— Третье условие нечасто соблюдается. Человек должен прекрасно контролировать зверя и быть в состоянии полюбить.
При этих словах я нахмурилась:
— Так, что-то я не понимаю. Если зверь в вас очень сильный, вы не можете любить?
— Чем сильнее зверь, тем сложнее найти подходящую женщину и тем труднее, чтобы тебе ответили взаимностью. Еще хуже, если дракон не полюбит.
— И что такого? — не поняла ужаса я.
— Ты что?! Для нас это большое горе! Это потеря статуса, положения, и уж тем более такой дракон никогда не удержит власть. К тому же возникнут сомнения в его нормальности.
Я скептически посмотрела на Диму:
— И что, прямо все у вас имеют хоть одного ребенка?
— Да. Но чем больше, тем лучше, конечно.
Ну да, за две тысячи лет много можно настрогать.
— И если кто-то не находит к критическому возрасту пару, — продолжил рассказ дракон, — то продолжает искать не только на наших землях, но и землях других государств.
И у нас, кому это очень нужно, подыскивают себе жену, правда, все не так серьезно, но тут ситуация особенная…
— Ну и каким боком все это касается тебя? — задала я главный волнующий меня вопрос.
— У меня есть старший брат.
Слава слушал наш диалог как завороженный. Он вообще говорит очень мало. Как в одном из фильмов моего мира, где словарный запас девушки был из нескольких слов.
— Это понятно, раз ты был вторым наследником.
— Будешь перебивать? — нахмурился Дима.
— Все, молчу, — пробормотала я после тычка оборотня, который продолжал жевать булки.
И куда только влезает?
— Так вот. Велор очень сильный дракон и как человек, и как зверь.
Ну хоть у этого имя нормальное.
— И что не так? Все же хорошо.
— Нет, все плохо. Наш отец встретил свою любовь во второй половине жизни, и наследники родились поздно. Поэтому сейчас у нас большие проблемы.
Меня разбирало такое любопытство, что я аж подпрыгивала на стуле.
— Отец в ближайшие два года собирается передавать власть Велору. Ему все труднее и труднее летать.
Пока я не понимала логику.
— Несмотря на силу, никто не ставит под сомнение то, что Велор контролирует своего зверя, но он до сих пор одинок, и ничто не говорит о том, что женится в ближайшее время. А из-за своей силы ему совсем непросто завести подругу.
Прямо ужас, летящий на крыльях ночи.
— Складывается неприятная ситуация, с помощью которой может разгореться конфликт. Велор власть не отдаст.
Надо думать…
— Может случиться передел власти кланами, что плохо отразится на моей стране. Мы ослабнем, а многие нас не любят…
Ай-яй.
— Конечно, война — это крайний случай, но все возможно. Нужно задушить конфликт в зародыше. И тут палочкой-выручалочкой послужил я.
Мы со Славой аж подались вперед, сгорая от любопытства.
— С детства я дружу с одной драконицей… Она из влиятельного клана, и, посчитав, что мы любим друг друга, родные собрались оформить нашу помолвку.
Слава тут же встал попить воды. Я оказалась не столь деликатна:
— Дима, я ведь чувствую твои эмоции. Почему ты убежал, если любишь ее?
— Потому что, я уверен, она меня не любит. Мы сильно поругались, и она мне ясно дала понять свое отношение.
Ой, дурак…
— Дима, тебе никто не говорил, что женщина может говорить одно, а чувствовать совсем другое.
— Что ты понимаешь в драконах?! — ощетинился мужчина.
— Не поспоришь, но… Женская сущность везде одинаковая.
— Давай ты не будешь лезть не в свое дело? Мы посчитали, что каждый может жить своей жизнью и искать свое счастье, как хочет. Тем более что обряд мы еще не провели.
— Но твои родные не захотели внять твоим доводам? — усмехнувшись, спросил Слава, вновь присоединившийся к нам.
Снова что-то жует.
— Нет, они придерживаются твоих взглядов, — посмотрел на меня Дима.
Умные драконы, однако, его отец с братом.
— И ты сбежал… — констатировала я очевидный факт.
