Если, конечно, вы не виделись задолго до его приезда в Эс-Суэйру.
– До его приезда в Эс-Суэйру мы не виделись никогда.
– На каждом снимке проставлена дата. Справа внизу. Один день в сентябре. Один солнечный день, смотрите, как играет солнце на ваших волосах! И вы не выглядите несчастной и уж тем более брошенной…
– Зачем вы говорите мне все это?
– Вы. Вы сами не так давно признались, что ненавидите быть брошенной. Или нет?
– Это было сказано совсем по другому поводу.
– По поводу Франсуа Пеллетье?
– Это… это было сказано без всякого повода. И это мои негативы. Город, который здесь изображен, – Санкт-Петербург. В сентябре четыре… почти четыре года назад было много солнца…
– Вас фотографировал Франсуа Пеллетье?
– Нет! Конечно нет!
– Еще один близкий друг?
– Мне не хотелось бы обсуждать это с вами.
– Каким образом негативы попали к Пеллетье, если, по вашим словам, вы никогда не виделись с ним? И – если вы не виделись – зачем тогда они вообще ему понадобились?
– Не знаю. Чья-то дурацкая шутка. Мои фотографии и несколько конвертов с негативами хранятся в шкафу в моем номере. На верхней полке, в коробке из-под печенья. Жестяная коробка. Круглая, довольно вместительная, на крышке – два кота, играющих в карты… Да, их два. Кто-то мог зайти в номер, найти коробку и взять проклятый конверт.
– Франсуа Пеллетье?
– Я не знаю! Не знаю!.
– Это ваш конверт?
– Я не помню, в каком именно конверте хранились негативы. Но если содержимое конверта мое – значит, и конверт мой.
– На конверте нет ваших отпечатков, зато есть отпечатки Франсуа Пеллетье.
– В таком случае – конверт его.
– Вместе с содержимым?
– Я не знаю… Я устала…
– Зачем Франсуа Пеллетье влезать в номер совершенно незнакомой девушки и красть ее фотографии?
– Незачем. Совершенно незачем.
– А что, если мы рассмотрим ситуацию под другим углом? Франсуа не крал ваши негативы и не влезал к вам в номер. Это были его негативы. С пленки, которую он снял в сентябре четыре года назад.
– Четыре года назад я не знала никакого Франсуа Пеллетье. И три, и год назад. Я познакомилась с ним в августе!
– Но по странному совпадению четыре года назад Франсуа Пеллетье месяц провел в России, а именно в городе Петербурге. Догадываетесь, какой именно месяц?
– Я впервые увидела Фрэнки только сейчас.
– Его передвижения нетрудно было отследить по визе в паспорте. Там есть и российская. С проставленными в ней датами. Все очень просто.
– Я впервые увидела Фрэнки только сейчас. И не знаю, зачем Фрэнки понадобилось красть негативы.
– Не думаю, чтобы он крал негативы.
– Я его не убивала.
– Правда облегчает душу, поверьте.
– Вы это уже говорили. Я не убивала Фрэнки.
– Я оперирую только фактами. И я могу рассказать вам, как все произошло. Оставив в стороне обстоятельства личного характера. Только факты, мадам.
– Так как же все произошло?
– Вы ужинаете с Франсуа Пеллетье – вашим старым знакомым или вашим новым знакомым – не суть важно. Вы покидаете ресторан вдвоем и отправляетесь на смотровую площадку старого форта. Маленькое путешествие, в конце которого несчастного Фрэнки ждет смерть. Вы перерезали ему горло бритвой, мадам…
– И оставила ее на месте преступления, с отпечатками пальцев, которые легко идентифицировать. Убийца бы так не поступил.
– Хладнокровный убийца – да. Но вы ведь не хладнокровный убийца. Могу предположить, что, после того как дело было сделано, вы просто выронили бритву.
– Я не сумасшедшая. И будь я убийцей – я бы в первую очередь позаботилась о том, чтобы орудие преступления не попало в руки полиции.
– А вот избавиться от главной улики у вас как раз не получилось. Роковая случайность, она-то вас и погубила. Вы выронили бритву, но все же предприняли попытку ее найти.
– Вы говорите так, как будто при этом присутствовали.
– Я просто пытаюсь рассуждать логически. Спички, лежавшие у вас в сумочке. Вы воспользовались ими. Ведь на смотровой площадке царила темнота, и вы принялись жечь спички, чтобы найти то, что выпало из рук. То, что могло вас изобличить. Вы жгли их одну за другой, пока не использовали все. Пока сера на картонке не пришла в негодность. Я могу понять ваше состояние. Состояние молодой женщины, только что совершившей кровавое преступление. Одна, в темноте, в ситуации, вышедшей из-под контроля. Спички в руках ломаются, возможно даже не все из них удалось зажечь. Вы боитесь, что, несмотря на ночь и кромешную тьму, на площадке может кто-то появиться. Спички закончились, а цель так и не была достигнута. И вы снова оказались в полной тьме. Могу представить ваше отчаяние, мадам…
– С вашим воображением нужно писать детективные романы.
– Мое воображение… И здравый смысл… И – самое главное – факты… Они подсказывают мне, что все было так или почти так.
– За исключением одного: я не убивала Фрэнки. У меня не было повода убивать Фрэнки. У меня не было мотива!