Через час Данилка вернулся в сопровождении Алеши и Василия. Медведев слегка осунулся и зарос легким юношеским пушком бороды и усов.
Друзья крепко обнялись, и Медведев сказал:
– Ну, ты, молодец, Филипп, – леший меня раздери, – я бы не придумал лучше! Но как тебе удалось убедить этого Власа?
– Да ну, пустяки, – смутился Филипп, – ты же знаешь, какие мои аргументы, – и он показал свои огромные кулачищи.
Медведев еще раз обнял его и сказал:
– Слушай, я сейчас должен срочно заняться одним незавершенным делом и твоя помощь мне весьма бы пригодилась.
– Я с удовольствием, но сейчас не могу – велели никуда не отлучаться. Меня сам великий князь хочет принять!
– О?о?о! Ну, тогда, конечно! Жди, а как только освободишься, найдешь меня в доме купца Манина.
– Сразу же буду там!
Медведев махнул на прощанье рукой и вскочил в седло коня, предусмотрительно приведенного Алешей.
Алеша с самого утра ожидал под башней освобождения Медведева и посмеивался, наблюдая издали за стражником, – отцом трех дочерей, который время от времени поглядывал в сторону юноши с лошадьми и морщил лоб, силясь припомнить, где он мог видеть его раньше.
Теперь они с Медведевым направились к дому купца Манина.
Ивашко чувствовал себя гораздо лучше, но еще лежал, и Любаша заботливо за ним ухаживала.
Увидев Медведева, она смутилась, а Ивашко просиял.
Онуфрий Карпович сердечно поблагодарил Василия за спасение и подарил ему новенький богато расшитый и, главное, очень теплый кожух, что было весьма кстати, потому что морозы в Новгороде стояли лютые.
Затем состоялся торжественный обед, и Медведев, наконец, отъелся за все дни своего заключения.
После обеда они с Алешей уединились в бывшей комнате Аркадия.
– Ну, теперь рассказывай обо всем, что тебе удалось узнать, – сказал Медведев.
– Первым делом я осмотрел то, что осталось в этой комнате, – начал Алеша. – И не нашел ни одной зацепки. Он был очень осторожен и, по?видимому, давно приготовился к бегству – не осталось ни одного письма, ни одного клочка бумажки. Только латинская библия (всю перелистал – ни одной пометки, – ничего), да одежда, и та чистенькая, после стирки. Но от Онуфрия Карповича и от Любаши мне удалось узнать, что Аркадий иногда куда?то уезжал на день или два. Кроме того, Любаша рассказала, что, стирая ему, она заметила, что одежда его всегда слегка пахла рыбой после этих поездок, а слуги купца сказали, что его сапоги, когда он приезжал, часто бывали мокрыми и порой выпачканными характерной красной глиной, которой больше всего на восточных берегах Ильмень?Озера. У меня был только один день, когда я мог туда поехать, все остальные я занимался вашим освобождением. И там мне повезло. Я довольно скоро нашел в маленькой рыбацкой деревушке, Ладейке, в двадцати верстах от Новгорода на самом берегу озера людей, которые видели иногда человека, похожего по описанию на Аркадия ну, разумеется, никакой рясы – он всегда был одет, как небогатый купец. Аркадий останавливался в Ладейке, брал лодку и ездил кататься на озеро, но любопытные жители деревни заприметили, что он часто не возвращался ночевать. Они заподозрили, что он плавает вовсе не ради прогулок, а навещает дальний хутор в десяти верстах к югу от деревни, где живет вдвоем с дочерью некий рыбак?вдовец, о котором в селе знают мало. Летом до этого хутора можно добраться только на лодке по озеру, а зимой, когда непроходимые болота вокруг замерзают можно и по берегу. Я добрался туда и осмотрел издали дом, но приближаться и заходить один не рискнул, – решил подождать ваших приказаний, а чтобы их получить, надо было вас вызволить, и я стал этим заниматься.
– Молодец, Алеша, отлично! (А что, если Аркадий там и спрятал сокровища митрополита? ) Сколько туда езды верхом?
– Часа четыре.
Медведев взглянул в окно на низко стоящее солнце.
– Ладно, сегодня уже поздно… Переночуем тут и выедем завтра с утра.
