Это стало для Люси последней каплей. Тео оказался совершенно не тем человеком, за которого она его сначала приняла. Он один растит брата. У него хватает терпения тренировать неполноценных спортсменов. У него есть мечта поступить в медицинский колледж. Он получил свою долю потерь и боли. И сумел при этом сохранить чувство юмора.
Она со стыдом вспомнила, как еще недавно считала, что Тео – просто красивое лицо и идеальное тело. Как могла она судить о человеке по его внешности?
И Люси поняла, что как бы она ни пыталась это отрицать, скорее в Диснейленде начнется снежная буря, чем ей встретится мужчина, которого она желала бы больше, чем Теодора Редмонда.
Пышность церемонии открытия удивила Люси. Она ожидала скромного малобюджетного мероприятия и, уж конечно, не такого роскошного. Тысяча семьсот спортсменов в возрасте от восьми до восьмидесяти лет стояли группками под яркими прожекторами на поле и под синим, как кобальт, вечерним небом, и их футболки радугой сверкали на беговой дорожке стадиона.
Громкая, бодрящая рок-музыка понеслась из динамиков, когда вереница полицейских автомобилей с ревом выехала на газон, их фары и сирены вызвали бурный восторг толпы. Потом небольшая группа полицейских вынесла на стадион факел, завершая последние десять миль пробега с олимпийским огнем через весь штат.
После горячей приветственной речи распорядителя церемонии со своего места поднялась молодая женщина, которой поручили прочесть клятву Специальной олимпиады. Она медленно приблизилась к микрофону, заметно волоча левую ногу. Все могли ясно видеть ее физический недостаток. Она встала во весь рост перед огромной толпой и, волнуясь, но громко и четко произнесла клятву Специальной олимпиады.
– Даруй мне победу, – говорила она. – Но если я не смогу победить, даруй мне смелость в борьбе за победу.
Люси сидела на открытой трибуне между Мартином и Вивиан, ее охватило чувство смирения, а на глаза навернулись слезы. Она спрашивала себя, сколько часов надо было тренироваться, чтобы пройти это короткое расстояние до подиума и произнести такие простые слова. Она спрашивала себя, сколько мужества потребовалось этой женщине, чтобы сделать то, что сделала она.
Внезапно ей стало ясно, почему Тео пригласил ее сюда. Он хотел ненавязчиво преподать ей наглядный урок. Хотел, чтобы она увидела перспективу собственной борьбы. Тео, который находится сейчас где-то здесь, в море красных футболок, очень мудрый человек.
Люси попыталась незаметно смахнуть слезы со щек.
– Не смущайтесь, дорогая, я тоже каждый раз плачу. – Вивиан вручила ей бумажный платок. – Нельзя не испытывать благоговения при виде того, какие во всех нас заложены возможности.
Люси очень понравились слова Вивиан и ее спокойная улыбка, и она сказала ей об этом. Вместе они смотрели, как полицейские вручили факел нескольким участникам Специальной олимпиады, и те обежали вокруг поля и зажгли Пламя надежды Специальной олимпиады. Огонь взметнулся высоко в темное небо.
Распорядитель провозгласил:
– Объявляю Игры открытыми!
Соревнования начались рано утром следующего дня и закончились уже ближе к вечеру. Тетя и дядя Тео продержались лишь несколько часов, а потом солнце и жара вынудили их вернуться домой. Но они успели увидеть, как выступил Бадди в беге на сто метров и прыжках в длину и как потом ему вручали медали.
Дважды за это утро Люси, Вивиан и Мартин уходили со своих мест на трибуне на тенистую площадку для пикника, где был установлен пьедестал почета под растениями в кадках. Дважды Бадди стоял на самой верхней ступеньке из трех, когда доброволец нажимал кнопку музыкального ящика и звучала олимпийская мелодия. Дважды Бадди улыбался, выбрасывал кулак в воздух, а как только смолкала музыка, кричал:
– Кто меня теперь любит?
Когда он сделал это во второй раз, Люси повернулась к Тео, чтобы спросить, что имеет в виду Бадди, но Тео уже начал объяснять. Он сказал, что это ритуал Бадди на удачу и что он придерживается его с восьмилетнего возраста, когда выиграл первые соревнования на Специальной олимпиаде.
