Он сам себе удивляется: стоило ему увидеть, как Джемма расстроилась, продав завод, и от радости победы не осталось и следа. Тут же захотелось обнять ее, утешить, сказать, что все будет в порядке и что он – помоги ему Господи! – любит ее по-прежнему.
Нет, это не любовь, а физическое влечение, не более того. Разве можно любить человека, который тебя предал?! Но чувство, которое она в нем вызывала, было настолько сильным, что Блейку стало не по себе. Он прикрыл глаза, стараясь от него избавиться, а когда снова открыл, увидел Джемму.
Она вылезла из допотопного «форда-эскорта» – и ветер разлохматил ей волосы, затрепал полы плаща… Сняв туфли на каблуках, Джемма надела старые кроссовки и подвязала плащ поясом. Запирать машину не стала: ни один уважающий себя угонщик и близко не подойдет к такой рухляди. Как-то раз Адриан попросил ее ставить машину в укромном месте, позади завода, чтобы она случайно не попалась на глаза какому-нибудь посетителю. Джемма отказалась, заявив, что, если его это так волнует, пусть лучше купит ей новую машину, после чего тема была навеки закрыта. Сердце сжалось от боли. Странно, почему она до сих пор тоскует по мужу? Ведь они никогда не были с ним близки…
Осторожно спускаясь по скользким ступеням к пляжу, Джемма вздохнула, вновь переживая события десятилетней давности. Судьба сыграла с ней злую шутку, когда она решилась довериться Адриану.
Она удивилась, что он, несмотря на ее отказ выйти за него замуж, продолжал поддерживать с ней дружеские отношения. Выслушивал все ее откровения и настоял на том, что будет присутствовать при разговоре с родителями, когда она скажет, что ждет ребенка. Нужно, чтобы рядом был кто-нибудь – хотя бы для моральной поддержки, – объяснил он, и она по наивности согласилась. Ей и в голову не пришло, что родители решат, будто Адриан и есть отец ребенка.
Джемма остановилась и закрыла глаза. Даже теперь давние события причиняли боль и вызывали чувство вины: услышав новость, отец свалился с инфарктом.
В больницу ее привез Адриан. Ей до конца дней не забыть этого кошмара. Джемма сидела в больничном коридоре и ждала, выживет отец или нет. Мать чуть не лишилась рассудка от горя…
– Миссис Томас, я готов жениться на вашей дочери, – заявил Адриан.
Мать тут же прекратила свои стенания. Давенпортов в Саннертоне знали все, и она не была исключением. Как только ей разрешили зайти в палату к мужу, она рассказала ему о предложении Адриана, а когда в палату зашла Джемма, отец отнесся к этому как к свершившемуся факту.
– Мне бы хотелось, чтобы ты устроила свою жизнь, пока я жив, – слабым голосом сказал он.
Глядя на беспомощного отца и все эти трубочки, присоски и капельницы, Джемма почувствовала себя такой виноватой, что выбора у нее не осталось. Она приняла предложение Адриана. Если бы она знала, что отец проживет еще пять лет, и что врач неоднократно убеждал его бросить курить, пожалуй, поступила бы по-другому.
Джемма брела по пляжу. Под ногами хрустела галька, шуршал песок… Она любила гулять у самой кромки воды. Слушая шум прибоя и глядя на вспененные ветром волны, Джемма успокаивалась. Жизнь продолжается… Время остановить нельзя. Она приняла решение и теперь пожинает плоды. Однако конец мучениям уже близок. Она встретилась с Блейком, он ей отомстил, и через пару часов у завода Давенпортс будет новый хозяин. Блейк снова станет для нее лишь воспоминанием, а ей придется жить дальше или выживать. Уж как получится…
Она остановилась, набрала в легкие побольше морского воздуха и пошла к маяку. Под ногами крутилась лохматая дворняжка, звонким лаем приглашая поиграть. Джемма подняла с песка палку и бросила в воду. Песик, виляя хвостом, отважно бросился наперерез волнам и тут же вернулся весь мокрый за новой палкой.
Джемма нашла еще одну и бросила в море, потом еще и еще – словно избавляясь от всех своих забот. Сегодня она дошла до предела отчаяния. Сегодня Блейк отнял у нее все. И сегодня она наконец обрела свободу. Свободу от мужа и его завода, с каждым годом все тяжелее давившего ей на плечи… Бог забрал у нее мужа, а Блейк словно ангел-мститель отнял у нее завод.
