— Вы плохо себя чувствуете?
Лючия повернулась к Бруно.
— Голова заболела от сигарного дыма. — Пальцы Лючии слегка дрожали, а когда она потянулась, чтобы положить лекарство обратно в шкафчик, то оно выскользнуло из рук.
Девушка быстро наклонилась, чтобы поднять коробочку, но неожиданно скривилась от боли. В этот момент она даже не подумала, что рубашка распахнется, а когда схватилась за пуговицы, было поздно. Сильные пальцы оторвали ее руки от одежды.
— Да у вас же кровоподтеки. — Бруно расстегнул пуговицу, потом следующую и стянул с девушки рубашку.
На теле проступали синяки. Валенсо внимательно осмотрел их.
— А вы уверяли, что не пострадали, — мрачно пробормотал граф, не обращая внимания на то, что девушка пытается освободиться от его цепкой хватки.
— Пустяки, подумаешь, синяки! — Лючия повысила голос, когда мужские пальцы осторожно принялись ощупывать большой багровый рубец возле бедра. — Не надо!
— Кровоподтеки образовались не от того, что ваш джип таранили, — заметил Бруно с опасной вкрадчивостью. — Значит, неизвестные взломали дверцу и вытащили вас из машины?
Его голос походил на шелест тончайшего шелка, армированного сталью, и Лючия почувствовала, что ее нервы натягиваются до предела.
— Они не понимали ни по-английски, ни по-французски, — безжизненным голосом сообщила девушка и заметила, как напряглись желваки на мощных челюстях.
— Вас били? Дотрагивались до вас?
— Они сразу испугались, едва я назвала ваше имя, — безразлично пожала плечами Лючия, однако Бруно, прищурившись, внимательно наблюдал за мимикой ее лица.
Словно в гипнотическом состоянии она проследила, как Валенсо поднял руку, провел пальцами от щеки к уголку рта, нежно обвел очертания нижней губы и скользнул ниже, к ложбинке между грудями.
Дикая необузданная волна желания поднялась внутри, пронизывая всю ее мягким жаром. Их губы сомкнулись в таком эротическом поцелуе, что Лючия не возражала, если бы он никогда не кончался.
Ни один мужчина не приводил девушку в такое возбужденное состояние, и, не обуздывая эмоции, она страстно отвечала на поцелуй, безмолвно требуя повторения.
Она жаждала прикоснуться к Бруно, ощутить шелковистую кожу, скрывавшую мускулы, слиться с великолепно вылепленным телом.
Валенсо быстро скинул одежду и, подхватив Лючию под коленки, поднял и понес в спальню. Она задохнулась, предвкушая удовольствие.
Простыни встретили их восхитительной прохладой. Граф опустил девушку на кровать, прилег рядом, и, оперевшись на руки, начал ласкать ее. Медленно, с эротическим наслаждением он целовал интимные места, пока Лючия не затрепетала, ожидая облегчения, которого жаждала ее нежная плоть меж бедер. Валенсо перевернулся на спину — и девушка оказалась на его бедрах.
Она замерла, когда тот достал предохранительное средство и протянул ей в молчаливой просьбе. Девушка взяла презерватив слегка дрожащими пальцами, не понимая, что испытывает — облегчение или смятение. Истерический смех готов был сорваться с ее уст, пока Лючия размышляла, как следует поступить. Отказаться и тактично вернуть презерватив?
Бруно обхватил ее пальцы и направил их вниз, замешательство прошло. Обняв девушку за плечи, граф запечатлел на ее губах долгий поцелуй, который разгорячил кровь и обострил чувства до предела.
Резкая боль пронзила низ живота, и Лючия едва не вскрикнула, когда граф нежно раздвинул ее бедра и прижал девушку к своей набухшей плоти.
Она почувствовала некоторое облегчение, но явно недостаточное. Низкий, гортанный стон извергся из груди, когда Валенсо коснулся губами затвердевших сосков. Язык прошелся по темному кружку, потом Бруно мягко втянул сосок в рот и начал слегка его покусывать.
— Пожалуйста… пожалуйста… — тихо стонала Лючия.
Бруно принялся за другой сосок. От наслаждения она едва не теряла сознание, и, когда ей казалось, что она не сможет больше переносить сладкую пытку, граф завладел первым соблазнительным бутоном.
