– А Витек обратно не вернулся?
– Откуда, с того света? – спросили мы. – Вы его с Гориллой бросили на растерзание зверю, а у нас интересуешься его судьбой?
Фитиль тревожно засмеялся.
– Не верю я Витьку. Это его очередной фокус, наверное, попугать решил нас всех. Прошлый раз я к нему в дом захожу, смотрю – на столе стоит его отрубленная голова, вся скатерть в крови, и глаза уже закатились. Я так без чувств и грохнулся. Прихожу в себя, смотрю, а это он со мною возится. Я снова без чувств. Спасибо, откачал. А он в столе очко прорубил, голову в него сунул и томатным соком облился. А в следующий раз он обещал так больше не пугать, а высунуть обрубок ноги. Что скажете?
– Дурак ты, Фитиль, – сказал я ему, – ты забыл, как из-за кустов высотой два метра высунулась голова медведя, а нога была внизу? И дед Макар, когда нас провожал, сказал, что он очень хочет встретить того, кто забрался на липу.
И тут до меня дошло, почему дед Макар пришел с овсяного поля, где росла липа, такой сердитый на нас и выставил из дому. Он подумал, что это мы с Данилой лазали доставать мед из колод, а когда у нас ничего не получилось, пчелы начали кусать, придумали на скорую руку историю с киллером Витьком и медведем, который на него напал и якобы его растерзал. Когда он сходил на место происшествия и там ничего не оказалось, ни следов медведя, ни оторванной ноги, ни разбросанных вещей, рассказанная нами история с лабаза на фоне поломанных колод смотрелась совсем по-иному, не в нашу пользу. Тем более что, пока он ходил туда-сюда, Витек совершенно спокойно с крыши своего дома начал отстреливать зверье и чуть не попал в Мишку. Только испугался киллер деда и сбежал из дома, закрыв дверь на замок. Лжецами мы с Данилой во всей этой истории выглядели. Что ни скажем, факты наоборот. И Витек – вот он, жив, с крыши стреляет. А мы деда наводим на ложный след, отправляем в лес. Так и только так мог думать дед Макар. Господи, в каком же неприглядном свете увидел дед Макар нас, Фрейбонда и Обжору. А тут еще соседи расскажут, как мы крохоборничали в чужом саду. Краска стыда стала заливать мне лицо. Я зверем посмотрел на Фитиля. Вот кто в первую очередь подставил нас с Данилой по полной программе.
– Ты, скотина, рассказываешь нам эту историю, чтобы мы тебе поверили и не пошли в милицию. Да ты знаешь, что от Витька осталось? – и я вытащил его пистолет-зажигалку. – Вот все, что осталось.
Фитиль побледнел. Длинные его ноги начали подкашиваться. И вдруг он рванул от нас, да так быстро, как будто за ним гнались собаки. Данила, в отличие от Фитиля, хотел узнать судьбу киллера и готов был меня слушать.
– Не верю я Фитилю, – присел я на кадушку, – мы же своими глазами, Данила, видели медведя, и Витек орал натурально, захочешь – никогда так не закричишь, а с другой стороны, ни дед, ни мы после не нашли никаких следов разбоя. Вот и думай что хочешь. Загадка здесь какая-то неразрешимая для меня. Вроде и разодрался Витек с медведем, а вроде и жив.
– Значит, в милицию не сообщаем? – сделал вывод Данила.
– Как скажешь, – предложил я ему принять решение.
– Ну и слава богу, давно бы так.
Я вскинул, как амбал, свой бочонок на плечо, а Данила крепче обнял ручку древнего чайника, совершившего удивительное путешествие. Так рано дома меня не ждали. Вчера утром уехал, сегодня к обеду приехал. Наш пострел везде успел.
Глава XV. Медовая ярмарка
Два дня мы с Данилой приводили мысли в порядок. Совесть успокоилась в первый же день и давала знать о себе все меньше и меньше. Затереть ее в дальний угол оказалось намного легче, чем беспокойные мысли. Из головы не шли два события: непонятное исчезновение киллера Витька то ли в загробный, то ли в обычный мир и необъяснимое поведение медведя и деда Макара под липой. Что за даннические отношения? Я же спрашивал деда Макара, встречался ли он с Мишкой. Дед ушел тогда от ответа, промолчал. Выходит, они встречаются в лесу? Как разгадать эту тайну?