Представив себе Блейка в этой роли, Джемма улыбнулась. Отпусти он волосы подлиннее, его бы не отказался взять в натурщики Микеланджело.
Песик напомнил, что пора бросать очередную палку.
– А кто будет приносить обратно? – спросила Джемма, кивнув на палки, плескавшиеся у берега. Виляя мокрым хвостом, тот состроил виноватую морду, заглядывая ей в глаза. Пришлось искать новые. Жаль, что с ней нет сына: Мартин с восторгом включился бы в игру. Он все время просил собаку, но Адриан даже слышать об этом не хотел.
Вспомнив про сына, Джемма приободрилась. Пусть у нее никогда не будет Блейка, зато часть его всегда будет с ней. Он думает, что отнял у нее все, но у нее осталось самое ценное. У нее есть Мартин – бесценный подарок, который Блейк по своей воле ни за что не сделал бы. Жаль, что Блейк никогда об этом не узнает… Впрочем, ему на это наплевать!
Скоро ей с сыном придется уехать из поместья в Уикстоне. Придется искать работу и с деньгами будет туго. Но у нее есть сын, так что жизнь прекрасна. Пока они вместе, она готова встретить любые испытания, уготованные судьбой.
Почувствовав прилив энергии, Джемма побежала вдоль кромки воды. Песик с радостью к ней присоединился, лая на летящую на ветру полу плаща и путаясь под ногами. В конце концов Джемма споткнулась и свалилась со всего маху на песок. Мокрый пес с виноватым видом крутился вокруг и лизал ей лицо, мешая подняться.
Джемма не ушиблась, только порвала колготки, а пес перепачкал лапами все платье.
– Ну что, доволен? – спросила она.
Песик как ни в чем не бывало принялся гоняться за хвостом. Придется заскочить домой переодеться. Джемма ускорила шаг, пес бежал следом, и она время от времени поднимала с песка палки и бросала в воду. Заметив неподалеку двух мальчишек, швырявших в воду камни, пес утратил интерес к Джемме и помчался к ним.
– Пока, глупыш! – крикнула она и побежала к набережной. На лестнице остановилась и, опершись на перила, вытряхнула песок из кроссовок. Почувствовав острый запах уксуса, вспомнила, что с самого утра ничего не ела. Однако сейчас не до деликатесов: хорошо, если успеет бросить в рот пару шоколадных печенин.
Кстати, отличный способ похудеть от Джеммы Давенпорт. Не послать ли на конкурс в женский журнал? Глядишь, заработаешь пять фунтов… Джемма наклонилась завязать шнурки кроссовок и ухмыльнулась. Пункт номер один. Повстречайтесь с бывшим любовником. Пункт номер два. Позвольте ему вас как следует унизить. Пункт номер… Она подняла глаза и задрожала: прямо перед ней стоял тот, о ком она неотступно думала.
– Я здесь случайно, – сказал он.
Джемма порадовалась: с головой у нее пока все в порядке. Это живой Блейк, а не галлюцинация.
– Правда? – с трудом выдавила она и смущенно опустила глаза на свои рваные колготки, видавшие виды кроссовки и перепачканный плащ. Можно себе представить, что он о ней думает! Блейк в костюме от Армани и черном кашемировом пальто был неотразим. Вот вам и пункт номер три в программу похудания! Не везет, так не везет… Джемма представила себя со стороны и ужаснулась. – На досуге я одеваюсь во что попало, – нашлась она. – Расслабляюсь…
Блейк молча смотрел на нее, и Джемма начала смеяться. Это уже нервное: она или плачет или смеется.
– Хочешь чипсы? – спросил он, протягивая ей пакет.
Перестав смеяться, Джемма молча смотрела на него. Может, она бредит? Что он делает на пляже в таком виде да еще с пакетом чипсов, хуже которых не найдешь во всем Саннертоне? А теперь еще додумался ее угостить!
– Они не отравлены? – спросила она.
Блейк улыбнулся.
– Нет, – ответил он.
Взглянув на чипсы, обильно сдобренные жиром, Джемма покачала головой. Чтобы отважиться съесть такое, надо голодать не один день.
– По-моему, раньше ты терпеть не мог чипсы, – сказала она.
