— Уши мы из бересты сделаем, в смоле обваляем, заячьей шерстью облепим. Как настоящие будут!
Так и решили сделать. Побежали, сразу пообедали и поужинали, а с утра за дело принялись. Бобер Борька своими острыми зубами из березовой коры заячьи уши сделал, еж Кирюха их на сосновом пне смолой обмазал, а заяц Коська шерстью обвалял — у них дома после линьки много осталось. После этого они половину дня колючую проволоку под куст катили, поцарапались малость. Ну, ничего, все как надо получилось. На проволоку заячьи уши привязали, а еж внизу лег да и пошевеливает их. Со стороны если посмотреть — ну настоящий живой заяц в траве сидит!
Перед вечером лиса Лариска на охоту вышла, думает — мышь поймаю, поужинаю перед сном. Идет она и видит — заячьи уши из травы торчат, пошевеливаются. «Ага, — засмеялась тихонько лиса Лариска, — это, видно, глупый заяц Коська под кустом заснул, только ушами от комаров подергивает. Вот как хорошо собиралась я мышь ловить, а теперь зайца съем!»
Нырнула лиса Лариска в траву, стала, чтобы зайца не спугнуть, на животе подползать. Ближе, ближе, ближе. Да как прыгнет, да как закричит:
— Караул, убивают!
Это она животом и лапами на колючую проволоку попала. Заяц Коська, который за стенкой дота сидел и посматривал, как услышал крик, так перепугался и со всех ног домой побежал. А еж Кирюха зафыркал, засмеялся:
— Ага, лиса Лариска, попалась! Будешь знать, как на ежей да зайцев охотиться!
И пока лиса раны зализывала, тоже ужинать домой пошел.
Очень довольны были еж Кирюха и заяц Коська, что лису Лариску проучили. Всем они об этом рассказывали и все в лесу смеялись. А лиса Лариска пришла домой ободранная — на животе и на лапах царапины, из хвоста клок выдран.
— Что это ты, подралась с кем? — спросила ее мать.
— Нет, это я проволочного зайца поймала! — захныкала лиса Лариска.
— Молодая ты и бестолковая, — сказала мать. — Проволочных зайцев не бывает. Обманул тебя кто-то.
Так заяц Коська и еж Кирюха отомстили лисе Лариске. С тех пор она бояться стала, увидит над травой заячьи уши, остановится и думает — а вдруг это проволочный заяц? А пока она стоит и думает, настоящий живой заяц и убежит!
Как ежа Кирюху лечили
Встал еж Кирюха, позавтракал, пол в доме подмел, гулять собрался. А небо тучами заволокло, пасмурно стало. «Дождь может пойти», — решил еж Кирюха и остался дома.
Сидит, скучает. Думает: «Кто мне в лесу настоящий друг, кто враг? Проверить бы всех сразу. А как проверишь?» Думал, думал, даже голова побаливать стала. Но придумал: «Скажу, что заболел я, погляжу, что из этого будет».
Сказано — сделано: лег еж Кирюха, одеяло из травы натянул, только нос и глаза видны. Лежит и охает:
«Ох, заболел я! Ох, заболел я!» И пошла по лесу весть, полетела — еж Кирюха сильно заболел, помереть может. Синица услышала, белке Ленке рассказала, белка — зайцу Коське. Все узнали. Первой белка Ленка прибежала:
— Здравствуй, еж Кирюха! Заболел ты, что ли?
— Ох, ох, ох! — застонал еж Кирюха. — Живот болит, в голове стучит, кости ломит, в боку колет!
— Я тебе помогу! — сказала белка Ленка.
Побежала она, принесла самую большую шишку с самой большой елки:
— На вот, ешь. И сытым будешь, и витаминов много. Мы, белки, всегда шишками лечимся!
— Спасибо, белка Ленка, — сказал еж. — Добрая ты. А шишку на стол положи, я ее потом съем, сейчас аппетита нет.
Еж Кирюха никогда шишек не ел, в рот не брал, но белка Ленка об этом не знала. Да и не в шишке дело, забота важна.
Потом пришел заяц Коська:
— Здравствуй, еж Кирюха! Заболел ты, что ли?
