— По чтению вчера была. Хочу по труду и по английскому языку. Когда принесёшь? И вообще, — говорит, — мало ты пятёрок носить стала. Вот у нас на работе, в аэропорту, один лётчик, пилот второго класса. Помнишь, я рассказывал, какие он пузыри из жвачки выдувает? Так вот, этому лётчику по семь штук пятёрок приносят. За один день. Он хвастается, а мне и ответить нечего. Только молчу.
— Папа, опомнись, у твоего пилота, сам говорил, пятеро детей. И все учатся. А я одна надрываюсь.
Однажды папа побывал в школе на родительском собрании и там случайно узнал: у его дочки, оказывается, две четвёрки в четверти и даже одна тройка. По физкультуре. Девочка не смогла перепрыгнуть через козла. Очень его испугалась.
Узнав про козла, папа устроил безобразную истерику. Прямо в школьном коридоре. Кинулся на пол, катался по паркету, визжал, как девчонка:
— Исправь тройку, исправь! Прямо сейчас исправь! На пятёрку! Иди, прыгай! Прыгай, прыгай, прыгай через козла!
Девочка не знала, куда деваться от стыда. Все одноклассники её жалели, отворачивались. Даже директор школы, уж на что ко всему привычный педагог, и тот не выдержал, схватился за голову, убежал в свой кабинет.
Когда вернулись домой из школы, девочка сказала:
— Папа, я так больше не могу. Давай договоримся о каком-то разумном количестве пятёрок, которые я буду тебе приносить. Допустим, три пятёрки в неделю. Ну, хорошо, четыре. Но не больше.
Папа не согласился. Ушёл в угол, отвернулся лицом к стене, сгорбился.
— Давай поговорим откровенно, — подошла девочка. — Эти пятёрки, которые ты всё время выпрашиваешь, они ведь не даром, не просто так достаются! Думаешь, в школе их всем подряд раздают? За каждую пятёрку от меня ого сколько знаний требуют.
Папа молчит. Ничего не отвечает.
— Ты же видишь, я стараюсь. Допоздна над учебниками сижу, тетрадки исписываю. Знаю, что у тебя на работе есть сотрудники, которым дети гораздо больше пятёрок приносят. Понимаю, тебе обидно. Но что поделаешь. Ещё лучше учиться у меня не получается.
Папа вздохнул, глянул на дочку исподлобья. Кажется, что-то понял.
— Ты не огорчайся, — говорит девочка. — Вот пойдёшь сам учиться, сам будешь пятёрки домой носить. Ещё и меня ими радовать.
— Я же взрослый, — нахмурился папа. — Кто меня второй раз обратно в школу примет? Никто.
— Зачем опять в школу? Для взрослых другие места есть. Институт, университет, академия гражданской авиации. Вот где пятёрки. Только ходи — получай. Ты сейчас в аэропорту грузчиком работаешь, самолёты чемоданами нагружаешь, а сможешь выучиться на авиадиспетчера. Будешь своим знакомым пилотам разных классов посадки разрешать. Или не разрешать. Скажешь: «Красиво летаете. Полетайте ещё немножко. Посадочная полоса пока занята. По ней чемоданы везут».
Папа улыбнулся, обнял дочку, и они помирились. Правда, учиться на авиадиспетчера папа, к сожалению, так и не пошёл. Передумал. И напрасно. Зато он перестал требовать от девочки бесчисленного количества пятёрок. Умерил свои желания. Немножко ограничил себя в пятёрках.
РОДИТЕЛЬСКОЕ СОБРАНИЕ. ВСЕМ ПОКИНУТЬ ШКОЛУ!
В одну школу пришли взрослые. На общее родительское собрание. Сидят тихо, переговариваются шёпотом. А собрание не начинается и не начинается. Задерживается.
— Что вы сидите? — говорит родителям школьный охранник. — Ваше собрание директор школы должен был проводить, а его уже нет.
— Домой ушёл?
— Уволился. Пошёл директором зоопарка работать.
Родители обрадовались, что директора больше нет, никакого собрания не будет, стали громко переговариваться, вскакивать со своих мест, бегать по школе, кидаться друг в друга учебными пособиями из кабинетов биологии и физики. Учителя сначала стеснялись участвовать в безобразиях, сидели в учительской. Только иногда высовывали на секундочку головы в коридор, обратно прятались. Потом осмелели. По пояс высунулись. Учитель ОБЖ схватил их сзади за юбки, брюки, кричит:
— Куда? Идите назад. Там никакой дисциплиной даже не пахнет. Я вам сейчас лучше про основы безопасности жизнедеятельности расскажу.
