— Ах, дорогой, я так благодарна тебе за сегодняшний вечер, — в который раз спела я.
— Надеюсь, все мои промахи прощены? — в шутку поинтересовался он, продолжая нашу маленькую игру.
— Да, абсолютно все! — согласилась я. А потом, легонько вздохнув, пересела к нему и прижалась, закинув руки на шею. — Ты прости, что я в последнее время такая вредная и вспыльчивая. Понимаю, тебе тоже трудно оставаться с ней, — влила каплю презрения в последнее слово я. — Как же жаль, что судьба распорядилась так, что ты встретил меня позже! — Надеюсь, я не переигрываю? — Я просто места себе не нахожу, когда ты уходишь. Хочу быть вместе, всегда, каждую минуту нашей жизни, — проникновенно разливалась я, заглядывая магистру в глаза.
— Будешь, — хрипло пообещал мне тот, притягивая к себе. — Люблю тебя, — выдохнул он мне в губы и поцеловал.
Мое сердце на миг застыло и снова сорвалось в бег. В голове все перемешалось, пока я отвечала на нежный поцелуй. Руки затряслись, и возникло ощущение, будто внутри что-то нарастает и вот-вот меня разорвет. Только не понять, хорошее это чувство или плохое. Радость или ужас? А потом я вспомнила, что мы играем, и вся гамма схлынула, оставив пустоту и холодный разум.
— И я тебя люблю, — прервав поцелуй, старательно улыбнулась я, как улыбалась весь вечер. — Ты же меня не бросишь? — Снова жалостливый голос.
— Никогда, — раздалось твердо в ответ.
Еще один тяжкий вздох и небольшая заминка:
— Знаешь, я должна кое-что тебе сказать, — замялась я. — Не знала, как сообщить, и вся эта неразбериха с твоей супругой… Но раз ты пообещал, я тебе верю…
— Что? — напрягся он.
— В общем… я беременна, — наконец выдала я свою гениальную идею.
— Что-о-о? — буквально подавился воздухом Дамиан. Такого шока на его лице я никогда не видела.
— У тебя будет сын! — радостно объявила я, в то же время настороженно следя за странной реакцией магистра. Неожиданно, конечно, но теперь моя тактика казалась выигрышной вдвойне. — Ты не рад? — упал мой голос.
— Конечно, рад, — тут же взял себя в руки мужчина. — Я просто счастлив, любимая… — А в глазах вопрос. Ну да, такой вариант легенды мы не рассматривали, я потом объясню свои мотивы, а сейчас время играть в восторженную будущую мамашу.
— Ах, а как я счастлива! — тут же подхватила я. — Представляешь, наша собственная маленькая семья — я, ты и малыш. Он обязательно будет похож на тебя…
И всю оставшуюся поездку я с энтузиазмом расписывала нашу будущую жизнь: какое имя мы выберем, как потом обязательно «родим нашему маленькому сестричку» и другой бред. Доехав, буквально выдохнула от облегчения, потому как долго на эту тему болтать не могла. Выбравшись из кареты, краем глаза отметила, что подслушивающее плетение на месте, значит, мой спектакль досмотрели до конца. Отлично!
Но стоило за нашими спинами закрыться двери особняка, как мне достался серьезный задумчивый взгляд.
— Знаю, знаю, — устало вздохнула я. — «Объяснись!» Только, наверное, не здесь? — вопросительно глянула я. Мне молча кивнули, и тут же открылся портал, в который я, поморщившись, и ступила.
Вышли мы в моей родной гостиной, что радовало: значит, я точно не отключусь незнамо где, а усну в собственной кровати, правда, прежде чем я до нее доберусь, придется препираться с магистром. И вот я уже привычно забралась с ногами на диван, устремив рассеянный взгляд в только что занявшийся огнем камин, а Дамиан угнездился в кресле.
— Я посчитала, что это фактически беспроигрышный вариант, — вздохнув, начала я.
— Я догадался, но все же объясни, к каким ты пришла выводам, — последовала просьба, сильно походящая на приказ.
— Теперь для нашего «барона» действительно остро встанет проблема избавления от одной из женщин. Для того, кто торгует этой дрянью, это подарок судьбы. Барон может либо устранить супругу и жениться на возлюбленной, либо избавиться от неудачно забеременевшей любовницы и при достаточно продуманном плане обвинить в убийстве жену, тем самым освободившись от обеих. — Такова была логика, заставившая меня сделать сомнительное заявление в карете.
