У Олега в квартире Компания с Большой Спасской собиралась чаще всего. Во-первых, до нее было рукой подать от школы. Во-вторых, просторная гостиная Беляевых свободно вмещала семь человек. И, в-третьих, родители Олега по будним дням с утра до вечера пропадали у себя в фирме, и никто не мешал ребятам вынашивать самые рискованные планы.
Подобных планов у Компании с Большой Спасской за минувшие два с половиной года возникало множество. В начале восьмого класса Олег и его друзья умудрились раскрыть самое настоящее преступление. С той поры с ними что-то случилось. Как с ужасом говорили по этому поводу Андрей Станиславович и его фронтовой друг по Афганистану майор милиции Владимир Иванович Василенко, ныне работающий в отделении милиции на Сретенке, «эти семеро словно притягивают к себе криминал». Так или нет, но с той поры расследования Компании с Большой Спасской продолжились. Последнее, двадцатое по счету, дело ребята завершили совсем недавно.
Множество раз Андрей Станиславович и Владимир Иванович, к помощи которых Олег и его друзья обращались в критических ситуациях, умоляли их больше не заниматься самодеятельностью, а попросту сообщать «обо всех подозрительных случаях». Компания с Большой Спасской обещала, что в следующий раз именно так и поступит. Однако потом все повторялось сначала. Ибо, по мнению ребят, прежде, чем отрывать от дела майора Василенко, нужно убедиться, что случай и впрямь подозрительный. Ну, а пока они убеждались, преступление оказывалось раскрыто.
Из родителей больше всех негодовал папа Олега, Борис Олегович. Он вообще отличался большой эмоциональностью, а потому после каждого расследования метал громы и молнии в адрес «оболтуса сына», который вместе «с другими оболтусами» вознамерился, по мнению Беляева-старшего, «свернуть себе шею во цвете лет» вместо того, чтобы учиться, поступить в институт, а защитив диплом, унаследовать фирму, ради будущего процветания которой он, Беляев-старший, просто из кожи вон лезет.
Именно на работу к отцу и направился сегодня после уроков Олег. Откуда оба они поехали к старому приятелю Бориса Олеговича. По словам Беляева-старшего, это был единственный человек, которому он мог доверить свои зубы. Вернулись отец и сын домой лишь к восьми вечера. У Бориса Олеговича еще не отошел наркоз. Поэтому он разговаривал лишь левой половиной рта, что немало встревожило его жену, Нину Ивановну.
— Боренька, что с тобой? — осведомилась она.
— Со мной повный повядок, — прошамкал муж.
— Ты уверен? — не оставляло волнение Нину Ивановну.
— Зуб вывечиви и запвобивовави, — сообщил все тем же уголком рта Беляев-старший.
Олег, не выдержав, засмеялся. Борис Олегович, шамкая и коверкая слова, разразился гневной тирадой. По его мнению, в этом доме все, кроме него, совершенно лишены сочувствия к ближнему. Стоит, мол, человеку сделать «какой-то паршивый наркоз», как все готовы до потери пульса над ним издеваться.
— Да кто над тобой издевался? — удивился Олег. — Просто ты так смешно говоришь!
Тут Беляев-старший почувствовал, что анестезия неожиданно отпустила.
— Ладно, — уже вполне нормально произнес он. — Раздеваемся, и ужинать.
— Вот видишь, Боренька, — ласково улыбнулась Нина Ивановна. — Все хорошо. А ты волновался.
— Я никогда не волнуюсь, — без тени сомнения проговорил муж. — И вообще, я самый спокойный человек в этом доме.
И с этими словами глава семейства Беляевых отправился в спальню снимать костюм.
После ужина Олег, удалившись к себе в комнату и плотно затворив дверь, решил исполнить важную дипломатическую миссию. Конфликт Пашкова с Ахметовым мог вылиться во множество неприятностей. Олегу хотелось добиться заключения мира. Однако, едва связавшись по телефону с Маратом, он понял: миссия невыполнима. Во-первых, Ахметов предупредил, чтобы в школе его завтра не ждали. Механическая инвалидная коляска уже куплена, однако бедного Марата подвергли на всякий случай полному обследованию и даже сделали томографию.
— Они говорят, у меня легкое сотрясение мозга, — объяснил Ахметов. — Поэтому надо несколько дней полежать.
