Услышав голос, Тара сразу направилась в ее сторону. Она села рядом с ней на кушетку, лишь едва нащупывая рукой.
— Ну, это не важно. Ты приехала, моя малышка, вот что главное. Ну, так что случилось с твоей ногой?
— Это просто небольшое растяжение. — Мэрайя посмотрела на Зайяда и улыбнулась. — Не беспокойся.
Тара наигранно рассердилась:
— Это мое право беспокоиться о тебе.
Мэрайя засмеялась:
— Я знаю.
— Значит, ты не сама приехала, не так ли?
Тара повернулась и посмотрела в сторону Зайяда.
— Так кто приехал с тобой сюда?
Зайяд отступил назад, ощущая странное чувство оттого, что Тара так легко обнаружила его.
— Как ты… — засмеялась Мэрайя — Ну, конечно.
Ну, конечно? Что это значит?
Он ведь не издал ни одного звука, не сделал ни одного движения, ничем не выдал своего присутствия здесь. Зайяд хотел знать, что это за чудо.
— Это мой сосед, — объяснила Мэрайя. — И мой друг. Он любезно согласился отвезти меня сюда, хотя я и так доставила ему немало беспокойства.
— О, моя девочка, ты просто очаровательна. — Тара встала, подошла к Зайяду и протянула руку. — Не так ли?
— Это так.
Тара сдвинула брови:
— А у этого друга есть имя?
Зайяд взял ее руку и поцеловал:
— Меня зовут Зайяд.
Замешательство, а потом и беспокойство отразились на лице Тары, она убрала руку. Все тепло, доверие и оживление исчезли, и Зайяд удивился тому, как хорошо она знала своего возлюбленного. Она знала даже имена детей…
— Вы голодны? — спросила Тара, быстро оправившись от своих чувств и отвернувшись от него.
— Немного, — сказала Мэрайя.
— Хорошо. Я приготовлю ланч, а потом мы поболтаем. Мне не терпится узнать, что случилось с тобой, а также выяснить, что заставило твоего соседа так далеко уехать из дома.
— Могу я помочь вам, миссис Хефнер? — спросил Зайяд.
Тара направилась в другую комнату:
— Нет, спасибо.
Когда они остались одни, Мэрайя повернулась к нему и сказала:
— Это было хорошее предложение, но она все любит делать сама. И она не миссис. Тара никогда не была замужем. Думаю, она была без ума от отца Джейн и не могла думать ни о ком другом, после того как он оставил ее.
Влюблена…
Зайяд разозлился.
— В чем дело? — спросила Мэрайя, глядя на него.
Зайяд покачал головой:
— Я просто подумал о том мужчине, который оставил ее.
— Настоящий подлец, правда?
— А ты откуда знаешь?
— Джейн мне рассказывала.
Зайяд почувствовал приступ гнева, вспомнив глупого помощника своего отца. Мысль о том, что его сестра думает, будто отец не хотел знать ее, была просто невыносимой. Не смотря на то, что мать его собственного сына хотела лишь богатства, Зайяд всегда говорил сыну только хорошее о ней и объяснял ему, что она не приезжает повидать его потому, что плохо себя чувствует, но все равно любит его.
— Не желать знать своего ребенка, — Мэрайя покачала головой, — это просто ужасно.
— Может быть, он не знал о его существовании.
Мэрайя удивленно посмотрела на него:
— Что заставило тебя сделать такое предположение?
Он не мог ответить ей, да и не хотел, потому что к ним присоединилась Тара. Она принесла большое блюдо, наполненное едой.
— Холодный цыпленок, картофельный салат и бисквиты.
Зайяд помог ей сервировать стол, и они приступили к еде. Они сидели за маленьким столиком в небольшом, но очень уютном дворике с видом на горные вершины. Тара в основном разговаривала с Мэрайей. Она хотела знать все о ее новом деле и о стратегии, которую она выбрала. Когда Мэрайя упомянула, что Зайяд собирается помочь ей, Тара отложила недоеденный бисквит на тарелку и спросила у него:
— Так откуда ты, Зайяд?
Она точно знала, откуда он, Зайяд прочел это на ее лице, но все же ответил:
— Я из маленькой страны, которая называется Эманд.
Печаль отразилась на лице Тары.
— Это красивое место? Там растут оливковые деревья? И воздух наполнен пряностями, а песок такой теплый на закате солнца?