Сжав руками ягодицы Лючии, Бруно заставил ее медленно скользить вниз. У девушки закружилась голова, она умоляла его облегчить мучительную боль сексуального желания.
Валенсо удивился, почувствовав, что Лючия девственница. Но, внемля мольбам девушки, Бруно проникал в нее с такой утонченной медлительностью, что его мужская плоть лишь растягивала шелковистую ткань, а не разрывала ее. И когда Лючия негромко вскрикнула и на мгновение замерла, Бруно остановился, ухватив девушку за подбородок так, чтобы она посмотрела в его лицо.
Бесконечно долго граф вглядывался в раскрасневшиеся щеки, влажно блестевшие, широко раскрытые карие глаза, в которых сквозило недоверие, смешанное с любопытством. Потом сильнее сжал ее подбородок, погладив другой рукой взъерошенные волосы.
— И ты готова подвергнуть себя боли? — с осуждением заговорил он, и в его голосе появились опасные нотки. Валенсо слегка пошевелился, чтобы девушка почувствовала отвердевшую плоть. — А ты уверена, что это желание, а не каприз?
Лючия чуть не заплакала. Будь она проклята, если потеряет над собой контроль! Гнев и отчаяние приходили на смену страсти, а с ними стыд и явное смущение.
Бруно опустил ее на постель, и девушка не удержалась от невольного вздоха, испытывая чувство потери. Не спеша, граф укрыл Лючию и себя простынями и откинулся на подушки.
Девушка не могла произнести ни звука, хотя в голове крутилось множество бессвязных слов. Ну как объяснить, что еще ни один мужчина не вызывал у нее столь сильного желания? Стоит ли откровенно заявлять, что она еще ни с кем не испытала близости. До сих пор.
Лючия лежала неподвижно, едва дыша и еле сдерживалась, чтобы не расплакаться. И все же слезы медленно навертывались на глаза и, скатываясь, исчезали в разметавшихся по подушке волосах.
Ей безумно хотелось выскользнуть из постели, одеться, покинуть дом и, взяв одну из машин, немедленно уехать на виллу, чтобы уже на рассвете упаковать вещички, поймать такси до аэропорта и первым же самолетом вылететь в Нью-Йорк, а затем домой. Вот только неизвестно, где хранятся ключи и как отключается здесь сигнализация.
— Почему ты не предупредила меня? — нарушил тишину Бруно.
Лючия не была уверена, что голос ее прорвется сквозь спазм в горле, и поэтому даже не пыталась заговорить.
Свет, проникавший сквозь приоткрытую дверь ванной, выхватывал в темной спальне угол ковра, комод розового дерева и вешалку. Валенсо повернулся к девушке и в полумраке увидел, что она потрясена и расстроена.
— Если бы я заявила, что никогда не находилась ни с кем в интимных отношениях, ты бы мне не поверил, — еле слышно выдавила она.
— Да, не поверил бы, — сухо признался граф. — Женщины любят кокетничать, изображая невинность, о которой давно забыли.
Девушка избегала его взгляда, поскольку не желала заметить в его глазах насмешку или — хуже того — ярость мужчины, вынужденного отказаться в последний момент от сексуального наслаждения.
Она почувствовала, как его пальцы легко прикоснулись к ее виску и обнаружили следы невысохших слез. Лицо девушки передернулось от нервного тика.
Она зажмурилась, а Бруно медленными движениями нежно гладил ее щеки, задерживаясь в уголке рта, который мелко дрожал.
Потом граф обнял ее за талию и прижал к своей груди.
Девушка ощутила на своих волосах прикосновение губ, а на теле руку, которая успокаивающе поглаживала напряженные мышцы спины.
Глубоко внутри, словно заноза, саднила боль утраты. Лючия едва удерживалась от слез. Она очень близко подошла к чувственному пику, и когда он не состоялся, возникло ощущение потерянности. Лючия гневалась на себя за то, что ее невинность помешала наслаждению, и на Бруно, который остановился в тот момент, когда она готова была принять его и испытать неземное блаженство. В этом она не сомневалась.
Лючия старалась расслабиться. Ритмичное биение сердца Бруно убаюкивало, и она закрыла глаза, призывая спасительный сон, который отгородил бы ее от случившегося за последний час.