— Ох, ох! Живот болит, в голове трещит, ноги ломит, в бок колет!
— Сейчас мы тебя выстукаем, выслушаем, температуру измерим, кровяное давление проверим, — сказал заяц Коська.
И принялся за дело — термометр ежу в рот сунул, по животу лапой постукал, глаза посмотрел, за ногу подергал.
— Корь у тебя, ангина, насморк и простуда, — сказал заяц Коська. — Надо тебе отвар из малины пить.
— Да-а, — сказал еж Кирюха, — а где я его возьму?
— Достанем, — сказал заяц Коська.
Побежал он к медведю Потапу — спешит, через куст прыжком, через пень кувырком. Медведь Потап деревянное ведро чинил, воду из колодца доставать. Рассказал ему заяц Коська про ежа — что в животе болит и в голове трещит. Медведь Потап ведро в сторону поставил, почесал в затылке, сказал:
— Жалко мне ежа Кирюху. Достану ему малинку.
Ну, медведь не знал, что ежу двух веток хватит, наломал малинника столько, что хоть на грузовике вези, схватил в охапку и понес. Несет, за ветки цепляется, по лесу шум катится. Услышала лиса Лариска, выбежала навстречу, смотрит, удивляется:
— Ты что это, медведь Потап, дом строить хочешь или малинник на новое место переносишь?
— Лекарство несу, — сказал медведь Потап.
— Глупый ты, — засмеялась лиса Лариска. — Лекарство в пузырьках да в таблетках бывает.
— Еж Кирюха заболел, ему малиновый отвар нужен.
— Глупый ты, медведь Потап, тут слону хватит, а еж маленький.
Медведь Потап не любил лису Лариску за то, что она птенцов ест и всех ругает. Буркнул:
— Не твое дело. Ты в сторонку отойди, а то ноги отдавлю!
Принес медведь малину, около двери положил — дом у ежа маленький, не влезает. Пожелал ему, чтобы тот скорее выздоравливал, и ушел ведро чинить. Заяц Коська печку растопил, большую кастрюлю достал, собрался отвар готовить. Но тут крот Прокоп ход прямо в дом ежа прокопал, корешков разных принес. Сказал:
— Ты, заяц Коська, в малину их добавь, лекарство лучше будет. Мы, кроты, всегда корешками лечимся.
Потом олененок принес траву медуницу, лосенок можжевельник, енот цветы мать-мачехи, бобер Борька из озера кувшинок притащил. Целый стог лекарства получился, можно было всех зверей в лесу вылечить. А заяц Коська всего понемногу в малину добавил — и можжевельника, и репейника, и мяты, и корешков, и медуницу, и шишку, и орех, и мать-мачеху, и кувшинки. По всему лесу запахло лекарством, какого на свете не бывало. А заяц Коська варит и песенку поет:
Добрый еж Кирюха
Заболел у нас.
Плохо слышит ухо,
Плохо видит глаз.
Взял ухват я в руки,
На огонь смотрю.
Я ежу Кирюхе
Что-нибудь сварю.
Там с малиной мята,
Шишка и репей.
Нынче пей и завтра,
Сколько хочешь пей.
Будет еж Кирюха
Жив-здоров у нас,
Станет слышать ухо,
Станет видеть глаз!
Заяц лекарство варит, а лиса Лариска после разговора с медведем к волку Бакуле пошла, про болезнь ежа рассказала.
— А ну его! — заворчал волк Бакула. — Съел бы я ежа Кирюху, да у него иголок много, горло поцарапаешь. Пусть хоть помирает, мне не жалко!
Тут лиса Лариска и решила: «Съем-ка я его сама, ежа Кирюху. Приду вроде лечить, переверну на спину, чтобы живот постукать, да когти и запущу». Надела она медицинский халат, белую шапочку с красным крестом — совсем на доктора похожа стала. А дело днем было, жара стояла. Вспотела лиса, пока к дому ежа шла, шапочку сняла, чтобы прохладиться. А заяц Коська в это время в окно выглянул, узнал ее, закричал:
— Лиса Лариска идет, доктором нарядилась!
— Ладно, — сказал еж Кирюха. — Ничего. Ты беги, я тут с ней сам справлюсь.