Но учительница английского языка сказала ему несколько иностранных слов, и он сразу отпустил юбку, рукой махнул:
— Делайте, что хотите. Я в бесчинствах не участвую.
— А я участвую! — крикнула учительница химии. — Меня эта жизнедеятельность в учительской совсем достала. Идёмте ко мне, в кабинет химии, всех до одного научу бомбы делать.
— Ядерные заряды? — обрадовался физик.
— Простые. Нормальные.
— Нормальные бомбы — это отстой. Пошли лучше в футбол играть. Будем переводить потенциальную энергию в кинетическую.
Учителя выбежали гурьбой из учительской, присоединились к родителям, затеяли в школьном вестибюле игру в футбол. Глобусом. Поставили завуча на ворота. Охранник забил ему двенадцать голов. Завуч была многодетная мать, глобус ни разу не поймала. Этот школьный глобус и так был помятый. Вся Австралия продавлена. А тут совсем развалился. По меридианам. На ломтики. Учительница географии огорчилась, чуть не заплакала. Но учительница биологии быстро её утешила, сказала:
— Ничего, мне тоже сердце недавно разбили.
Учительница литературы спрашивает:
— Где учитель физкультуры? Почему с нами не играет? Опять считает себя умней всех?
— Он, — говорит физик, — футбол не любит. Ему баскетбол нравится.
— Тогда, — решили остальные учителя, — идёмте к нему в спортзал, пусть нам из подсобки баскетбольные мячи вынесет. Сыграем в баскетбол. С родителями.
Пришли в спортзал, а там родители первоклассников через учителя физкультуры прыгают. Они сначала через козла хотели, но учитель физкультуры им объяснил:
— Козёл сломан. Наш бывший директор забодал. Прыгайте через меня.
Учительница английского языка тоже захотела через учителя физкультуры попрыгать, но родители её не пустили.
— Ждите, — сказали, — своей живой очереди.
— Ах, так, — говорит англичанка, — я в своей же собственной школе должна ещё и очередь отстоять, чтобы через своего же коллегу-учителя только один раз прыгнуть. — И крикнула по-английски: — Бей родителей. Спасай школу!
— Наших бьют! — откликнулись родители, сгруппировались, построились фалангой, как учил Александр Македонский.
Учителя тоже в строй стали. Свиньёй. Как тевтонские псы-рыцари. И стали готовиться к решительной битве.
— Это хорошо, — говорят родители, — что сейчас битва будет. Наконец-то отомстим псам-учителям за всё, что они нам в дневниках наших детей написали.
— Мы тоже, — радуются учителя, — давно собирались вам отомстить. Вы нарочно столько детей родили. Чтоб нам, учителям, в школе житья не было.
Но тут, откуда-то с потолка, раздался железный, нечеловеческий голос:
— Внимание! Это не учебная тревога. Нарушены правила распорядка. Утечка дисциплины. Дисциплина падает. Всем покинуть школу!
— Не обращайте внимания, — говорит учительница биологии. — Это учитель ОБЖ в школьный радиоузел пробрался. Пугает. Мы в полной безопасности. И без дисциплины как-нибудь проживём.
Но тут в спортивный зал вошёл школьник. Шестиклассник. Довольно крепкий мальчик. Родители с учителями сразу смешались, расступились, к шведским стенкам попятились.
— Ох, — схватилась за грудь учительница биологии. — Это он. Тот самый, который сердце моё разбил.
Учителя и родители думали, в школе детей нет, а оказывается, один школьник был. Остался после уроков в классе, сидел, делал домашние задания, чтобы потом, дома, больше свободного времени осталось. Книги по внеклассному чтению читать. Шестиклассник увлёкся учёбой, не слышал шума, но голос учителя ОБЖ услышал. Пришёл в спортзал.
— Даю вам ровно десять минут, — сказал шестиклассник, — на то, чтобы привести школьные помещения в порядок и разойтись по домам.
Учителя с родителями сразу послушались. Сделали, как велел шестиклассник. Убрали школу и разошлись. Все, кроме учителя ОБЖ. И в пустой школе гулко пророкотал его нечеловеческий голос из радиоузла:
— Дисциплина восстанавливается, повышается, повышается… Уровень дисциплины в норме.