— Да. — Его отец так много рассказывал ей о своей стране, что Зайяду даже стало жаль Тару.
— Ты говоришь так, словно была там, Тара, — заметила Мэрайя, опираясь на столик, чтобы встать и взять свои костыли.
— Возможно, в мыслях… — мягко ответила Тара.
— Куда ты собралась? — спросил Зайяд Мэрайю.
— В дамскую комнату попудрить носик, — улыбнулась она, — хочешь со мной?
— Конечно, я тебе помогу.
После того как Зайяд помог ей добраться до ванной комнаты, он вернулся к Таре.
— Ты не мог бы передать мне кусочек сахара, Зайяд, — попросила она. — Как ты успел заметить, я не очень хорошо вижу.
— Я думаю, что вы очень хорошо видите, мадам.
— Спасибо. Я много работала над тем, чтобы выглядеть нормальной. — Тара улыбнулась ему. — Мэрайя, наверно, уже сказала тебе, что я не всегда была слепой. Мебель, которую ты здесь видишь, была со мной долгие годы, и пять лет назад, когда зрение стало ухудшаться, осознание того, что я все же могу различать цвета, сильно помогло мне в те суровые месяцы.
— Должно быть, вам было очень трудно.
— Да, в начале. Но я привыкла к темноте. Я ищу свет в других вещах и в людях.
Эти слова заставили его подумать о Мэрайе. Под своей жесткой маской она была полна света, огня, чувств.
— Я должен вернуться к Мэрайе, — сказал Зайяд, — возможно, мы сможем поговорить в другой раз.
— Мне нужно проверить свой ежедневник…
— Мы должны поговорить, Тара.
Сжав губы, она с силой поставила стакан с лимонадом на стол:
— Я знаю, почему ты приехал.
— Неужели?
— Да, из-за Джейн. Она хорошая девочка, Зайяд. Но ей не нужно знать правду. Не сейчас. И ей не нужно излишнее внимание к себе.
— Я понимаю ваше желание сохранить тайну, поверьте мне. Но правда в том, что Джейн — принцесса, и от этого никуда не деться.
Не важно, согласится ли ее мать или нет, Джейн должна знать о своем происхождении.
Лицо Тары наполнилось страданием, когда она услышала слова Зайяда. Наконец она сказала:
— Приезжайте в пятницу.
— Я буду здесь.
— И ты ведь не откажешься выслушать меня?
— Конечно, нет.
Правдивая история — главное, чего он хотел. Зайяд извинился и встал из-за стола, чтобы помочь Мэрайе.
Глава седьмая
По дороге домой Мэрайя украдкой наблюдала за Зайядом. Хотя он по-прежнему выглядел великолепно, он вдруг стал холодным и невероятно задумчивым. Это удивляло девушку, она хотела знать, не произошло ли чего-нибудь между Тарой и Зайядом, пока она была в ванной комнате. Но что Тара могла сказать ему? Что сделало его таким отчужденным?
От внезапной мысли сердце ее ушло в пятки. Мэрайя искренне надеялась, что Тара не говорила с ним по поводу ее самой, ведь это было вполне в духе Тары. Ее девизом было — девочке вновь надо вернуться в седло.
«Хорошая прогулка быстро сотрет с твоего лица это хмурое выражение, Мэрайя».
Как же!
Может быть, необходимо успокоить Зайяда по поводу ее намерений устроить свидание или ночь дикого секса.
— Послушай, Зайяд, почему бы тебе не взять сегодня выходной?
В этот момент слева их обогнал многотонный грузовик, поэтому Зайяд ответил не сразу:
— Прошу прощения?
— Видишь ли, я очень люблю пиццу, и ее достаточно просто заказать по телефону. Я прекрасно устроюсь на кушетке, посмотрю телевизор, может быть, какой-нибудь старый черно-белый фильм, или, может быть, углублюсь в работу. Что-то подсказывает мне, что и тебе необходимо вернуться к своей работе.
— У меня достаточно времени для этого.
— А разве тот маленький домик на заднем дворе не зовет тебя? Я полагаю, что это твой офис?
— Откуда ты узнала об этом?
— Я приметила его сразу же, как только переехала туда и думала о том, чтобы устроить там свой офис.
— Так в чем же дело?
— Я просто не могу себе этого позволить.