Девушка хотела отодвинуться на край кровати, сжаться в комочек, но по телу разливалось приятное тепло, объятия казались такими уютными, что она успокоилась и погрузилась в глубокий сон.
Глава 8
Среди ночи Лючия проснулась, ощущая восхитительное наслаждение от слабого мускусного запаха мужского тела. Легкими прикосновениями Бруно поглаживал ее ягодицы, ласкал нежные упругие груди.
Девушка пробуждалась, предвкушая эротическое удовольствие. Она что-то нечленораздельно шептала, груди набухали, соски твердели, ожидая прикосновения возбуждающих губ.
Лючия зашевелилась, не в силах сдерживать эмоций, и тут мужские руки заскользили по бедрам и, в конце концов, дотронулись до бугорка, где сконцентрировалась вся ее сексуальная чувственность. Она торопливо втянула в себя воздух и даже замурлыкала от наслаждения. Тело изогнулось дугой навстречу эротическим движениям рук Бруно.
Нервы разом напряглись, внутри разгоралось пламя желания, которое заставляло кровь струиться в безумном темпе.
Не спеша, с утонченным мастерством Бруно продолжал ласкать трепещущее тело Лючии, подводя его к вершине блаженства, пока всю ее не заполнил сладостно-мучительный жар страсти.
Вдруг он приник губами к влажному бугорку меж розовых складок, вызвав такое чувственное ощущение, что девушка, забыв о стыде, прижав голову Валенсо к себе, громко умоляла его освободить от эмоций, которые грозили поглотить ее всю, без остатка.
Бруно мягко раздвинул ее бедра, терпеливо подготавливая Лючию к тому, чтобы принять в себя его напряженную плоть.
Шелковистая ткань плавно растянулась, и девушка не успела даже почувствовать боли, поскольку Валенсо впился в ее рот таким эротическим поцелуем, что она едва не задохнулась.
Бруно ритмично двигался внутри тела. Лючия ощущала каждое движение, каждый дюйм проникновения. Сгорая от вожделения, она побуждала его своими стонами проникнуть еще глубже и ускорить темп до оглушающего крещендо. Но вот девушка достигла экстаза, ее тело сотряслось от конвульсий.
Да, она полностью утратила самоконтроль, вдруг подумалось ей, когда Лючия начала медленно возвращаться к реальности. Но ведь и сама реальность уже не та, что была раньше.
Инстинкт подсказывал, что реакция Бруно слишком сдержанна, возможно, он желал доставить в первую очередь максимальное наслаждение ей и лишь потом удовлетворить свою страсть.
Лючия вдыхала мускусный запах, который исходил от их кожи, ощущала обоюдный жар, стремительное биение сердец. Расслабленность приходила на смену страсти как естественное следствие сексуального удовольствия. Нет, вернее, следствие занятия любовью, поправила себя Лючия. То, что произошло между ними, гораздо больше, чем просто секс.
Она медленно повернула голову и изумилась рассвету, который забрезжил над горизонтом. Тени сдвинулись, комнату постепенно наполнял мягкий, розовый свет.
— Хочешь раненько прокатиться верхом? — спросил Бруно.
Предчувствуя романтическую поездку, Лючия с восторгом воскликнула:
— Да!
Бруно погладил ее волосы и, нагнувшись, запечатлел на ее устах крепкий поцелуй. Потом отодвинулся к краю постели.
— Можешь одеться быстро?
Соскользнув с кровати, она с улыбкой ответила:
— Давай посоревнуемся!..
Десять минут спустя они уже удалялись от лагеря легким галопом. Кони довольно пофыркивали, ожидая разминку.
Девушке достался чистопородный скакун с гордой головой и изящной иноходью. Всем своим видом он показывал, что готов развить скорость, если отпустят поводья.
Скакавший рядом Бруно выглядел замечательно в элегантном костюме для верховой езды.
Он выбрал крупного мощного жеребца, которого сразу пустил ровным галопом. Склонившись вперед, Лючия тоже подстегнула коня. Быстрее! Еще быстрее! Пусть ветер развевает одежду, срывает с головы шарф и играет волосами.
Бруно поравнялся с девушкой, они поехали рядом, не вступая в соревнование, пока Лючия не позволила коню перейти на рысь.