– Это был заплыв на двести метров брассом. И прямо перед началом мама подошла к бортику бассейна, обняла его и сказала: «Все любят тебя, Бадди». И когда он первым прикоснулся к стенке, то сорвал с себя очки, выбросил кулак в воздух и закричал: «Кто меня теперь любит?» Все рассмеялись, и с тех пор он всегда побеждал.
К четырем часам того дня у Бадди на шее висело уже шесть золотых медалей, а Люси казалось, что она сама пробежала марафон. Она обессилела от жары и накала эмоций, но не могла оторвать глаз от соревнований. Ей казалось, что вокруг все время все обнимаются, и это ее завораживало. Объятия были не менее важны, чем медали. После теннисного матча победительница упала на колени и поцеловала корт, и тут же ее задушили в объятиях тренер, родители, друзья и даже соперница. Когда высокий, сильный прыгун в высоту задел планку плечом и расплакался от разочарования, его соперники бросились успокаивать его.
Часов в пять Тео отвез Люси и Бадди домой, где они собирались поесть, принять душ и переодеться к вечерней церемонии закрытия и танцам в честь победы. По дороге со стадиона Бадди только и говорил, что об этих танцах. Очевидно, танцы были очень важным событием летних Игр.
– Ты пойдешь сегодня на танцы, Люси? – Бадди повернул свое возбужденное загорелое лицо к Люси, которая сидела на заднем сиденье машины Тео и наслаждалась кондиционером.
– Я не очень-то хорошо танцую, Бадди.
– О, неужели ты хочешь испортить всем праздник! – Он отвернулся, явно разочарованный.
Тео поймал ее взгляд в зеркале заднего вида и улыбнулся.
– Сегодня все это может измениться, Люс, – сказал он. Когда они приехали, ужин был уже готов, а Мартин и Вивиан ждали их в похожей на пещеру столовой, потягивая коктейли. Они выглядели посвежевшими и отдохнувшими Люси умирала от голода. Она еле сдерживалась, чтобы не наброситься на ужин, состоящий из палтуса на гриле с овощами, холодной закуски из кукурузы и салата. Ей хотелось совать еду себе в рот прямо руками до тех пор, пока она не потеряет способность двигаться. Но она заставила себя медленно съесть разумную порцию, пользуясь столовыми приборами и наслаждаясь обществом.
После ужина Люси едва успела принять душ и переодеться, как им уже надо было снова ехать. Она привезла с собой только один красивый наряд – открытое платье размера L, без всяких Х-ов, на ярлыке. Это было платье прямого покроя с молнией на спине и низким вырезом, выдержанное в приглушенных оранжевых и розовых тонах. Люси надела легкие сандалии, нанесла немного блеска на губы и побрызгала себя духами «Парадайз эуэйтс». Волосы она оставила распущенными, чтобы они высохли естественным образом.
Люси делала запись в дневнике питания, когда Бадди позвал ее снизу, из длинного коридора.
– Люси! Поехали! Мне нельзя опаздывать!
Она спустилась в прихожую и сразу заметила, какой у Бадди щегольской вид в белоснежной рубашке на пуговках и модных летних брюках. Его короткие волосы блестели от геля, лицо было чисто вымыто. Когда Люси спросила Бадди, почему он не надел свои золотые медали, он посмотрел на нее словно на марсианку.
– Неприлично надевать медали на танцы. Как будто ты хвастаешь.
В прихожую вышел Тео, позвякивая ключами от машины и похлопывая по карманам брюк в поисках бумажника.
Он был в светло-голубой свободной сорочке из вискозы, белых полотняных брюках и сандалиях. Казалось, он отмылся до скрипа. Так и светился на солнце. И от него исходил божественный запах. В открытом вороте рубашки, чуть ниже ямки под шеей, курчавились золотисто-каштановые волосы.
У Люси вдруг возникло странное желание лизнуть его в это место.
Тео остановился, повернулся и слегка нахмурился, глядя на Люси, будто услышал ее мысли. Конечно, это вызвало бы проблемы, ведь друзья, как правило, не лижут друг друга в шею; по крайней мере она так никогда не поступала ни с кем из друзей.
– Мы уже можем ехать? – нетерпеливо спросил Бадди. – Вы уставились друг на друга как в телевизоре, а мне очень хочется танцевать.