— Идея хорошая, даже правильная, — после минуты молчания заговорил Бриар, вот только голос у него был не особо довольным. — Но это рискованно. Ты сначала должна была обсудить эту идею со мной, ведь у тебя на руках слишком мало информации о бароне, чтобы делать такие заявления. Это моя оплошность, но ты должна понимать, что это не развлечение, а очень важное дело, и ты своей инициативой, одной лишь фразой, могла перечеркнуть всю нашу работу. В любой другой момент твои догадки были бы восприняты «на ура», но здесь мы с тобой играли в слишком серьезные игры, чтобы надеяться на авось. Сейчас я тебе благодарен, но впредь, пожалуйста, советуйся со мной, прежде чем импровизировать, — очень веско проговорил он, как и я, устремив взор в пламя и отказываясь взглянуть мне в лицо.
А я сидела растерянная. Наконец-то я поняла значение выражения «инициатива наказуема»! Ведь он… прав. Я слишком импульсивна, оперирую малым количеством информации, делаю быстрые выводы и тут же кидаюсь их проверять. Я привыкла, что работаю одна, и любой мой промах отразится только на мне, в крайнем случае на Хране, который тоже кидается в омут науки с головой, не думая о последствиях. А здесь у меня было слишком мало исходных данных и не было права на ошибку, потому что отразилась бы она, увы, совсем не на мне.
— Прости, — тихо пробормотала я, понимая, что поступила глупо. — Я была не права.
— Ничего, — ответил он. — Нам повезло, что идея была действительно удачной.
Он резко встал, слегка потрепал меня по голове и, повернувшись спиной, произнес:
— Ложись спать, сегодня мы управились раньше, но завтра скорее всего снова будем заняты допоздна, так что советую выспаться.
— Подожди! — Мне в голову внезапно пришла идея, которую я давно хотела исполнить. Я схватила магистра за руку. — Я же сегодня молодец, правда? И вообще в эти дни? — уточнила я, получив в ответ кивок. — Можно тогда мне вознаграждение?
— И что ты хочешь? — немного удивился он.
— Я прошу двадцать минут свободного времени на Бродячей площади, — умоляюще глянула я на него.
— Прямо сейчас? — опешил магистр.
— Да.
— И зачем тебе это?
— Какая разница? — раздраженно фыркнула я: мне теперь что, каждое свое действие объяснять? — Ничего противозаконного я делать не собираюсь, да и ты будешь рядом. Так что просто ответь, да или нет?
Дамиан, прищурившись, посмотрел на меня, а потом открыл портал, предлагая мне войти первой.
— Спасибо, — искренне выдохнула я, чувствуя, как на губах расплывается улыбка.
Выйдя на площадь, я заметила вдалеке цветастое сооружение. Тут же помчалась, оскальзываясь на мокром снегу, который завалил площадь, в сторону яркого вагончика, так хорошо мне знакомого и нисколько не изменившегося за эти годы.
— Кастодия! — донеслось позади недовольно, но я не обратила внимания. Лишь улыбнулась еще шире. Я словно вернулась в детство, когда во время прогулки впервые сбежала от наставницы в сторону заинтересовавшей меня шумихи у этого цветастого сооружения.
— Дана! — закричала я, и почти мгновенно открылась дверь. Наружу выпрыгнула девушка, на которую я тут же налетела, радостно завизжав.
— Данька-а-а! — голосила я, хохоча ей в ухо.
— Ай-ай-ай, барышня, вы кто? — притворно удивилась подруга, якобы пытаясь вырваться из моих объятий, а на самом деле нещадно меня щекоча.
Я отскочила: знает ведь, зараза, что я щекотки боюсь.
— Как, не узнаешь? — наигранно надулась я, хлопая широко открытыми глазами. — Да-а-ань, это же я!
— Кто «я»? Не знаю я никаких «я»! Вы моя потерянная сестра? — удивилась яркая девушка, похожая на цыганку, особенно сейчас, закутанная в шаль, в цветастой юбке и яркой блузе.
— Да-а-ань, — снова обиженно протянула я.
— Нет, нет, нет, вас я совершенно не признаю, — твердо заявила она. — А это прекрасное и, несомненно, дорогое платье вы где-то украли. Как вам не стыдно, немедленно верните!
— Прямо сейчас? — насмешливо приподняла я бровь.
