Я помчалась на кухню за чаем, а когда вернулась, Костя уже уплетал бутерброды и салат.
— Хорошо поесть с сознанием исполненного долга!
Наконец Костя наелся, напился, и мы с Мотькой быстренько все прибрали и достали нарды. Но нам было не до игры.
— Все-таки этого мало! — заявила я. — Подумаешь, великое дело — маляров подслушивать! Думаю, кроме матюгов, ничего интересного нас тут не ожидает!
— Что ты предлагаешь? — деловито спросил Костя. — У тебя есть конкретные идеи?
— Нет.
— Тогда не возникай! Ты же понимаешь, что только вчера на твоего Феликса покушались. Покушение сорвалось. Значит, для подготовки следующего им понадобится какое-то время, тем более они понимают, что он уже начеку! Следовательно, будут действовать очень тщательно и предельно осторожно. Таким образом, и у нас появляется время!
— Костя прав, — поддержал его Митя. —
И, надо думать, бомба вряд ли пойдет в дело. Скорее они снайпера наймут.
— Снайпера? Вот ужас-то! — всхлипнула Мотька.
— Погоди реветь! — одернул её Костя. — Надо будет подумать, что они могут сделать. Первое: снайпер. Второе: просто киллер в подъезде. — Еще могут его отравить или похитить, — подсказала Мотька.
— Отравить? Могут, конечно, но это будет сложнее, слишком близко надо к нему подобраться. А похитить? Могут, конечно, но похищать с целью убийства нерационально. Они же хотят его убить, а не получить выкуп. Значит, скорее подходят первые два варианта. Подъезд ваш охраняется из рук вон плохо. Кодовый замок — это ерунда.
И тут раздался звонок в дверь.
Я побежала открывать. На пороге стояла наша соседка.
— Асенька, мама дома?
— Нет ни мамы, ни папы. Только тетя Липа.
— Асенька, важная новость!
— Какая?
— Наш подъезд под охрану взяли!
— Кто?
— Да, говорят, на нового жильца, банкира этого, уже покушение было, вот он и прислал сюда охрану. Там, внизу, двое — с автоматами! — Вот здорово! — воскликнула я. — Да вы заходите, тетя Аля!
— Нет, деточка, мне некогда! Я только хотела поделиться новостью. Понимаешь, захожу в подъезд, а ко мне парень какой-то очень вежливо обращается: мадам, говорит, вы здесь живете? Я говорю: да. А он: мадам, не согласились бы вы жильцов предупредить, кого можете, что отныне подъезд охраняется. Завтра установят домофон новейшей системы, и двое людей с оружием будут круглосуточно тут дежурить. И на завтрашний вечер назначено собрание жильцов!
— А собрание зачем?
— Наверное, будут знакомиться с жильцами и все объяснят. Ладно, деточка, я пошла.
— Слыхали? — ворвалась я в свою комнату.
— Да! Это здорово!
— Отлично! — воскликнул Костя. — Значит, уже два объекта у нас прикрыты. Квартира и подъезд. Молодец Феликс, времени зря не теряет. А раз он поставил на охрану подъезд, в котором жить будет не раньше чем через полгода, то, вне всяких сомнений, прикрыл и банк, и место, где теперь живет.
— Да, но вчера его пытались убить возле театра!
— Вряд ли они повторят эту попытку, к тому же и шофер и Феликс уже знают об этом.
— И что же будем делать мы? — спросила Мотька.
— Ася будет прослушивать записи, а мы все, по-моему, должны продолжать зарабатывать деньги. В деле охраны банкира мы вряд ли пригодимся. Тут уже такие силы задействованы… — не без горечи произнес Митя.
— Наверное, ты прав, — согласилась я. — А знаете, ребята, вообще-то есть ещё одно дело! — И я рассказала им про вора на папиной работе.
— А вот это нам вполне по зубам! — воскликнул Костя. — Я даже, пока ты рассказывала, план действий придумал! Ты пойдешь на этот юбилей, выделишь тех, кто покажется тебе подозрительным, а мы уж за ними проследим!
— А как я их вам покажу?
— Чего проще? На другой день пойдем туда вместе к концу рабочего дня, и ты их нам покажешь!
— Что за ерунда! — воскликнула Мотька. — Человек стибрил на работе авторучку, и ты будешь его выслеживать? Что толку? Его можно только поймать на месте преступления.