— Да, я давно уже вырос и вмешиваться в свою жизнь не позволю.
— Поэтому, приехав сюда, ты поступил в Академию и отрекся от наследования. Братьев, как я догадываюсь, у тебя больше нет…
Дима кивнул, подтверждая мою догадку, и добавил:
— Поэтому если брат меня найдет, мне конец.
— Ну не думаю, что все настолько трагично, но я бы тебя побила за то, что ты сделал.
— Теперь ситуация в государстве совсем непростая, — дракон не обратил внимания на мои слова. — Хорошо, что пока никто не знает о моем отречении. Отец с Велором однозначно придумали, как оправдать мое отсутствие.
— М-да, история… — откинулась я на спинку стула.
— И теперь я хотел бы услышать кое-что от вас, — заметил Дима.
Мы с оборотнем переглянулись.
— Что именно? — спросил Слава.
— Что вчера было до того, как мы вернулись домой и у Нади начались глюки? — мрачно поинтересовался Дима.
Не сдержавшись, я рассмеялась.
Хорошо, когда есть вещи, которые не меняются!
Оставшиеся дни увольнения пролетели незаметно и, слава богу, без происшествий. Не то чтобы меня беспокоило, что за наши выходки Гарнер передушит нас поодиночке, но лишний раз злить куратора не хотелось.
Когда я сюда только попала, у меня не было возможности все рассмотреть, узнать, изучить. Поэтому сейчас я без ребят просто гуляла по Нурану, наслаждалась хорошей погодой и… восполняла нехватку информации о городе.
Сначала я просто прохаживалась по улочкам, таким непохожим на наши, к которым я привыкла с рождения. Вместо бетона и стали здесь повсюду камень и магия. Все светленькое, чистенькое, непривычненькое.
Где-то дома и нежилые здания отделаны гравировкой на камне, где-то — резным деревом, где-то — кованым металлом. И если на Земле предпочитают простоту и функциональность, то тут больше бросаются в глаза эксклюзивность и разнообразие. Город создает впечатление сказки — вот только к ней можно прикоснуться, и для меня это реальность.
У всех районов столицы, в зависимости от их назначения, оказалась своя цветовая гамма, и свои исследование я начала с коричневого торгового района. Создалось впечатление, что черепица на домах сделана из шоколада, а дома — из пряника. И на пряничных улицах чего только не было. Различные магазины с одеждой, вещами, игрушками и сладостями радовали глаз. Но у меня это вызывало еще и грусть. Я не могла себе позволить здесь потратить деньги. Неизвестно, как сложится моя жизнь завтра, а помощи в этом мире мне ждать не от кого и просить ее не у кого — рассчитывать можно лишь на себя.
В такие мгновения в моей душе, как никогда прежде, поднималась тоска по родителям и друзьям. В такие моменты я шла в зеленую часть города, где располагались трактиры, таверны и парки. Вот в последних я и сидела по нескольку часов, смотря на людей, детей и их счастье, не имея своего.
Особый интерес вызвал желтый район, связанный тем самым величественным мостом с островом Академии. Тут находились учебные учреждения, какие-то лаборатории зельеварения, магазины со снадобьями и еще куча всяких лавочек, что облегчают или усложняют жизнь студентов.
Красный район — административный — или, как бы его назвали у нас, бюрократический. Помимо стражи, тут можно найти любое здание, относящееся к управлению городом.
Синие крыши покрывали дома жилых районов, и именно они являлись самыми забавными. В нашем мире есть различные конкурсы домохозяек, вроде «Лучший сад» или «Лучшее оформление приусадебного участка». Вот здесь примерно то же самое, только с кучей магических вещиц. Таких, как вода, которая капает буквально из воздуха над нужной грядкой или клумбой, забор, который поднимается или опускается в зависимости от приближения, — и это только то, что я смогла увидеть. Заходить на частную территорию я не решилась даже из любопытства: вдруг здесь есть своя замена злым собакам.
Но зато я поняла одно: не хочу обучаться боевой магии, как мечтают персонажи наших фэнтезийных книг. Я хочу изучать бытовую. Вот где настоящая сила!
