Джеффри со всей ясностью видел, что Каролина отлично вписалась в общество и чувствовала себя в своей стихии, чем вызывала у него почти отеческую гордость. Но к несчастью, в ее стихии для него места не было. Выругавшись себе под нос, он раздраженно озирался по сторонам в поисках утешения. Ему нужно было срочно отвлечься, иначе его скверное настроение скоро начнет отпугивать от нее этих противных сосунков.
К счастью для графа, последние дни весьма благоприятно отразились не только на положении Каролины, но и на его собственном, позволяя и ему вкушать сладкие плоды своего труда. Лениво оглядывая зал, он то и дело ловил на себе кокетливые, жадные либо откровенно оценивающие взгляды юных барышень и даже зрелых матрон. Для извращенного женского ума нет ничего милее вызова. Уже одно появление графа в обществе об руку с «синим чулком» было своего рода белой перчаткой, брошенной в лицо признанным светским красавицам. Он интриговал их воображение. И женщины делали все, что было в их власти, лишь бы его заинтересовать. Никто из них, похоже, и не заметил, что три бала подряд он был в одном и том же костюме.
Найти богатую невесту гораздо легче, если основную часть работы выполняют сами женщины.
Джеффри оглянулся на Каролину. Она беседовала с Перри Фэрфаксом. Из долетавших до его слуха обрывков разговора он понял, что они увлеченно болтали об овцах – ни много ни мало! Что ж, Перри особой смекалкой и умом никогда не отличался. Граф пожал плечами. Ну что ж, все же овцы были более удачной темой для разговора, чем последняя пассия лорда Уайтли. Каролина, по мнению графа, держалась безукоризненно и непринужденно. Она не заикалась, не краснела и не совершала разных глупостей, которые у нее случались в его присутствии.
А что, если она не угомонилась и продолжает свои опыты? Неприятная мысль, мелькнув в голове, заставила Джеффри встревоженно поежиться. Может, именно этим она и занималась? А вдруг она не ограничилась поцелуями руки? Граф даже покачал головой, стремясь убедить себя в абсурдности этой мысли. Он надеялся, что из-за обилия балов и раутов у нее не остается времени на всякие научные изыскания. А новая манера держаться могла быть вызвана повышенным вниманием мужчин, ловивших каждое ее слово.
За спиной Каролины Джеффри заметил миссис Хибберт. Бедную тетку явно терзали противоречивые чувства: гордость за свою племянницу, с одной стороны, и нарастающее беспокойство по поводу ее будущего – с другой. Желая поддержать тетушку, граф ободряюще ей улыбнулся.
Каролина блистала на балу. Он достиг своей цели, а остальное зависело от нее. Теперь он мог бы спокойно заняться устройством собственной судьбы. Джеффри вздохнул, чтобы отделаться от внезапно нахлынувшей грусти.
Господи, как же он ненавидел эту ярмарку невест!
С натянутой улыбкой он повернулся к Каролине, чтобы сказать, что отлучается, но не смог к ней подступиться. Ее окружала плотная толпа поклонников, а пробиваться сквозь их строй у него не было ни малейшего желания. Ограничившись вежливым поклоном ее тетке, граф направил стопы к ближайшей наследнице отцовского состояния.
Интересно, под каким номером она значилась в рекомендованном Джереми списке? Кажется, под номером три. К счастью, эта девица оказалась блондинкой. С недавних пор Джеффри по непонятной причине начал отдавать предпочтение белокурым дамам.
Уход графа не остался не замеченным Каролиной. Глядя ему вслед, она испытала одновременно тревогу и облегчение. Тревога ее была вполне объяснима. Несколько последних дней он ходил за ней по пятам, и Каролина привыкла к его ненавязчивому присутствию, внушавшему ей уверенность в собственных силах. Он, как никто другой, умел поднять ей настроение, даже если находился на другом конце зала. Что касается облегчения, то бдительное око графа не позволяло ей расслабиться, поэтому, оставшись без присмотра, она вздохнула свободнее. Каролина знала, что в глубине души Джеффри не одобряет ее интереса к изучению физической стороны человеческих отношений. Пока он находился поблизости, ей приходилось вести себя исключительно прилично. Это стало тяжким испытанием для ее терпения, но Каролина сознавала, что присутствие графа лишало полученные ею данные достоверности.