Церемония закрытия оказалась короткой и теплой. Пока вручали несколько специальных наград, тело Люси пылало. Тео сидел рядом с ней на трибуне, и его бедро было прижато к ней. Люси могла думать только о том поцелуе, которым они обменялись на другой беговой дорожке, в другом городе, о том поцелуе, который они договорились считать ошибкой. И еще о том, как бы исхитриться и снова получить поцелуй.
Люси слегка повернулась к Тео. Он смотрел на нее, снова странно нахмурив брови и избегая ее взгляда. Он разглядывал ее лицо, особенно внимательно изучал губы.
Люси подумала, что нужно скорее сказать что-нибудь смешное, иначе она сейчас обнимет Тео Редмонда за шею и поцелует своего тренера на глазах у тысяч жителей Флориды с задержками развития.
Ее спасло от этого унижения то, что распорядитель объявил об официальном завершении Игр и прибавил:
– Кто-нибудь хочет потанцевать?
Началась неразбериха. Спортсмены ринулись с трибун заполнили поле, они прыгали, бегали и кричали, пока дней не начал программу.
Люси и Тео немного задержались на трибуне, чтобы сверху хорошенько рассмотреть происходящее.
Многие девушки и женщины были в красивых платьях самых разных фасонов. Мальчики и мужчины щеголяли в чем угодно – от обычных шорт и футболок не по размеру до больших костюмов.
Толпа впала в неистовство, когда диск-жокей поставил «Чикен дэнс», за ним «Вули-Були», потом «Макарену».
– Диджею надо сбавить темп, – сказала Люси Тео. – Он уже прокрутил все самые лучшие песни, а ведь еще нет даже половины девятого.
– Потанцуй со мной, Люс. – Тео схватил ее за руку и рывком поднял на ноги.
– Но… – Люси неуверенно двинулась вперед, одергивая платье.
– Сегодня никаких «но». – Тео повел ее вниз по лестнице, потом через дорожку, по пути здороваясь с десятком знакомых людей, но не останавливаясь. Наконец они вышли на поле.
– Я не самая лучшая в мире танцовщица, Тео.
– Разве здесь это важно? – Он широким жестом обвел окружающую их толпу и улыбнулся Люси.
Она не могла не признать, что Тео прав. На травяной танцплощадке происходило довольно необычное движение, и часто для этих танцев не требовалось ни партнера, ни даже Ритма. Одна женщина увлеченно танцевала нечто в стиле шестидесятых годов. Сквозь толпу пробиралась длинная цепочка людей, танцующих что-то свое. Танцоры радостно дергались и разбивали по дороге маленькие группы других танцоров. Еще одна шеренга женщин танцевала, высоко вскидывая ноги. Некоторые вальсировали. А кое-кто просто прыгал и вопил.
Кажется, Люси еще никогда не попадала в общество стольких людей, которым было совершенно наплевать, что о них думают другие.
– Спасибо, что пригласил меня на этот уик-энд. – Лицо Тео смягчилось, и в ярком свете огней стадиона его глаза сверкнули.
– Спасибо, что приехала.
Диджей выбрал именно этот момент, чтобы поставить песню Элвиса Пресли «Не могу не влюбиться», услышав которую Люси застонала и отвернулась от Тео.
– Тебя смущает Элвис?
– Только некоторые его песни.
Рука Тео легла ей на талию. Он придвинул Люси ближе к себе. Она чувствовала, как сливается с ним, и прижалась щекой к его твердой, но удобной груди. Почему у Тео все так ей подходит? Почему его грудная клетка под ее щекой такая уютная? Почему ей не неприятен запах его кожи? Почему ее не раздражает звук его голоса?
Рука Тео погладила ее волосы, и Люси вздрогнула. Она попыталась отодвинуться, но он удержал ее, и она почувствовала, как его губы прижались к ее макушке.
– Ты понравилась Вив и Мартину, Люс.
– Мне они тоже понравились.
– Ты сегодня очень красивая.
– Господи. Перестань, Тео.
Она оттолкнула его, вырываясь из объятий, но при этом ее лицо приблизилось к его лицу. Он наклонил голову, и его губы оказались слишком близко от ее губ.
Сердце Люси учащенно забилось.
– Я думаю, нам следует держаться подальше от беговых дорожек. На беговой дорожке мы совершаем ошибки.
