– Милорд, – начала она. – Джеффри! Мне только что пришло в голову, что женщина в поцелуе играет не последнюю роль.
– Каролина!
– Нет-нет, не перебивайте меня. Я хочу разобраться. – Она сглотнула слюну. – Не бойтесь задеть мои чувства. Я, в конце концов, ученый, и это входит в сферу моих научных интересов. – Она смутилась, произнося эту фразу, но желание узнать его мнение было сильнее. – Может быть, я делала что-то не так? Может быть, это я виновата в том, что у Гарри не получилось повергнуть меня в трепет. Потому что... – Она вдруг осеклась, осененная догадкой: что, если Джеффри рассердился, потому что она испортила его поцелуй? Ни одному мужчине не хочется выглядеть дураком. Особенно в столь щепетильных делах, как поцелуи.
– Если что-то вам не понравилось, то это всецело моя вина. Если бы вы объяснили мне, что нужно делать... – На этой полной ожидания ноте ее голос наконец оборвался.
Джеффри слегка натянул поводья, заставив лошадей перейти с рыси на шаг. Улицу с обеих сторон затеняли высокие деревья, безмятежно шуршащие осенней листвой. Но Каролине было не до их увядающей красы. Сжавшись, она со страхом ожидала ответа Джеффри. Он медлил.
– Каролина, – наконец произнес граф бесконечно грустным тоном. – У меня нет к тебе никаких претензий. Наоборот, ты можешь стать стандартом, по которому я буду выбирать свою будущую жену.
Она поморщилась. Вспыхнувший было в ней свет погас, сменившись удивлением.
– Стандартом? Но разве в поцелуях бывают стандарты? Его губы тронула едва заметная улыбка.
– Стандарты есть во всем. Не только в поцелуях. И ты установила планку очень высоко. Боюсь, что мало кто в состоянии с тобой сравниться.
Джеффри только что сделал ей комплимент. И Каролина не сомневалась, что он говорил искренне. Его слова шли от самого сердца. Его честный, все еще пылавший огнем взгляд укрепил ее в этой уверенности. И все равно по неясной причине у нее на душе стало холодно.
– Однако ведущим критерием для вас всегда будут деньги.
– Да. – Он отвернулся, вновь сосредоточившись на лошадях. – К сожалению, это истинная правда.
Каролина накрыла своей ладошкой его руку.
– А женщина, которой вы покровительствовали до меня... Она подходила под ваши стандарты? Она была настоящей леди?
Каролина почувствовала, как он напрягся, и нехотя убрала руку.
– Да. Джиллиан – настоящая леди, – ответил он, не задумываясь на удивление бесстрастным тоном.
Каролина с любопытством разглядывала графа. От ее любознательного взгляда не ускользнуло, что его плечи поникли, а руки, державшие поводья, напряглись. По этим признакам она заключила, что разговор о Джиллиан пробуждает в нем болезненные воспоминания, и это испортило ей настроение.
– Вы, должно быть, ее очень любили, – догадалась она наконец.
Она ожидала, что он разразится характерным язвительным смехом, но ошиблась. Он даже, не пошевелился, продолжая сидеть неподвижно, как высеченная из гранита статуя.
– Нет, я не любил ее, – сообщил Джеффри. – Во всяком случае, не так, как Стивен.
– Но откуда вам это знать? – удивилась Каролина. Граф повернулся к ней, и она огорченно заметила, что огонь в его глазах погас. Он взирал на нее сурово и холодно.
– Потому что я не хотел, получив ее, навлечь на себя неприятности. – Джеффри сделал паузу. – Запомни это, Каролина. Я могу рисковать ради кого бы то ни было только до определенного предела. Даже если речь идет о тебе.
В следующую минуту ландо свернуло на улочку, где жила ее тетка, и остановилось перед их домом. Минуту спустя они стояли на крыльце. Он склонился над ее рукой и, попрощавшись, уехал.
Глава 5
Сидя за старым дубовым столом, Джеффри сердито сверлил взглядом мистера Джереми Олтитона, своего адвоката.
– Вы в этом уверены? – спросил он. – Других нет? – Он повертел в руках тонкую стопку листочков бумаги с подробным описанием девиц на выданье, их семей и капиталов.