По неясной причине, в которой ей еще предстояло разобраться, граф вызывал у нее весьма необычные ощущения. Одного его взгляда или легкого прикосновения хватало, чтобы воспламенилась ее кровь и участилось дыхание. В то же время его отсутствие нелегким бременем ложилось на ее плечи, и минуты тянулись медленно, превращаясь в вечность.
А заниматься научными исследованиями в таком состоянии было нелегко. Каролина исписала почти тридцать страниц убористым почерком, подробно излагая переполнявшие ее эмоции при одной только мысли о Джеффри.
Она знала, что научно-исследовательская работа будет неполной без проведения сравнений. Как она уже говорила графу, один поцелуй – вернее, два – не является достоверным научным материалом. Поэтому, несмотря на большой интерес к продолжению поцелуев с Джеффри, логика требовала от Каролины оставаться верной своим принципам. Это означало расширение исследовательского поля. Однако, чтобы исключить влияние, оказываемое на нее Джеффри, Каролине нужно было выбрать момент, когда она расстанется с графом.
Пребывая в смятенных чувствах, она с нетерпением и страхом ожидала минуты, когда граф наконец выйдет на охоту за богатым приданым. И когда это свершилось, Каролину пронзила острая тоска, с которой она никак не могла справиться. Краем глаза она наблюдала, как он приближается к красивой блондинке. Через мгновение граф склонился над ее рукой, счастливица ослепительно улыбнулась и разразилась непринужденным смехом.
У Каролины засосало под ложечкой. Она не могла спокойно смотреть, как он приносит себя в жертву на алтарь финансового благополучия. Но она прекрасно знала, что от нее ничего не зависит и никакие увещевания не заставят его свернуть с намеченного курса. Фамильная честь была для графа превыше всего. Что ж, пусть он идет своим путем, а она пойдет своим.
В конце концов, ей предстоит начать научные изыскания.
Склонив голову набок, Каролина принялась внимательно разглядывать окружавших ее молодых денди, пока не остановила выбор на наиболее перспективном объекте для исследований.
– Перри! – позвала она, яростно обмахиваясь веером. – Здесь невыносимо жарко. Не соблаговолите ли вы прогуляться со мной по саду?
Как и следовало ожидать, Фэрфакс проворно подскочил к ней и предложил руку.
– О, благодарю вас, – пролепетала она чуть слышно. – Но не будете ли вы любезны встать с другой стороны? Вы мне понадобитесь там, когда мы начнем наш... э-э... впрочем, не важно. Да, вот так просто отлично.
Ласково улыбнувшись своему кавалеру, она позволила вывести себя в сад.
Последующие часы Джеффри отчаянно страдал от скуки, раздражения и осознания необходимости продолжать в том же духе, танцуя с юными обладательницами большого капитала. До свадьбы Софи оставалось меньше трех недель. За это время Джеффри должен был жениться, чтобы вернуть сестре ее приданое.
При мысли о том, на что он себя обрекает, Джеффри содрогался, но его честь требовала самопожертвования.
Увлекшись парадом потенциальных невест, он только после подачи закусок заметил, что происходит нечто странное. Каролина периодически куда-то исчезала. Сначала Джеффри решил, что ему показалось, но после непродолжительного и внимательного наблюдения он понял, что не ошибся. Сделанное открытие заставило его не на шутку встревожиться.
Закончив танец с джентльменом, Каролина отказывалась от второго тура, предпочитая прогулку с ним на свежем воздухе. Сначала Джеффри предположил, что ей просто жарко и она отправилась за лимонадом. Один раз она скрылась со своим партнером в игральной комнате. Но дальнейшее наблюдение показало, что к началу следующего танца она неизменно возвращается, чтобы с его завершением снова исчезнуть.
Господи Боже мой, что эта плутовка делает? Неужели она ставит свои дурацкие опыты? Но ведь они договорились, что Каролина ограничится лишь поцелуями руки. Он достаточно ясно выразился: руки. Конечно, если она посчитает нужным, ей не возбранялось расширить исследовательское поле до танцев.