Нам хотелось сесть в автобус к знакомому водителю и съездить в Верблюдовку в гости к Насте и Лейли. Ехать без приглашения гордость не позволяла, а предлог подходящий не находился. Наконец на второй день мы нашли такой повод для поездки – просто пальчики оближешь. И главное, не в гости, а по делу, а это уже другой коленкор. А если мы преодолеем первую полосу препятствий, то во второй закрепимся дня на три, не меньше, пока получим, пока нам втолкуют, пока сами своими руками попробуем, а там, глядишь, и забудут наши несуществующие грехи. Так вот, докладаю, решили мы с Данилой купить пустой улей и с этим троянским конем въехать в Верблюдовку. Пчеловодами решили стать. Здорово, правда? Даже если захочешь пешком обратно отправить, не отправишь. Двадцать километров с огромным ульем за плечами – рекорд, достойный Книги рекордов Гиннеса. Кто нас на него толкнет? Пусть дед Макар обучает нас бортничеству и пчеловодству.
– Пожалеют, не выгонят, – подвел итог нашим планам Данила. – Настя без меня ведь два дня прожить не может, – хвастался мой приятель, – если день меня не видит, сама приходит на следующий день, станет у забора и начинает цепляться, абы к чему ни к чему прицепиться. А мы уже третий день как дома. Я думаю, у нее сейчас тоска, хандра, депрессия и все остальное в придачу. Мне кажется, нас снова будут встречать как дорогих гостей.
Его бы устами да мед пить. Тоже мне, Ален Делон выискался. Короче, не нашли мы в городе ни у кого свободного улья и решили его купить в Москве, на ВДНХ, в павильоне пчеловодства. Мои дед с бабкой были спокойны, тем более что я обещал заскочить на работу к матери. А Данилу со мной куда хочешь отпустят. Считается, что я на него благотворно влияю.
Когда автобус прибыл в Москву, мы не стали уклоняться от намеченного маршрута и направились на ВДНХ. От ВДНХ осталось только одно название, в настоящее время это огромный рынок импортной электротехники и ширпотреба. Я думал, что Данила предложит зайти в первый же магазинчик, торгующий суперсовременной одеждой, и купит себе что-нибудь в стиле рэп, наподобие моих штанов-труб, но он настойчиво двигал к павильону номер 28. Вольному – воля. Мы долго крутились в павильоне пчеловодства, выбирая достойную систему, и остановились на улье Дадана. Главное его достоинство – в применении магазинных надставок, их было аж три.
– Чем больше надставок, – философствовал Данила, – тем больше меда. – Колода и борть, лежаки и сапетки – вчерашний день. Я сторонник прогресса, мой улей можно будет надставлять и надставлять.
Мы собрались уже пробить чек в кассе, когда к нам подошел молодой парень и предложил купить улей его системы.
– Все то же самое, и размеры, и объем, только мой улей в двадцать раз легче и в два раза прочнее.
– Не может быть, – не поверили мы.
– Может! Он у меня из пенопласта, особый состав. Глядите.
Улей, предложенный парнем, был точная копия выставленного на продажу в павильоне. Парень со всего маха подпрыгнул и сел на него. Улей только скрипнул, но нигде не треснул. Затем парень поднял его над головой и бросил со всей силы на пол. Самодельные защелки, крепящие магазинные надставки, не дали улью разлететься на части.
– Летом прохладно, зимой тепло и утеплять не надо, – нахваливал он свой товар. – А по внешнему виду не отличишь от Дадана. Вес его всего два килограмма. Дети сейчас в школу тяжелее портфели таскают. И подставка заплечная у меня есть, как у туриста, все продумано. Цена за два пенопластовых моих как за один деревянный. Ну что, берете?
