Ещё, ещё, и ещё ужастики - Стайн Роберт Лоуренс 4 стр.


Мамины волосы теперь доходили до плеч и стали огненно-рыжими. Концы загибались вверх, как у Сьюзи Снежинки. Точно так же выглядели и волосы Джоди!

Я повернулась к папе за помощью. Но увидев его, я едва не закричала. Его смоляные волосы стали такими же рыжими, как и у мамы. А усы с бородой и вовсе исчезли!

— Папа! И ты туда же? — спросила я. Я не ждала ответа. Я взглянула на Айвори и увидела, что его шерсть сделалась почти такого же рыжего оттенка, как и у мамы с Джоди.

Каким-то образом все мои родные превращались в Сьюзи Снежинку!

— Не волнуйся, любонька, — с улыбкой сказал папа и указал на блюдо на журнальном столике. — Вот печенюшки — потешить брюшки!

Я чуть не взяла одно. Осознав, что делаю, я резко отдернула руку. Перекусывать было не время.

— Ох, любоньки мои! — вскричала я.

Я ахнула, когда поняла, что только что сказала. Это напугало меня больше, чем все остальное вместе взятое. Я тоже преображалась!

Я посмотрела в зеркало над камином. Разумеется, мои волосы стали еще рыжее. Кроме того, они явно удлинились, а раньше были до подбородка. Концы завивались вверх.

Это все из-за фильма. И никак иначе! Это идиотское кино про Сьюзи Снежинку меняло нас всех. Может быть, еще не поздно, подумала я. Кино уже подошло к концу. Джоди встала и подошла к видаку.

— Прочь с дороги, любонька, — сказала я. — Ой, то есть Джоди. Мне нужна эта кассета.

Джоди замерла, держа палец на кнопке перемотки:

— А что, любонька, что-то не так?

— Кончай меня так называть! — рявкнула я. — Что-то не так, и очень сильно не так! И дело явно в этой кассете. Дай ее мне.

Джоди вытащила кассету. Но вместо того, чтобы ее отдать, она спрятала ее за спину.

— А волшебные слова помнишь? — спросила она радостным голоском Сьюзи Снежинки.

Я стиснула зубы.

— Пожалуйста, — сказала я.

Сестра покачала головой. Родители заулыбались.

— Не то! — пропела Джоди. Она захихикала и погрозила мне пальцем. — Ты должна знать волшебные слова, любонька. Иначе придется потерпеть, пока Санта не изволит прилететь!

Это тоже была фразочка из фильма.

— Заткнись! — рявкнула я. — Неужели ты не видишь, что происходит? Все, кто смотрит эту кассету, начинают превращаться в Сьюзи Снежинку! Ее надо уничтожить, пока не стало слишком поздно.

Родные смотрели на меня овечьим взглядом. И даже Айвори

— Так какие волшебные слова? — весело повторила Джоди.

Я сделала глубокий вдох и попыталась взять себя в руки. Что там были за приторные фразочки? Если я их вспомню, Джоди может и впрямь отдать мне кассету.

— Эээ, большое пожалуйста в сахаре? — спросила я.

Джоди покачала головой.

— Пожалуйста и крепкое объятие?

Джоди опять покачала головой.

Сколько раз мне приходилось смотреть этот дебильный фильм! Почему я не могу вспомнить фразу?

— Ой, сахарные печеньки! — вырвалось у меня. Этого я говорить совершенно не хотела.

Был только один способ. Рискованный, но больше ничего не оставалось.

Сьюзи Снежинка знала «волшебные слова». Если я чуть больше поддамся заклятию, я смогу их вспомнить. И завладею кассетой.

Единственной моей надеждой было то, что я смогу вовремя придти в себя. Иначе жить мне под личиной Сьюзи Снежинки вечно!