И куда только запропастилась ее тетка? Быстро распрощавшись с очередной претенденткой на титул графини, Джеффри бросился на поиски Каролины или хотя бы миссис Хибберт. Тетушка довольно скоро сыскалась. Она сидела в компании его матери и без умолку тараторила. Граф решил не тратить времени на любезности.
– Где Каролина? – обрушился он на миссис Хибберт, грубо прервав мирное течение беседы.
– Джеффри? – возмутилась его мать. – Йоркшир, похоже, напрочь испортил твои манеры.
Но он не обратил на родительницу внимания, сверля немигающим взглядом ее подругу.
– Э-э... Я не совсем в курсе, милорд, – пробормотала та заикаясь и повернула к нему лицо с расширенными от изумления глазами. – Должно быть, танцует.
– Нет, она не танцует. – Джеффри стал мрачнее тучи. – Так вы не знаете, куда она подевалась?
На лбу миссис Хибберт пролегли глубокие морщинки, когда она напряженно вгляделась в танцующие в центре зала пары.
– Среди танцующих определенно нет.
– Я уже сказал вам об этом, – прорычал Джеффри, недоумевая, почему самообладание изменяет ему в последнее время столь часто.
– Тогда она, вероятно, пошла за лимонадом или заглянула в игральную комнату.
– Я думаю, – заявил граф сурово, – что она завлекает молодых людей в сад.
– Джеффри, прошу тебя, – оборвала его мать. – Твой намек выходит за рамки приличий.
– Все эти дни вы были весьма любезны, оказывая знаки внимания моей племяннице, – начала миссис Хибберт сухим тоном. На ее лице застыла маска негодования. – Но я вынуждена вам напомнить, что она вполне благоразумная девочка. И вам должно быть хорошо известно, что фривольность танцев ей не по душе. Вероятно, она куда-нибудь удалилась, чтобы в спокойной обстановке перекинуться словом с одним из своих кавалеров. Вряд ли она станет завлекать кого-нибудь в сад.
– Но... – возразил Джеффри.
– В вашей заботе я не нуждаюсь, милорд, – холодно объявила миссис Хибберт.
Джеффри метал в сторону обеих женщин громы и молнии, они, в свою очередь, смотрели на него растерянно и осуждающе. Только тут его осенило, что обе они скорее всего ни о чем не подозревают. Они не имели никакого представления об изобретательности дьявольского ума Каролины. А если имели, то в любом случае не знали о ее последних научных изысканиях.
Исторгнув тихое проклятие, Джеффри развернулся и пошел прочь. Видно, расхлебывать эту кашу придется ему. У него не поворачивался язык рассказать милой миссис Хибберт, что ее племянница далеко не ангел, а потому ему ничего другого не оставалось, как попытаться самому призвать к порядку своенравную Каролину.
Правда, для начала требовалось ее разыскать. Но где? Садик за домом леди Бедфорд изобиловал тайными уголками и уединенными местами для секретных любовных встреч. Именно этим и привлекала графа эта загородная резиденция. Он надеялся на балу выманить какую-нибудь прелестную богачку в сад, под луну. При мысли, что Каролина проделывала то же самое с другими джентльменами, в нем все бурлило от праведного гнева.
За пять минут поисков ему попалось на глаза немалое число дам и джентльменов, занятых отнюдь не благородными делами. От ярости кровь в его жилах начала закипать.
Где же Каролина?
– Но, сэр! Вы делаете все не так, как надо... Уф...
Он ее нашел! В этом не было сомнения. Ни одна леди не стала бы возмущаться непристойным поведением кавалера в столь... интеллектуальной манере. Джеффри остановился и прислушался, определяя, откуда доносится звук, потом ринулся в кусты.
То, что открылось его взору, было сродни ночному кошмару. Каролина находилась в объятиях здоровенного детины. На глазах у графа человек, называвший себя джентльменом, проворно расстегнул на ней корсаж и опрокинул на землю.
– В самом деле, сэр, это вовсе не... ой!
Не мешкая ни секунды, Джеффри оторвал нахала от Каролины и стремительным броском отшвырнул к ближайшему дереву.
– Что?..
Размахиваясь для удара, граф успел рассмотреть толстые губы на красном лице. Мужчина рухнул как подкошенный.
