– Торговую марку придется сменить, – с непроницаемым лицом заметил Блейк.
Чарлз Тернер выпрямился и ахнул, а Джемма откинулась на спинку стула и улыбнулась. Ну конечно! Как же она сразу не догадалась! Первым делом Блейк захочет стереть фамилию Давенпорт – чтобы на северо-востоке Англии и духу ее не было. Ну и пусть! Адриан определенно не соответствовал этой фамилии, а ее сын – Адамс, хотя кроме нее никто об этом не знает и никогда не узнает.
– Вы считаете целесообразным менять устоявшуюся торговую марку? – приподняв бровь, спросил бухгалтер.
Обернувшись к нему, Блейк уставил в него ледяной взгляд.
– Я же сказал, что собираюсь сосредоточить усилия на производстве хрусталя. Так что отныне завод будет работать под новой маркой.
Чарлз Тернер погладил Джемму по руке. Старик выглядел таким несчастным, что у нее сердце сжалось. Похоже, он переживает куда больше, чем она сама.
– Миссис Давенпорт, у вас есть возражения по поводу торговой марки? – спросил Блейк, и в его голосе прозвучало раздражение.
Может, он ждал от нее совсем другой реакции?
– Нет, – небрежно бросила она, заметив, что губы Блейка сжались в упрямую линию.
Да какая ей разница, как будет называться завод? Это имело значение для отца Адриана и для самого Адриана, но только не для нее. Кто знает, может, не обмани ее Адриан, ей бы тоже было небезразлично. Скажи он правду – что в детстве болел свинкой и не может иметь детей и женится на ней, чтобы доказать отцу, что может, а значит, имеет право на трастовый фонд, – все могло бы быть иначе…
– Нет? – повторил Блейк. – Миссис Давенпорт, вы меня удивляете. Я полагал, у вас будет масса возражений. Так вы со мной согласны?
– Этого я не говорила. Я согласна с вашим бухгалтером. Полагаю, с финансовой точки зрения целесообразно сохранить старую торговую марку, но, коль скоро вы собрались ее менять, значит, у вас есть на то причины. И если вам не жалко денег на раскрутку новой марки, меня это совершенно не волнует.
– Отлично! – выдавил Блейк сквозь сжатые зубы, стараясь сохранить хотя бы видимость спокойствия, но вышло не слишком убедительно.
– А вы решили, кто будет управлять заводом? – спросил Джеймс, желая разрядить обстановку.
– Первое время заводом буду управлять я сам, – ответил босс.
– Почему? – вырвалось у Джеймса.
Джемма заметила, что тот сразу пожалел об этом, но Блейк совладал с собой и обратился к помощнику с улыбкой:
– Это даст мне возможность познакомиться со стеклоделием поближе и изучить перспективы развития отрасли в регионе. Может, удастся воспользоваться какой-нибудь субсидией.
Помощники молча кивнули, выражая согласие, а Джемма не на шутку расстроилась. Она надеялась, что больше никогда не увидит Блейка. Как ей теперь жить, зная, что он совсем рядом и что она ему совершенно безразлична? Как вынести такую муку?! Джема вздохнула, и Блейк, истолковав это по-своему, обернулся к ней и взглянул на нее недобрым взглядом.
Раздался стук в дверь, и вошла Мэгги.
– Извините за вторжение, Джемма… Миссис Давенпорт, звонит няня вашего сына. С Мартином что-то неладное…
Мэгги еще не закончила, а Джемма уже вскочила как ошпаренная. Хлоя не из тех, кто станет звонить по пустякам. Господи, что с Мартином?!
Джемма выбежала из зала заседаний, а Блейк, бросив ручку на стол, с брезгливой миной заметил:
– Надо думать, няня хочет уточнить, какое печенье дать ребенку к чаю.
Все засмеялись, только Чарлз Тернер покосился на него с укором.
Вздохнув, Блейк встал и подошел к столу для закусок, где стоял кофейник и чашки. Цирк, да и только!.. Интересно, сколько еще номеров подготовила Джемма?
Он налил себе кофе и, чуть помедлив, положил в чашку целую ложку сахара. Вообще-то, он старался не есть сладкого, но эта женщина мотает ему нервы на кулак. Так что лишние калории не помешают. Блейк не мог избавиться от ощущения, что Джемма с ним играет. Зачем? Полный бред! Он выиграл, положение у нее аховое, но она почему-то ведет себя совсем не так, как любой другой человек в подобной ситуации. Ну кто еще додумался бы опоздать на тридцать пять минут на такую важную сделку? Время шло, Джеммы все не было, а Блейк заводился все больше и больше и наконец решил, что, когда она явится, пошлет ее вместе с заводом куда подальше.