– Верно.
– А теперь полюбил?
– Нет, они все такие же отвратительные. – Он подошел к урне и засунул в нее пакет.
– Зачем тогда купил? – спросила она, когда он вернулся.
Блейк пожал плечами.
– Хотел убедиться, все ли здесь изменилось до полной неузнаваемости.
Почувствовав в его словах скрытый смысл, Джемма вздохнула. А ведь могла бы и догадаться… Тот Блейк, которого она знала, ел, когда был голоден, а не для проведения эксперимента.
– Мне нужно заехать домой переодеться, – сказала Джемма и пошла дальше.
К ее несказанному удивлению, Блейк пошел за ней. Так они и шли по набережной в полном молчании. Это было тягостное, напряженное молчание – наэлектризованное тысячью невысказанных мыслей. Засунув руки в карманы плаща, Джемма гадала, о чем он сейчас думает. Впрочем, лучше об этом не знать…
– Знаешь, Блейк, а я за тебя рада, – сказала она, когда показалась стоянка. Пусть не думает, что она такая мелочная и завидует его успеху.
Блейк остановился и хотел что-то сказать, но, видимо, передумал и молча пошел дальше. Потом снова остановился и обернулся к ней:
– Есть два способа пережить полосу невезения. Либо начать себя жалеть и сдаться, либо обратить себе на пользу и использовать как стимул. Знаешь, глядя на тебя, я пришел к выводу, что ты справишься.
Джемма молча смотрела на него. С одной стороны, звучит как комплимент, а с другой, судя по тону, – как издевка.
– Ну… ведь ты меня знаешь… – сказала она, стараясь не задумываться над его словами.
– Нет, Джемма, – возразил он и, отвернувшись от нее, убыстрил шаг. – Я никогда не знал, какая ты на самом деле.
Джемма даже не пыталась его догнать. Когда она подошла к стоянке, серебристый «мерседес» уже выруливал на дорогу.
Как только он скрылся из виду, Джемма на предельной скорости рванула домой. Скидывая на ходу плащ, бегом понеслась к себе в спальню и, взглянув на часы, с облегчением вздохнула: только двадцать минут второго. Успеет принять душ!
Постояла под горячей струей, с наслаждением смыла с волос песок, расслабилась и вновь, как на пляже, почувствовала прилив сил. Что ни говори, а Блейк прав: она не станет поддаваться обстоятельствам. Она противостояла ударам судьбы последние десять лет, так что не намерена пасовать и теперь.
Наскоро вытершись, Джемма надела свое любимое платье – ярко-красное из тонкой ангоры. Она всегда надевала его, когда у нее было плохое настроение, а сегодня оно отражает ее оптимистичный настрой. Впервые она сама отвечает за свою жизнь. Она еще молода, не боится тяжелой работы, и у нее есть сын. Разве может быть лучший стимул в жизни?! Подкрасив губы алой помадой, Джемма улыбнулась своему отражению в зеркале. Жизнь прекрасна…
Который час? Может, у нее есть время выпить стакан молока и съесть печенье? Джемма взглянула на часы. Двадцать минут второго. Времени вагон!.. Она понеслась к лестнице и внезапно остановилась как вкопанная, а сердце молотом забило в ребра.
Двадцать минут второго? Не может быть! Она взглянула на часы и поняла: они стоят. Джемма влетела в кухню: таймер на духовке показывал четверть третьего.
– Чертовы часы! – крикнула она, будто они были во всем виноваты. Приглядевшись, заметила на стекле трещину и провела по ней пальцем. Когда же это случилось? Ну конечно! Она споткнулась и упала, когда играла на пляже с собакой. Видно, тогда они и остановились.
У Джеммы было живое воображение. Она позвонила секретарше в офис, сказала, что задерживается, а перед глазами стоял зал заседаний и лица мужчин за столом…
Пока Джемма неслась по улицам со скоростью, достойной гонщиков Формулы-1, ее занимал всего один вопрос. На сколько хватит терпения у Блейка? Вдруг он порвет контракт?
Глава 5
«Мерседес» на месте. Слава Богу! Блейк еще не уехал. Может, хочет доставить себе еще одно удовольствие – разорвать контракт прямо у нее перед носом? Джемма бегом поднялась по лестнице к залу заседаний, на ходу приглаживая волосы щеткой.