Граф ухватил его за узду, а девушка выпрямилась в седле, повернув порозовевшее лицо к Валенсо, который касался ее бедра.
Он даже не сбился с дыхания, а ей потребовалось несколько секунд, чтобы восстановить равновесие.
— Просто невероятно! — В темно-коричневых глазах Лючии сверкнули искорки цвета топаза, щеки раскраснелись. Шарф свалился с головы на плечи, и волосы рассыпались в художественном беспорядке.
— Ты очаровательна, — мягко проронил Бруно.
Зрачки Лючии расширились, когда он наклонился и их губы слились в долгом крепком поцелуе.
В лагерь они вернулись в начале шестого. Из конюшен навстречу уже спешили слуги, чтобы позаботиться о лошадях.
— Выпьем чего-нибудь холодненького или кофе? — спросил Валенсо, когда они вошли в дом.
— Только холодного, — без колебаний ответила Лючия, следуя за ним на кухню.
— Что предпочитаешь, воду или апельсиновый сок?
— Сок. — Девушка провела пальцами по напряженным мускулам. — Потом я намерена принять горячий душ.
Едва взглянув на путешественников, кухарка тут же поспешила к холодильнику, достала кувшины с апельсиновым соком и охлажденной водой и занялась приготовлением кофе.
Всем существом Лючия ощущала присутствие мужчины. Чувства замерли в предвкушении близости. Девушка прерывисто дышала, сердце учащенно билось, что беспокоило ее гораздо больше, чем она пыталась себе в том признаться.
Рука Лючии, державшая стакан, слегка подрагивала. Она поспешила выпить сок, чтобы избавиться от общества смущавшего ее Бруно.
Собрав в спальне смену одежды, девушка скрылась в ванной.
Через пару секунд она освободилась от джинсов, блузки и нижнего белья. С большим искушением девушка посмотрела на ванну и решила принять душ.
Лючия стояла под теплыми струями, испытывая невероятное блаженство. Она принялась намыливать шампунем волосы, но вдруг замерла, услышав, как открывается дверь.
В проеме показался Бруно. Лючия, оцепенев, взглянула в его глаза.
— Тебе сюда нельзя, — запротестовала она, когда граф вошел в ванную и запер дверь.
— Льзя-льзя. — Смешные слова лишь неопровержимо подкрепили его действия. У девушки перехватило дыхание, когда Бруно забрал у нее бутылочку с шампунем и принялся умело массажировать ее голову, а потом занялся мытьем шелковистых волос.
Но когда Валенсо намылил мочалку и хотел провести по нежным грудям, Лючия мягко отстранилась.
— Не надо.
В ответ на ее протест он лишь хрипло рассмеялся.
— Ты смущаешься? После того, как мы занимались любовью?
Мужская рука опустилась на ее живот, потом скользнула по бедру, затем меж ног, остановилась на попке, легонько сжав ее. Ласка остро отозвалась импульсами внизу живота.
— Бруно… — протянула Лючия.
Не дав девушке вымолвить ни слова, он запечатлел на ее губах поцелуй столь обольстительный и чарующий, что не ответить на него было невозможно. И девушка не удержалась. Ее руки непроизвольно потянулись к Валенсо, коснулись упругих мускулов крепкой груди, талии и остановились на плоском животе.
Из его горла вырвался тихий стон. Бруно перехватил ее руки, оторвался от губ и положил подбородок на голову Лючии.
— Довольно, — с трудом выдохнул он. — Иначе мы никогда не выберемся из ванны. А через пятнадцать минут нас ждут гости. — Граф отодвинулся и, проведя ладонью по ее груди, приказал: — Уходи.
И Лючия подчинилась. Захватив полотенце, туалетные принадлежности и одежду, направилась в комнату.
К тому времени, когда появился Бруно, она была полностью одета и пыталась привести в порядок непослушную гриву волос.
Замерев, девушка наблюдала, как он доставал чистую рубашку и джинсы. Они великолепно смотрелись на его безупречной фигуре.
— Ты готова? — спросил Валенсо.
Девушка только сдержанно кивнула.
Завтрак растянулся, казалось, до бесконечности. Гости явно засиделись за кофе. Пробило уже десять, когда Бруно проводил наконец друзей к поджидавшему их вертолету.