И что в результате? Весь его план летит кувырком. Она примчалась, разодетая как дорогая шлюха и с таким видом, будто только что вылезла из-под мужика! Когда он пришел в себя, было слишком поздно посылать ее куда бы то ни было, так что пришлось продолжить переговоры.
Взяв чашку, Блейк подошел к окну, облокотился на подоконник и отпил глоток теплого кофе. Отсюда река была видна как на ладони. Надо будет сделать себе кабинет с окнами на эту сторону. Блейк вырос на северо-востоке и любил воду. Живя в Лондоне, скучал по морю, даже снял квартиру в Докландсе, но это все не то… Пожалуй, он уедет из Дарема и снимет номер в отеле в Саннертоне с видом на море.
– Прошу прощения, господа…
Джемма вошла в зал, и Блейк обернулся. Интересно, а она представляет себе, как выглядит в этом платье? Понимает, что, глядя на нее, любой мужчина только и думает о том, как бы сорвать с нее платье? Впервые в жизни Блейк посочувствовал Адриану. У бедолаги не было ни единого шанса устоять перед ее прелестями. Раз уж Джемма положила на него глаз, его участь была решена. Такая без труда заполучит любого мужчину. Допив кофе, Блейк вернулся за стол.
– Еще раз извините меня за отлучку.
Джемма заметила, как Блейк скривился, когда она выбежала из зала. Он ничуть не изменился. И его отношение к детям осталось прежним. Может, он бесплатно раздает всем своим сотрудникам противозачаточные средства?
– Ну и как там мой крестник? – спросил Чарлз Тернер.
Джемма поняла, что в ее отсутствие обсуждали ее.
– Все в порядке. Просто опять пошла носом кровь. В школе учителя уже знают, что в таких случаях делать. А Хлоя видит в первый раз, вот и перепугалась, бедняжка. Решила, что он умрет от потери крови. Пока я с ней говорила, все прошло. Посидит спокойно хотя бы полчаса, и все будет в порядке.
– О ком это ты? – нарушил тишину зловещий голос.
Джемма вздрогнула, а все удивленно подняли глаза. Назвав ее на «ты», Блейк совершил непоправимую ошибку.
– О моем сыне, мистер Адамс, – ответила она, съежившись под его взглядом. Да что с ним происходит на самом деле?! Совершенно забыл о приличиях! Даже не пытается скрыть свою ненависть…
– Когда он родился?
Сердце у Джеммы тревожно забилось. Неужели знает, что Мартин его сын? А если знает, почему не спросил раньше?
– Двадцать пятого февраля, – прошептала она.
Блейк подсчитывал, когда был зачат Мартин, а Джемма помертвела от страха.
– Ему десятый год? – с мрачным видом спросил он.
Джемма кивнула.
– Родился недоношенным? – продолжил он допрос.
Джемма молча покачала головой. Теперь Блейк знает, что Мартин был зачат, когда он еще был в Саннертоне. Наверное, решит, что она, встречаясь с ним, уже спала с Адрианом.
В зале стояла гробовая тишина. Блейк пригладил волосы и, поставив локти на стол, опустил голову. Джемме захотелось подбежать к нему и утешить, но она понимала, что это невозможно.
– Это мой ребенок? – спросил Блейк, подняв голову и с ненавистью на нее глядя.
Джемма вспыхнула до корней волос. Что она могла сказать? Рядом сидит семейный адвокат и крестный отец ее сына. Она поклялась Адриану, что никогда никому не скажет, что Мартин не его сын.
– С чего вы взяли? – задыхаясь ответила она вопросом на вопрос.
– С чего я взял? – Казалось, голос Блейка источает яд. – В детстве у меня часто шла носом кровь. Признаться, не замечал, что это весьма распространенный недуг.
У Джеммы голова шла кругом. Сказать правду она не имеет права. Ведь Блейк никогда не хотел иметь детей. А что, если Мартин вдруг узнает, что его родной отец настаивал на аборте?
– Ты всегда был такой осмотрительный, – шепнула она. – Ведь ты всегда пользовался…
– А Адриан не пользовался?