«Теперь Пашков уж точно попух», — с грустью отметил про себя Олег, а вслух произнес:
— Слушай, ты вроде башкой-то не ударялся.
— Как это не ударялся? — возразил Марат. — Там ведь, на боксе, как получилось. Я обо что-то споткнулся, начал падать. Схватился за провод, но все равно упал. А на меня сверху телекамера плюхнулась. И прямо по башке. Но у меня так все остальное болело, что я на башку даже не обратил внимания. А теперь вот чувствую: вроде немного кружится. Ты, Олег, кстати, как Пашкова завтра увидишь, передай от меня большое спасибо.
— Знаешь, Марат, — все же предпринял попытку мирного урегулирования Олег. — Конечно, Лешка — болван, но ты на него не сердись. Он ведь зла тебе не желал.
— Вот чудик! — засмеялся Марат. — Да я на него теперь совсем и не сержусь. Я серьезно ему благодарен. Не урони он меня сегодня, я бы с этим сотрясением продолжал ходить. И возникли бы осложнения. А тогда, врачи говорят, на боксе можно было бы ставить точку. В общем, Олег, еще несколько дней полежу, а потом ждите.
Марат повесил трубку. Олег, облегченно вздохнув, созвонился с Пашковым. Тот усиленно прикидывался, будто ему «без разницы», однако по голосу чувствовалось, что новость сильно его обрадовала. Потом Олегу позвонила Таня. Они только что разговаривали с Катей, которая возвратилась с репетиции конкурса.
— Там такое было, Олег… — продолжала девочка.
— Что? — насторожился тот.
— Только учти: под большим секретом, — ответила Таня. — Ни одной живой душе…
Глава IV
Моя Длина не знает, что и подумать
Таня со слов Кати поведала Олегу такую историю. Репетиция не понравилась Моей Длине с первых же минут. Школьникова сочла, что ритмичка Элеонора Васильевна учит их ходить по подиуму совсем не так, как надо.
— А как надо? И как не надо? — полюбопытствовал Олег.
— Знаешь, по телефону мне это довольно трудно объяснить, — усмехнулась Таня.
— А остальные девчонки тоже были недовольны? — осведомился Олег.
— Да нет. Катька говорит, остальным понравилось. Просто Моя Длина с самых первых шагов два раза чуть не упала. Ну, и Элеонора начала ей втолковывать, что она не так ноги ставит. Машка жутко обозлилась. Тем более что на репетиции сидел Андрей Станиславович.
— Ясно, — хмыкнул Олег.
— В общем, Моя Длина принялась втолковывать ритмичке, что, мол, во всех лучших домах по подиуму принято ходить гораздо медленнее. Ритмичка сказала, что ей виднее. А тут еще Дуська Смирнова вмешалась. «Мне, — заявляет, — темп Элеоноры Васильевны очень удобен». Элеонора возьми и скажи: «Вот, Школьникова, чем спорить, учись у Смирновой. Смотри, как она хорошо двигается».
— Воображаю, что было с Моей Длиной, — сказал Олег.
— Нет, не воображаешь, — ответила Таня. — У Машки сделалась такая злобная физиономия, что Катьке даже немного страшно стало. В общем, Машка и говорит ритмичке сквозь зубы: «Может, мне еще у Смирновой уроки брать?» А Элеонора, святая простота, видимо, не почувствовала никакого подвоха и отвечает: «Вообще-то было бы совсем неплохо. Тебе, Школьникова, надо как следует подиумныи шаг освоить».
— Ну, ничего себе! — воскликнул Олег.
— Ты слушай дальше, — продолжала Таня. — Школьникова сжала кулаки. У Катьки вообще душа ушла в пятки. Но Машка сдержалась. Только тихо так говорит: «Насчет уроков мы еще поглядим». Но все равно у нее настроение жутко испортилось.
— Но больше она не спотыкалась? — спросил Олег.
— Сначала нет, — пояснила Таня. — Но когда она в очередной раз изображала проход, в дверь стали подглядывать мальчишки из младших классов. Сперва они просто открывали дверь и хихикали. Потом, видно, им этого показалось мало. И они стали друг друга заталкивать внутрь. И как раз, когда Школьникова шла мимо двери, один из них вылетел прямо ей под ноги. И Машка плюхнулась на пол. А Дуська Смирнова начала громко смеяться.
— Младшеклассник-то жив? — хорошо был известен Олегу характер Моей Длины.