— Нет, тут момент, как любит выражаться Ася, чисто психологический. Это ведь не профессиональный вор, он или, кстати, она чувствует за собой вину. И, заметив слежку, а мы будем следить не слишком тайно, он или она беспокоится и чем-нибудь себя на работе выдаст. Только и всего.
— Да, пожалуй, в твоих словах есть смысл, — одобрил друга Митя.
— Нет, в наше время любой человек, обнаружив за собой слежку, жутко перепугается, — возразила я.
— И вообще, что это за дело для сыскного бюро! — пожала плечами Мотька. — Мелочевка! Даже опускаться до этого не стоит! Подумаешь, авторучку сперли. Да у нас в школе каждый день такие преступления!
— Вообще-то Матильда права, — сказала я. — Мура все это, пусть они там, в отделе, сами разбираются, а у нас дела посерьезней найдутся! И ещё ведь неизвестно, о чем нам поведают твои «жучки»!
Глава IX
ДАРЫ
В воскресенье утром я пошла гулять с Лордом. Внизу в подъезде, несмотря на выходной день, уже кипела работа. Какие-то люди меняли входную дверь, тянули провода и ещё строили что-то вроде будки. Для консьержки, что ли? А на лавочке у подъезда сидели два парня в камуфляже. Вероятно, автоматчики. Да, Феликс круто взялся за дело!
На сквере я столкнулась с Митей и Джонни.
— Привет!
— Привет! Ой, Митька, что у нас в подъезде творится! Целая бригада работает! Дверь меняют, сигнализацию проводят, будку строят!
— Будку? Для собаки, что ли?
— Нет! — расхохоталась я. — Для консьержки, наверное, или для охранников.
— Ну что ж, по крайней мере, я буду за тебя спокоен! — сказал Митя и вдруг густо покраснел. — Ну как, завтра торговать поедем?
— Поедем!
— Знаешь, у тебя здорово получилось! Ты и в самом деле могла бы быть актрисой.
— Не собираюсь! Но адвокату необходимо владеть актерскими приемами!
— Значит, ты после школы на юридический будешь поступать?
— Думаю, да. А ты?
— И я.
— Что, тоже на юридический? Вот здорово! Будем вместе заниматься, вместе поступать! Класс!
— Да, Ася, я все забываю тебя спросить! Мама очень интересуется, когда твой дедушка приедет. Он будет петь в Москве?
— Кажется, да. Я помню, он говорил, что у него два концерта в Питере, а в Москве… Хотя постой, нет, будет у него концерт! В Большом зале консерватории! Как же я забыла!
— А когда?
— Вот числа я не помню.
— А можешь узнать?
— Конечно, тетю Липу спрошу! Она всегда все про дедушку знает. Правда, насчет билетов не обещаю, у него столько друзей и знакомых…
— Да я понимаю, что ты! Мама уж сумеет достать билет, если будет знать заранее. Она, по-моему, ни одного концерта твоего деда не пропустила.
И хотя во всем мире у дедушки нет недостатка в поклонницах, но мне все равно приятно было это слышать. Мы с Митей попрощались, и я побежала домой. Меня ждали к воскресному завтраку.
Мы уже кончали завтракать, как вдруг раздался звонок в дверь. Тетя Липа пошла открывать.
— Ася, тебя тут кто-то спрашивает!
Я выскочила в переднюю. На пороге стоял Федор с какими-то громадными коробками в руках.
— Привет! — сказал он мне.
— Привет! — машинально ответила я.
— Вот это тебе и твоей подружке, держи!
И он перевалил мне с рук на руки свой груз: четыре большущие картонные коробки — две широкие и две узкие.
— А что это? — в полной растерянности спросила я.
— Сама увидишь! И вот ещё записка! — Федор положил на столик небольшой конверт. — Ну я пошел, до скорого! — Он уже ступил за порог, потом повернулся вдруг и сказал:
— И от меня — спасибо! По гроб жизни буду благодарен! — С этими словами он побежал вниз по лестнице.
— Асютка, кто это? — спросила ошеломленная тетя Липа.
— Федор! — ответила я.
— Какой такой Федор?
— Шофер нашего банкира!
— И за что это он тебя благодарит?
— Да так, пустяки!
Тут в переднюю выглянула мама.
