Глава 14
Ивлин направилась в хижину, неся в одной руке Себастьяна, а в другой – Роберта, по бокам шли Бонни и Элинор, а мужчины следовали сзади. Они о чем-то шептались, по-дружески толкая и щипая друг друга. От одного такого толчка худой Дункан чуть не упал в снег.
«Какие они все-таки разные», – Думала Ивлин, заходя внутрь дома. Хотя Коналл предупреждал ее, что они с братом непохожи, она была все равно удивлена тому, насколько они отличались друг от друга. Кроме того, Коналл рассказывал, что Лана Маккерик больше заботилась о хрупком Дункане, но, похоже, Коналла это совсем не волновало. Он любил своего брата и не злился на него за то, что внимание матери в основном было сосредоточено на нем. Коналл пошел в отца, и потому они с Дэром были очень дружны. Ивлин нравилось, что у каждого из родителей был свой любимец, поэтому дети не страдали от недостатка любви.
Ивлин подошла к полке и остановилась, чтобы вытряхнуть грязь из бутыли Усатика и насыпать туда свежую порцию зерна. Может, у нее тоже будут близнецы? При этой мысли ее охватил ураган эмоций. Она не могла понять, чего там было больше – страха или восторга, и заставила себя пока не думать об этом.
В хижине появился Коналл. Мальчишески улыбаясь, он взял бутыль с медом и вышел наружу, где его ожидал Дункан.
Покормив Усатика, а затем Себастьяна, Ивлин дала еды и воды испуганному зайцу, а потом внимательно осмотрела раны Элинор.
Когда она смыла липкую кровь, оказалось, что у нее действительно разорвано ухо, хотя не так сильно, как она думала. На боку под густой шерстью Ивлин обнаружила с полдюжины следов от укусов, которые ярко выделялись фиолетовым цветом на бледной коже волчицы. На ее поджаром животе Ивлин также обнаружила порезы и множество мелких царапин, будто она, распластавшись, ползла по колючкам. Еще у волчицы не хватало нескольких черных когтей. А как ужасно от нее пахло!
Элинор тихо лежала у ее ног. Ей, похоже, доставлял удовольствие нежный уход хозяйки. Она прикрыла глаза и через мгновение начала посапывать.
– Да, похоже, ночь у тебя была бурная, – сочувственно пробормотала Ивлин, в последний раз промывая тряпицу в воде. Она надеялась, что Коналл не будет ругаться, когда увидит, что она взяла немного драгоценного лавандового масла. Ведь Элинор, конечно, заслуживает ласки.
Когда Ивлин закончила, к волчице тревожно подбежала Бонни и легла рядом с подружкой, положив голову ей на бок. Элинор приподняла голову, увидела овечку и тут же опять погрузилась в сон.
Ивлин улыбнулась. На мгновение она остановилась, просто наслаждаясь счастьем, которое сейчас испытывала. Стараясь удержать это редкое чувство, она пошла к дверям, чтобы посмотреть, чем заняты мужчины.
Они сидели недалеко от дома. Коналл устроился на полусгнившем пне, а Дункан использовал в качестве стула перевернутое ведро. Они оживленно беседовали, передавая друг другу бутыль с медом. И хотя Ивлин почти ничего не слышала, она по жестам и выражению их лиц могла догадаться, что разговор у них был очень веселым.
Теперь Ивлин видела, что братья действительно очень похожи. Они сидели в похожих позах, они одинаково протягивали вперед ладонь, чтобы придать словам большую убедительность, одинаково сгибали руки, поднося ко рту бутыль.
Ее муж и его брат. Ее деверь. Дядя ее будущего ребенка.
Ивлин положила руку на живот и позвала мужчин.
– Дункан, вы останетесь? – спросила она, радостно заметив, как мужчины из клана Маккериков одинаково повернули к ней головы. – Еды хватит на всех. И мне будет приятно, если вы у нас погостите.
На худом лице Дункана появилась широкая улыбка. Он встал, прижал руку, в которой держал бутыль, к груди и низко поклонился.
– Для меня честь разделить с вами кров, – ответил Дункан.
