«ИЗ-ЗА ПЕРЕДВИНУТЫХ СТРЕЛОК ЧАСОВ ЕДВА НЕ ПРОИЗОШЛА ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНАЯ КАТАСТРОФА»
«МУЖЕСТВЕННЫЙ ПУТЕВОЙ ОБХОДЧИК И ОТВАЖНЫЙ МАШИНИСТ ПРЕДОТВРАТИЛИ КРУШЕНИЕ»
«МНОГОЧИСЛЕННЫЕ ЖЕРТВЫ ПРИ ПОПЫТКЕ ВЗОРВАТЬ МОСТ»
И наконец:
«ТАИНСТВЕННЫЙ ПАЦИЕНТ ДЕТСКОЙ БОЛЬНИЦЫ»
«Этот таинственный пациент, наверно, я», — догадался Кайтусь.
А в статье пишут, что в одной из варшавских школ произошло массовое отравление неизвестным газом. Школу закрыли. Провели дезинфекцию. Школьный сторож давал какие-то показания. А потом один ученик заболел гриппом, протекавшим очень странно. Его нашли в канаве за городом и лечили в одной из больниц.
Написано всё это было весьма туманно. Но газета предупреждала читателей, что яснее писать она не может, чтобы не помешать следствию.
«В связи с ведущимся следствием».
Даже в объявлениях обнаружил Кайтусь эхо вчерашних происшествий.
«Потерялась собачка, белая с чёрными пятнами. Нашедший получит награду».
«Пропал пудель Верный. Награда 50 злотых».
«Кот Бурек оставил свою хозяйку. За указание его местопребывания — 20 злотых».
— Дождался, — пробормотал Кайтусь. Награду за меня обещают, точно за собаку пли кошку.
Может, не ходить в школу, послать двойника?
Нет, Кайтусь хочет знать, что будет. Да и что ему могут сделать? Он же всё-таки чародей.
Только у ворот школы нашёл он выход.
«Пусть любое моё волшебство исполняется, только если я дважды повторю повеление. Чтобы не сразу становилось так, как взбредёт мне в голову. Характер у меня неспокойный. А так и успею подумать».
И уже совершенно успокоившись, Кайтусь входит в класс.
А и школе никто не говорит ни о почтовых марках, ни о фотографиях киноактёров, ни о новой программе в цирке или футбольных матчах — все разговоры лишь о вчерашних событиях.
Этот видел мост, тот — бешеную собаку, кто-то был в Лазенках.
Одни правду рассказывают, другие врут, хвастаются.
Учеников меньше, чем всегда, потому что многие родители испугались, запретили детям выходить из дому.
Кайтуся мама тоже хотела оставить, но отец сказал:
— Наше дело послать его в школу, а там уж скажут, что дальше. Если каждый начнет поступать по-своему, ничего хорошего не выйдет. Я это ещё по военной службе знаю: всегда должна быть дисциплина.
Вошла учительница. Ребята спрашивают, сколько будет уроков, пе отпустят ли пораньше домой.
— Будет всё, как обычно, — отвечает учительница. — А если понадобится что-то изменить, придёт распоряжение от инспектора. Там лучше знают, что делать.
Но только она это сказала, как к школе подъехал автомобиль. Из него вышли двое. А через минуту в класс вошёл сторож и что-то прошептал на ухо учительнице.
— Антось, тебя вызывают в канцелярию к директору.
— За что? Что я такого сделал?
— Да нет, просто к тебе какое-то дело.
Ни чуточки не робея, Кайтусь идёт по коридору. Сторож отворяет перед ним двери, как будто перед важной персоной. Кайтусь здоровается. Какой-то незнакомый человек подаёт ему руку. А потом начинает расспрашивать про велосипеды, про чернила, превратившиеся в воду, про звонок, который сам зазвонил, про мух.
— Что ты знаешь о велосипедах?
— Велосипеды бывают новые и старые, их можно взять напрокат или купить в рассрочку.
Про чернила? Конечно, помнит. Но это сделали не ребята.
Мухи на уроке? Это было месяц, а то и полтора назад.
Звонок? Сторож, наверно, неправильно посмотрел время.
А тут ещё один автомобиль приехал. В канцелярию заходят доктор и медицинская сестра.
— Ты их знаешь?
Конечно. Он же лежал у них в больнице. Кайтусь здоровается с ними, приветливо улыбается.
— Ну, и о чём ты говорил в больнице?
