Сабрина взяла карточку. На ней было написано: «ВЕНДЕЛЛ ЭМОРИ ГАМЕЛЬН, ЧАСТНЫЙ ДЕТЕКТИВ». И внизу картинка: лупа и в ней — огромный глаз.
— Итак, ты — сыщик, — сказала бабушка Рельда с улыбкой.
Дафна выхватила визитку у сестры и принялась ее рассматривать.
— Я тоже такую хочу, — заявила она.
— С недавних пор у нас в школе стало твориться что-то странное, — сказал Венделл. — Даже ужасное. Вот я и решил узнать, кто за всем этим стоит. Чтобы остановить их.
— Понятно, — кивнула бабушка. — Только давай ты расскажешь нам обо всем по дороге в школу. Твой отец ждет тебя там.
Они устало побрели назад, и Венделл на ходу рассказывал им о том, что ему удалось разведать.
— Вчера, уходя из школы, я увидел, что в классе у мистера Брюзгнера что-то происходит, — начал он, но вдруг остановился, чтобы высморкаться. — Извините, у меня ужасная аллергия. На всё.
— Ничего, продолжай, — сказала бабушка Рельда.
— Ну так вот. Я увидел, что Брюзгнер вдруг упал, перелетев через несколько парт, и сначала подумал, что ему стало плохо. Но оказалось, что на него напал монстр. Я ведь был снаружи, поэтому не уверен, что разглядел всё как следует, но этобыло похоже на гигантского паука. Он схватил Брюзгнера и начал опутывать его липкой паутиной. И тут я вспомнил, из урока биологии, что птицы охотятся на пауков. Как хищники.
— А что такое «хищники»? — спросила Дафна.
— Он же сказал: те, кто охотится, — отмахнулась Сабрина.
— Ну вот. Тогда я достал губную гармошку и дунул что было силы, — сказал Венделл. — Я даже не знал толком, получится у меня или нет. Папа мне говорил, чтобы я никогда этого не делал. Он сам больше не притрагивается к музыкальным инструментам. Всё из-за той истории — в далеком прошлом. Только прошу вас, не говорите ему, пожалуйста, что я всё-таки купил себе гармошку, а то он ужасно рассердится.
— Не беспокойся, Венделл, — сказала бабушка и взяла его за руку.
Он снова высморкался и продолжил:
— Ну вот, только я подумал о птицах — и не успел даже глазом моргнуть, как они заполнили всё небо. И все на меня смотрят, будто я у них главный — вожак, что ли, не знаю. Я не сразу понял, что они ждут приказа, поэтому ткнул пальцем в окно и сказал: «Спасите мистера Брюзгнера».
— А почему ты не забыл мистера Брюзгнера? — тут же спросила Сабрина. — В классе ведь его никто не помнит.
— А папа заговорил наш дом особым защитным заклинанием. Каждый раз, когда город посыпают порошком забвения, на нас он не действует, — ответил Венделл и продолжил свой рассказ: — Ну, в общем, птицы разбили стекло, влетели в класс и напали на чудище. Только, увы, слишком поздно. Мне даже со двора было видно, что паук выпил кровь из Брюзгнера.
— Так вот откуда там перья, — сказала Дафна.
— А что случилось с Чарли? — спросила Сабрина, всё еще не веря в эту невероятную историю.
— Мисс Блестилло оставила меня после уроков за то, что я отказался играть в вышибалы, — начал Венделл. — Ну, сами знаете, я это специально… Ну вот. Когда я туда вошел, этот волосатый урод уже расправился с Чарли и напал на мисс Червону и мисс Белоснежку. Я сначала подумал, что это медведь, но монстр двигался слишком быстро для медведя, а еще у него были какие-то странные желтые глаза. Мисс Червона не могла справиться с ним, она пряталась за партой и только визжала, а мисс Снежка еще пыталась бороться с ним. Я вытащил губную гармошку. «А вдруг я смогу управлять им», — подумал я. Сначала мне показалось, что вроде бы монстр послушался меня, но потом он подбежал к окну, распахнул его и выпрыгнул. Когда вы меня увидели, я не убегал от вас — это я за ним погнался.
— А ты, Венделл, не из робких, — сказала бабушка Рельда.
— В моей работе слабакам не место, — вдруг высокопарно заявил он и снова высморкался.
— Мы, знаешь ли, тоже гнались за каким-то странным существом, — сказала бабушка.