Коналл вытянул ногу и слегка пнул брата в мягкое место. Дункан проворно повернулся и в ответ стукнул бутылью его по спине. После этого они рассмеялись.
– Тогда я займусь обедом, – крикнула им Ивлин. – Коналл, мне скоро понадобится вода. Но можешь не торопиться, – добавила она, когда увидела, что муж сразу вскочил на ноги. – И не переусердствуй с медом, впереди еще целый день.
Коналл кивнул в ответ, и Дункан дернул его за ухо. Ивлин улыбнулась и пошла в дом.
– Черт побери, Дункан! – крикнул Коналл, со стоном ощупывая пострадавшее ухо. Он посмотрел на пальцы. – У меня что, кровь?
– Нет у тебя крови, нежная девица, – сказал Дункан и уселся обратно на ведро. Он сделал глоток меда и передал бутыль брату. – Что ж, – со вздохом проговорил Дункан, пока Коналл пил, – в хреновую переделку ты попал, братишка. Конечно, тебе чертовски повезло, – быстро добавил он, – но положение у тебя все равно хреновое.
Коналл кивнул и поставил бутыль рядом с собой.
– Так что еще творится в городе? – спросил он.
– Да больше-то и говорить не о чем. Народ счастлив. Амбары забиты олениной и зайчатиной, зерно готово к посеву, а еще у нас за месяц опоросились сразу три свиньи. Все потомство веселое и здоровое.
Коналл покачал головой. В последние годы они были рады, если из помета выживала хоть парочка поросят на развод. Это было чудо. Чудо, которое совершила его жена из рода Бьюкененов.
Как он сможет отблагодарить Ив за то, что она дала ему?
– А что говорит народ о соседнем клане? – наконец решился спросить Коналл.
На лице Дункана появилось выражение сожаления. Он посмотрел в сторону хижины и сказал:
– Да, конечно, я им ничего не говорил о твоей новой хозяйке, и потому люди решили, что они справились с заклятием лишь силой своего духа. Вот они и поворачивают носы к югу. Некоторые уже в открытую говорят о том, что нужно устроить набег, когда ты вернешься.
Коналл вздохнул. Не самая подходящая атмосфера для представления его новой жены. Его жены из рода Бьюкененов.
Будто прочитав его мысли, Дункан спросил:
– Может, ты заранее расскажешь Ив обо всех обстоятельствах? Подготовишь ее?
Коналл покачал головой:
– Я не знаю, Дунк. Я уже давно собираюсь ей все рассказать, но… боюсь, что Ив придет в ярость. Она и так очень разозлилась, когда поняла, что забеременела. – Увидев удивленно поднятые брови Дункана, Коналл объяснил: – Мать Ивлин умерла при родах, поэтому она очень боится, что ее ждет та же участь.
Дункан присвистнул и сказал:
– Представляю, как она испугалась, когда узнала о том, что случилось с Нонной. – Коналл поморщился. – Ты что, еще ничего не говорил Ив о своей жене? – Дункан провел рукой по волосам. – Ах ты, мешок с…
– Она знает, что я был женат и что Нонна умерла, – прервал его Коналл. – Честное слово, Дунк!
Но эти слова не успокоили Дункана.
– Ну конечно. Только ты не рассказал ей, как она умерла, да? И о малышке тоже не рассказал. – Это звучало как обвинение, а не как вопрос. – Так что никаких «честное слово, Дунк»!
– Да, я не рассказал ей подробности, – спокойно признался Коналл.
– Тебе что, совсем наплевать на твою Ив? – спросил Дункан. – Скажи мне правду, Коналл. Между нами не должно быть секретов. Она для тебя просто средство для достижения цели?
– Конечно, нет!
– Как ты думаешь, что она почувствует, когда узнает правду? И поймет, как много ты от нее скрывал и сколько времени водил за нос?
– Я хорошо знаю Ив. И если я расскажу ей все о смерти Нонны, то она еще больше испугается.
– Да, но только сначала! – Дункан яростно закрутил головой. – Готов поспорить, что когда она узнает правду, причем не важно от кого – от тебя или от кого-нибудь из городских сплетников, – ей станет гораздо страшнее. Она решит, что Нонна и ребенок ничего для тебя не значили. – Коналл потупил взгляд. Дункан вздохнул и продолжил: – И Ив решит, что она сама и ее ребенок тоже для тебя ничего не значили. Особенно, когда узнает о проклятии.