Но заяц Коська, прежде чем бежать, к двери изнутри кочергу поставил, ухват и помело. Потом в окно выпрыгнул, в куст спрятался — посмотреть, что дальше будет.
Пришла лиса Лариска, в дверь постучала раз, два и три. А еж Кирюха притворился, что ничего не слышит, стонет себе: «Ох, заболел я! Ох, заболел я!» Обрадовалась лиса — значит, ничего уже не соображает еж, легко его съесть теперь. И ка-ак рванет дверь!
Ну, тут сперва кочерга упала, лисе на голове шишку набила, потом по спине ухват стукнул, синяк поставил, а тут и помело повалилось, глаза пылью запорошило, стала ругаться лиса Лариска:
— Хулиган ты, еж Кирюха! К тебе доктор идет, а ты его так встречаешь невежливо.
— Ох, — затянул слабым голосом еж, — плохо вижу, плохо слышу, ничего не знаю. А ты разве доктор?
— Доктор я, доктор, — ласковым голосом заговорила лиса Лариска. Специальный университет кончила, как ежей лечить. Сейчас я тебе температуру измерю, живот выстукаю, сердце выслушаю. Ты развернись, еж Кирюха, живот открой.
— Ой, не могу развернуться, ой, не могу живот открыть — столбняком схватило, ревматизмом скрутило.
— Ну, тогда я у тебя тут посижу, — сказала лиса. — Пока живот не покажешь.
Час сидит лиса Лариска, два сидит — не разворачивается еж, не показывает живот. Жарко лисе, язык шершавым стал, пить захотелось. Увидела она кастрюлю на столе, спрашивает:
— А что это у тебя тут, еж Кирюха?
— А это малиновый отвар. Прохладительная вода. Ой, заболел я, ой, пить хочется!
Обрадовалась лиса Лариска, сказала ежу:
— Ага, не хочешь живот показывать — ну и мучайся. От болезни высохнешь, от жажды изнутри сгоришь. А я вот напьюсь, а я вот напьюсь!
Заспешила лиса Лариска, налила большую кружку отвара и — хап одним глотком. А ведь это не малиновый отвар был, заяц Коська туда чего попало намешал — и медуницу, и репей, и шишку, и можжевельник. Хуже касторки получилось! И не успела лиса последнюю каплю отвара проглотить, как напала на нее зевота, икота и рвота. Испугалась она, закричала:
— Ай-ай-ай, отравил меня еж Кирюха! Ай-ай-ай, отравил меня еж Кирюха!
А еж засмеялся и говорит:
— Пропала ты теперь, лиса Лариска. Через час ничего видеть не будешь, глаза слипнутся, через два ходить не сможешь, ноги погнутся в разные стороны. А как солнце сядет, так совсем помрешь!
— Ах, прости меня, еж Кирюха! Ах, посоветуй, что делать!
— Одно тебе спасение, — сказал еж. — Беги изо всех сил на край леса, найди Родничок, с которым заяц Коська наперегонки бегал, напейся из него ключевой водицы. А потом два дня дома лежи, ничего в рот не бери, может, выздоровеешь.
Только и видели лису Лариску — побежала Родничок искать. И так она спешила, что даже докторский халат и шапочку позабыла. А еж Кирюха засмеялся, зафыркал, развернулся, потянулся и сказал:
— Ну, теперь я знаю, кто мне в лесу друг, а кто враг.
И пошел с зайцем Коськой в пинг-понг играть.
Коська-велосипедист
Думал, думал заяц Коська — куда бы ему сходить? На речке был, сома Самсона видел, у озера был, с белкой Ленкой поговорил, под большой сосной был, с ежом Кирюхой спорил — что лучше, капуста или грибы? И надумал он — пойду-ка я около деревни погуляю, может, козленка Кузю встречу, если его собаки не съели.
Но козленка Кузю мать в сарай заперла в наказание: он утром в огород забрался и своими копытцами много огурцов попортил. Вот и не пустили его гулять. Так и не увидел его заяц Коська. Но зато нашел он поломанный велосипед, который ребята под горкой бросили.
Потащил он велосипед к себе в лес. Где на спине, где волоком, где как. Устал, потом обливался, но не бросил, и сразу к медведю Потапу пошел, попросил:
— Почини мне, медведь Потап, велосипед. Ты все умеешь!