— Может, вам покажется, что я говорю полную чушь, — сказал Венделл, — но, по-моему, на самом деле никакие это не монстры. Скорее это дети вечножителей.
— Молодец! Отличный логический вывод, — обрадовалась бабушка Рельда. — Да ты станешь великим детективом.
Мальчик улыбнулся и сказал:
— Я только никак не мог понять, почему они стали нападать в школе. Пока не обнаружил туннели.
— Туннели! — воскликнули Сабрина с Дафной.
— Да, их кто-то копает прямо под школой. Они начинаются от котельной и ведут далеко-далеко. Я уверен, что всё это как-то связано: туннели, гигантский паук, волосатое чудище. Только пока не знаю как.
— Нам, пожалуй, пора объединить усилия, — сказала бабушка. — Тогда и тайну скорее раскроем.
— Извините, мадам, но я работаю в одиночку, — решительно сказал Венделл; они как раз подходили к школьному корпусу. — Работа детектива — дело опасное, и я не хочу, чтобы у меня под ногами путались женщины.
Сабрина даже глаза закатила от возмущения. «М-да, кто-то точно насмотрелся старых детективов по телику», — подумала она.
— Что ж, понимаю, — сказала бабушка самым разочарованным тоном.
А по коридору им навстречу бежал мистер Гамельн. Он подхватил сына на руки и крепко обнял.
— Ты хоть представляешь себе, до чего мы с мамой переволновались? — воскликнул он, ругая сына и одновременно радуясь его возвращению.
— Извини, папа, — сказал мальчик, — но у нас в школе совершены преступления, и я оказался в самой гуще событий.
— Спасибо вам, Рельда, — сказал мистер Гамельн и неожиданно расцеловал бабушку в обе щеки. — Вам всем спасибо.
Дафна подтянула свои брючки и вышла вперед, подражая утиной походке шерифа.
— Это наш долг, — сказала она.
— Пожалуйста, — сказала Сабрина.
— Тут до меня дошли слухи, сынок, что у тебя завелась губная гармошка, — сказал директор, протягивая руку ладонью вверх.
Венделл нахмурился.
— Но она очень нужна мне, папа, — возразил он. — Она помогает мне в работе.
— Ты должен немедленно подать в отставку, — строго отчеканил отец. — Пока этих монстров не поймают, твои дни как детектива сочтены.
Венделл нехотя полез в карман и, вытащив сверкающую гармошку, протянул ее отцу. Когда Гамельн сунул ее в карман брюк, мальчик даже скривился.
— Мистер Гамельн, раз уж мы тут, мне хочется спросить вас кое о чем, — сказала Сабрина. — Скажите, в школе еще есть такие же, как Венделл?
— Что ты имеешь в виду? — спросил директор.
— Ну, дети вечножителей.
— Он — единственный, насколько я знаю.
— А из учителей?
— Только мисс Белоснежка, я и теперь еще мисс Червона, — ответил Гамельн. — А лет десять назад у нас работали мисс Маффет, Чудовище и Принц-лягушка. Но, выиграв в лотерею несколько миллионов долларов, они уволились. Я был рад за них, конечно, но вообще это была большая потеря: хороших учителей найти нелегко.
— А еще кто?
— Ну… ммм… не знаю, — сказал Гамельн. — Они же не приходят к нам с особыми бирками на груди. Может, есть еще один-два, но мне ничего об этом не известно.
— Разумеется, — поддакнула ему бабушка Рельда. Она в упор посмотрела на Сабрину, и девочка увидела, как сверкнули ее глаза: так было всякий раз, когда бабушка обнаруживала какую-то особенно важную улику.
— Можно от вас позвонить? — спросила бабушка.
— Конечно можно, — сказал директор, указывая рукой на дверь приемной секретарей. — Сюда, пожалуйста.
— Спасибо, — поблагодарила бабушка и уже в дверях сказала: — Дети, я сейчас.
Оставшиеся поглядывали друг на друга и неловко молчали.
Наконец Пак заговорил.
— Скажи, Дудочник, и сколько же там было крыс? — спросил он, намекая на самое известное приключение Гамельна.
— Тысячи, — ответил директор.
— Ужас! — даже простонала Дафна.
Вернулась бабушка. Она улыбалась.
— Нам пора, — сказала она и, повернувшись к Венделлу, добавила: — Постарайся не ввязываться в неприятности.