Хотя боюсь, выбора у нас нет: учить будем и то и другое…
«Жизнь так часто несправедлива…» — вздыхала я с сожалением.
По вечерам ребята рассказывали мне о мире, о жизни, об отношениях между людьми. Эти сведения невозможно получить из книг. К тому же Слава оказался прекрасным рассказчиком, и ладно я, но еще и Дима слушал его просто завороженно. И когда последние дни увольнения истекли, этот мир стал мне определенно роднее.
Академия встретила нас нерадостно. Гарнер собрал все тройки и напомнил об изменениях, например о том, что теперь, помимо обычной программы, нас будут учить еще и совместно. Добавится и теории.
И, выйдя из кабинета куратора, я немного загрустила.
Как мне надоела эта теория! Хочется практики, самой творить заклинания, хоть какой-то отдачи от этой непрекращающейся теории. А то только и делаешь, что учишь, учишь и учишь. И несмотря на то что с эликсиром все намного проще и лучше запоминается, я устала от монотонности и серости.
Второе полугодие в этом мире всегда короче первого, но три месяца рутины меня просто убивали.
Войдя в свою комнату, к которой уже как-то привыкла, я разобрала вещи и села на подоконник. Пришла Вуку и, бормоча приветствия, сразу отправилась в ванную. Все так знакомо. Несколько месяцев назад я вот так же сидела на подоконнике и грустила от предстоящей неизвестности. А теперь я — уверенный в себе студент.
«Вот только что ждет меня дальше?» — замирало от предвкушения открытий все у меня внутри.
Утро встретило знакомой ужасной мелодией. А я уже успела забыть, каково это — просыпаться под такой противный будильник.
Приведя себя в порядок, я накинула мантию и вышла. Вуку со мной не было: у нее сегодня занятия начинались на час позже. Жизненная несправедливость!
В аудитории в такую рань сидели только трое студентов, которых я помнила смутно, — уж очень редкие у нас совместные занятия — и молодой орк, на которого я уже давно обратила внимание: он всегда ярко одевается и вызывающе себя ведет.
Сейчас он пристально смотрел на меня, разглядывая, оценивая, и только я сложила на столе руки и опустила на них голову, спросил:
— И что в тебе такого особенного? Неужели ты и правда из технического мира?
Очень интересно! У меня уши должны быть на затылке или я, как диковинная зверушка, должна отличаться ото всех? Мне сильно не понравились его вопросы. Уже зная, чем можно задеть жителей этого мира, я заметила:
— Кажется, никто не интересовался, можно ли ко мне обратиться, и я такого разрешения не давала.
Парень аж весь покраснел:
— Ты…
— Да? — раздалось за моей спиной.
Обернувшись, я увидела, что Дима и Слава мрачно, чуть прищурившись, смотрят на одногруппника. Сейчас было очевидно, что эти двое — хищники: черты их лиц заострились, выдавая жестокую животную натуру.
Парень промолчал и отвернулся от нас.
— Кто это? — спросила я у ребят, едва те сели по бокам от меня.
— Сын казначея этого города, — ответил мне Слава.
— Поэтому он ведет себя так вызывающе?
Ну вот, и здесь все как у людей.
— Да, чувство собственной значимости прибавляет ему смелости, — презрительно заметил дракон. — Но нарушить правила он не посмеет. Отец сам его накажет.
Я скептически посмотрела на Диму, и он меня уверил:
— Не сомневайся.
Что ж, посмотрим, насколько этот мир правильный.
В этот момент прозвонил колокол, дверь открылась, и вошел мой «любимый» преподаватель: первым предметом сегодня значилась флора.
Оглядев нас, он остановил взгляд на мне и по-змеиному улыбнулся:
— Доброе утро. Стоит поздравить с окончанием первого и самого длинного полугодия. Второе будет не столь напряженным, но в его конце вас ожидают экзамены. Советую никому этого не забывать.
Ну как, родной, с тобой это забудешь?
— Сегодня начнем одну из немногих лекций в этом полугодии, остальные занятия будут семинарами. Записываем тему: «Растения, опасные для демонов».