Если бы Медведев знал, что, выехавший из Новгорода только сегодня в полдень купец Елизар Бык, задержанный всевозможными досмотрами, проверками, подозрительностью и прочими препонами, которыми всегда славилась московская администрация, как раз в эту минуту, самолично, на своих плечах бережно переносит в свои сани тот самый бочонок с сокровищами архиепископа, он, не медля ни секунды, вскочил бы в седло и помчался на Ильмень.
Но, не дано человеку…
Тем временем, Елизар Бык точно так же, как и Медведев, взглянул на низко стоящее солнце и сказал Андрею:
– Ладно, сегодня уже поздно… Переночуем тут и выедем завтра с утра.
Под вечер Ларя сообщил Филиппу, что завтра утром государь примет его в доме новгородского посадника Медведева, куда он перебрался из военного стана под стенами города. Филипп улыбнулся, вспомнив, как Василий рассказывал ему о своем однофамильце, новгородском посаднике, и о том, как тщательно Патрикеев проверял, не родственники ли они, перед тем, как забрать его в Москву из войска.
Рано утром Филипп прибыл к дому посадника и через час был пригашен в горницу, где его ждали Патрикеев и государь Иван Васильевич.
– Ну, что ж, Бартенев, – покровительственно сказал великий князь, – я доволен твоей службой. Особенно тем, что тебе удалось схватить князя Оболенского?Лыко, который будет наказан за свою измену. Впрочем, он хороший командир и воевода, возможно, вскоре я помилую его!
Легкое недоумение отразилось на простодушном лице Филиппа.
Ради чего же я так старался? А люди, которые, погибли на Угре с его письмом? А бедный Матвейка, оставшийся без руки? Какой смысл был во всем этом?
Великий князь заметил выражение лица Филиппа.
– Тебя, видно, удивили мои слова, – улыбнулся он и вздохнул. – Что ж, – государь не имеет права быть злопамятным. Вот, например, не далее, как вчера я подписал указ об освобождении из?под стражи твоего друга Медведева, хотя вначале очень рассердился за его своеволие. Дело государя – карать и жаловать. Вот и тебя я решил пожаловать за добрую службу. Давай?ка сюда грамоту, Иван Юрьевич!
Патрикеев приблизился с подносом, на котором лежала грамота, со свисающей сургучной печатью великого князя.
У Филиппа замерло сердце.
Неужели земли даст? Вот обрадуется Настенька – будет что нашим деткам после смерти оставить!
Иван Васильевич величественно взял с подноса грамоту и протянул Филиппу, который растроганно встал на колени.
– Этой верительной грамотой я назначаю тебя вторым помощником при воеводе князе Андрее Никитиче Оболенском. Вот, как получается, – по моему приказу ты схватил одного Оболенского, а теперь по моему же приказу будешь служить при другом Оболенском – рассмеялся Иван Васильевич.
Филипп с вытянутым лицом принял грамоту и, встав с колен, поклонился.
Великий князь неверно истолковал его чувства.
– Не бойся, – этот Оболенский не будет тебе мстить за того – они даже не знают друг друга – род их весьма велик.
– Государь, – холодно поклонился Филипп, – не в моих правилах кого?либо бояться, – я не побоялся того Оболенского, не побоюсь и этого!
– Отлично сказано! – Одобрил великий князь. – Твоя храбрость будет весьма уместной, ибо всего через каких?то два часа ты вместе с войском под командованием воеводы Оболенского выступаешь на войну.
– На какую войну? – удивился Филипп.
– С ливонцами. Они вероломно напали на наши земли в районе Пскова, и я хочу, чтоб вы с князем?воеводой показали им, где у нас тут раки зимуют. Я просил Оболенского научить тебя командному делу и давать самые опасные поручения. Служи мне, как дотоле послужил – верой и правдой, и твои заслуги будут замечены!
Филипп понял, что аудиенция окончена.
Он низко поклонился и вышел, сжимая в руках грамоту.
Ларя, ожидающий за дверью, объяснил ему, как найти Оболенского и предупредил, чтобы он поторопился, потому что войско скоро выходит из города.
Филипп помчался в военный лагерь к шатру патрикеевских слуг, велел Данилке срочно собираться в долгий поход и побежал к дому купца Манина, чтобы попрощаться с Медведевым.