— А, понятно.
— В любом случае мне кажется, что ты уже достаточно сделал для меня. Займись своими делами.
Зайяд удивленно поднял брови:
— Ты пытаешься избавиться от меня, Мэрайя?
Я просто пытаюсь вновь стать девственницей.
Нет, не так.
Я просто пытаюсь спасти себя от разочарования, когда ты откажешь мне, а я буду влюблена в тебя окончательно и бесповоротно.
— Зайяд, я думаю, ты заслужил отдых. Ты замечательно ухаживал за мной, готовил мне еду, отвез меня к Таре.
— Мне приятно слышать эти слова, но я чувствую себя ответственным за тебя и твое здоровье.
— Это очень мило с твоей стороны, но рыцарь в сверкающих доспехах — это…
Ну, на самом деле это так здорово, что я просто таю.
— Этот разговор бесполезен.
— Но…
— Мэрайя, так же как и ты, я весьма силен в дискуссиях и спорах.
— Да, я заметила, — улыбнулась она.
Зайяд переключился на четвертую, а потом и на третью скорость, когда они свернули с шоссе и въехали на главную улицу города.
— Ты много знаешь о мечах? — спросил он.
— Нет, немного, но мне очень нравятся антикварные произведения искусства.
На самом деле она находила это настолько интересным, что заглянула сегодня утром в Интернет, когда Зайяд ушел к себе, чтобы переодеться.
Он свернул на их улицу, припарковал машину и выключил зажигание.
— Если ты хочешь, то сегодня вечером мы могли бы познакомиться поближе.
Мэрайя вцепилась в ручку двери:
— Что ты имеешь в виду?
— Ты придешь ко мне в гости, мы закажем пиццу, а потом, если тебя это действительно интересует, я покажу тебе свою коллекцию.
У Мэрайи все сжалось внутри. Это было сказочное предложение.
Она решила умерить свой энтузиазм, ведь Зайяду совсем не обязательно знать, насколько ее это интересует.
— Может быть, я смогу высказать тебе свежее мнение по поводу некоторых экспонатов?
Зайяд засмеялся:
— Посмотрим.
О, он такой самоуверенный.
Зайяд вышел из машины, подошел к пассажирскому сиденью и помог ей выйти. Несколько мгновений он стоял, положив ее руки к себе на плечи и задержав ладонь на ее бедре.
— Посмотрим, куда этот вечер приведет нас.
Мэрайю обдало жаром от этих слов, и она поняла, что согласно кивает ему, когда он уже поднял ее на руки.
— Этого человека зовут Чарлз Уэйдон.
Тридцать минут спустя Зайяд стоял в своей скудно обставленной гостиной, украшенной потертыми коврами, и давал своему помощнику адрес бессовестного мужа клиентки Мэрайи.
— Наблюдение за ним должно вестись двадцать четыре часа в сутки. Я хочу знать, куда он ходит, с кем встречается. Мне нужны фотографии, Фандал. Даже его мусор вы должны проверять.
— Да, сэр.
— Это очень важно.
— Я понимаю, сэр.
Зайяд повернулся спиной к своему помощнику и взял телефонную книгу. Он сам закажет эту пиццу для Мэрайи и сам накроет на стол. Он не будет обсуждать мотивы такого бессмысленного поступка и свое желание побыть обычным человеком сегодня вечером и в течение следующих двух недель.
Хотя его слугу это очень волновало.
— Могу я спросить, Ваше Величество… сэр?
— Да, Фандал?
— Почему вы помогаете этой женщине?
— Я дал ей слово.
— Да, но почему? Она ведь не та, которую вы ищете.
Да, это верно, но Мэрайя была красива и злилась на весь мир — это интриговало Зайяда. Он хотел быть ближе к ней из-за ее внутреннего огня, даже если его жар и не всегда был приятным. И ему хотелось помочь. Да, он привык многие вопросы решать с помощью денег, но ни одна женщина не нуждалась в его дружбе, в доброте его души.
Это было очень необычно. И увлекательно.
Но Зайяд не мог позволить своему помощнику узнать об этом.
— Она — ключ к тому, чего я хочу. Она ближайшая подруга моей сестры. Я уверен, что если узнаю ее, то смогу узнать и Джейн. — Он перелистывал справочник в поисках ближайшей приличной пиццерии. — Мэрайю Кеннеди необходимо ублажать, у нее должно быть все, что она пожелает.
