Я положила ногу на ногу, скрестила руки на груди и принялась пристально рассматривать старика: его дорогой костюм, ухоженные ногти, его аристократический профиль. Боковым зрением я видела у двери Элигия, который, вероятно, блокировал пути отхода для меня. В моей голове смешались сомнения и паника. Я бы сделала что угодно, чтобы спасти Сета. Но это было безумие.
— Что угодно? — спросил Жиль. Он остановился и посмотрел мне в глаза. — Честно, дорогая?
У меня по коже пробежал холодок. Старик читает мои мысли? Или я сказала это вслух?
— Да, — ответила я твёрдым, уверенным голосом, нарушая данное Проповеднику обещание молчать. — Всё, что угодно.
— Хорошо. Рад это слышать, — он подошёл ближе, остановился и наклонил голову. — Но чтобы помочь твоему брату, ты должна слушать внимательно, с открытым умом и сердцем.
— Хорошо, — ответила я, вспомнив недавние слова Проповедника.
— Дети, — позвал он свою семью.
Всё, что произошло потом, произошло так чертовски быстро, что я едва успела заметить. Я чуть повернула голову, чтобы посмотреть на Проповедника, а когда снова посмотрела на Жиля, его там не было. Вместо него стоял Жан-Люк. Я поискала глазами Джози, которая только что стояла около своей матери. Теперь она находилась на месте Элигия, а тот уже был возле очага. Я стояла, смущённо крутя головой. Я заметила, что лишь Жиль и Элиза поменялись местами. Никто не остался на месте, все сменили своё местоположение. И всё это произошло прямо у меня перед глазами. Я неуверенно смотрела вокруг, и чувствовала, что меня охватывает нервная дрожь.
— Что… происходит? — спросила я тихо. — Что это было, чудной цирковой аттракцион семьи дю Солей? Французские иллюзионисты? Или я сошла с ума?
Я не успела моргнуть, как Жиль снова оказался передо мной. Он тепло улыбался, глаза его блестели… что-то ещё в нём изменилось. Затем, громко прочистив горло, я подняла глаза и увидела Серафима, сидящего на шкафу в углу комнаты. Он с удивительной лёгкостью спрыгнул на пол и оказался рядом со мной – ей-богу – меньше, чем за секунду. Я заглушила крик.
— Мы – создания полумрака, — сказал тихо Жиль.
Он наклонился ко мне, взял меня за руку и повёл по комнате, продолжая говорить. Не знаю почему, но я покорно последовала за ним, в то время как мой мозг дико и мучительно пытался понять, кто такие создания полумрака.
— Около двух веков назад ночью меня забрал Аркос. Я до сих пор не знаю, почему, — он закрыл глаза и покачал головой, — я ушёл, когда началось моё перерождение. Вскоре я полностью изменился. Я понял, что не могу продолжать жить без моей любимой семьи. Поэтому эгоистично забрал их всех, одного за другим, прямо из их постелей. Я заставил их выпить моей отравленной крови, чтобы они стали такими же, как я. Затем последовал ужасный месяц перерождения.
— Жиль, нет, — тихо сказала Элиза. В мгновение ока она оказалась позади него и обхватила его руками. Положив голову ему на плечо, Элиза добавила: — Вовсе не эгоистично, любимый.
Я покачала головой в полнейшем изумлении.
— Забрал их? Создания полумрака? Перерождение? Что всё это значит? — спросила я. — И какое отношение всё это имеет ко мне и моему брату?
Полумрак – это понятно, Галла называли это сумерками. Но кто такие братья Аркос, ужасные убийцы, создания полумрака – абсолютно непонятно. Элигий немедленно оказался передо мной, сверля меня глазами.
— Аркос – это вампиры, потомки семейства стригоев, — сказал он, и его голос снова казался звучащим прямо в моей голове. Было странно наконец-то увидеть лицо, чей голос я слышала, и почувствовала, что не могу оторвать взгляд от его глаз. Его губы шевелились, должно быть, он говорил вслух. Он так резко схватил меня за руку, что я рефлекторно дёрнулась. Но это не помогло, он держал мою руку, словно в тисках, так что я не могла вырваться. Он подошёл ближе, и уголком глаз я увидела, что люди Галла сделали шаг вперёд. — Наш род малоизвестен за пределами румынских сказок и фольклора. Мы все считаемся членами клана Киндред, в наших венах течёт кровь стригоев. Однако существуют некоторые различия. Мы – бессмертны, и нам требуется человеческая кровь. Но наш голод был удовлетворён другим способом – гуманным. В этом нам помог Проповедник и его предки. Братья Аркос были погребены на целых 150 лет, однако, теперь они на свободе, и они не люди. Они охотятся.