Но он смог попрощаться только с Ивашкой, который сообщил ему, что Василий с Алешей еще на рассвете уехали куда?то на весь день.
Филипп просил передать, Медведеву, что он по приказу государя отправился под Псков воевать с ливонцами, и тут же поскакал обратно.
Через два часа десятитысячное московское войско под командованием князя воеводы Андрея Никитича Оболенского покинуло Новгород и направилось в сторону Пскова.
… Василий Медведев и Елизар Бык выехали одновременно и теперь двигались навстречу друг другу.
Это случилось потому, что, направляясь с берегов озера Ильмень в Литву, Елизар Бык справедливо решил, что будет правильнее вернуться назад и обогнуть озеро с западной стороны, где проходила наезженная дорога, которая вела прямо в Старую Руссу, находящуюся на границе с Литовским княжеством, чем объезжать Ильмень с восточной стороны, где дороги были хуже, малолюдней и, следовательно, опасней.
На полпути между деревушкой Ладейкой и Новгородом они встретились.
Медведев еще издали заметил большой длинный обоз, из десятка тяжело груженных саней и сопровождающего его отряда копейщиков. Отряд сопровождения был разделен на две части – десять воинов во главе с князем Андреем в авангарде, а вторая десятка в арьергарде, прикрывая тыл обоза.
Изумлению обоих друзей, издали узнавших друг друга не было границ.
– Андрей! Откуда ты тут?!! – заорал Медведев, и, спрыгнув с коней, они крепко обнялись.
– Здравствуй дорогой друг! – воскликнул Андрей и шепнул Василию на ухо: – Для всех этих людей меня зовут Повилас, потом все объясню.
Однако, было уже поздно.
Елизар Бык ехавший в открытых санях следом за первой десяткой копейщиков, с гораздо меньшим чем Андрей удивлением, узнал во всаднике, скачущем навстречу, Медведева. Во?первых, он хорошо запомнил его, когда наблюдал из своего окна разыгравшуюся прошлой весной в его дворе сцену неудачной попытки спасения Настеньки, в то время, как Медведев, проведя тогда почти сутки под домом купца в Рославле никогда его самого в глаза так и не видел. Во?вторых, Бык знал от Аркадия не только о том, что Медведев находится сейчас в Новгороде, но и о том, что именно он является невольным виновником грандиозной операции по смене перстней и знаков, которую теперь лихорадочно проводит братство, и которая, быть может, будет стоить дороже всех тех сокровищ, которые лежат теперь в бочке с соленой рыбой на самых задних санях обоза.
Бык также немедленно узнал и Алешу, который тогда играл роль мальчишки, помощника, гостившего у него в тот день негодяя по имени Ян Кожух Кроткий (к счастью уже покойного), но этот ловкий мальчишка служил на самом деле вовсе не Кожуху, а Медведеву, помогая освободить похищенную Кожухом девушку.
Больше того, благодаря этой встрече Бык, наконец, решил мучившую его все время задачу – кто такой этот Повилас Шайна, конечно же, не простой командир копейщиков, слишком уж благородные у него замашки! Елизар с самого начала был уверен, что, выполняя его просьбу, маршалок Ходкевич, непременно постарается извлечь из этого какую?нибудь свою выгоду, иначе не был бы он главным хранителей безопасности Короны, вот только мучился купец в догадках – какую, а теперь все стало ясно.
Имя «Андрей» и дружеские объятия с Медведевым сразу все прояснили.
Из донесений Ефима Селиванова, который сначала находился в лагере Антипа, а затем по приказу самого Быка перешел к Медведеву, чтобы помочь в освобождении находящегося в Медведевском плену столь нужного Симону Черному Степана Полуехтова, Елизар знал о том, что князь Андрей Святополк?Мирский, офицер для особых поручений маршалка дворного, находился в заложниках у разбойников. Разгромив отряд Антипа, Медведев освободил Андрея и вскоре они тесно подружились.
Теперь все встало на свои места – маршалок дворный послал своего офицера на разведку в Новгород, чтобы разузнать достоверно, о том, сильны ли заговорщики и стоит ли королю их поддерживать. Значит, маршалку и слал письма с донесениями мнимый командир копейщиков.