— Я понял, сэр.
— Ты можешь идти, Фандал.
Слуга поклонился и вышел из комнаты.
Зайяд протянул руку к телефону. Чего он не мог понять, так это свое влечение к Мэрайе. Непреодолимое желание выбивало его из привычной колеи.
В Эманде, если его интересовала женщина, он предлагал ей ночь удовольствий, а потом — все, что она пожелает, кроме своего сердца. Ни к одной из этих женщин он не чувствовал глубокой страсти, в них не было загадочности. Оба, и Зайяд и его возлюбленная, удовлетворяли свои нужды и расставались довольные друг другом.
Но Мэрайя Кеннеди была особенной, не такой как все. Едкий юмор и тень глубоко израненного сердца в ее глазах… Зайяду казалось, что он прекрасно знает и понимает ее. Однажды она сказала, что не верит в родство душ, и он согласился с ней, но если бы он верил в эти глупые выдумки, то мог бы с уверенностью сказать, что эта женщина предназначена для него.
И один раз он ощутил вкус ее губ.
Его пальцы набирали номер телефона пиццерии Харрисона. Он может некоторое время сдерживать свое желание, но если она снова поцелует его, то его не остановит такое неподходящее в тот момент чувство, как честь.
Мэрайя будет его женщиной.
— Я похожа на пиццу пепперони — классическая, немного острая, но всегда доставляющая удовольствие, — улыбнулась Мэрайя и отправила в рот кусочек пиццы. Ее забинтованная нога лежала на подушке, а сама она, одетая в джинсы и черную футболку, лежала на таком же, как и в ее гостиной, желтом ковре.
Напротив нее, облокотившись на рыжую кушетку, лежал Зайяд, держа в руках свой кусок пиццы с оливками и грибами.
— Ты уверена, что говоришь о себе, Мэрайя?
Мэрайя помолчала, вспоминая предыдущий разговор.
— Конечно, это могла быть я, но только зале суда.
— Почему?
— Потому что в суде я ношу классические костюмы и я довольно острый противник.
— А от чего ты получаешь удовольствие?
Хороший вопрос, подумала Мэрайя, и ее пульс резко участился. И ведь спросил он это с такой дьявольской усмешкой!
— Думаю, от своих побед.
— Которых немало, я уверен.
Мэрайя взяла еще один кусок пиццы и промолчала, не желая разочаровывать Зайяда. Это было правдой лишь отчасти. В прошлом году она вряд ли проиграла хоть одно дело, а теперь, всего месяц назад, что-то изменилось. Ее отношение? Она потеряла уверенность? Мэрайя не была уверена в этом, но она проиграла три последних дела.
— А что насчет тебя? — спросила она, быстро сменив тему.
— Меня?
— Да, к какому виду пиццы ты себя относишь?
— У меня плохо получается описывать себя самого.
— Ну, давай попробуем.
— Зеленые оливки, — начал Зайяд задумчиво, — грибы и жгучий красный перец.
— Интересно, а почему?
— По натуре я жесткий человек, как зеленые оливки. Грибы растут в темных, удаленных местах.
Он выглядел закрытым и не хотел развивать эту тему. Что-то подсказывало Мэрайе, что не нужно его ни о чем спрашивать.
— А теперь пришла очередь и красного перца, — улыбнулся он, и снова в его глазах появилось жгучее желание. — Я, так же как ты, люблю острое.
У Мерайи перехватило дыхание — так бывает всегда от странного, только начинающего, необычного флирта.
Да, она слишком долго была одна.
Зайяд доел кусок своей пиццы, в его бутылке осталось еще немного пива.
— Я думаю, настало время для моего путешествия к домику на заднем дворе. Если ты захочешь остаться здесь и посмотреть телевизор, то я не обижусь. Наблюдать за моей работой — это невероятно скучно для всех, кроме меня.
Он шутит? Три куска пиццы и бутылка пива уже сделали свое дело — Мэрайя была готова смотреть мечи своего сексуального соседа и, возможно, даже получить от него еще один поцелуй.
— Нет, я хотела бы пойти вместе с тобой.
— Очень хорошо. — Зайяд поднялся на ноги. — Идти здесь недалеко, но я думаю, даже это будет слишком для твоей ноги. Я отнесу тебя на руках, хорошо?