Коналл разделял точку зрения брата, и в общем был с ним согласен.
– Но что я могу сказать ей, Дунк? Что я не любил свою первую жену? И что она скончалась, произведя на свет мертворожденного ребенка, которого никогда не хотела? Скажи мне, неужели это может утешить ее?
– Всегда лучше знать правду, – продолжал настаивать Дункан. – Рано или поздно правда все равно всплывет. Так что лучше, если Ив узнает все это от тебя.
Коналл какое-то время размыьшлял над словами брата, и они по очереди продолжали прикладываться к бутыли. Конечно, Дункан был прав. Он глава клана, и его обязанность – заботиться о процветании народа. Но ведь Ив теперь тоже стала членом его клана. Так что о ней он тоже должен позаботиться и рассказать ей правду. Всю правду.
– Хорошо, я расскажу ей, – наконец произнес Коналл. Он посмотрел в глаза брату. – Когда ты уйдешь и мы останемся вдвоем, я расскажу ей о Нонне и малышке. – Коналл поморщился. – У Ив… тот еще характер. Не хочу, чтобы ты оказался в центре скандала и стал свидетелем нашей ссоры.
– А как насчет проклятия? – спросил Дункан.
– И об этом расскажу, но позже. – Коналл поднял ладонь, не давая брату возразить. – Мне не нравится, что наши люди собираются совершить набег на Бьюкененов. Это лишний раз доказывает, что нам давно пора покончить с прошлым. Поэтому, прежде чем привести к нам Ив, я должен сначала пойти помириться с Бьюкененами. Пусть глава клана благословит нас, тогда мы с миром вернемся домой.
Дункан вытаращил глаза и воскликнул:
– Благословение? Да о чем ты говоришь? Тебя там просто пырнут ножом!
– Я так не думаю, – сказал Коналл. – Ив и ребенок, которого она носит, – прямые потомки Ангуса Бьюкенена. Они не причинят вреда своей родне. Да я теперь тоже как-никак родственник. Вот там я и расскажу Ив о проклятии. Или пусть сам Ангус расскажет ей об этом.
– Ты рехнулся, – пробурчал Дункан.
– Я уверен, что Ивлин захочет немного погостить в их городе, повидаться с родственниками, а после того мы уже отправимся домой, – продолжил Коналл, будто не заметив его замечания. – Когда мы вернемся, я сообщу всем, что с проклятием покончено и на нашей земле теперь воцарится мир.
Дункан уставился на брата. Какое-то время он молчал, а потом язвительным тоном спросил:
– Что, хочешь прослыть героем?
Этот вопрос задел Коналла за живое. Неужели так можно было трактовать план? Вернуться в город Маккериков, единолично покончив с древним злом? Доказать, что он смог сделать то, чего не удалось добиться его отцу? Коналл совсем не хотел, чтобы это было понято так. У него другие мотивы, гораздо более благородные.
– Все скоро закончится, – коротко ответил брату Коналл.
Дункан вздохнул, встал, забрал бутыль из его рук. Затем сделал несколько глотков и кинул брату ведро.
– Иди-ка лучше принеси жене воды, великая героическая задница.
Коналл пошел по делу. Он не услышал, что Дункан говорил ему вслед:
– Я надеюсь, что ты прав, брат мой. Дай Бог, чтобы ты был прав. – Он посмотрел на лес, окружавший поляну. Казалось, что деревья дрожали, скрывая какую-то страшную тайну, о которой он ничего не знал, но очень хотел разгадать. – Волк из моего сна не был твоим черным волком, брат. И женщина была не похожа на твою Ив.
Коналл смотрел на Ив, а та, в свою очередь, смотрела на Дункана. Наконец они собрались вокруг огня в хижине и приступили к еде. Дункан рассказывал истории их детства, и, судя по выражению лица Ив, она была в восторге от него. Ее глаза сверкали, когда Ив слушала занимательный – наполовину придуманный – рассказ о том, как однажды Коналл попал рукой в змеиную нору.