Его лицо находилось так близко к моему, что я видела цветные крапинки в его яростных глазах.
— У них нет ни жалости, ни сострадания. Они никогда не насытятся и никогда не остановятся.
Мои мысли перескочили к мёртвому парню на алее. Я представила себе его изуродованное тело, лежащее на земле. Его плоть была разорвана, повсюду была кровь. Элигий крепко держал меня за руку, не спуская с меня глаз. Моё сердце бешено билось в груди, а кожа дрожала в том месте, где он касался. Внезапно вся комната перестала существовать, были только он и я. Он был единственный, кто мог дать мне прямой ответ на прямой вопрос.
Поэтому я спросила его:
— Что ты такое?
Мой голос слегка дрогнул. Я смело смотрела ему в глаза и ждала ответа. При этих словах по его лицу пробежала едва заметная дрожь.
— Мы похожи на вампиров, но мы не они, — сказал он возбуждённо, и в первый раз я заметила у него лёгкий французский акцент. Его челюсти напряглись, и я снова посмотрела на его полные губы. — Как сказал мой отец, мы заключили сделку с вашими собратьями. Они поддерживали нашу жизнь, а мы защищали город от других вампиров. — Он понизил голос, наклонил голову и внимательно смотрел на меня. — Однако сейчас, когда братья Аркос на свободе, у нас появилась одна большая чёртова проблема, моя дорогая.
— Ну, хватит! — ласково и одновременно строго заметила Элиза.
Лёгкое дуновение воздуха коснулось моего лица и заставило меня вздрогнуть. Открыв глаза, я увидела, что Элигий стоит на противоположном конце комнаты, оперевшись на стену так, будто он и не двигался с места. Я посмотрела прямо на Жиля.
— Как это может помочь моему брату? — спросила я, затем увидела Проповедника, тихо стоявшего перед дверью. — Как? — внезапно предчувствие того, что может случиться сдавило мою грудь, и я, задыхаясь, осела на пол. — Сет, — я произнесла имя моего брата, и к горлу подкатил комок.
В ту же секунду Проповедник оказался рядом со мной, и, хотя он ничего не говорил, его руки на моих плечах помогли мне успокоиться, насколько это было возможно.
— Твой брат перерождается, — сказал Жиль, и я заметила ноты сочувствия в его голосе. — Законченное перерождение займет полный лунный цикл. Поверь: он и его друзья — из-за их неумышленной помощи Аркосам — пока в относительной безопасности. Уверяю тебя, если бы братья хотели их убить, то они бы давно уже были мертвы.
Это был определенно перебор с информацией... даже для меня.
Голова шла кругом от всего, что было мной услышано и увидено. И не важно, насколько усердно пыталась это принять, не важно, что я знала о Проповеднике и о его вере, я провела чертову уйму времени пытаясь поверить, что стою в одном из знаменитых исторических зданий Саванны в компании любящей семьи, утверждающей, что они вампиры родом из Франции и Румынии. А также что существуют двое опасных, кровожадных, мерзких вампира бродящих по городу. И, вдобавок ко всему прочему, мой младший братец сбежал с ними.
А вишенкой на торте этого безумия является то, что он собирается стать одним из них. Меня мутило от всего этого.
Осознание всего, что произошло той ночью в Бонавентуре, накрыло меня непосильной удушающей волной: меня не покидало дурное предчувствие, отсутствие цикад и медленная трансформация Сета из милого, любящего брата в холодного, замкнутого парня... все это с трудом умещалось у меня в голове.
Чейз заметил это, и вдруг все симптомы обрели смысл. Сет спал всё время, стал гиперчувствителен к свету и потерял аппетит. Первичная лихорадка перешедшая в постепенное снижение температуры тела. Он конечно не совсем холодный, но температура тела заметно ниже нормы. Он почти напал на меня и швырнул Чейза через всю комнату.