— Что это у тебя?
— Да вот нашей барышне банкир что-то прислал! — сказала тетя Липа.
— Банкир? Тебе? Что это тут? Давай-ка поглядим!
Мама взяла у меня две коробки и пошла с ними на кухню.
— Это что такое? — заинтересовался папа.
— Это нам с Матильдой прислали! — объяснила я. — А что там, ещё не знаю! — И я открыла сначала узкую коробку. Там, завернутые в шелковую бумагу, лежали пять потрясающих бледно-розовых роз.
— Ой, какая прелесть! — воскликнула мама, хватаясь за широкую коробку. Сняв крышку, она вытащила оттуда ещё одну коробку, но какую! Тоже бледно-розовую, шелковую, всю в кружевных бабочках и бантиках!
— Что это? — изумленно спросил папа.
— Полагаю, конфеты! — ответила мама и открыла волшебную коробку. Там действительно были конфеты, при виде которых у всех потекли слюнки! — Вот это да! Интересно, а с какой это стати Феликс посылает вам с Мотькой всю эту роскошь? — ревниво осведомилась мама.
Я растерянно глянула на папу, но он только пожал плечами. И меня вдруг осенило:
— Понимаешь, мама, мы вчера с Мотькой увидели, что кто-то хочет угнать его «мерс», и подняли тревогу. Вот он нас и благодарит.
Папа одобрительно мне кивнул.
— Да? Очень мило с его стороны!
— Ас нашей не мило, что ли? — возмутилась я.
— Согласись, что другой просто сказал бы спасибо или предложил денег. А это так красиво, так изысканно! Что же ты сидишь как засватанная, беги, звони Мотьке.
— Да! Конечно! — Я бросилась к телефону и увидела конверт, оставленный Федором. Он не был запечатан. Все — как в лучших домах! В конверте лежала записка: «Дорогие девочки! Не знаю, как и выразить вам мою благодарность! Это ведь не имеет цены! Примите от меня эти цветы и конфеты и помните — если вам когда-нибудь что-нибудь понадобится, я всегда к вашим услугам. Ваш Феликс Ключевский». К сему была приложена визитная карточка.
С ума сойти! Я тут же набрала Мотькин номер, но записку сунула в карман. А то мама сразу поймет, что я наврала.
— Мотька! Под любым предлогом отпросись у мамы! Беги ко мне!
— А что случилось?
— Феликс прислал нам с тобой по букету роз и по коробке конфет. Это даже не коробка, а целый громадный ящик, да какой красоты!
— И мне тоже? — растерянно спросила Мотька.
— Конечно! Две коробки и два букета. Для меня и для тебя. Моть, а ты маме что-нибудь говорила? — шепотом спросила я.
— Да что ж я, сумасшедшая?
— Понимаешь… Погоди, я возьму телефон к себе! Ну вот, я придумала роскошную версию — мы предупредили не покушение, а угон! И он нас за это благодарит!
— Но ведь дядя Юра знает!
— Ну и что? Он не скажет: пожалеет мамины нервы. Да, Мотька, он ещё такую записку прислал — рехнуться можно!
— Аська, умоляю, прочти!
— Придешь, прочтешь сама!
— Ладно, попробую вырваться! Дело в том, что Мотькина мама по воскресеньям её воспитывает. И при этом они вместе убирают квартиру. Так что обычно в первой половине дня в воскресенье Мотьке из дома не вырваться. Но тут через десять минут она уже была у меня.
— Ой, Аська! Какие цветы! Мне никогда ещё цветов не дарили… А конфеты! А коробка! К ней и притрагиваться жалко!
Прочитав записку, Мотька даже слезу пустила.
— Что за человек, Аська! Ты подумай — ведь это просто принц из сказки!
В этом определении, безусловно, было зерно истины. Мотька ещё поахала да попричитала, а потом вдруг заявила:
— Необходимо повидать этого Феликса или хотя бы его шофера.
— Зачем?
— Предупредить, чтобы придерживался нашей версии, а то пойдут разговоры… словом — сама понимаешь.
— Завтра мы сможем ему позвонить, вот здесь его телефоны. Рабочий и домашний.
— Так давай ему сейчас позвоним! Судя по номеру, он живет где-то в районе Таганки. Давай, звони!
Я набрала номер. Телефон был на автоответчике. Я положила трубку.