Однако, одновременно с этим, Елизар Бык мгновенно оценил опасность, которую могла таить эта встреча.
Медведев не мог оказаться здесь случайно.
Он что?то разнюхал.
Вероятнее всего, он идет по следу сокровища архиепископа.
Молодец, однако, этот Медведев – он почти достиг цели!
Елизар Бык улыбнулся и приготовился к психологическому поединку.
Он был опытным зрелым мужчиной с огромным стажем лицедейства, притворства, умения плести тайные интриги и лавировать на тонком острие жизни и смерти, а Василий Медведев – всего лишь двадцатилетним юношей.
Однако, их встреча на время откладывалась – Андрей, передав командование копейщиками десятнику, подъехал к саням купца и, сказав, что встретил старого друга и хочет с ним несколько минут поговорить, просил ехать пока без него, а он через несколько минут их нагонит.
Бык, разумеется, любезно согласился, нисколько не сомневаясь, что очень скоро его нагонят оба друга вместе.
Пока купеческий обоз с товаром и охраной медленно тащился мимо, Андрей и Василий, отъехав в сторону, оживленно обменивались новостями.
– Как Федор Лукич, Филипп, Анница, Настенька – оживленно спросил Андрей.
– Мы с Филиппом здесь, – рассказывал Василий, – великий князь пригласил нас на окончательное покорение Новгорода, Федор Лукич тоже куда?то собирался, так что наши бедные жены остались там, на далекой Угре и вот уже три месяца мы ничего о них не знаем. А ты?то как здесь оказался?
– Маршалок хотел точно узнать, удастся ли тебе с Филиппом при помощи великого князя окончательно покорить Новгород, или еще остается какая?то надежда на сохранение древним городом хоть чуточки былой свободы, и отправил меня на разведку.
– И что же ты ему скажешь?
– Что вам с Филиппом это полностью удалось, – вздохнул Андрей. – Ты видел вчера сотни плах на Волхове и массовые казни?
Медведев молча кивнул.
– Похоже, что свобода навсегда покинула Новгород.
– Похоже, – согласился Медведев. – Надеюсь, ты не винишь меня в этом?
– Ну что ты! – рассмеялся Андрей. – Мы с тобой слишком маленькие люди, чтобы вершить историю, мы можем в ней лишь участвовать.
– Не скажи! Помнится, осенью мы с тобой чуть?чуть изменили ее ход. И хуже она от этого не стала.
– Ну, это исключительный случай. Я не думаю, что судьба будет очень часто избирать нас в качестве орудия для исторических поправок.
– Как знать! Помнишь, что любил говаривать один знакомый тебе по лесной тюрьме монах, ставший нынче настоятелем нового, но уже славного монастыря – «Все в руках Господа!»
– Да, это верно! – улыбнулся, вспомнив, Андрей.
– Так почему ты все?таки Повилас?
– Ах, это… Видишь ли, как раз в это время одному купцу из Рославля вздумалось ехать за товаром в Новгород, и он попросил у Ходкевича охрану. Ходкевич решил воспользоваться случаем, отправил командира копейщиков в отпуск, а меня вместо него, послал охранять купца.
– Ясно. Я тоже знал одного купца в Рославле – в его доме останавливался Кожух, которого мы преследовали по пятам, чтобы отнять похищенную Настеньку Я этого купца, правда, никогда не видел, но весь Рославль восхищался его хлебосольством. Кажется, его звали Елизар Бык.
– Так это он и есть! – сказал Андрей.
– Да?а?а?! – Изумился Василий, и вдруг его осенило. – Постой?постой, а откуда вы сейчас едете?
– В Новгороде мы уже все продали и купили, но напоследок купец решил запастись соленой рыбой. Мы были сейчас в деревушке на Ильмене, а оттуда через непролазные болота ездили к какому?то рыбаку, где купец покупал эту самую соленую рыбу. Он уверяет, что это его лучший поставщик и что такой рыбы нет ни в одной стране Европы. Он очень доволен, что купил ее, и теперь мы отправляемся прямо домой.
– Послушай, Андрей, я не стану от тебя скрывать, что выполняю поручение наивысшего московского воеводы князя Патрикеева, и оказался здесь не случайно. Угадай, куда я еду?
– Неужели в ту рыбацкую хижину?