Я улыбнулась.
— Ронер, что именно вас развеселило в этой теме?
— Ничего, лер, но мне кажется, что она будет моей любимой.
— И что же навело вас на эту мысль?
Ага, так я тебе и призналась.
— Предчувствие, лер.
— Я безусловно слышал о ваших талантах в области гаданий, Ронер, но на моем предмете не нужно летать в облаках.
Обгавкав меня, он развернулся и начал вычерчивать круги в воздухе.
Через секунду показалось изображение травы, а я состроила рожицу, показав ему в спину язык. Группа захихикала.
— Наряд. Подойдите ко мне после занятий, и я назначу наказание для вашей тройки, — повернувшись, сообщил мне Надим.
Ребята посмотрели на меня как на врага народа, но промолчали.
— Записываем. Самым распространенным…
Часть третья
СУДЬБОНОСНЫЕ ОТКРЫТИЯ, ИЛИ ПЕСЕЦ ПОДКРАЛСЯ
ГЛАВА 16
Уходите по-английски. Не дожидайтесь, пока вас пошлют по-русски.
Неизвестный автор
Наказание этот зас… почтенный лер послал нас отрабатывать на кухню, только пришлось не чистить овощи, а убирать.
— Вас много, нужно это использовать, — сообщил он нам.
Не преподаватель, а кучка удобрений. Не знаю, женат ли он, но сильно удивлюсь, если это будет так. Какая женщина захочет выйти за это мерзкое существо?
Но делать нечего, наказание есть наказание, и мы, вооружившись тряпочками, щеточками и ведерками, отдраивали кухню.
Ребята, к моему удивлению, молчали и после занятий не сказали мне ни слова, но и не нужно было. Я почти физически чувствовала, как они гундят, вспоминая мою родню до пятого колена. Еще красочнее их мнение по поводу данной ситуации передалось мне с эмоциями.
Когда мы старательно убрали практически половину помещения, к нам пришел куратор. Принесла его нелегкая…
— Добрый вечер, — поприветствовал он нас. — Я гляжу, работа кипит?
Мы что-то пробурчали в ответ.
— Мне уже рассказали. Ронер, неужели так обязательно его дразнить?
Не отрываясь от работы, пробормотала:
— Я его не дразню, лер.
— Тогда почему сейчас вы трое убираете кухню? По предмету у Надима к тебе претензий нет, так из-за чего же вы здесь?
— Пути достопочтимого лера неисповедимы. Разве может обычная студентка проникнуть в смысл деяний великих?
Все это я произнесла с таким вдохновением, что чуть сама себе не поверила. Ребята недоуменно косились, в душе желая моей крови.
— Ну… Кажется, я начинаю понимать, — протянул Гарнер. — Только, издеваясь над ним, смотрите, чтобы он на нервах вас не придушил.
— Как скажете, лер, — послушно согласилась я.
— Вот и прекрасно.
На этом легендарный инквизитор нас оставил. А ребята прокомментировали итоги общения.
— Надя, если ты будешь нарываться на наряды, то тебя придушим уже мы, — совершенно серьезно сообщил Дима.
А Слава молча кивал, давая понять, что совершенно согласен с драконом.
— Не плачьте, прорвемся, — приободрила их я.
— Мужчины не плачут! — возмутился Слава.
— А это зависит от того, как больно им сделать.
Кажется, меня приняли за помешанную садистку. Да нет, точно приняли!
Так продолжился учебный год, и я очень надеялась, что закончится он не так уныло, как начался.
С некоторыми предметами я так и не определилась, поэтому выжидала, что ждет меня дальше, на практике. А с некоторыми все было неоднозначно.
На уроках зельеварения энтузиазм просто бурлил во мне. Каждый рецепт я не просто запоминала, но и разбирала на составные части, чтобы понять, что за что отвечает и можно ли это усовершенствовать. Как оказалась, это моя страсть и хоть какая-то отдушина в бесконечной теории. Эдила Искар млела и была очень мной довольна.
Один раз между нами состоялся разговор, которому рано или поздно было суждено случиться.