– Проклятие, Люси. – Дыхание Тео было теплым и сладким на ее губах, и ей надо было лишь слегка податься вперед, и они снова начнут целоваться. Именно этого ей хотелось. Именно этого она боялась.
– Можно с вами потанцевать?
Они отпрянули друг от друга и посмотрели вниз на произнесшего эту просьбу. То был мужчина ростом не больше пяти футов, по крайней мере шестидесяти лет от роду, с четырьмя бронзовыми медалями на пухлой шее и широкой улыбкой на лице эльфа. Он смотрел на Люси с неприкрытым обожанием. Изо рта у него сочилась слюна.
– Конечно, – сказала Люси и почувствовала, как руки Тео отпустили ее. Вероятно, это к лучшему. Конечно, к лучшему. Она улыбнулась своему новому партнеру и положила ладонь на его плечо, а он обнял ее за талию, глядя на нее снизу вверх.
– Вы такая красивая, – сказал он. – Меня зовут Фред. Вы замужем?
Они вернулись домой около половины одиннадцатого. Вив и Мартин уже спали, Бадди тоже сразу отправился в постель. Для него этот день был очень долгим.
Люси пожелала Тео спокойной ночи и уже собиралась пойти по длинному коридору к своей гостевой комнате, когда он окликнул ее:
– Не хочешь поплавать?
Конечно, она хочет. Или нет? Конечно, ей хочется подольше побыть с Тео. Нет, не хочется.
– Я не привезла с собой купальник. Мне очень жаль. – Она мило улыбнулась ему. – Спокойной ночи.
– Тебе не нужен купальник.
У Люси в голове все смешалось. Потом она сказала:
– Нет, нужен. Нужен. Ты даже не можешь себе представить, до чего мне необходим купальник. – От смеха Тео румянец смущения залил все ее лицо. – Спокойной ночи, Тео.
– Мы можем выключить освещение бассейна, Люс. Вокруг него забор высотой в двадцать футов, поэтому нас может увидеть только спутник-шпион.
Неужели он говорит это серьезно? Тео хочет купаться нагишом!
– Нет, спасибо.
– Ладно. Сдаюсь. В домике для переодевания полный шкаф купальников. Подберем тебе подходящий. Пойдем.
Люси рассмеялась, восхищаясь его стратегией, и пошла вслед за Тео. Через прихожую, по главному коридору, через гостиную они направились к огромной крытой веранде, окружавшей бассейн. Прошли мимо двух изысканных фонтанов, из которых бежали журчащие струйки воды, и вдоль стены большого дома вышли к домику у бассейна. Тео включил свет.
Внутри большой гостиной, обставленной со вкусом сделанной мебелью из лозы и кованого железа, сбоку были устроены две небольшие раздевалки. Тео открыл шкаф у входа в комнату для дам.
– Вот, смотри. – Дверца распахнулась, и взгляду Люси предстала коллекция купальников, которая могла соперничать с коллекцией среднего универмага. – Какой размер ты носишь?
Это был такой простой вопрос. Но у нее онемели губы. Тео оглянулся через плечо.
– Ты хочешь цельный или раздельный?
Люси громко рассмеялась. В последний раз она надевала раздельный купальник в четвертом классе. Ее купальник был цвета апельсина. И она помнила, что у него была раздражающая привычка врезаться в тело, когда она выныривала из глубины.
– Цельный, – пробормотала она.
Тео вытащил вешалку, на которой висел цельный купальник, к нему был прикреплен ярлычок с ценой. Тео отыскал у бокового шва указатель размера.
– Здесь написано «двенадцать». Не слишком большой? Слишком большой?
Люси выхватила купальник из его руки и исчезла в дамской раздевалке.
– Встретимся у бассейна, – предложил Тео. – Хочешь выпить?
– Я хочу «Маргариту»! – крикнула она. – Большую холодную «Маргариту» с солью на ободке и тарелку начос с курицей, политых сметанным соусом.
Последовало продолжительное молчание, потом Тео сказал:
– Сейчас принесу светлого пива.
Люси посмотрела на свое отражение в зеркале и не поверила глазам. Да, купальник ей впору. И даже сидит прекрасно.
– Светлое пиво идеально подойдет, – ответила она Тео. – И я просто пошутила насчет начос. Клянусь.