— Это неприятности пусть держатся от меня подальше, — ответил мальчик, точь-в-точь как детектив из полицейского сериала.
На обратном пути бабушка и внучки прошли мимо дверей котельной.
— Может, посмотрим на туннели сейчас, пока здесь никого нет, — предложила Сабрина, подходя к котельной и поворачивая ручку.
Дверь оказалась запертой.
— Ни в коем случае, — сказала бабушка Рельда. — Если уж ради того, чтобы никто не узнал, что в этих туннелях, они не остановились перед убийствами, то нам лучше поостеречься. По крайней мере, пока мы не выясним, кто же убил несчастного учителя. Я, кажется, догадываюсь, кто родители убийц. Вот с ними и надо побеседовать.
* * *
У входа в полицейский участок стояла тощая рождественская елка, украшенная мишурой и гирляндами. Под ней лежали коробки со сверкающими шарами, которые так и не успели повесить. Глядя на эту жалкую пародию новогодней елки, Сабрина поняла, как много у шерифа работы. У него даже не было времени как следует подготовиться к празднику.
Шериф Свинсон сидел за столом в окружении шести самых удивительных существ, которых Сабрина когда-либо видела. Двоих из них она узнала сразу — еще бы, Красавицу и Чудовище забыть трудно. Блистательная Красавица была полной противоположностью своему мужу — заросшему шерстью Чудовищу с огромными клыками. Кроме них, в кабинете шерифа была хорошенькая блондинка в тиаре и шелковистом, переливающемся блестками голубом платье. Она стояла рядом с высоким крепким мужчиной с огромными зелеными глазами и странной чешуйчатой кожей, будто он страдал какой-то кожной болезнью. «Так это же Принц-лягушка», — догадалась девочка. Около этой пары стояла маленькая, круглолицая, вся в драгоценностях мисс Маффет, которая держала за руку (точнее, за ногу) гигантского, размером с Эльвиса, черного паука. Все шестеро жаловались и кричали на шерифа.
— Что вы хотите этим сказать, Свинсон? — проревел Чудовище.
— У нас, в конце-то концов, столик заказан не где-нибудь, а «У старого дедушки Коля», — кричала Красавица. — Вы хоть догадываетесь, за сколько месяцев нужно бронировать столик на Рождество? Мы еще в сентябре записывались!
Жена Принца-лягушки злилась не меньше, чем остальные.
— Вытащить меня из дома посреди ночи! — пыхтела она. — Мы же августейшие особы!
— Это уже не просто грубость, — огорченно посетовал чешуйчатый принц.
Паук сердито щелкал своими длиннющими ножищами.
— Так, попрошу всех успокоиться! — разозлился шериф и встал из-за стола. — Рельда Гримм сейчас всё объяснит.
— Что-что? С каких это пор Рельда Гримм заправляет всем в полиции? — недовольно пробурчала мисс Маффет.
Ее компаньон паук согласно щелкал и шипел в знак протеста.
— Наш мэр попросил меня помочь расследовать убийства, которые произошли в школе, — ответила бабушка.
— А мы какое отношение к этому имеем? — воскликнула маленькая мисс Маффет, выходя вперед.
— Самое непосредственное, мисс Маффет, — ответила старая дама. — Причем не только вы, но и ваши дети.
Подозреваемые чуть не задохнулись от возмущения.
— Рельда Гримм, вы сошли с ума! — заявил Чудовище. — Ни у кого из нас детей нет.
— Да, я тоже так думала, — сказала бабушка Рельда, — пока моя внучка не задала вопрос, который мне давно следовало задать себе; а кто еще работал в школе? Я как-то упустила из виду, что вы, Чудовище, а также вы, Принц-лягушка, и вы, мисс Маффет, — все вы были учителями, пока не выиграли в лотерею.
Сабрина сияла от гордости. Пусть бабушка и не одобряла ее подозрительности по отношению к вечножителям, но именно благодаря этим подозрениям они подошли к разгадке тайны.
— Но мы же выиграли в лотерею больше десяти лет назад, — сказала мисс Маффет. — Я давным-давно не мисс Маффет, а миссис Арахнид [7].
— Ну и что из того, что мы работали в школе? — спросил Принц-лягушка. — Как это вообще может быть связано с убийством?