Джеффри быстро повернулся к Каролине, опасаясь, как бы она не исчезла. Но она сидела на земле с открытым ртом и безмолвно таращилась на его кулак.
– Хороший удар, – похвалила она, переводя дух. Сила его удара, видно, произвела на нее неотразимое впечатление. – Но в этом не было необходимости.
– Не было необходимости? – Граф не поверил своим ушам. – Еще секунда, и он размазал бы тебя по земле, как последнюю шлюху. – При мысли об этом у него болезненно сжалось сердце.
– Чепуха, милорд, – возразила Каролина, неловко поднимаясь на ноги. – Я не так уж беззащитна. Просто мне не хотелось применять столь радикальные меры против одного из ближайших приятелей моего отца.
– Радикальные меры? – удивился граф и ошарашенно уставился на нее.
Она, потупившись, отряхивала юбку, потом подняла глаза на графа.
– Я имею в виду удар в пах, способный вызвать стойкое нарушение детородной функции.
Джеффри растерянно моргнул, недоумевая, почему она не благодарит его за спасение.
– Я и не догадывался, что ты так хорошо подготовлена в области самообороны, – сухо заметил он.
– О да. Гарри учил меня этому. Он не хотел, чтобы кто-нибудь воспользовался моей невинностью.
Джеффри схватил ее за руку, норовя оттащить прочь.
– Тогда скажи на милость, чего ты дожидалась? Тебе следовало ударить его сразу, едва он начал приставать.
Каролина захлопала ресницами.
– Но я еще не успела провести, опыт, – пояснила она, склонив голову набок.
Осознав, что его худшие опасения оправдались, граф от досады заскрежетал зубами.
– Неужели ты продолжаешь проводить свои злосчастные опыты?
– Конечно, – подтвердила она, вскидывая подбородок и всем своим видом демонстрируя, что его сомнения на этот счет глубоко ее задели.
– Мне казалось, ты обещала ограничиться исследованием поцелуев руки.
– Я с этим уже справилась, – ответила Каролина.
– Невозможно, – усомнился Джеффри и непроизвольно сжал кулаки. – Ты не могла набрать... э-э... – Что за дурацкие слова она раньше употребляла?
– Статистически достоверные данные?
– Да!
– Отчего же? Я это делала. – Ее большие голубые глаза смотрели на него с вызовом. – Мою руку целовало значительное число мужчин, милорд. И мне это страшно наскучило.
Оспаривать этот факт граф не стал. Он и сам находил это чрезвычайно утомительным.
– Но ведь ты собиралась приступить к изучению влияния танцев... то есть момента, непосредственно предшествующего очередному туру?
– Да, – вздохнула Каролина, и на ее лице появилось виноватое выражение. – Я знаю, что вы считаете этот момент особенно привлекательным, но, должна признаться, меня он ничуть не трогает. Но, быть может, – она оживилась, и в ее голосе прозвенела нотка надежды, – вы сами изучите эту область? Я бы с радостью послушала ваши выводы по окончании исследований.
Джеффри вытаращил глаза. Неужели она всерьез думает, что он займется подобной чепухой? Он отбросил эту идею как смехотворную и вернулся к более животрепещущей теме.
– Когда тебе пришло в голову сравнивать поцелуи? – Едва Джеффри произнес это, как его посетила ужасная мысль, заставившая испугаться по-настоящему. У него даже перехватило горло. – Ты, полагаю, сравниваешь только поцелуи, не так ли? Ничего больше? – Ему совсем не хотелось размышлять над тем, в какие дали мог занести Каролину ее пытливый ум.
– Исключительно поцелуи, милорд. – С этими словами она вытащила из кармана платья листок бумаги и одарила графа озорной улыбкой. – За сегодняшний вечер я достигла значительного прогресса!
Не долго думая, Джеффри выдернул у нее из рук листок.
– Не сейчас, – проворчал он с укором и снова попытался оттащить ее в сторону.
Но она мешкала, глядя на записку алчным взглядом, потом перевела взор на распростертую фигуру своего последнего «испытуемого».
– Может, нам стоит подвинуть мистера Лутса? Ему не совсем удобно лежать.