Я зажмурилась, пытаясь дышать ровно.
— О, Боже, — бормотала я, а внутри разливалась боль, будто меня ударили в живот, что чуть было не заставило меня согнуться пополам. Я обхватила себя руками. — Вот как все это может быть правдой? — обратилась я к Проповеднику. — Как?
— В мире существует множество такого, о чем простые смертные даже и не подозревают, — ответил Жиль, повернувшись ко мне. — До тех пор, пока не становиться слишком поздно, конечно.
Я пристально взглянула на него, и это было все, на что я была способна в данный момент. Затем я окинула взглядом всех присутствующих: семью Дюпре, моих друзей Галла. Мозги явно перегрелись, и я понимала, что еще чуть-чуть - и они взорвутся.
Я повернулась к Проповеднику.
— Думаю, пора сваливать отсюда.
Он продолжал безмолвно, но пристально смотреть на меня.
— Мы думаем, что для первого раз более чем достаточно, — ответил Жиль, сложив руки за спиной. Хмурое выражение не сходило с его лица. — Но есть еще кое-что, что тебе следует знать.
Я взглянула на него.
— И что же это?
— Ты носитель очень редкой группы крови, Райли По. Ты практически второй смертный с такой группой крови, которого я встретил за всю свою длинную жизнь.
— Нулевая положительная, — ответила я. — Это не редкость.
Он слегка наклонил голову.
— Как ты думаешь, почему среди присутствующих сегодня так много твоих товарищей? — быстро окинув комнату взглядом, я пожала плечами.
— Не имею ни малейшего представления.
Он положил руку на мое плечо и каждый из присутствующих Галла сделал шаг вперед. Жиль улыбнулся.
— Они здесь, чтобы защищать тебя, дитя. Твоя группа крови особенно редка для нас.
— Жиль, прекрати пугать девочку, — сказала Элиза, неожиданно появившись рядом с ним.
Она перевела взгляд на меня и заговорила так же непринужденно, как и в первый раз:
— Твой Проповедник умело маскировал потенциал твоей крови все эти годы, — заметила она мягко. — Здесь для тебя нет реальной угрозы, дорогая, и твои друзья здесь, потому что они любят и заботятся о тебе. Они всегда были осторожны, и именно это является причиной жёсткой лояльности между нашими семьями и именно это заставляет соблюдать условия договора веками. И это должно оставаться неизменным.
Проповедник положил свою руку мне на поясницу.
— Тот чай, что ты пьешь каждый день... Это он маскирует твою кровь.
Я удивленно уставилась на него.
— Вы подмешивали мне наркотики? — уголки его губ приподнялись - совсем чуть-чуть - в улыбке, которую могла распознать только я.
— Для твоего же блага, — мягко сказал он. — В общем, мы знаем о силе твоей крови с самого твоего детства. А сейчас слушай его, — сказал он, кивнув на Жиля. — Есть кое-что, что мы должны сделать прямо сейчас.
Я кивнула голой и переключила все свое внимание на Жиля.
— Слушаю.
Даже несмотря на то, что до меня потихоньку начало доходить, что для этих ребят я не более чем деликатесный стейк из вырезки. Жиль скрестил руки перед собой.
— Братьев Аркос нелегко будет остановить. Их будет трудно найти, также как твоего брата и его друзей. Они искусно прячутся в течение дня, а перемещаются в тенях ночи.
Я не подумала об этом. Не удивительно, что Риггс вел себя так странно в магазине. И у меня закралось странное предчувствие, что они не просто охотники.
Он повернулся и напряженно взглянул на меня.
— Видишь ли, Викториан и Валериан юнцы - обоим 21 или 22 года - но, несмотря на это, они крайне хитры и опасны. Их внешняя привлекательность крайне обманчива - никогда не доверяй им. Их лица прекрасны и невинны, а их души прокляты. Мы постараемся сделать все, что в наших силах, чтобы выманить их, и для этого нам потребуется твоя помощь.
Я кивнула еще раз, хотя мне и казалось, что все, что говорит Жиль не имеет ко мне никакого отношения.
— И чем же я могу помочь?