— Меня интересует то, как вы ушли на пенсию. Сейчас объясню. Свидетели говорят, что на учителей напали два так называемых монстра, — сказала бабушка и, пройдя через всю комнату, остановилась прямо против Принца-лягушки и его принцессы. — Да и на меня с внучками было совершено нападение, уже третье, как раз когда мы начали расследование убийств. Напало на нас какое-то странное существо — не то полудевочка, не то полужаба. К счастью, никто не пострадал.
Принц-лягушка с супругой отчего-то потупились, а бабушка перешла к мисс Маффет, ныне миссис Арахнид, и к ее супругу-пауку.
— Мистеру Брюзгнеру, однако, не повезло, — сказала бабушка. — Его убил, как мы подозреваем, гигантский паук.
Паук сердито защелкал, хотя его супруга сохраняла невозмутимость. Дальше настала очередь Красавицы и Чудовища.
— Школьного уборщика Чарли прежде времени отправило на тот свет существо, которое, по описаниям очевидцев, было всё покрыто волосами — настоящий зверь-людоед с желтыми глазами, — сказала бабушка.
— Но вам не удастся доказать, что убийцы — наши дети! — воскликнула Красавица.
— Верно, но зато мы можем доказать нечто другое, — вмешался шериф Свинсон. — Что ни один из вас никогда не выигрывал в лотерею.
Все ахнули, даже Пак.
— Я позвонил в городской комитет по лотереям, — продолжал шериф. — У них есть список всех счастливчиков, которые выиграли в лотерею за последние сто лет. Ни одного из вас в этом списке нет.
— Где же вы взяли деньги? — спросила бабушка.
— Вы что, думаете, мы продали наших детей? — прорычал Чудовище.
— Думаю, да, продали, — ответила бабушка.
— Более того, я тоже так считаю, — добавил Свинсон и вынул из кармана пару наручников. — И еще я считаю, что вас надо держать под арестом, пока вы не начнете давать показания.
— Мы были почти разорены, когда оказалось, что я беременна, — начала Принцесса-лягушка. — Все наши деньги кончились, мы боялись, что придется продать дом. А если ты разоришься в Феррипорте, то останешься банкротом навсегда. Здесь тебя никто не выручит, а в другой город переехать невозможно. Что нам оставалось? Стать нищими попрошайками?
— И мы тоже оказала тогда в ужасном положении, — разрыдалась Красавица. — Едва сводили концы с концами. На учительскую зарплату Чудовища мы не могли обеспечить ребенка. Но он сказал, что поможет. Как-то ночью он принес прялку и стал прясть золотую нить, — продавала Красавица. — К утру у нас было ее столько, что хватило бы на несколько жизней. Мы продали все скупщику драгоценных металлов в Нью-Йорке и разом разбогатели.
— Кто этот он? — спросила бабушка Рельда.
— Румпельштильцхен — расплакалась Принцесса-лягушка.
Принц, взяв супругу за руку, умолял ее молчать, но она, смахнув слезы, стала рассказывать, как всё было:
— Нам же надо было как-то объяснить, откуда у нас взялись деньги, вот мы и придумали историю про эту лотерею, — сказала она.
— И вы продали ему своих детей? — закричала Сабрина, которая за всю свою жизнь не слышала более ужасной истории. — Как вы могли?
— Он нас заставил, — всхлипнула миссис Арахнид. — Он манипулировал нами. Вы вряд ли поймете, но, отдавая ему своих младенцев, мы себя не контролировали, даже не осознавали свои действия. Он как будто проник в наш мозг и так его перепрограммировал, что мы действительно поверили в то, что это — самый лучший выход. Мы были в таком отчаянии!
— Не понимаю и понимать не хочу! — крикнула Сабрина. — Вы — мерзкие вечножители! Вы хуже животных! Отдать собственных детей чудовищу, чтобы одеться в меха и драгоценности!
Тут миссис Арахнид посмотрела на свое сверкающее ожерелье и зарыдала.
— Сабрина, — сказала бабушка, — хватит.
— Правда, — сказала Дафна, — не бузи.
Но Сабрину уже несло, и она не обращала на них внимания:
— Неудивительно, что Вильгельм Гримм запер вас в этом городе. Вам всем место в клетке!
— Сабрина Гримм, немедленно замолчи! — приказала бабушка Рельда.
— Ха, вот тебе и досталось! — поддразнил Пак.
— Тебя, Пак, это тоже касается!
Сабрина была ошеломлена: никогда прежде бабушка не повышала на нее голос. От такого позора Сабрина вспыхнула.