Список был удручающе коротким.
– Нет, милорд. – Адвокат покачал головой. – Мы с вашей матушкой' проработали вопрос с исключительным тщанием.
– Не сомневаюсь, – буркнул Джеффри, раскладывая перед собой пасьянс из исписанных листков. Их было всего пять. Пять девушек. К сожалению, если бы все пятеро поднатужились и напрягли мозги, то даже их совместные усилия не произвели бы на свет ни одной оригинальной мысли.
Сгорая от нетерпения доставить графу удовольствие, Олтитон наклонился к нему и высоким от переполнявшего его энтузиазма голосом произнес:
– Обратите внимание, я оценил каждое приданое в зависимости от того, насколько хорошо оно дополняет ваши собственные владения. Естественно, я отдал предпочтение собственности, которую можно легко, продать и обратить в наличность.
– Естественно, – пробормотал Джеффри, скользя пальцем по длинному списку достоинств каждой кандидатки. Все они пели и играли на музыкальных инструментах. Одна даже умела рисовать. Другая увлекалась вышиванием. – А умеет ли кто-то из них читать? – задал он волновавший его вопрос.
– Милорд?
– Умеют ли они читать? – Джеффри оторвал взгляд от бумаг. – Не только письма, но и книги?
– Уверен, все они хорошо начитаны в области классической литературы. Мисс Дейнз, к примеру, с удовольствием читает романы...
– А как насчет научных трудов? Академических изданий?
– Милорд. – Мистер Олтитон нервно поерзал. – Это было бы в высшей степени необычно.
– А писать? Писать они умеют? – Джеффри вскочил на ноги. Его резкие слова раздались в тиши кабинета подобно выстрелам.
– Писать? – пискнул адвокат, изменившись в лице. Его энтузиазм таял с каждой секундой. – Не сомневаюсь, что свою корреспонденцию...
– Меня интересуют не глупые письма на светские темы, – буркнул Джеффри, прохаживаясь вдоль стола, – а интеллектуальные исследования, биологические или химические, опыты и тому подобные вещи.
– Милорд, я, кажется, понял! – радостно воскликнул адвокат, и его лицо просияло. – Вы желаете знать, не была ли одна из названных дам замешана в каком-нибудь скандале? – Он энергично затряс головой. – Ваша матушка была бы в курсе. Хотите знать, достаточно ли обстоятельно я провел поиск на предмет их мелких грешков? Что ж. – Он с воодушевлением хлопнул в ладоши. – Позвольте мне вас успокоить! Ни у одной из этих дам нет необычных интересов и пристрастий. Любая из них может стать идеальной графиней Тэллис. Все в совершенстве знают этикет. Обладают нравственной и физической чистотой. Это само собой разумеется. Каждая по-своему мила. Они всегда аккуратны, безупречны. Не позволяют себе ничего лишнего. Никогда.
Джеффри не ответил. У него почему-то защемило в груди, и ему стало трудно дышать. Он стоял, сунув руки в карманы, и теребил обнаруженную в одном из швов дырочку, не в состоянии вымолвить ни слова, в то время как его адвокат продолжал монотонно бубнить:
– Я уверен, ваше сиятельство, что вы будете счастливы с любой из этих барышень.
Джеффри изогнул бровь дугой, и в следующую секунду его охватила ярость.
– Не хотите ли вы сказать, что я могу жениться на любой из них?
– Разумеется, милорд.
– Все равно на какой? Все девицы до такой степени похожи друг на друга, что взаимозаменяемы?
– Совершенно верно, милорд, – просиял мистер Олтитон.
– Убирайтесь вон! – крикнул граф.
Молодой адвокат, насмерть перепуганный, со сдавленным криком вскочил на ноги.
Джеффри смерил его долгим взглядом и, сдерживая соблазн вцепиться ему в горло, закрыл глаза, чтобы успокоиться. Потом со стоном отвращения отвернулся к окну.
– Уходите, Джереми, я устал от всего этого.
По характерному шороху Джеффри догадался, что адвокат суетливо собирает бумаги. Но вместо того чтобы молча удалиться, он начал невнятно бормотать извинения:
– Прошу прощения, милорд, если я вас обидел. Но вы сами сказали, что нуждаетесь в подробной информации. И требования вашей матушки тоже носили весьма определенный характер.