— А что вас смущает? — состроила она вредную мордашку.
— Ну-у-у, — с сомнением протянула я. — Холод, снег, темнота и наличие зрителей.
— Глупая ты, Каська, — усмехнувшись, сдалась она. — Как была, так и осталась, я же тебе всегда твердила, что зрители — это в любом представлении плюс, а никак не минус. Иди уже сюда, мелкая, — тепло улыбнулась она и раскрыла объятия.
Я крепко вцепилась в подругу, глубоко вдыхая знакомый запах грима. Как же я по ней соскучилась. Она олицетворяла самые лучшие и теплые моменты из моего детства. Чувствуя, что сейчас позорно расплачусь, я захлюпала носом.
— Эй, Касьена, ты что, сырость тут собралась разводить? — резко отстранилась она, заглядывая мне в глаза. — А ну не сметь! А то макияж потечет. Я же вижу, что ты накрашенная! Представляешь, каким ты чудовищем станешь, с огромными расплывшимися черными синяками под глазами и опухшей мордочкой, а? — запугивала она меня, сверкая огромными глазами.
А я снова рассмеялась, и плакать тут же перехотелось.
— Вот так лучше, улыбка красит девушку гораздо больше, чем большие соленые капли, драматично скатывающиеся по щекам, — сморщила она аккуратный носик.
— Спасибо, Данька, — выдохнула я, снова прижимаясь к подруге и ощущая себя той маленькой девочкой, которой встретила ее когда-то.
— Тебе спасибо, Каська, что навестила, — ласково улыбнулась она. — Слушай, ты всегда была сообразительной девочкой, но такой оперативности я не ожидала. Вроде только писала, что никак тебе не выбраться, а тут на тебе — ночью примчалась. Я так и знала, щепотку криминальности в твоей душе ничего не изменит. Как была мелкая бунтарка, сбегающая из приюта, так и осталась. Теперь, правда, удираешь из более серьезного учреждения, и менее заметно, но все равно. Ох, свинина ты, — покачала она головой.
— Да нет, — поспешила я переубедить подругу. — Я сегодня хорошая, я с сопровождением к тебе прибежала, мне разрешили.
— Правда? — поразилась она. — И где же оно, сопровождение твое? — Она окинула взглядом площадь за моей спиной. — О, и так поняла. Это тот самый мужчина, который сейчас не особо довольным взглядом сверлит твой затылок.
Я вздрогнула от этого замечания, но отлипать от подруги не спешила. А Данька как раз склонилась ко мне и горячо зашептала на ухо:
— Касьена, только не говори мне, что это ради него ты платье выманила? Теперь понимаю, что тебя заставило надеть вот это, — легонько погладила она вышивку на моем лифе. — Черт, я тебе аж завидую, такого мужика отхватила, просто ах! — Она закатила глаза. — Если бы не мой Джейми, отбила бы, вот ей-богу! Но мое сердце принадлежит другому, так что ты можешь быть спокойна за свое, — пафосно закончила она и хитро усмехнулась.
Я же, вспыхнув до корней волос, притянула высокую подругу за шею.
— Во-первых, я никого не отхватывала, — злобно фыркнула я в ответ. — Во-вторых, за твое платье я еще отдельное спасибо выскажу, а в-третьих, этот самый мужчина, как я небезосновательно предполагаю, сейчас нас с тобой с удовольствием подслушивает, и за последнюю фразу тебе тоже будет индивидуальная благодарность.
— А почему все шишки мне? — возмущенно пробормотала подруга.
— Не переживай, ему свое фи я тоже выскажу.
— Тогда ладно, — успокоилась она. — Нет, серьезно — слышит? А с виду такой приличный. Мужчина! — неожиданно рявкнула она над моей головой, и мне захотелось заткнуть уши: и от ее громкого голоса, и от ощущения надвигающейся подлянки. — Забудьте все, что вы сейчас слышали. Это я не про вас говорила. Про другого поклонника. У Касьены их полно, так что не расслабляйтесь, — хитро подмигнула она мне, а я едва удержала руки, готовые сомкнуться на ее шее. — И вообще, греть ушки на женском разговоре неприлично. Стыд и срам вам.
— Если бы меня предупредили, зачем мы сюда направляемся, я бы не стал прибегать к таким некрасивым методам. — Ответ магистра прозвучал совсем близко.
Ой, значит, точно слушал!