— Когда была температура, наверно, о колдовстве. И знаю много сказок.
— Ты пообещал построить мне дворец на стеклянной горе, — сообщает медицинская сестра.
— А меня грозился превратить в осла.
— Ой, извините, пан доктор.
— А ты не мог бы показать в лесу то место, где ты заболел?
— Это не в лесу, а за мостиком.
— Любишь кататься в автомобиле?
— Конечно люблю. Только если недолго, мама будет беспокоиться.
— Сразу видно, что ты хороший сын, не хочешь огорчать родителей. Не тревожься, из школы им сообщат.
Приехавшие попрощались с доктором, с директором и медсестрой.
Сели на заднее сиденье автомобиля, а Кайтуся посадили посередине.
Он бы конечно предпочёл рядом с шофёром, но и так тоже неплохо.
Настоящая мощная машина, не какое-нибудь такси.
— Так куда же нам ехать?
— До Грохова, а потом до Вавра.
Мчится автомобиль, обгоняя трамваи.
— Вот на этом номере я ехал. А здесь меня прогнал кондуктор. Здесь я шёл пешком. Тут отдыхал. А тут летал аэроплан, низко-низко.
— Скажи, а самолёт может превратиться в такси?
— Не знаю. Но есть гидропланы.
Кайтусь догадался, что его проверяют.
— Стоп. Здесь. Этот берёзовый лесок.
Автомобиль оставили на шоссе. Вошли в лес.
— Ну, веди.
— Прямо. Теперь направо. А дальше не знаю — заблудился.
— А ты этого человека узнаёшь?
— Кого? — удивлённо оглядывается Кайтусь. Внимательно всматривается. — Да, вроде бы видел.
— А где мостик?
— Не знаю. Наверно, далеко. Я долго блуждал.
— Туда можно доехать на машине?
— Через лес нет, а по дороге можно.
— Тогда поехали.
— Ага, вот здесь спиленные деревья. А вот и мостик. Вот здесь, под этим столбом.
— Верно, — подтверждает крестьянин. — Тут он лежал и стонал, когда я его нашёл.
— Хорошо. Вот вам пять злотых за труды, — сказал один из приехавших за Кайтусем и велел шофёру: — Возвращаемся.
— А откуда вы узнали, что этот человек меня нашёл? Зачем вам это?
— Видишь ли, мальчик, мы ищем зловредных и опасных людей. Мы обязаны всё знать. А обязанность каждого гражданина — помогать нам в исполнении наших трудных обязанностей.
И вот уже снова Варшава.
Куда же Кайтуся везут?
Ах, прямиком к ресторану!
Кайтусь притворяется, будто впервые увидел его, — осматривается и задает вопросы:
— А почему тут стекло разбито? Сколько стоит это зеркало? Кто играет на этом рояле?
— Ну, что будешь есть? — спрашивают его.
— Не знаю. Может, кровяную колбасу? Тут же дорого.
— Не беспокойся, я заплачу.
— Тогда колбасу с капустой.
Официанты вглядываются в Кайтуся.
«Пусть не узнают. Пусть не узнают», — два раза мысленно повторил он.
И они вроде бы не узнали — то ли по приказу Кайтуся, то ли со страху.
Кайтусь и его двое сопровождающих едят. Разговаривают. Закончили.
Вышли.
«Сейчас, наверно, в Лазенки повезут».
Нет, в управление полиции, в кабинет начальника.
— Приведите тех двух дам. Садись, Антось. Ты их знаешь?
— Нет.
— A вы, сударыни, видели этого мальчика?
Они в ответ пожимают плечами.
— Благодарю вас. Следующий!
Входят разные люди, действительно неизвестные Кайтусю.
— Не знаю. Может, и видел. Мало ли людей ходят по улицам.
Надоело ему уже всё это. Вертится он в кресле, глазеет по сторонам.
Наконец всё кончилось.
Входит папа Кайтуся.
— Можете забрать его. Если понадобится, мы его вызовем.
— Что поделать, раз провинился.
— Да нет, никто этого не говорит. Но мы обязаны проверить каждый слух.
— Да, да, понятно. Пошли, Антось, домой.
— И что вы об этом думаете? — интересуются у начальника полиции подчиненные.
— Думаю, что мы зря потеряли три часа драгоценного времени.
— А в городе спокойно.
— Может быть, он затаился и хочет захватить нас врасплох?
— Ну нет, это ему не удастся.
