– Да. Есть подозрение, что там могут быть спрятаны некие ценности, представляющие большой интерес.
– В хижине простого, забитого рыбака? Ты знаешь, как он выглядит? Это тихий испуганный человек, а его дочь вообще слепая девушка! Нет?нет, когда ты их увидишь, ты сам в это не поверишь!
– Возможно. А может, он даже не знает, что у него спрятано? Дочь слепая, не видела…
– Гм, ну что же, мне остается только пожелать тебе успеха, хотя, если честно, – в это слабо верится…
– Да, но, – Медведев замялся. – Поскольку Елизар Бык по странному стечению обстоятельств едет как раз оттуда…
– Ты подозреваешь, что он…
– Я не подозреваю, я просто хочу исключить такую вероятность. Я понимаю, что она очень мала, но согласись – существует.
– Теоретически да.
– Тогда я обращаюсь к тебе официально, как к начальнику охраны купца – я должен осмотреть его имущество.
– А у тебя есть соответствующие документы? – сощурив глаз, спросил Андрей.
– Разумеется, – улыбнулся Медведев и показал ему сыскную грамоту Патрикеева.
– Тогда все в полном порядке, – внимательно прочтя грамоту, сказал Андрей. – Мы находимся на земле Великого московского княжества и должны подчиняться его законам. Поехали, догоним купца Елизара Быка, я все ему объясню, и ты выполнишь свое дело. Могу тебя избавить от лишней работы: к тому рыбаку на его хутор купец ездил только вон с теми последними санями и на них он погрузил рыбу в бочонках. Я был все время рядом – он ничего никуда не перекладывал.
– Спасибо, дружище, – улыбнулся Василий.
– Не за что, – каждый из нас выполняет свою работу, – улыбнулся Андрей.
Они пустились вдогонку удаляющемуся обозу.
Елизар Бык, не оборачиваясь, слышал, что скачут два всадника.
Он был совершенно спокоен, уверен и хладнокровен.
– Оказалось, что мой друг здесь по службе, – сказал Андрей купцу. По приказу воеводы Патрикеева он уполномочен досматривать отъезжающих из Новгорода купцов. Вот грамота – он протянул Елизару грамоту Медведева.
– Что ты, что ты! Какая грамота! – воскликнул Елизар – Я верю и тебе и ему! – Тем более, что мне нечего скрывать!
С этими словами он, широко и добродушно улыбаясь, как бы невзначай, медленно стащил рукавицы с обеих рук, пристально следя при этом за взглядом Медведева.
Медведев, конечно, немедленно глянул на пальцы Быка.
На них было четыре перстня с камнями, но ни один не походил на те, знакомые.
Елизар улыбнулся еще шире.
– Прошу! – Он вышел из саней и повел за собой Василия. Андрей тоже шел рядом.
– Здесь, пушнина, – показал он первые сани и поднял рогожу.
Медведев без особого интереса осмотрел связки меховых шкурок горностаев, соболей и белок.
– Здесь пенька и канаты, – показал следующие сани купец.
В третьих санях находились рулоны тканей, в четвертых – ободранные замороженные туши лосей и диких кабанов, а в пятых, последних и самых маленьких санях стояли три небольших бочки.
– Соленая рыба от моего лучшего поставщика! – не переставая широко улыбаться, сказал Елизар.
– А можно взглянуть на нее? – спросил Медведев.
– Разумеется!
Елизар взял из саней ломик с загнутым расплющенным концом и ловко отковырнул верхнее донышко первого бочонка.
Большие белые рыбины плотно лежали в рассоле переложенные листьями и какими?то специями.
Бык, не переставая улыбаться, открыл две другие крышки.
Медведев внимательно наблюдал за ним.
Он не волнуется, не боится… Но, в конце концов, кожаный мешок можно спрятать на дне…
Елизар Бык, казалось, читал мысли Медведева.
– Я глубоко уважаю московские власти, и всегда сотрудничаю с ними, – мягко сказал купец. – Мне очень не хотелось бы, чтоб могли возникнуть хоть малейшие подозрения…
Он одними движением наклонил бочонок за край саней, и все его содержимое высыпалось на снег.
Там была только рыба. Дно бочки обнажилось. Ничего больше.
Медведев молчал.