— Ка-а-асс? — раздался над головой вопросительный голос подруги, поэтому пришлось взглянуть ей в глаза. — Ты что, правда даже не сказала ничего?
— Какая разница? — буркнула я. — Я попросила этого господина подбросить меня, и все.
Данька бросила на меня осуждающий взгляд, а я, фыркнув, зарылась носом в ее цветастую шаль, наслаждаясь чувством постепенно окутывающего меня покоя.
— Вы уж простите нашу девочку, она попала ко мне в руки слишком взрослой, поэтому правилам вежливости обучить ее не удалось, — расстроенно произнесла она, поглаживая меня по голове.
— Да нет, она еще вежливая. Поверьте, я встречал и наглее.
— Верю. Касьена, солнце мое, может, ты уже отпустишь меня, а то мы немного странно смотримся, — попросила Дана.
— Нет, мне и так хорошо, — вредно заявила я, еще крепче обнимая подругу.
— Вы мне не поможете? — раздалось над головой, и не успела я опомниться, как меня ухватили за талию и отцепили от подруги. Та облегченно вздохнула и потерла ребра.
«Не так сильно я тебя сжимала», — состроила я обиженную мордашку в сторону брюнетки, пытаясь выразить свои эмоции.
— Кастодия, потрудись напомнить, сколько тебе лет? — уперла она руки в боки, изображая грозную наставницу.
— Невежливо задавать девушке подобные вопросы, — вернула я ей фразу, когда-то брошенную мне.
— Исходя из этих слов, могу сделать вывод, что достаточно, дабы подобное поведение считалось недостойным, — продолжила она читать мне нравоучения.
— А сколько тебе лет, Даниэлла? — усмехнувшись, поинтересовалась я, за что получила полный возмущения взгляд. — Вот-вот, а я беру пример со старшего поколения.
— Ты все же нахалка, — погрозила мне пальцем Данька. — Надо было тебя еще в детстве пороть за вредность, авось сейчас бы была ангел, а не девочка.
— Вот еще, ты бы не посмела, — хохотнула я в ответ. — Это насилие над детьми. Да у тебя бы и не вышло, я же кусала и дралась тогда будь здоров.
— Да уж, хоть от этой привычки тебя отучили, и то радость, — обреченно вздохнула она. — Как вам наш маленький экспромт? — бросила она через мою голову.
— Впечатляюще, — усмехнулись над моим ухом, и я осознала, что все еще стою в объятиях Бриара. — Хотелось бы увидеть пьесу целиком.
— Извиняйте, данный спектакль уже снят с репертуара. Касьена, если ты поняла мои тонкие намеки, то продемонстрируй, пожалуйста, что хоть какие-то правила приличия мне удалось запихнуть в твою голову, и представь нас, — попросила Данька, широко улыбаясь магистру.
— Достопочтимая госпожа Даниэлла Орнелли, позвольте представить вам господина главного дознавателя городской стражи Дамиана Бриара, — расшаркалась я.
Тут подруга слегка взбледнула и бросила на меня встревоженный взгляд.
— Во что ты вляпалась? — тут же нахмурилась она, а я слегка растерялась.
С чего такая реакция?
— А почему сразу подозрения? — осторожно уточнила я.
— Не просто же так тебя на нашу встречу сопровождает такая важная личность, — бросила она взволнованный взгляд поверх моей головы. — И еще тебе по какой-то причине запретили покидать академию. Из всего этого можно сделать определенные выводы: тебя либо наказывают за проступок, либо защищают. И мне, откровенно говоря, не нравится ни один из этих вариантов. Так просветите меня, пожалуйста, господин Бриар, какая из предложенных мной версий верная, потому что мелкая, как всегда, промолчит, — обеспокоенно попросила она.
— Обе, — коротко, но честно ответил он.
— Ох, Касс, — печально вздохнула она. — Как же ты так? Вроде посмотришь, такая тихая, даже забитая девочка, а копнешь глубже, так тайн и проблем не оберешься… Когда у тебя чувство самосохранения очнется? — вопрошала она меня.
А мне вдруг стало очень стыдно. Вот именно перед ней! Стыдно, что я такая сумасбродка. Что я упорно лезу в самую гущу событий и по уши погрязаю в проблемах, которые сама и создаю. Даже чувствуя, что уже на грани, все равно лезу в самое пекло. А ведь она переживает за меня, даже когда далеко и не знает, что я творю. А если поймет, что со мной что-то случилось, ей будет очень плохо.