Джеффри еще сильнее вжался лбом в стекло, надеясь, что холод избавит его виски от пульсирующей боли.
– Вы отлично поработали, Джереми. Я просто не в духе.
– Конечно, милорд, конечно. Если захотите обсудить эту тему позже, дайте мне знать, милорд, я всегда к вашим услугам.
– Заверяю вас, Джереми. – Джеффри не смог сдержать горькой усмешки. – Даже если все пять дам выстроятся передо мной в ряд и священник будет стоять наготове, я больше не вернусь к обсуждению этого вопроса. – С этими словами он посмотрел на адвоката с неприязнью. – А сейчас я предлагаю вам удалиться, пока у меня не нашелся другой повод выместить на вас свое дурное настроение.
– Конечно, милорд. – Адвокат кивнул, и его кадык нервно дернулся, выдав волнение. – Как пожелаете. Мы больше к этому вопросу не вернемся. Во всяком случае, я. Ни за что. Буду молчать, смею вас заверить. Я...
– До свидания, Джереми, – устало перебил его граф. – Приходите в четверг с вашими соображениями насчет наиболее выгодной продажи рудников.
– Разумеется, – с облегчением произнес Олтитон, и черты его лица прояснились. – Я приду ровно в девять. Обещаю, что приложу максимум усилий...
Договорить ему Джеффри не дал и с громким стуком захлопнул дверь библиотеки, едва не ударив беднягу по склоненной в поклоне голове. Исторгнув поток ругательств, граф рухнул в кресло и уставился в грязное окно.
Почему так происходит, что наиболее яркий интеллект встречается у наиболее экстравагантных личностей? Его адвокат был на редкость умен. Однако, к сожалению, недюжинные умственные способности меркли перед заячьей робостью этого человека. Малейшие признаки несдержанности со стороны Джеффри приводили Джереми в трепет. В первый год их совместной работы все реакции Джереми на замечания графа сводились в основном к его испуганным взглядам. Позже произошли некоторые перемены к лучшему: у парня, слава Богу, перестал дергаться глаз. И на том спасибо.
Интересно, подумал Джеффри, как бы поступил на его месте Джереми, если бы ему самому пришлось выбирать себе богатую невесту. Наверное, он бы постарался поразить девушку анализом стратегии комплексных инвестиций, чтобы ей, чего доброго, не взбрело в голову его поцеловать. Хотя это маловероятно. Скорее всего его избранница окажется слеплена из такого же теста и будет столь же умна, как и ее избранник.
В общем, Джеффри пришел к выводу, что мисс Вудли могла бы стать идеальной парой для юного мистера Олтитона, впрочем, как и он для нее.
Тяжело вздохнув, Джеффри сгреб со стола бумаги и швырнул их в камин. Беспомощно закружившись в горячем воздухе, ставшие ненужными листки с тихим шорохом опустились на решетку. Господи, что стало с его жизнью? Еще неделю назад его финансовое положение представлялось более или менее стабильным. Инвестиции начали наконец приносить прибыль.
Жизнь вошла в нормальную колею, и впереди маячило светлое будущее.
Бывали минуты, когда граф даже подумывал о покупке судна. Пока небольшого. Чтобы в редкие перерывы между стрижкой овец и инспекцией рудников научиться управлять парусами. Но никогда в жизни его не посещало желание стать свахой. Он и представить себе не мог, что когда-нибудь ему придется рассматривать женщин с точки зрения весомости их приданого или оценивать мужчин по их невинным шалостям.
И что же? Мало того, что он обещал подыскать мисс Вудли достойного жениха, так еще взялся изучать списки богатых девиц на выданье с перечнем их состояний. В то время как все его мысли крутились вокруг чего-то совершенно иного. Вокруг чего-то скандального и непристойного. Вокруг одного злосчастного поцелуя. Чем, интересно, обернется для него его последний импульсивный поступок, выведший его из равновесия и напрочь лишивший покоя? После первого поцелуя на балу у матери Каролина Вудли занимала все его мысли. Про себя граф окрестил ее странным созданием. Красивая женщина, помешанная на научных исследованиях. Уже одно это разжигало его любопытство.