В голосе Блейка было столько желчи, что Джемма похолодела. Она побоялась взглянуть ему в лицо.
– Нет, – опустив голову, еле слышно выдохнула она. – Адриан никогда ничем не пользовался.
– Лживая сучка! – Блейк вскочил, и стул с грохотом упал на пол.
Джемма закрыла лицо руками. Все, с нее хватит! Не желает больше ничего видеть и слышать. Она почувствовала на разгоряченном лице движение воздуха. Это Блейк опрометью выбежал из зала, захлопнув за собой дверь. А через пару минут с улицы раздался шум мотора: «мерседес», натужно ревя, вырулил со стоянки.
– Если по делу у присутствующих больше вопросов нет, то я объявляю собрание закрытым, – бухгалтер взял инициативу в свои руки.
– Похоже, нам придется искать транспортное средство, чтобы добраться до отеля, – буркнул юрист.
Джемма услышала, как рядом скрипнул стул: Чарлз Тернер встал и, собрав со стола документы, запихнул в кейс.
– Прошу прощения, что вы стали свидетелем такой неприятной сцены, – сказала она, не смея взглянуть ему в лицо.
– Желаю всего наилучшего, миссис Давенпорт, – отчеканил тот и вышел.
Джемма подняла глаза. Юрист возился с документами, Джеймс с преувеличенным вниманием изучал свои ногти, а бухгалтер, откинувшись на спинку стула, наслаждался каждой минутой ее позора. Поймав ее взгляд, скрестил руки за головой и довольно ухмыльнулся.
– С самого начала знал, что тут дело нечисто и Блейк явно чего-то недоговаривает, – заметил он, раскачиваясь на стуле, – Да, миссис Давенпорт, я вам не завидую. Ни разу не видел босса в таком состоянии. Думаю, самое интересное еще впереди.
Дрожащими руками Джемма собрала документы. Нужно поскорее уйти. И как можно дальше.
Она уже шла к двери, а бухгалтер всё не унимался:
– Как же вы так просчитались, милашка! Забеременели, да не от того…
Джемма чуть не задохнулась от возмущения. И где только Блейк откопал этого слизняка? Она обернулась и, увидев его самодовольную физиономию, с сарказмом заметила:
– А вы, смею заметить, настоящий мужчина.
– Да, девочки не жалуются. – И он еще шире улыбнулся.
Улыбаться ему пришлось недолго: подскочив к столу, Джемма толкнула его в грудь, и он вместе со стулом с грохотом обрушился на пол.
Ругательства Джемма выслушивать не стала. С нее хватит! Она сожгла за собой мосты. Завод не продала, к тому же, того и гляди, окажется за решеткой за хулиганство. Вряд ли Чарлз Тернер захочет быть ее адвокатом и поручится за нее в суде…
Придя к себе в кабинет, Джемма открыла сумочку и достала фотографию сына.
– Мартин… – шепнула она, глядя в распахнутые голубые глаза, так похожие на глаза Блейка.
Она должна защитить сына. Адриан никогда не был образцовым отцом, но ребенок знал: у него есть отец. Страшно подумать, что может случиться, если Мартин вдруг узнает – и так скоро после смерти Адриана, – что он ему не сын. Вот так сюрприз!.. А своему настоящему отцу он никогда не был нужен.
Вздохнув, Джемма поцеловала фотографию и убрала в сумку. Ее любовь к сыну граничит с безумием. Ради благополучия Мартина она готова на все. Даже если цена этому – презрение любимого человека.
Ну и денек выдался!.. Что же теперь будет? Делать нечего: остается лишь ждать. После драки кулаками не машут…
Глава 6
На следующее утро, придя на работу, Джемма обомлела, увидев в вестибюле Блейка. Она никак не ожидала, что следующий ход он предпримет лично сам.
– Здравствуй, Блейк, – сказала она, глядя ему в лицо и стараясь понять, что он задумал.
– Джемма, мы можем поговорить? – спросил он, избегая смотреть ей в глаза.
– Разумеется. – Она постаралась придать голосу небрежно-деловой тон. – Будьте добры, Мойра, не соединяйте меня ни с кем. Я занята. – Получилось весьма убедительно, хотя последнее время ей звонили исключительно кредиторы по поводу просроченных платежей.
Они молча поднялись по лестнице к ней в кабинет. Джемма предпочла бы, чтобы Блейк что-нибудь сказал, но он никогда не любил праздные разговоры. Слава Богу, сегодня он решил разговаривать с ней без свидетелей.