Он еще спрашивал. Я мысленно перекрестился, что мы не взяли ту тяжесть, что была выставлена в павильоне, и отсчитал изобретателю деньги за два улья. А он все нахваливал свой товар.
– С таким ульем можно утром пробежки делать для здоровья, он ничего не весит. А со стороны кажется, несешь неимоверную тяжесть. Можете с ними сходить на медовую ярмарку, она сейчас идет в Коломенском, заодно мне будет реклама. – И он сунул нам в карман по визитке: – На всякий случай, если еще захотите купить.
Я тренировался, вскидывая и ставя обратно на землю подставку с ульем. Гениальное изобретение – такой улей. После колеса, наверное, второе по значимости. Я думал, что мы пойдем на автостанцию и уедем первым же автобусом, но у Данилы изменились планы. Он дотошно спрашивал парня, как проехать в Коломенское, на ярмарку меда. Расспросив, он подошел к прилавкам, где под стеклом лежал пчеловодческий инструмент, что-то высмотрел и пошел в кассу пробивать деньги. Пчел я не собирался держать, поэтому мне было неинтересно, что там упаковывают Даниле, стамески, маточники, колпачки или что-то другое, только бы он не купил медогонку размером с бочку, ее из пенопласта не сделаешь. Наконец, вскинув на плечи ульи, мы двинулись в сторону метро. Я глянул сбоку на Данилу: он был похож на сказочного медведя с корзиной за плечами. Настоящий улей Дадана из сосны с надставными ящиками мы в лучшем случае дотащили бы до такси, но не дальше. А тут с горой за плечами прогулочным шагом мы шли по Москве. Нести такой улей за плечами – почти то же самое, что таскать по улицам на спине рояль. Былинные богатыри, да и только. На улье ведь не написано, что он весит два килограмма. На удивление спокойно нас пропустили в метро, и через полчаса мы были в Коломенском.
На огромном поле с замечательным видом на Москву-реку разместилась медовая ярмарка. Дай бог здоровья и долгих лет жизни ее инициатору. Рекламу, видно, еще не дали, потому что народа практически не было, если не считать гуляющих, немногих покупателей да нас с Данилой. Пчеловоды, как цыгане у кибитки, разместились с автомобилями и бидонами у арендованных палаток. Перед каждым на прилавке в пластмассовой посуде стояло несколько сортов меду на пробу. Рядом с медом в отдельном стаканчике лежали порезанные на пробники коктейлевые соломинки, соразмерные с зубочисткой.
Мы с Данилой остановились у первой же палатки.
– Вот пробники чистые, – предложил сразу пчеловод из Краснодарского края, – попробуйте медок липовый, из акации, из донника. Пробуйте, не стесняйтесь.
– А мы не стесняемся, – загудел в ответ Данила, – только у нас настоящие пробники, из дерева, а не из пластмассы.
– Можете пробовать своими, – согласился он. – Снимите ульи, они же тяжелые, так удобнее будет вам.
Не успел он обогнуть палатку, чтобы помочь нам, как мы на удивление быстро поставили громадину Дадана на землю. Мужик, всю жизнь содержащий пчел и знающий вес данного типа улья, озадаченно смотрел на нас, как на Гераклов.
– Штангисты?
– Нет, качки, начинающие пчеловоды.
– С чего начинать? – спросил его Данила.
Пчеловод не понял вопроса.
– Что начинать – семью пчелиную содержать?
– Нет, мед пробовать.
– А-а-а. Пожалуйста. Где ваши пробники?
Данила только и ждал этого вопроса. Он сунул руку в пакет, принесенный из павильона пчеловодства на ВДНХ, и вытащил из него расписную деревянную ложку. Мужик хрустнул шейными позвонками.
– Гиперборейцы, – восхищенно воскликнул он. Я подумал, что он научно обложил нас.
А Данила полез ложкой не в посудину, стоящую на прилавке, а в один из открытых бидонов.
– Какой мед? – спросил он хозяина.
– Натуральный.
Набрав полную ложку меда, Данила вытащил ее из бидона и стал крутить вокруг оси. Мед не удержался на ложке и соскользнул вниз, в темное чрево сосуда.