Я постаралась расслабиться. Я напела себе под нос несколько мелодий из фильма. Схватила несколько печений и проглотила. Вскоре я почувствовала, как уголки моего рта растягиваются в широкой, ослепительной улыбке. Я нагнулась, чтобы погладить Айвори по мохнатой рыжей голове.

Я запела:

* * *

В канун Рождества вся наша семья собралась в гостиной. Все выглядели нормально. У всех волосы были обычного цвета. А папина борода и вовсе казалась как никогда густой.

Все эти дни мама всячески избегала кухни. А Джоди только и делала, что напевала себе под нос главную мелодию из «Веселейшего светлого праздника» — что для нее, опять же, совершенно нормально.

Мы не обсуждали то, что произошло неделю назад.

— Открой вот этот, — посоветовала Джоди, вручая мне подарок, обернутый яркой красно-зеленой бумагой. — Уверена, ты будешь довольна!

Я жадно разорвала обертку. И ахнула, увидев содержимое.

— Ух ты! — воскликнула я. — Спасибо, Джоди!

Это была видеокассета с Крушителем на обложке. Я немедленно воткнула ее в видак.

— «Реслинг-О-Рама» представляет Крушителя в одном из лучших его матчей! — провозгласил комментатор.

А потом на экране возник Крушитель, такой же свирепый и грозный, как и всегда.

— Аааааррррр! — свирепо взревел он.

Я восторженно усмехнулась. Это был лучший рождественский подарок за всю мою жизнь!

— Где ты его нашла? — спросила я. — Я понятия не имела, что с Крушителем есть видео.

— Знаю, — ответила Джоди. — Вот и леди в магазине подарков сказала, что это единственная копия, какую ей доводилось встречать! 

Повелитель зимней стужи

Я выглянул из окна на фасаде нашего нового дома в Аризоне. Деревьев во дворе у нас тут не было. Не было снежных сугробов. Не было льда. Вместо этого я видел одни лишь пески да кактусы. Высокие, зеленые, колючие, гнусные кактусы.

Вместо зеленого рождественского венка, на нашей двери висел круг из красного перца. Вместо серых, сеющих снегом туч, голубело ясное небо. И над всем — ослепительно-желтое жаркое солнце.

— Ненавижу здешнюю зиму! — воскликнул я.

— Разумеется, Джэред, — отозвалась мама из соседней комнаты. — Ты все свои двенадцать лет прожил там, где зимы снежные. Но тебе надо дать пустыне шанс. Ты научишься ее любить.

Черта с два, подумал я.

— Посмотри на все со светлой стороны, — сказала мама. — Дома ты не мог в рождественские каникулы кататься на велосипеде.

— Я бы лучше катался на санках, — буркнул я.

Тем не менее, идея прокатиться на велике показалась мне неплохой. Это могло бы отвлечь меня от тоски по дому.

— А что, и прокачусь! — воскликнул я.

— Прекрасно! — отвечала мама. — Только вернись к ужину. Вечером будем наряжать елочку.

Елочку. Ха. Я бросил взгляд на зеленую пластиковую елку в гостиной. Как и все остальное в этой «пустынной» зиме, наша елка была фальшивкой.

Мой велосипед был прислонен к передней стене дома. Оглядевшись вокруг, я подумал, что даже дома кажутся какими-то неправильными. Как и мой новый дом, все они были бледно-розовыми. Все имели плоскую крышу. Они походили на безобразные коробки из-под ботинок.

Я покатил к универмагу. Пристегнул велик к стойке, зашел. Из громкоговорителей лилась рождественская музыка. В проходах толпились люди. Все улыбались. Все казались исполненными рождественского настроения.

Все, кроме меня.

Мне хотелось бы видеть их закутанными в теплые пальто и куртки. Но покупатели ходили в футболках и шортах. Во всем этом не чувствовалось Рождества. Это больше походило на Четвертое июля!

И тут я увидел это.

Посреди универмага стояла высокая зеленая елка.

Она выглядела в точности как те елки, что мы наряжали в прежнем доме.