Однако ему следовало бы помнить, что в его жизни нет места для подобных странных созданий, какими бы красивыми они ни были. Его жизнь состояла из подсчета овечьего поголовья, рудниковых акций и аккуратно разнесенных колонок с цифрами прибыли и затрат. И все же он нанес Каролине визит. Да, но ведь только для того, чтобы вернуть ей потерянный веер!
Это было бы полбеды, если бы ему не пришлось покидать дом Вудли связанным легкомысленным обязательством найти ей мужа! С другой стороны, он утешал себя тем, что обещание сделать эту странную Каролину популярной в светских кругах соответствовало его авантюрному характеру. Для него это была всего лишь игра, которая должна была помочь ему найти богатую невесту.
Естественно, ему пришлось вывезти Каролину в свет. Она сияла рядом с ним, как бриллиант чистой воды, каким, собственно, и была, и озаряла светом своей драгоценной чистоты презренную чопорность бомонда.
И совершенно неожиданно Джеффри подпал под власть ее чар. Ему не нужно было бросать в ее сторону притворные влюбленные взгляды. Он и без того не мог оторвать от нее глаз. Ему не нужно было искать благовидный предлог, чтобы к ней прикоснуться. Его пальцы сами тянулись к прелестному овалу ее лица, не в силах справиться с соблазном погладить обольстительную шелковистость кожи, обвести изысканную линию красивых губ, приоткрыть сладкий ротик, чтобы утолить ненасытную жажду.
В ту минуту он даже не задумался о том, где находится, совершенно забыв, что сидит в открытом экипаже в центре города средь бела дня. Его ангел-хранитель, должно быть, задремал и не смог шепнуть своему подопечному о чести или хотя бы приличии. Он даже не удосужился напомнить Джеффри о главном недостатке Каролины – отсутствии наследства! По правде говоря, не появись кеб, неизвестно, чем бы все это закончилось.
И прикосновение к ее корсажу было бы невинной шалостью по сравнению с тем, что могло бы произойти.
О Господи, судя по всему, он вовсе лишился рассудка. Что это на него нашло? Как посмел он с ней так поступить? Он играл с Каролиной, поставив на карту ее репутацию. Ведь он знал, что никогда не сможет на ней жениться. Она в списке богатых невест не числится. Джеффри повторил эти слова вслух, чтобы удостовериться, что их смысл дошел до его ослабевшего сознания:
– Она не из богатых наследниц.
Единственным выходом для него было найти Каролине приличного джентльмена, чтобы благополучно выдать ее замуж, до того как он потеряет голову и окончательно утратит над собой контроль.
– Мисс Вудли, позвольте представить вам лордов Хиллмана и Пауэлла. Джентльмены, это мисс Вудли. – Джеффри усилием воли заставил себя сохранить бесстрастное выражение лица, когда очередная мужская голова склонилась над рукой Каролины.
Его план сработал. Их прогулка по Гайд-парку пять дней назад и пристальный интерес с его стороны на протяжении последующих вечеров заинтриговали мужскую часть высшего общества. Джентльмены выползали из своих нор, чтобы быть представленными новой восходящей звезде. Всех интересовало, каким секретным оружием обладала эта Каролина Вудли, неприметный «синий чулок», постоянно подпиравший раньше стенки, если смогла привлечь внимание знатного графа Тэллиса? Мужчины из кожи вон лезли, лишь бы выяснить это.
К счастью, их злосчастный поцелуй последствий не имел и на растущей популярности Каролины не отразился. Что касается его настроения, то, чем больше увеличивалась толпа джентльменов вокруг Каролины, тем больше мрачнел Джеффри. Он обнаружил, что ему необыкновенно легко изображать из себя ревнивого кавалера. Он первый открыл за безмятежным фасадом ее пленительный ум, но теперь оказался вне пределов ее окружения.
К тому же он не мог, не имел права свести на нет результаты собственных трудов. Его внимание к девушке придавало ей дополнительное очарование, противостоять которому другие мужчины оказались бессильны.
Одетая в тот вечер в белое платье с тонкой золотой нитью, Каролина походила то ли на принцессу, то ли на ангела. Как никогда красивая, она становилась еще краше, когда ее глаза смеялись при виде замешательства того или иного молодого щеголя.