– Он орал, лягался, – говорил Дункан, показывая, как все это происходило, – и кричал: «Мама! Мама! Она сейчас отгрызет мне руку!»
Ив прикрыла рот рукой, едва сдерживая готовый вырваться крик. Она глянула на Коналла.
– Змея укусила тебя?
Коналл собрался ответить, но его опередил Дункан:
– В норе было пусто, как в огромной голове Маккерика! Его рука просто застряла между корнем и камнями – вот и все.
Веселый смех жены смягчил разгневанное выражение лица Коналла.
– Нам было всего по шесть лет, Дункан, – решил защитить себя он. – И вообще не попал бы в эту нору, если бы ты не сбил меня с ног.
Дункан накинулся на него:
– Ты не оставил мне выхода. Ты же был такой огромный, а в тот день отнял у меня любимую игрушку!
– Но ты же собирался кинуть ее в меня! – негодующе воскликнул Коналл.
На лице Дункана появилась широкая довольная улыбка. Он озорно подмигнул Ив.
Она взорвалась от смеха, падая на Элинор. Никогда еще Коналл не видел ее такой счастливой. Сейчас в хижине Ронана рядом со смеющейся женой, братом, многочисленными домашними питомцами, в тепле и сытости он сам испытывал такое счастье, какого не знал с тех пор, как они с Дунканом были детьми.
Коналл хотел бы навсегда остаться в долине. Это было бы лучше всего. Он не хотел возвращаться в город, опять брать на себя ответственность за весь клан. Коналл хорошо помнил, как ему было тяжело сразу после смерти отца. Он был растерян, и его мучило чувство вины.
«Но теперь все будет по-другому, – напомнил себе Коналл. – Больше нет голода, болезней, нужды. Теперь у тебя есть Ив и будет ребенок, они принесут твоему народу спокойствие».
Голос Ив вырвал его из задумчивости:
– Сколько ты у нас пробудешь, Дункан?
– Ну… – Дункан опустил глаза, притворяясь, будто занят подбиранием остатков еды в миске, а сам исподлобья глянул на Коналла. – Если вы не против, я уйду утром. Кто-то ведь должен вести дела, пока мой братец забавляется с красивыми девушками.
Коналл замер, услышав язвительное замечание Дункана. Но, к его огромному облегчению, Ив вдруг захихикала в ответ. Она посмотрела на Коналла и сказала:
– Может, пришло время и нам вернуться домой, то есть к тебе домой? Мы могли бы пойти в город вместе с Дунканом.
Коналл замер. Он не ожидал, что Ив захочет покинуть хижину, и теперь пребывал в растерянности, не зная, какой придумать предлог, чтобы уговорить ее остаться. К счастью, ему на помощь пришел Дункан:
– О, лучше вам немного повременить с этим, – качая головой, сказал он.
– Почему? – спросила Ив.
– Сейчас весь город в грязи, – пояснил Дункан, отправляя в рот последнюю ложку похлебки. Он дожевал, держа поднятой одну руку, а потом продолжил: – После зимы кругом валяются кости животных и кучи мусора, а по улицам ходят всякие оборванцы и валяются пьяные. – Дункан картинно содрогнулся. – Я и сам не хочу туда возвращаться.
– Дункан хочет сказать, – объяснил Коналл, – что наши люди гордые. Они не простят мне, если я без предупреждения приведу в город новую жену, не дав им возможности подготовиться к встрече. – Это была почти правда.
– Вот именно. – Дункан подмигнул Ив.
– Понятно, – сказала она и расслабилась. Коналл подумал, что знакомство с его кланом, наверное, очень волнует Ив, хотя она виду не показывает. И это было ему на руку. – Конечно, я не хочу обидеть их при первой же встрече.
– Послушайте, у меня идея! – театрально воскликнул Дункан.
Коналл про себя отметил, что надо поговорить с братом насчет его нелепой манеры поведения.
– Почему бы вам не вернуться в город в праздник солнцестояния? К тому времени мы приведем город в порядок.
– Но это же… – Ив замолчала. И Коналл понял, что она пытается что-то посчитать в голове. – Простите, я все никак не могу понять… но ведь до солнцестояния