Я бросился к ней. Воздух вокруг нее был напоен пряным ароматом. Дерево было настоящим. Его украшали сотни чудесных старомодных игрушек. Маленькая табличка извещала, что они продаются.

Куплю одну! — решил я. Тогда это будет больше походить на Рождество.

Мое внимание привлекло большое украшение, исполненное в виде старинного домика — с белыми деревянными стенами и покатой крышей. Крышу покрывал снег. В дверях домика стоял крошечный эльф. На нем был зеленый костюм и красный шарф.

— Нравится? — проскрипел мне в ухо чей-то голос.

Я оглянулся. Позади стоял древний старик.

— Я смотрю, ты тоскуешь по настоящей зиме, — произнес старик. — Это украшение — то, что нужно. Оно, видишь ли, особенное. Это дом Джека Фроста, повелителя зимней стужи.

Я дотронулся до украшения. Оно было холодным! Я удивился, но решил, что его специально держали в холодильнике.

— Беру! — воскликнул я.

Я заплатил старику, запихнул украшение в рюкзак и помчался домой. Мне не терпелось повесить его на нашу елку.

Но взглянув на безобразное искусственное дерево в гостиной, я сразу передумал. Украшение было слишком хорошо для этой подделки.

Вместо этого я решил повесить Джека Фроста и его домик у себя над кроватью. Таким образом, я мог бы поселить у себя в комнате частичку настоящей зимы.

* * *

На следующее утро я выглянул в окно и не поверил собственным глазам. Все было белым-бело. Настоящая метель! Снег валил так густо, что даже воздух казался белым. Ветер намел во дворе огромные сугробы.

Я быстренько полез в шкаф за теплой курткой. Потом выбежал на двор и принялся катать из снега шар, чтобы слепить снеговика. До чего же весело!

Когда туловище было готово, я воткнул ему в каждый бок по метелке — вместо рук. Потом вставил ему в голову кусочки угля вместо глаз, носа и рта. Наконец, я водрузил ему на макушку старую кепку.

— Славная работа! — послышался чей-то радостный голос. Я повернулся и увидел эльфа, одетого во все зеленое. У него была рыжая борода. На шее висел длинный красный шарф. Он был точной копией Джека Фроста с моего украшения!

Джек Фрост щелкнул пальцами… и снеговик подмигнул!

— Ахххх! Кррррррррасота! — произнес снеговик рокочущим низким голосом. Он поднял и опустил руки, а потом повернулся ко мне.

— Айда на пруд! — пророкотал он. Он вразвалочку поднялся на холм. Я поспешил за ним.

По другую сторону холма сверкал льдом чудеснейший пруд. На берегу ждала пара коньков. Они пришлись мне точно впору. Я встал на коньки и заскользил по замерзшей воде.

Снеговик катил рядом. Мы катались все быстрее и быстрее. Я чувствовал, как морозный ветер кусает лицо, и это было здорово! Я вернулся в зиму!

Мы со снеговиком подкатили к противоположной стороне пруда. Мы принялись лепить снежки и кидаться ими в Джека. Снежки летели все быстрее и быстрее.

Через некоторое время мои зубы начали выбивать дробь.

— Д-д-д-думаю, нам пора остановиться! — выдавил я.

Снеговик и Джек Фрост пропали в снежной пурге.

* * *

Я открыл глаза. И поднял голову с подушки. Все оказалось сном. Я взглянул на свое новое елочное украшение. Джек Фрост усмехался мне из своего маленького домика.

Весь день я не мог выбросить сон из головы. Он казался таким реальным!

Воспоминания о катании по ледяному пруду заставили меня задрожать. Я никак не мог согреться. Я снял шорты и натянул джинсы и свитер.

После завтрака пришел Тим, мой сосед и приятель.

— Пошли, Джэред, — сказал он. — На великах погоняем.