— Катька говорит, слегка пострадал, но все-таки жив, — пояснила Таня. — Ритмичка с Андреем вместе его отстояли. Правда, не сразу. Ну, в общем, Андрей всю эту малышню погнал вон. Ритмичка, чтобы разрядить обстановку, попросила Школьникову снова пройтись. Машка пошла. И тут, можешь представить, на ее жутко дорогой туфле из какого-то очередного бутика сломался каблук. И она опять растянулась, причем прямо перед Андреем. Бывает же такое.
— Не повезло, — искренне посочувствовал Олег. — Сегодня явно не день Моей Длины.
— Вот и Катька так считает, — сказала Таня. — Она тоже оказалась в трудной ситуации. С одной стороны, ей было жалко Машку. А с другой — всех охватил истерический хохот. И они никак не могли остановиться. Даже Андрей с ритмичкой не удержались.
— Не надо все-таки было Машке участвовать в конкурсе, — искренне полагал Олег.
— Вот ты это ей и объясни, — усмехнулась Таня. — Только, боюсь, она не поймет.
— Не поймет, — подтвердил Олег. — А Катька не рассказывала, конкурсантки-то, кроме Дуськи, есть?
— Что ты все с этой Дуськой? — ревниво произнесла Таня.
— При чем тут я? — поторопился успокоить ее Олег. — Я просто о Моей Длине волнуюсь. Представляешь, какой у нее будет шок, если она проиграет.
— У меня лично будет шок, если она выиграет, — ни на секунду не верилось Тане в победу Моей Длины. — Вспомни девчонок из одиннадцатых классов — Ленку Пилявскую и Жанну Лескову.
— А они что, тоже участвуют? — удивился Олег. — Им-то зачем?
— А остальным, по-твоему, зачем? — ответила вопросом на вопрос Таня.
— Остальным-то для самоутверждения, — откликнулся мальчик. — А Жанне и Ленке это ни к чему. И так все при них.
— Что-то ты, Олежка, в последнее время стал чересчур наблюдательным, — в голосе Тани послышалась обида.
— Вот это мне нравится! — возмутился Олег. —
Сама мне только что о них напомнила, а теперь я виноват.
— Да шучу я, шучу, — уже взяла себя в руки девочка. — Понимаешь, Катька сказала, что на фоне остальных Моя Длина совершенно не смотрится. Даже в своих бутичных прикидах.
— Ну Катерина, положим, у нас с детства отличалась большой доброжелательностью, — словно бы вскользь заметил Олег.
— Боюсь, в данном случае она права, — вздохнула
Таня. — И даже спонсорство матери Мою Длину не спасет.
— Это уж точно, — ответил Олег.
Поболтав еще немного, они с Таней распрощались до завтрашнего утра. Однако в половине одиннадцатого девочка позвонила вновь.
— Слушай, Олег, — с волнением проговорила она. — Я только что разговаривала с Моей Длиной.
— Неужели она решила поделиться с тобой своим позором? — охватило недоумение мальчика.
— Вовсе нет, — скороговоркою отвечала Таня. — Понимаешь, за Машкой кто-то следил.
— Да у нее, наверное, на нервной почве развилась мания преследования, — сказал Олег. — Такое иногда случается.
— Все может быть, — не возражала Таня. — Но Машка говорит, за ней не один раз следили.
— То есть? — заинтересовался Олег.
— Ну, сначала она возвращалась после репетиции…
— Так ее же вроде Пашков должен был встречать, — вспомнилось Олегу.
— Он-то встретил, — откликнулась Таня. — Но Машка в расстроенных чувствах его прогнала.
— Везет бедному Лешке, — посочувствовал Олег.
— Не говори, — продолжала девочка. — В общем, Машка пошла к себе домой одна. И когда свернула из школьного двора в Докучаев переулок, заметила, что за ней увязался какой-то тип.
— Ну, точно мания преследования! — воскликнул Олег, — Мало ли кто мог идти в ту же сторону по Докучаеву.
— Все не так просто, — ответила Таня. — Потому что Моя Длина этого типа уже раньше видела.
— Когда и где? — решил уточнить мальчик.
— Возле собственного подъезда, когда шла на репетицию. Теперь Машке кажется, что он тогда вроде бы тоже за ней пошел. Но первый раз она, естественно, не придала этому значения.
— А второй раз что было? — теперь случай с Моей Длиной казался Олегу и впрямь странным.