Глава полиции закурил папиросу и снял телефонную трубку, чтобы доложить о результатах своему начальству.
Глава 10
Кайтусь наколдовал посреди Вислы остров, а на острове дворец. Добрый принц. Музыка, танцы, кино. Всё разрушено
Кайтусь сидит на песчаном берегу Вислы.
Смотрит, как течёт вода. Как высоко в небе бегут облака. Как работают люди. Смотрит на пароходики и лодки
И ни о чём не думает. Просто сидит.
А на середине Вислы — мель. Обычный такой белый песок. Вроде ничего интересного, но Кайтусь не отрывает от неё глаз. Словно бы ждёт появления новой, важной мысли, тихо и торжественно ждёт, что придёт наконец решение.
И так удивительно покойно ему: одновременно весело и грустно. Он просто смотрит и ждёт — больше ничего.
И вдруг…
«Теперь знаю. Построю укреплённый замок на острове. Посреди Вислы. Маленький островок, а на нём замок с башней и небольшой сад».
Потому что дома у Кайтуся очень уныло. Окна выходят в тёмный двор на серые, обшарпанные стены. Ни деревьев нет, ни цветов.
Теперь всё будет иначе.
Раньше Кайтусю приходило много всяких мыслей — важных и не очень. Чуть ли не каждую минуту новая мысль, и все разные. Но теперь-то он уже знает, теперь всё будет хорошо.
«Сколько метров? Каких размеров остров, какой высоты, какой вышины волшебный дворец? Сколько комнат? Захотят ли папа с мамой жить в нём? Нужно ли делать разводной мост между берегом и островом? Устраивать ли вокруг вал? Из чего делать стены — из мрамора, гранита или кирпича?
Что будет стоять в комнатах? Какие должны быть слуги? Какие тарелки и бокалы? Может, установить на башне часы? Что будет расти в саду? Сколько нужно собак?»
— Что это ты там меряешь и считаешь? — интересуется мама.
— Дом буду строить.
— А деньги у тебя есть? — улыбаясь, спрашивает мама.
— Можно и без денег.
И ведь Кайтусь теперь даже не врёт.
Нет, он и скрывать не станет. Кому это может помешать? Ещё будет лучше, если на башне станет гореть маяк: есть же морские маяки.
Все догадаются, что он чародей? Ну и что? Это раньше чернокнижников сжигали на кострах, а теперь уже не жгут. Ведь существуют гадалки и знахари — лечат, всякие фокусы показывают, вызывают духов, продают целебные травы. Никто же им не запрещает.
Они деньги велят себе платить, а Кайтусь всё будет делать даром. Он будет как благородный рыцарь, как добрый принц. Правильно: добрый принц.
Все так и будут называть его.
Только не нужно торопиться. Всё это будет потом, когда он раскроет тайну.
Вот будет неожиданность для родителей и для всей Варшавы.
Он явится перед ними в охотничьей куртке или в королевской мантии на белом коне. Нет, в первый раз лучше в машине, а то и в самолёте.
Пока он ещё не знает.
Не надо торопиться.
«Добрый принц».
Может, он найдёт средство оживить бабушку. То, что в тот раз не получилось, вовсе ничего не доказывает. Он тогда только-только выздоровел после болезни, а может быть, неверно взялся за дело. Вон сколько трудных волшебств ему уже удалось.
«Теперь надо начать новую жизнь».
Отец тогда сказал:
— А у парня есть характер…
Это значит — сильная воля.
Очень важно иметь сильную волю: если что-то решил, исполни, что-то начал — закончи.
И Кайтусь решил: никаких волшебств на глупости, а дворец на Висле он построит, когда обдумает всё до последней детали.
Всего один раз Кайтусь нарушил своё решение, чтобы проверить, может ли он наколдовать клад…
Дома никого не было.
«Пусть в углу появится сундук с золотом и мешок дуката», дважды повторил он.
В голове у Кайтуся зашумело. Он ощутил резкую боль. На лбу выступил пот. Тело свела судорога.
Кайтусь никогда не был трусом, но тут, увидев в почти тёмной комнате между столом и окном огромный сундук чёрного дерева, а рядом мешок, завязанный верёвкой, на которой большая красная сургучная печать, струхнул.
Под их тяжестью даже пол затрещал.
«Хочу ключ от сундука. Хочу ключ от сундука».
Замок открылся легко. Кайтусь поднял крышку. Золото… Точно молнии, осветило оно комнату.
Пощупал Кайтусь мешок, а там круглые дукаты.