— Неохота, — ответил я. — Там жуткая холодрыга. Посижу-ка я дома.

Я прижимался к окну, пытаясь согреться на солнышке. Но и его золотые лучи казались холодными, холодными, словно лед.

Тем вечером мне было так холодно, что я отправился спать пораньше. Пытаясь согреться, я укрылся сразу несколькими одеялами.

* * *

Как только мои глаза сомкнулись, меня приветствовал Джек Фрост.

— Добро пожаловать назад, в настоящую зиму! — провозгласил он. Я охнул, увидев, что вместо ногтей на его пальцах красуются острые голубые сосульки. — Айда кататься на санях!

Я вслед за Джеком поднялся на длинный и скользкий холм. Ветер бушевал еще неистовее, чем в первом сне. Я дрожал. На вершине холма нас ждали ярко-красные сани. Я залез на них и сел позади Джека Фроста. Меня так трясло, что я едва мог за него держаться.

— Поехали! — крикнул эльф.

Сани понеслись с холма. Все быстрее и быстрее мчались они, и холодный ветер бил мне в лицо. Я чувствовал, как замерзают щеки. Сани выписывали зигзаги по крутому склону.

Я держался изо всех сил. Я посмотрел вперед. Сани устремились к обрыву.

Мое сердце заколотилось.

— Стой! — завопил я. — Стой!!!

* * *

Я проснулся. Солнце уже стояло в зените, посылая лучи в окно. Но мое лицо было холодным и влажным, а зубы стучали.

Я взглянул на домик Джека Фроста.

Я почувствовал, как по спине ползет холодок. От одного взгляда на украшение мне стало еще холоднее.

Я открыл шкаф и принялся рыться в нем, ища одежду из прежнего дома. Я надел под джинсы кальсоны, потом рубашку с длинными рукавами, потом свитер, потом фуфайку. И все равно мне было так холодно, что я еле шевелил пальцами.

Я снял украшение. Я больше не хотел держать его в своей спальне. Я отнес его вниз и повесил на елку в гостиной.

— Какая прелесть! — воскликнула мама.

— Это Джек Фрост, — ответил я.

Мама прищурилась.

— Кстати, о Джеке Фросте: зачем ты закутался во все эти одежки?

— Я страшно мерзну! — отвечал я.

— Мерзнешь? — переспросила она. — Как ты можешь мерзнуть? На улице плюс двадцать! — она прижала ладонь к моему лбу. — Вроде, не лихорадит, — сказала она. — Но ты лучше посиди дома, на всякий случай.

Я провел весь день у себя в комнате — смотрел телевизор, пил горячий бульон и кутался в одеяла.

Я решил, что мама была права. Я, должно быть, заболел. Вот почему мне так холодно. Все что мне нужно, чтобы поправиться — хороший, крепкий, долгий сон.

* * *

— Пошли, Джэред, снежных ангелов делать! — приветствовал меня Джек Фрост. Я не мог поверить, что вижу еще один сон про зиму!

Я вышел за эльфом в метель. Джек Фрост толкнул меня в глубокий, влажный снег.

— Очерти руками круги, — сказал он. — Сделай ангелу крылья!

Мои руки размашисто задвигались вверх-вниз. А потом я осознал, что тону в снегу. Я посмотрел вверх. Джек Фрост стоял теперь высоко-высоко надо мною. Снежные стены возносились вверх, пока я погружался все глубже и глубже.

Я отчаянно пытался сесть. Но чем больше я возился, тем глубже увязал, тем холоднее мне становилось.

Я в ужасе смотрел, как Джек бросил на меня сверху лопату снега. Снег ударил меня в лицо и залепил глаза. Я оказался погребен заживо! Погребен заживо в снежной могиле!

* * *

Когда я проснулся, было утро. В окно лился яркий солнечный свет. Я протянул руку и коснулся оконного стекла. Оно было холодным, словно кусок льда.

Назад Дальше