— Машка вошла к себе в подъезд, поднялась на второй этаж и посмотрела в окно. Этот тип топтался возле подъезда.
— Слушай, Танька, по-моему, я понял, — внезапно развеселился Олег. — Наверное, у Пашкова появился конкурент. Тип-то молодой или старый?
— Школьников а говорит, молодой, — ответила Таня.
— Ну, вот, — в том же тоне продолжал Олег. — Наверное, он хочет таким образом завести знакомство с Моей Длиной. Походит, походит, потом как бы невзначай заговорит. Ну и, сама понимаешь…
— Полный бред, — возразила Таня. — Чем выдвигать дурацкие версии, лучше дальше послушай.
— Я весь внимание, — хмыкнул Олег. Ему уже казалось, что история со слежкой не таит в себе ничего серьезного.
— Так вот, — судя по Таниному голосу, ей совершенно не передалось игривое настроение друга. — Позже Моя Длина вместе с матерью поехали на какой-то модный вернисаж в частном выставочном зале. Но Маша говорит, что даже не смогла как следует насладиться искусством.
— Что, слишком много народа было? — усмехнулся Олег. — Картины загораживали?
— Совсем нет, — ответила Таня. — Во-первых, когда они с матерью вышли из дома, Школьникова опять заметила этого самого парня. А на вернисаже ей сразу бросился в глаза… Ну, попробуй угадать — кто?
— Наверное, Лешка Пашков, — сказал Олег. — Пробрался на модную тусовку, чтобы лишний раз полюбоваться Моей Длиной в очередном вечернем платье от «Дома Версаче».
— Кончай, Олег, — рассердилась Таня. — Уже не смешно.
— Ну, ты сегодня просто как Темыч, — поддел ее ДРУГ.
— Школьникова увидела того самого директора туристической фирмы «Диамант-сервис-плюс».
— Что-о? — мигом оставило игривое настроение Олега. — Который закатил скандал в «Авангарде-два»?
— Именно, — подтвердила Таня.
— Ну и чего он? — осведомился Олег.
— Да так, вообще ничего. Машка сказала, что он вроде бы вежливо поздоровался, но сам факт…
— Действительно, — задумчиво произнес Олег. — Третий раз за последние два дня на глаза попадается.
— Вот и Машка поразилась, — продолжала Таня. — Многомиллионный город, а куда ни пойдет, везде оказывается директор этого «Диаманта*. Но испугало Машку совсем другое. Они уже с матерью уходили с вернисажа. Зинаида Николаевна как раз открывала машину. Тут Мою Длину окликнул какой-то их знакомый. Она обернулась. И вдруг ей на глаза попался генеральный директор, а рядом с ним <— тот самый парень, который за ней сегодня следил в Докучаевой.
— А Машка уверена? — спросил Олег.
— Ей кажется, что да, — сказала Таня.
— Почему кажется? — удивился Олег.
— Потому что парень почти тут же исчез, — внесла ясность Таня. — Школьникова говорит, что там было полно народа.
— Может, ей все-таки показалось? — все еще сомневался Олег. — Или она вообще нарочно все выдумала.
— Зачем ей такое выдумывать? — не понимала Таня.
— Ну, с гонором Моей Длины совсем нелегко пережить такое, как на сегодняшней репетиции, — объяснил мальчик. — Вот она и решила компенсировать неудачу.
— Хорошенькая компенсация, — засомневалась Таня.
— А почему бы и нет, — стоял на своем Олег. — Школьникова таким образом хочет нам показать, какая она значительная личность. За ней даже слежку устроили.
— Брось, Олег, — заспорила Таня. — Я как-никак Машку почти десять лет знаю. Говорю тебе: она действительно очень напугана. Мать-то у нее все же в бизнесе. Мало ли кто мог на нее охоту открыть.
— В общем, наверное, ты права, — на сей раз согласился Олег. — Но я лично пока не исключаю, что это обыкновенное совпадение.
— А Машка еще говорит, что на обратном пути все время видела, как за ними едет одна и та же машина.
— Ну, это ей точно могло в темноте показаться, — ответил Олег. — Какой хоть марки машина?
— Вроде восьмая модель «Жигулей». Темно-серого цвета.
— Тем более, — равнодушно произнес Олег. И, переиначив известную пословицу про кошек, добавил: — Ночью все «Жигули» серые. А особенно восьмой модели.