У двери остановилась перевести дух. Лицо горело от возбуждения. Наверное, красное, в тон платью… Забежать в туалет сполоснуть лицо холодной водой Джемма не отважилась и, толкнув плечом тяжелую дверь, вошла в зал.
– Извините за опоздание, господа! У меня остановились часы, но я… – Не закончив фразы, обвела глазами стол и слова застряли в горле. Все мужчины молча, не отрывая глаз, смотрели на нее. Словно раздевали взглядом…
Джемма села во главе стола. Дело в платье! Яркий тонкий трикотаж обрисовывал всю фигуру. Видно, у нее было помрачение рассудка, когда она решила его надеть! Покосилась в сторону Блейка и вместо привычного бесстрастного выражения увидела откровенное плотское влечение.
Похоже, мужчины встречают по одежке, а провожают без одежки… Она усмехнулась. Жаль, что не додумалась надеть это платье в день его приезда. Кто знает, может, и переговоры закончились бы иначе…
– Как здесь душно! – буркнула она и потянулась за стаканом с водой.
– Не надо было так спешить! Я слышал, как вы бежали по лестнице. – Чарлз Тернер погладил ее по руке. Он работал поверенным еще у отца Адриана и считался другом семьи.
– Ничего страшного. – Джемма улыбнулась. Еще чуть-чуть – и он подсунет ей под нос флакон с нюхательной солью и предложит ослабить корсет.
– Мы можем продолжить? – раздался голос Блейка.
Джемма вздрогнула. Сказал как отрезал. Она подняла на него глаза: колючий взгляд, бесстрастное лицо… Неужели минуту назад она видела у него на лице похоть? Может, это всего лишь плод ее больного воображения? Положив руки на стол, она кивнула.
– Прежде чем подписать контракт, я бы хотел изложить свои предложения относительно дальнейшей работы завода.
Джемма чуть заметно улыбнулась. Чем дальше, тем интереснее…
– Предлагаю, как только будут выполнены все принятые заказы, закрыть бутылочный цех.
Джемма перестала улыбаться. С конца прошлого века на этом цехе держался весь завод.
– Прибыль от этой продукции слишком мала, чтобы оправдать огромные вливания на модернизацию оборудования.
Джемма машинально водила пальцем по сучку на столешнице. Он, конечно же, прав, но от этого не легче.
– Все ресурсы предлагаю направить на производство хрусталя. Это трудоемкое производство, что позволит сохранить договорную численность персонала. Кроме того, продолжим выпускать лабораторное стекло, поскольку со сбытом этой продукции проблем нет. Миссис Давенпорт, мне бы хотелось услышать ваше мнение.
Зачем? Разве ему интересно знать, что она думает? Или он хочет, чтобы она завелась по поводу закрытия бутылочного цеха, а потом упрекнет ее в дурных манерах? Скрестив руки на груди и поглаживая пальцами мягкую ткань платья, Джемма не спешила с ответом.
– Полагаю, мое мнение не имеет значения, – наконец ответила она и подняла на него глаза.
Блейк напряженно следил за движениями ее пальцев.
– Почему? – Он перевел глаза на ее лицо.
Казалось, ее ответ его крайне удивил.
Джемма пожала плечами.
– Какая разница, что я думаю? В любом случае вы сделаете так, как считаете нужным. – Именно так он всегда и поступал. Никогда с ней не считался: уехал в Германию, хотя она умоляла его остаться.
Блейк ухмыльнулся, и Джемма покраснела. Она поняла, что, сама того не сознавая, ведет себя как капризная девочка – ну прямо как раньше, когда упрямо стояла на своем.
– Тем не менее, – вкрадчивым шепотом сказал он, – я был бы вам весьма признателен, если бы вы поделились со мной своими соображениями.
Джемма отвела глаза и сказала:
– На вашем месте я бы поступила точно так же. Кроме того, учитывая отработанные связи с медицинской промышленностью, расширила бы производство волоконной оптики.
По его тону Джемма почувствовала, что он улыбается.
– Я тоже собирался этим заняться.
– Нам повезло, что торговая марка Давенпортс хорошо себя зарекомендовала, – вставил свое слово бухгалтер. – Проблемы с финансированием не отразились на качестве продукции. Правда, есть задержки с поставками, но средний потребитель вряд ли заметил какие-либо ухудшения.