Может, он нарочно показал мне эту бочку, а камни – в другой…
Но Елизар Бык столь же спокойно и невозмутимо вывалил в снег содержимое второго и третьего бочонка. В обоих не было ничего, кроме рыбы.
Медведев лихорадочно думал.
Двойное дно в одной из бочек?
Он внимательно осмотрел бочки. Елизар Бык, точно угадывая его мысли, повернул бочки так, чтобы было видно, что двойного дна в них нет.
Вдруг Медведева осенило.
Одна из досок фальшивая – внутри драгоценности.
– Отличные бочки! – сказал он и постучал костяшками пальцев по бочке.
– Превосходные! – радостно подхватил Елизар – Как приятно иметь дело со знающим человеком! Я покупаю их в Любеке у лучшего бондаря Европы. Они служат сто лет! Ты посмотри, какие крепкие!
Бык демонстративно обстучал ломиком все бочки вокруг. Сомнений не было – дерево плотное и настоящее, без пустот.
– Ну что ж, – спасибо, извини за хлопоты…
Медведев поднял одну рыбину и осмотрел. Рыба, как рыба – целая – нигде никаких надрезов.
Он бросил рыбу в бочку.
– Не стоит пачкать рук, – улыбнулся Елизар и позвал слуг. – Они все сложат.
– Желаю счастливого пути! – сказал Медведев. – Мы попрощаемся с другом, и он вас нагонит.
– Да?да, конечно! – Елизар Бык вежливо поклонился. – Рад был познакомиться! И тебе желаю всего наилучшего!
Медведев и Андрей снова отъехали в сторону.
– Не повезло? – улыбнулся Андрей.
– Да вообще?то я действую на ощупь, сам не зная, что ищу.
– Тогда трудно.
– Всегда трудно.
– Это верно, Ну что ж, прощай, да кланяйся от меня Лукичу, Филиппу и конечно, милым дамам!
– Непременно! Очень рад был тебя видеть!
Они обнялись и расстались.
Медведев поравнялся с Алешей.
– Ничего? – спросил юноша.
Василий отрицательно повертел головой.
Они молча двинулись дальше.
Глава седьмая
ДЕЛО ДЕРЖАВНОЙ ВАЖНОСТИ
… От Угры до Новгорода Сафат добирался больше месяца. На полпути на него напала банда ушкуйников, которые почему?то особенно недолюбливали татар, и пришлось вступить с ними в неравный поединок. Сафат был отличным воином, превосходно вооруженным и коня имел великолепного, потому четверых убил, а от остальных ушел, но одна пущенная вслед стрела, – надо же такое невезенье! – случайно угодила в шею прямо в узкую щель между кольчугой и шлемом. Рана, хоть и не тяжелая, стала гноиться, начался жар, и ему пришлось задержаться на неделю в маленькой деревушке, где добрые люди вылечили его.
И вот теперь он, наконец, добрался до Новгорода, прошел через все рогатки, и в покоях новгородского посадника бухнулся в ноги великому князю.
– Да продлит Аллах твои дни, великий Государь! Прими сей скромный дар от твоего верного друга и союзника великого хана Менгли?Гирея.
Сафат с глубоким почтением передал Ивану Васильевичу чудесный перстень и объяснил, как им следует пользоваться.
– Пока еще никто не покушался отравить меня, – сказал великий князь, – но за подарок благодарность передай брату моему Менгли?Гирею, пусть и он будет здоров, а перстень я, пожалуй, поношу – береженного Бог бережет, к тому же у меня как раз один палец еще свободен – и он бережно одел перстень на левый мизинец левой руки.
Сафат снова упал на колени.
– О, великий государь! Я знаю, что в древности был обычай отрубать голову гонцам, которые приносили дурные вести. Пусть упадет моя голова, но я обязан сообщить тебе скверную новость – наш общий злейший враг хан Ахмат собирается летом с огромным войском идти на Москву!
Иван Васильевич побледнел.
– Это достоверные сведения? – спросил он.
– Я сам слышал об этом из уст его сына, который с сотней воинов приехал разведать броды на Угре и Оке.
Сафат рассказал подробности своей встречи с Богадуром и добавил:
– Узнав об этом, мой господин, великий хан Менгли?Гирей, просил передать тебе, что он готов сесть на коня, чтобы вместе с тобой воевать против нашего общего недруга, в любой день, какой ты укажешь, и велел немедленно привезти ему твой ответ.