БОКС НА КОВРИКЕ ДЛЯ ВЫТИРАНИЯ НОГ
Одному мальчику мама родила новенького брата. Мальчик обрадовался, встретил маму из роддома с букетом цветов:
— Спасибо, мама, ты замечательного братика родила.
Папа сначала тоже радовался. Привёз маму с маленьким младенцем домой, полдня ходил довольный. Особенно папе понравилось, когда ему дали ребёнка на руки. Подержать. Папа держал крепко, ни разу не уронил.
Но к вечеру папино настроение стало портиться. День явно не удался. Папа пригласил маму в кино, она сказала:
— Прости, сегодня не смогу. Надо маленького кормить. В следующий раз сходим.
Папа хотел смотреть по телевизору футбол, мальчик попросил сделать совсем тихо.
— Ребёнок спит.
В конце концов папе это всё надоело. Папа сказал:
— Ну ладно. От этого крошечного одни неприятности. Он всю маму испортил. Раньше она мне бутерброды вкусные делала. И с сыром, и с колбасой, даже с котлетами. Обнимала. А теперь только его по комнате и носит. Укачивает, не обращает на меня никакого внимания. Я так не согласен. Хватит. Несите его обратно. В роддом.
— Не понесём, — обиделась мама. — Я старалась, рожала, а ты не ценишь. Лучше сам в роддом уходи.
Папа притих. Через час подходит к мальчику, спрашивает:
— Болезнями новорождённые дети болеют?
— Болеют, — говорит мальчик. — А ты почему спрашиваешь?
— Просто интересно. Какие болезни самые опасные? Простуды?
— Разные бывают болезни. К счастью, теперь доктора многие опасные болезни уже научились лечить.
— А какие ещё не научились? — спрашивает папа. На мальчика не смотрит, отводит глаза в сторону. — Есть такие болезни, от которых младенцы недолго мучаются?
— Как тебе не стыдно про такое думать, — огорчился мальчик. — Это же мой родной брат, твой сын. Посмотри, какой он маленький, беспомощный. Разве тебе не хочется его защищать?
Идея папе понравилась. Он достал из кладовки свои старые боксёрские перчатки, надел, объявил, что спать сегодня ляжет возле входных дверей, на коврике, чтобы защитить младенца, когда кто-нибудь нападёт. Но мальчик объяснил, что сегодня вряд ли кто-нибудь нападёт, поэтому перчатки лучше снять, а лечь надо на своё обычное место.
Папа лёг с мамой, но ночью ребёнок, который спал рядом, в кроватке, часто плакал, и папа не выспался. Встал сердитый.
Утром мальчик отвёл папу на работу, а мама осталась дома с маленьким. Папа сидел на работе, ему было неприятно представлять себе, как мама, дома, этого маленького всё время целует и обнимает.
«Я, — думал папа, — работаю, обеспечиваю семью, выношу мусор, выбиваю ковёр, даже недавно помогал пол пылесосить, а мама всё равно любит этого нового больше, чем меня. А что он умеет делать лучше, чем я? Ничего. Только пйсать и какать».
Вечером мальчик сказал маме:
— Давай я за ребёнком часок послежу, а ты хоть чуточку с папой побудь. Видишь, какой он грустный и огорчённый.
Мама села с папой пить чай, и папа начал рассказывать потрясающую историю, как сегодня у них на работе генеральный директор поссорился со своей дылдой-секретаршей. Они даже сцепились немножко, и секретарша директора в сейф затолкала. Заперла. А сама в отпуск ушла. Генеральный директор злился в сейфе, звал на помощь сотрудников, а они в сейф к нему войти не могли. Оказалось, никто, кроме дылды-секретарши, секретного кода не знает. А она в отпуске. К счастью, обнаружилось, что их охранник Рамзан Алибекович очень хорошо умеет такие сейфы открывать. Без всякого секретного кода.
Папа рассказывал увлечённо, мама внимательно слушала, ахала, но на самом интересном месте, когда охранник Рамзан Алибекович уже сейф открыл, а дылда-секретарша, которая как раз из отпуска вернулась, охранника тоже в сейф впихнула и вместе с генеральным директором опять заперла, мама не дослушала, убежала. Потому что ребёнок заплакал. Папа очень обиделся.