Тут на лестнице послышались знакомые шаги.
«Пусть всё исчезнет. Пусть всё исчезнет».
Входит мама.
— Почему так темно? Почему ты лампу не зажёг? Почему ты такой бледный? Опять голова болит?
На улице Кайтусь теперь на всё смотрит совсем по-другому. Раньше он не обращал внимания на дома, а теперь внимательно рассматривает их.
«Хочу такое крыльцо. И такое вот круглое окошко. И такую крышу над входом во дворец, и такие ворота в стене. А под окнами ящик с цветами, как в этом доме».
Раньше ему и в голову не приходило, что бывают дома красивые и уродливые. Раньше он не обращал внимания на витрины, в которых выставлены мебель, ковры, лампы, печки, зеркала.
А сейчас он подолгу стоит перед витринами. Выбирает.
«На окнах повешу такие вот занавески. А такую медвежью шкуру положу на пол. Такой чернильный прибор поставлю на письменном столе».
Вот удобный стол и кресло, но очень высокие. Кайтусь хочет пониже, по своему росту. Вся мебель в домах рассчитана на взрослых, слишком большая, слишком тяжёлая.
«Этот шкафчик будет в самый раз. И эта книжная полка».
Кайтусь знает уже, какие будут окна и какие печи, чтобы зимой не мёрзнуть. Выбрал он и белый умывальник с двумя кранами: из одного течёт холодная вода, а из другого горячая.
«Когда запачкаешь руки, копаясь в саду, очень удобно иметь горячую воду».
А однажды всем классом они пошли на экскурсию в музей. Один раз они уже там были, но Кайтусь всё позабыл: слишком там много картин. Тогда ему надоело смотреть на них.
А теперь он смотрит на них совсем иначе: сравнивает, выбирает, записывает для памяти. Кайтусь выбрал четыре картины, все очень красивые, но небольшие.
— Зачем ты пишешь номера картин?
— Они мне больше всего понравились.
Так постепенно, поначалу мысленно, Кайтусь строил и обставлял своё будущее жильё.
И вот настало время. Настал час…
Кайтусь вздохнул и два раза повторил:
— Пусть на середине Вислы появится остров.
Помутнела вода. Волна поднялась. Вздрогнула река. Пеной покрылась.
И вот посреди Вислы уже не мель, а остров.
А с острова ведут к воде семь каменных ступенек. Потому что Кайтусь так задумал. Ведь весной вода в реке прибывает, поэтому остров должен быть высоким, а иначе его затопит.
— Ну, первое дело сделано. Теперь три дня подождём: что скажут люди?
А люди, как обычно, не очень разбираются. Может, инженеры дамбу отсыпали, может, устой будут строить для нового моста или регулировать течение Вислы…
Людям это не мешает, так они и не задумываются.
Видит Кайтусь, что всё спокойно, и через три дня отдал приказ.
И вырос на острове дворец. Точь-в-точь такой, какой хотелось Кайтусю: не слишком большой и не слишком пышный.
Вокруг стена из камня. И железные ворота, и терраса, и башенка — всё в точности такое, как было задумано.
«Хочу увидеть, как там внутри». — мысленно произнёс Кайтусь, но повторять не стал, потому что на берегу уже собралась толпа и все пальцами показывают на дворец.
«Ну, начнётся шум», — подумал Кайтусь.
Однако никакого шума не было. Даже странно.
Газеты сообщили, что один из иностранных гостей решил остаться навсегда в Варшаве. Понравилось ему здесь, да и климат здоровый. А иностранный миллионер болен астмой, и ему необходим чистый воздух, иначе он задыхается. Именно поэтому он построил дворец на реке и будет там — чудак-человек — жить в полном одиночестве.
Газеты поместили фотографии, показывающие, как выгляни дворец внутри. Одна даже напечатала придуманное интервью с несуществующим богачом. Выражалось также удивление, что ночью кто-то взял во многих магазинах разные вещи, и все они оказались в этом дворце. Исчезли также четыре картины из музея.
«Мы не сомневаемся, — писали газеты, — что новый друг Варшавы за всё заплатит. Американцы говорят «время — деньги», потому-то миллионер решил не тратить времени на ненужные переговоры и торговлю. Он видит, берёт, платит. Одни много говорят, а другие делают. За один день в Варшаве появилось здание, которое станет украшением города. Вот пример нашему нерасторопному магистрату, как можно строить быстро и красиво».