— Они создают армию, — серьезно сказал Жиль. — Из местных подростков, и твой брат в том числе. Именно это они собирались сделать 150 лет назад, и именно поэтому их заточили. Они будут искать своих солдат и жертв в самых темных закоулках этого города. Сейчас, времена еще более опасны, и на этот раз нам придется их убить. — Он склонил голову. — Ты же знаешь темную сторону этого города, не так ли?
— Темную сторону... о чем вы?
Я задала вопрос, хотя до меня уже начало доходить, что он имел в виду. И мне это определенно не нравилось.
— Притоны, наркотики, — пояснил Проповедник. — Нелегальные ночные клубы, которые ты посещала, и те отморозки с которыми ты общалась, когда была помоложе.
Мне было обидно, но я не подала виду. Я поклялась, что больше никогда не вернусь к той жизни. Все это в прошлом, я изменилась. Но это означало только то, что мой братец вляпался в это дерьмо так глубоко, что я даже себе представить не могу.
Я взглянула в глаза Жилю Дюпре:
— Я же сказала, что пойду на что угодно.
Жиль медленно прикрыл глаза, и легкая улыбка коснулась его губ.
— Чудно. Но пока нам остается только наблюдать, ждать и постараться защитить как можно больше людей. Город стал больше - будет сложнее, чем было в прошлый раз. И Элигий будет с тобой рядом все время.
— Папа?
— Нет, — сказала я одновременно с возражением Элигия.
Мы посмотрели друг на друга, а затем я обратилась к Жилю.
— Я конечно польщена вашей заботой, правда, но мне не нужны защитники. Проповедник живет совсем рядом. Я могу сама о себе позаботиться.
Быстро взглянув на Проповедника, который коротко кинул в ответ Жилю, за долю секунды сгреб меня в охапку, схватив за предплечья, и наклонил голову ближе ко мне.
Я удивленно моргнула, так как не смогла уловить того момента, когда его лицо появилось так близко от моего и разительно изменилось: его челюсть деформировалась и каждый зуб во рту стал длиннее и острее, глаза уже не были голубыми, а стали полностью белыми с кроваво-красными зрачками.
Внезапно меня начало трясти от страха, и я уже не могла ни дышать, ни двигаться, ни кричать.
В мгновения ока лицо Жиля вернулось к норме, точнее к тому выражению, которое я считала нормой. Он был красивым, выдающимся стареющим мужчиной. Неподдельное сожаление отразилось в его светло голубых глазах.
— Приношу свои извинения, моя дорогая, — сказал он тихо. — Но сейчас для вас более очевидно, почему вам следует принять помощь Элигия?
— Почему не Финн или Люк? — спокойно спросил Элигий. — Я не самый мудрый выбор.
Я не могла отвести глаз от Жиля. Неужели то, что сейчас произошло, действительно произошло? Неужели это то, что ждет Сета? Я сопротивлялась желанию подойти и прикоснуться к его лицу.
— Да, — ответил Жиль. — Именно это произойдет с твоим братом. Я боюсь, что даже хуже. Он потеряет контроль. Новорожденными вампирами движет отчаянный мучительный голод.
Я знала, что Жиль может читать мои мысли, но я не знала точно, делает ли он это случайно или же только тогда, когда считает нужным. Это было еще одно сумасшедшее открытие, которое мне следует переварить и усвоить. Я случайно взглянула на него, и он слегка усмехнулся мне.
— И что касается тебя, — сказал Жиль Элигию, — я выбрал тебя, сын мой. Ты самый сильный из нас, и никто не сможет защитить ее лучше тебя. Она должна вести свой бизнес как обычно — и постепенно готовиться к возвращению к своей прежней жизни. Мы не можем позволить Аркосам думать иначе, не так ли? — Жиль повернулся, чтобы посмотреть на меня.
— Ты будешь в абсолютной безопасности с Элигием. Просто… не забывай пить свой чай.
Люк, Финн и Джози усмехнулись. После быстрого взгляда на Элигия я обратилась к Жилю:
— Он может сделать то же, что только что сделали вы?
Жиль кивнул:
— Да.
У меня вырвался смех недоверия.
— И вы хотите, чтобы он остался в моём доме? Со мной? Пока я там, беспомощная, сплю?
Жиль не ответил. Я покачала головой.
— И от кого же Элигий должен меня защищать?
Строгое и в то же время опечаленное выражение лица Жиля заставило мои внутренности сжаться.