Иван Васильевич до крови закусил губу и почувствовал, как у него внутри все холодеет от страха.
Сафат не знал, что за полчаса до него прибыл еще один гонец, который сообщил о том, что великокняжеские братья Андрей и Борис взбунтовались уже открыто и явно – они публично заявили, что намерены отстаивать свои права, и в окружении большого войска из своих дворян двинулись то ли сюда к Новгороду, то ли, что еще хуже, – к литовской границе.
Это была очень плохая новость, но та, что принес Сафат – еще хуже.
Если Ахмат действительно вздумает пойти за давно не плаченой данью, а его поддержит король…
И вдруг он в одну долю секунды понял, что происходит.
Господи, спаси и помилуй мя, грешного! Да ведь это же все не случайно – одно к одному… Новгород, ливонцы, братья, а теперь еще Ахмат! Они все в сговоре! Они решили нас разорить и уничтожить! Что же теперь делать, что делать? Господи, что мне делать? Святая Богородица, помогай!
Иван Васильевич не был трусом, но, как человек крайне осторожный и расчетливый, долго и многократно взвешивающий малейшие достоинства и недостатки всякого дела, он очень не любил ситуаций, в которых несколько проблем смешивались, наваливались сразу в одночасье и требовали принятия немедленного решения. В таких случаях он впадал в панику, не мог ничего сообразить и цепенел от страха. Ему требовалось время, чтобы прийти в себя и все хорошенько обдумать.
– Я дам свой ответ брату Менгли?Гирею завтра, – глухо сказал он, и даже не дождавшись поклона гонца, быстро вышел, чтобы Сафат, не дай Бог, не заметил, как дрожат руки Великого князя.
Он заперся в своей спальне и до позднего вечера никого к себе не пускал.
К ночи у него созрело несколько планов.
Он вызвал Патрикеева и обсудил с ним эти планы.
Патрикеев их одобрил. Впервые без лести он назвал их мудрыми.
– Тогда завтра с самого утра пусть явятся ко мне Сафат, а за ним Медведев, – приказал Иван Васильевич, заканчивая совещание со своим двоюродным братом и первым советником.
Ларя Орехов устроил Сафата ночевать в шатре слуг Патрикеева.
Первым делом Сафат расспросил Ларю о Медведеве.
Тот сказал, что Медведев здесь, но остановился на дворе купца Манина.
Сафат, несмотря на поздний час, отправился в город разыскивать дом купца, чтобы повидаться со старым приятелем и заодно сообщить по просьбе Лари, что и Медведеву тоже следует явиться с утра к Великому князю.
… Медведев с Алешей вернулись в Новгород поздно и без всякого настроения, потому что поездка не принесла никаких результатов.
Рыбак Давид Горяев оказался малоразговорчивым человеком, его слепая восемнадцатилетняя дочь и вовсе молчала, никаких перстней на пальцах у них не было, крест на шее Давида висел новенький и чисто православный, купец Бык, по словам Горяева уже пять лет ежегодно покупает три бочки рыбы и является, по сути, главным кормильцем этой маленькой семьи, поскольку платит столько, что за весь остальной год они так много не зарабатывают.
Некий Аркадий, действительно, приезжал к ним несколько раз летом и заказывал свежую рыбу для архиепископа Феофила, но немного, и платил скупо, да еще приходилось самим эту рыбу в Новгород возить, что было и вовсе тяжело да накладно. Горяев не нервничал, не боялся, не возражал против осмотра, который Медведев с Алешей провели очень тщательно, но ничего подозрительного не обнаружили, а мысль о том, что в этой убогой холодной лачуге могли быть когда?то сокровища архиепископа, казалась и вовсе нелепой.
Одним словом, брат Четвертой Заповеди Давид Горяев и сестра Первой Заповеди Елизавета (между прочим, на самом деле слепая), справились блестяще, впрочем они были предупреждены братом Елизаром о возможных визитах и обысках, поэтому подготовились весьма основательно.
Медведев уехал в плохом настроении и твердо решил, что теперь будет сразу отказываться от поручений, похожих на детскую сказку: «Поди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что!», от кого бы они не исходили, хоть бы от самого Великого князя.