— Ум-ум-ум, — прохмыкал добродушно медведь, — уметь каждый может, если работу любит. А ты где его взял?
— Под горкой в ямке нашел.
— Ну, ладно, оставь пока, завтра чинить буду.
Медведь добрый и работу любит. Собрал он с утра плоскогубцы, кусачки, разводные ключи, гайки, клещи и стал чинить велосипед. А чтоб не скучно было, работает и песню поет:
Я чиню велосипед,
Маслом протираю,
А поедет или нет
Ничего не знаю.
Две ноги и две руки
Есть у всех на свете,
Только часто синяки
Набивают дети.
Чтобы мчаться мимо рва,
Чтоб с горы спуститься,
Зайцу надобно сперва
Ездить научиться.
Починил медведь Потап велосипед, стал он как новенький — руль блестит, спицы блестят. Забрал заяц велосипед, поблагодарил вежливо:
— Спасибо тебе, медведь Потап. Я тебе малины принесу.
— Ум-ум-ум, — сказал медведь Потап. — Ты лучше овса мне принеси. Малины у меня в огороде много, надоела.
Вывел заяц Коська велосипед на дорогу. А ездить, конечно, не умеет. Вскочил он на велосипед слева, брякнулся направо, синяк набил. Вскочил справа, брякнулся налево, еще синяк набил. Пошел он к барсуку Пахому и еноту Ерохе, попросил:
— Помогите мне на велосипед сесть, дальше я сам поеду. А потом вас покатаю.
Взялся барсук Пахом за руль с одной стороны, енот Ероха с другой стороны, держат велосипед крепко. Сел заяц Коська на седло, задние лапы на педали поставил, передними в руль вцепился. Хорошо получается!
— Ну, теперь отпускайте, — закричал он, — я сам поеду!
Отскочили барсук и енот, выпустили руль. Проехал заяц Коська два шага и опять упал. Понял он тут, что сесть на велосипед половина дела, надо еще ездить научиться.
— Помогите мне и сесть и ехать, — попросил он барсука и енота. — А как научусь, я вас с утра до вечера катать буду, хоть до Москвы довезу.
Взялись опять барсук Пахом и енот Ероха за руль, помогли зайцу сесть. Поехали! Они велосипед ведут, не дают ему упасть, а заяц Коська педали крутит.
Ничего, помаленьку получаться стало. Главное, понял заяц, что равновесие соблюдать надо, рулем действовать правильно: если велосипед налево валится, то и руль поворачивать надо налево, если валится направо — то и руль направо.
— Ну, ладно, мы домой пошли, — сказали барсук и енот. — Ты уже умеешь немного, дальше сам доучивайся. А в Москву нас не вези, мы автомобилей боимся.
Стал заяц Коська один доучиваться. Вскочит на велосипед, проедет немного упадет. Встанет, опять вскочит, проедет немного — и опять упадет. Шкурку и травой обзеленил, и землей запачкал, и песком запорошил, но все равно учится. На велосипеде так всегда — кто падать боится и от всякого синяка слезы по щекам размазывает, тот никогда ездить не научится.
Заяц Коська синяков не боялся и хныкать не любил. И пошли у него дела на лад. К вечеру он уже и садиться мог, и педали крутить, и хоть руль у него еще вихлялся, все-таки сам по дороге до речки доехал.
Ночью заяц Коська хорошо выспался, утром физкультурную зарядку сделал, умылся, позавтракал, клетчатую кепку надел, желтым шарфом шею обмотал и кататься поехал.
А навстречу — лиса Лариска. Увидела она — прямо на нее велосипедист несется, кепка козырьком на затылке, желтый шарф по ветру развевается. Струсила она, в кювет упала, притаилась. Но заяц Коська заметил ее, остановился, одна нога на земле, другая на педали.
— Здравствуй, лиса Лариска! — сказал он. — Что это ты в канаве лежишь, ногу сломала, что ли?
— Так это ты, заяц Коська? — удивилась лиса Лариска.
— Я и есть! — заважничал заяц. — Вот велосипед купил. В Москву поеду, буду мороженое есть и газированную воду пить.