— Что?
— Ничего. Автоответчик.
— Вот и надо было на автоответчик наговорить, а то мы его в банке ещё неделю можем отлавливать.
— Твоя правда.
Я снова набрала номер и после сигнала «оставила сообщение», как теперь выражаются.
— Это Ася. Большое вам спасибо за подарки. У нас к вам просьба: не говорите маме, как было дело, скажите, что мы предотвратили угон вашей машины. Спасибо ещё раз!
Сказать по правде (ой, кажется, и я заразилась от Тюхи), я была даже рада, что не пришлось говорить с Феликсом на глазах у Мотьки.
— Теперь можно спать спокойно. Думаю, они нас не продадут.
— Они-то — нет, а вот Иветта…
— А что Иветта?
— Она может проболтаться. Они там, в театре, все такие сплетники… Хотя нет, Иветта вроде бы нормальная тетка. Серьезная, без этих театральных штучек… Ладно, Бог не выдаст, свинья не съест!
— Аська, мне пора, мама на полчаса отпустила! Еще как она на все это посмотрит! Ты же знаешь её.
— А ты сказала, в чем дело?
— В общем и целом.
— А она?
— Покачала головой и отпустила. Ладно, до завтра! Ой, Ась, а торговать-то завтра пойдем? А то я что-то застоялась!
Мы обе покатились со смеху.
— Конечно, пойдем!
Глава X
КНЯЖНА ИНСТАССА
В понедельник с утра начались неприятности. Первое, что мы увидели, войдя в школу, было написанное большущими буквами объявление о том, что вместо пятницы, когда мы не учились из-за бомбы, мы будем учиться в эту субботу. Затем на уроке литературы я сцепилась с Марфушей. Женька Зимин спросил её о Северянине: мол, какое место занимает этот поэт в истории русской поэзии. Марфа сказала, что никакого. Декадентские рифмованные бредни. Я этого стерпеть не могла. Северянина обожаю. Я подняла Руку.
— Монахова, ты хочешь высказаться по этому поводу?
— Да! Марфа Кузьминична, вы глубоко не правы! Северянина уже давно признали крупным поэтом.
— Это кто же его признал?
— Как кто? И критики, и читатели, и вообще… вся литературная общественность. У него стихи замечательные, музыкальные…
Марфа наша хоть и старая, но азартная, вовлечь её в спор ничего не стоит. А сегодня, перед уроком, многие взмолились: кто может — затяните урок, чтобы она поменьше спрашивала.
— А что, Ася, ты знаешь наизусть его стихи? — спросила Марфуша, сверкая глазами.
— Конечно, знаю, и много! Они сами запоминаются!
— Ну-ка, прочти нам что-нибудь, а мы обсудим, это всем полезно.
— Пожалуйста! С удовольствием:
Моя дежурная адъютантесса,
Принцесса Юния де Виантро,
Вмолнила в комнату быстрей экспресса
И доложила мне, смеясь остро:
— Я к вам по поводу Торквато Тассо!
В гареме паника, грозит бойкот!
В негодовании княжна Инстасса
И к светозарному сама идет!
И в этих отгулах рванулись двери
И изумительнейший гастроном,
Знаток изысканнейших эксцессерий
— Инстасса въехала на вороном
— Достаточно, Ася! — прервала меня Марфа. — Вы что-нибудь поняли, ребята?
— А чего ж тут не понять? — отозвался Вадик Балабушка. — Сперва адъютантесса пришла, а потом и княжна пожаловала.
— И не просто причапала, а на вороном прискакала. Класс! — поддержал его Витька Воскобойников. — Слушай, Монахова, мы тебя теперь княжной Инстассой звать будем. Тебе очень подходит, правда, Вадька?
Вадик залился нежным румянцем.
— Марфа Кузьминична! — влезла Лялька. — Я вот не поняла, при чем тут гастроном?
— А я вообще ничего не поняла, — пропела Верочка, первая красавица.
— Вас можно только пожалеть! — презрительно скривил губы Марат Исаков.
— Тише, ребятки, тише! — призвала к порядку Марфуша.
Она была довольна. Класс активно включился в дискуссию. Недавно она пыталась вовлечь нас в спор по поводу Горького, но спора не получилось, все в один голос твердили, что это — скука смертная. А сегодня спор разгорелся не на шутку.