Мальчик сел рядом с папой, попросил его рассказать историю про сейф с самого начала. Каждый день мальчик старался как-нибудь поддержать папу, за что-нибудь его похвалить, чтоб папе не казалось, что он уже никому не нужен.
— Мы с мамой, — говорил мальчик, — очень благодарны тебе за то, что ты нас так хорошо обеспечиваешь. Если бы ты не приносил домой зарплату, нам бы всем было просто нечего есть. Вся семья страдала бы от голода.
Папе было приятно. Он даже покраснел от удовольствия. Но потом вздохнул:
— Вы бы с мамой страдали от голода, младенец — нет. Мама его молоком из себя кормит.
Однажды, когда мальчик попросил папу помочь маме купать малыша, папа вдруг обрадовался, сказал:
— У него уже мускулы появляются. Он ведь когда-нибудь большим вырастет, крупным будет, как я? Да? Пожалуйста, пусть ему до тех пор никто приёмы бокса, самозащиты и ближнего боя не показывает. Хочу его сам, как только он взрослым станет, всему этому научить.
ДОМАШНЯЯ РАБОТА БЕЗ КЛЕТОЧЕК
Дети одних родителей веселились во дворе. Начались летние каникулы, поэтому детям целых три месяца не надо было делать уроки. Не было задано никаких домашних работ. А у мамы и папы этих веселящихся во дворе детей домашние работы были.
Мама не склонялась над тетрадкой в клеточку, не выводила, старательно высунув язык, надоевшие школьные слова: «Домашняя работа». Задание по математике надо было выполнить устно.
— До зарплаты семнадцать дней, — бормотала мама, задумчиво вглядываясь в толстый календарь и худенькую стопку денег. — Спрашивается, как распределить оставшуюся сумму, чтобы хватило семье из четырёх человек? Семнадцать разделить на четыре, нет, четыре умножить на семнадцать — это будет…
В комнату заглянул папа, мокрый по пояс и с гаечным ключом в руке.
— Можешь принести калькулятор? — попросила мама.
— Не могу, — сварливо сказал папа. — Домашняя работа не получается. Вот послушай. Из кухонного крана каждую минуту вытекает много воды. Как скоро вода польётся на пол, если известно, что раковина ещё вчера засорилась?
— У… — протянула мама. — Это уже алгебра с иксами. Мы такого никогда не проходили.
Задачу про зарплату мама так и не осилила. Решила пока отложить математику, заняться домашней работой по химии. Для этого пришлось сначала идти в магазин «Бытовая химия». Но когда мама вернулась из магазина с химическим средством для мытья посуды, выяснилось, что папа до сих пор не справился со своей домашней работой про кухонную раковину и она всё ещё засорена.
— Ты почему, — позвала папу мама, — домашнюю работу по труду не делаешь? Заканчивай скорей, а то у меня в засорённой раковине домашняя работа по химии не получится.
Папа пришёл в кухню с какой-то книгой в руке.
— Ты что, — спросила мама, — собираешься домашнюю работу по чтению делать?
— Нет. Это телефонный справочник. Соседям позвонить хочу. Спрошу, нет ли у них нормального гаечного ключа. Наш вообще ничего не развинчивает.
— Сходи, спроси пешком, — предложила мама, — заодно и домашнее задание по физкультуре выполнишь.
— Вряд ли, — говорит папа, — выполню. Сегодня столько задано, столько задано. С утра выполняю, чувствую, до самой ночи не справлюсь. С раковиной придётся пока потерпеть.
— Тогда я домашнюю работу по биологии делать буду.
Мама взяла курицу, разрезала пополам, стала вынимать из неё разные жизненные органы.
— Между прочим, — сказал папа, — раковина — это не по труду домашняя работа, а по технологии. Очень трудный предмет.
— Да, — вздохнула мама, — по технологии ты всегда отставал.
— Это потому, что мне больше гуманитарные предметы нравятся. Окружающий мир, ИЗО. Меня разные яркие краски вдохновляют.
— Если тебя яркие краски вдохновляют, — предложила мама, — иди нашу машину помой. Чтоб опять стала зелёного цвета. А то она после вчерашней грязи совсем серая.
— Завтра помою, — отмахнулся папа. — Мне сегодня ещё немецкий язык делать надо. Пятнадцать страниц текста перевести. И вставить пропущенные слова. Партнёры из Гамбурга новый договор о сотрудничестве прислали.