– Хочешь кофе? – спросила Джемма, когда они пришли в кабинет. Нервы у нее были на пределе. Если он снова начнет ее допрашивать, она не вынесет. Нет, ради Мартина она вынесет все!
Блейк покачал головой, присел на край стола и впервые посмотрел ей прямо в глаза.
– Я пришел извиниться.
Скажи он, что пришел изрубить ее на кусочки топором, она бы вряд ли так удивилась.
– Вчера я был не в себе. Вспылил… Вот и сказал то, чего не следовало говорить при посторонних.
Джемма молча смотрела на него, отметив, что он извинился не за то, как назвал ее, а лишь за то, что сделал это на людях.
– Как-нибудь переживу, – прошептала она.
– Прости меня, Джемма. – Его глаза потемнели от потаенной боли. – Вчера я узнал о тебе нечто такое, о чем раньше не подозревал.
Отвернувшись, Джемма скрестила руки на груди. Господи, как же ей тяжко! Хочется заплакать и сказать, что она не виновата, но это невозможно.
– Знаешь, я так любил тебя…
Джемме показалось, будто сердце у нее раскололось от боли. Любил… Прошедшее время. Господи, как больно!
– Наверное, я виноват перед тобой. Но я не мог тебе открыться, не мог показать, как к тебе отношусь, потому что тогда ты бы… – Он замолчал и перевел дыхание.
Сердце у Джеммы тревожно забилось. Неужели он плачет? Она моргнула, чтобы смахнуть слезы, застилавшие глаза, и повернулась к нему. Какие слезы! Нет, все это лишь плод ее больного воображения…
– Блейк, я знала, как ты ко мне относишься, – тихо сказала она. – Я тоже тебя любила.
– Да, ты всегда так говорила. – Он встал и засунул руки в карманы пиджака. – Любила. Занятное словечко, верно? – Он принялся расхаживать по кабинету. – Люблю ходить в кино. Люблю жареную рыбу с картошкой. Я тебя люблю. Видишь, как легко во всем этом запутаться?
– Пожалуйста, не надо! – Она инстинктивно схватила его за руку. – Хватит иронизировать!
– Не прикасайся ко мне! – выпалил он и отстранился.
Ударь он ее по лицу, вряд ли ей было бы так больно.
– Извини. – Джемма тяжело опустилась на стул и проглотила слезы. – Мне жаль, что все так вышло. Жаль, что ты уехал. Жаль, что я вышла замуж за Адриана…
– Так почему ты за него вышла?
Опустив глаза, Джемма шепнула:
– Я хотела ребенка.
– А может, все-таки его деньги? – Глаза Блейка полыхнули гневом.
Покачав головой, Джемма, чуть не плача, повторила:
– Нет, я хотела ребенка.
– Какого еще ребенка, Джемма! Тебе едва исполнилось восемнадцать. Ты что, не могла подождать? Я не собирался быть бедным всю свою жизнь. Я думал, ты это понимаешь.
– Деньги здесь ни при чем.
– Разумеется!
Джемма не мигая смотрела ему в лицо. Да как он смеет ей не верить? Кто дал ему право ее оскорблять?!
– Ладно, Блейк, давай на минуту забудем о деньгах, если ты на это способен. Ответь мне на один вопрос. Если бы мы поженились, когда бы ты согласился завести ребенка? Через год? Через два? Или через десять лет? Может, я до сих пор ждала бы твоего согласия? Или мне пришлось бы обманом принудить тебя стать отцом? Ну и как тебе это понравилось бы? Что ты тогда обо мне подумал бы?
Под ее пристальным взглядом Блейку стало не по себе.
– Какая разница? – выкрутился он. – Ведь этого не случилось.
– Трус! – крикнула она. – Ответь прямо на мой вопрос.
Блейк взглянул на нее, опустил глаза на пол, снова поднял…
– Не знаю. Извини, но я на самом деле не могу ответить на твой вопрос.
– Тогда подумай, прежде чем осуждать меня, – тихо и спокойно сказала она.
Гнев прошел. Разве можно обижаться на человека за то, что он не по своей вине стал таким, каким стал? Блейку не повезло в жизни, только и всего. В детстве ему недодали любви, вот он и вырос ущербным. Чем же он виноват?
– Я пришел извиниться, а не ссориться, – с грустью сказал он. – Вчера я вел себя гнусно. Не знаю, что на меня нашло.