Встреча с Андреем была во всем этом единственным утешением, но, как оказалось, не последним сегодня, потому что в горнице купца Манина его ждал еще один сюрприз.
Беседа с Сафатом затянулась до рассвета, Сафат сообщил Василию обо всех новостях и успокоил уверенностью, что с Богадуром на Угре проблем быть не должно, потому что у Леваша сильная маленькая армия, да и в Медведевке Анница порядок хорошо держит.
А вот летом, или скорее осенью, когда нагрянет Ахмат, о чем Сафат откровенно рассказал Медведеву, не считая это важной государственной тайной, будет действительно трудно, но к тому времени можно как следует подготовиться.
Под утро они оба отправились на подворье посадника Медведева, на прием к великому князю.
Пока они ожидали приема у государя, Василий доложил Патрикееву о полной неудаче в деле поисков сокровища архиепископа.
К его удивлению Патрикеев отнесся к этому совершенно безразлично.
– Ладно, молодец, ты сделал все, что мог и ладно! Забудь. Нынче не до того. Сейчас у нас дела куда поважнее! Тут такое творится! Господи, прости нам грехи наши! – он перекрестился, закатил глаза, по отечески потрепал плечо Медведева и многозначительно произнес. – Держись.
И Медведев с удивлением понял, что и Патрикеев, и великий князь, а следом, должно быть, весь московский двор, панически напуганы вестью о возможном нашествии Ахмата.
Василий не понимал причины этого – московское войско как никогда велико и сильно, бунт в Новгороде подавлен, денег, судя по всему – полна казна, Ахмат грозится прийти летом или осенью – времени для сбора войск и подготовки полно!
Чего же они так боятся?
Как и было установлено, первым пригласили Сафата.
Великий князь тоже выглядел не выспавшимся и казался весьма озабоченным.
– Передай брату моему Менгли?Гирею, глубокую благодарность, за предупреждение, дорогой подарок и готовность оказать нам помощь. Я особо ценю, то, что вместо посольства с грамотами он отправил ко мне тебя, своего личного и доверенного гонца. Я тоже доверяю тебе и потому передаю все тайны брату моему через тебя. Слушай внимательно. Если Ахмат придет к нам, у меня хватит войска дать ему бой, и я уверен в нашей победе. Но если он придет одновременно с литовскими войсками короля Казимира, будет гораздо труднее. Поэтому передай, великому хану Менгли?Гирею, что если он действительно хочет мне помочь, пусть не посылает мне на помощь своих отрядов, напротив, пусть он соберет вокруг себя как можно большее войско, и пусть готовился идти на Днепр! Пусть он как можно беспощадней опустошит и сожжет всю Украину, оставляя позади кровь и выжженную землю! Пусть он дойдет до самого Киева, никого и ничего не жалея на своем пути! Пусть он возьмет там хороший ясак и красивых женщин, и пусть отнимет он покой и сон у короля Казимира, чтоб не мог он помогать Ахмату, да слать к нам войска! Ты все понял, Сафат?
– Да, о мудрейший государь, я передам хану твои слова в точности!
– И еще передай ему от меня в ответный подарок вот это.
Иван Васильевич протянул маленькую круглую коробочку из меди. Чтобы показать, как пользоваться даром, он открыл ее – внутри лежала черная стрелка, маленькая копия стрелы для лука, но с расширением и углублением посредине. Из центра коробочки торчал маленький штырек.
– Это магнитная буссоль, – сказал он. – Когда наденешь стрелку на палочку, – он взял стрелку надел на штырек и стрелка, вдруг завертевшись, остановилась, а великий князь продолжал рассказывать – острый наконечник стрелки будет всегда показывать на северную звезду. Пусть эта маленькая игрушка, которую мне привезли из далекой восточной страны, где живут люди с раскосыми глазами, а по небу летают золотые драконы, поможет Менгли?Гирею в его славных походах, когда небо пасмурно и не видно на нем путеводных звезд!
Сафат почтительно принял подарок и поклонился до земли.
– Дай мне знать, когда мой брат Менгли?Гирей будет готов выступить на Украину, и мы согласуем точный срок, – еще раз напутствовал Сафата Иван Васильевич, отпуская его.