– Не наворачивается, рано покачал, – авторитетно заявил Данила.
Хозяин меда чуть не подпрыгнул на месте и слишком громко воскликнул:
– Самый вовремя покачал.
Зря он расшумелся. Народ ходит в Коломенское в основном погулять, а тут намечалось бесплатное зрелище. К палатке краснодарского пчеловода сразу завернули несколько старушек, желающих получить бесплатный рецепт определения настоящего меда. Если пчеловод хорошо разбирался в пчелах и меде, то мой дружок лучше его разбирался в старческой психологии. Когда все три бабуси подтянулись поближе, Данила повторил фокус. Ложка исчезла в бидоне, а потом появилась перед зрителями утопающая в меду. Данила снова стал крутить ее вокруг оси, и мед снова соскользнул вниз.
– Недозрелый мед, – безапелляционно заявил мой дружок.
– Что ты понимаешь? – разозлился пчеловод.
А Данила, облизывая ложку, повернулся к начавшей собираться толпе.
– Это ты можешь бабушкам втирать очки, но не мне. Мед рано покачал.
– А когда надо медок качать? – спросила сердобольная бабуся.
– Рамка должна быть полностью запечатана. Вот тогда и можно качать. Пчелы лучше нас с вами знают, когда ее запечатывать надо. Запечатывают, когда мед созреет. Вот запечатанные рамки и надо качать, а не те, что открытые. В них еще не мед, а нектар. – На последнем слове Данила сделал ударение. В головах у слушателей вместо слова «мед» отложилось слово «нектар». А мой дружок продолжал собирать толпу. – Я по вкусу натуральный мед всегда отличу от недозрелого. Я сам только что с пасеки и могу точно сказать, где пчелы брали взятку: в поле, в лесу, с гречихи, с акации или у него с блюдца с сахарным сиропом.
Пчеловод попался какой-то легковозбудимый, другой бы посмеялся над Данилой и на этом успокоился, а он устроил научный диспут.
– Ты что, хочешь сказать, что разбираешься в сортах меда?
– Элементарно.
Мужик подтащил Данилу к бидонам. Я переполошился. Зря мой дружок ввязался в спор. Не зная броду, суется в воду, съел две миски меда у деда Макара и посчитал себя крупным специалистом.
– Пробуй, – ткнул его носом в бидоны пчеловод, – пробуй и называй сорт, если угадаешь, я тебе каждого по банке бесплатно наливаю.
– Только можно я буду пробовать своей ложкой? – попросил Данила. Я подумал, что этот нахал хочет под видом спора с хозяином меда просто наесться его до отвала. Так же, наверное, подумал и мужик-пчеловод.
– Черт с тобой, ешь хоть сапогом, коли ты такой знаток.
Данила с хозяином палатки стояли с внутренней стороны прилавка, там, где у него стояли бидоны с медом. А на внешнюю сторону прилавка, на любопытную толпу, смотрели ценники с названиями сортов уникального продукта, которые должен был сейчас угадать мой приятель. У хозяина было восемь ценников.
Данила зачерпнул из первого бидона полную ложку, повертел ее так, что мед начал на ней наворачиваться и сунул ее в рот. Посмаковав и посмотрев на небо, он важно изрек:
– Натуральный, гречишный.
Мужик сглотнул слюну.
– Угадал.
Процедура повторилась. Данила вытащил из пакета чистую ложку, запустил ее в очередной бидон и отправил в рот.
– Натуральный, акациевый.
Я подумал, что если даже Данила ошибется с названием меда, но добавит к неугаданному сорту название «натуральный», хозяин его простит. А пока молодой спорщик сунул чистую ложку-пробник в очередной бидон и потянул кверху мед светло-желтого цвета, начавший кристаллизоваться Положим, первые два и я угадал бы, гречишный особенно, а что теперь он скажет? Толпа, собравшаяся вокруг нас, заинтересованно ждала ответа.
– Натуральный, рапсовый, – погоняв мед во рту, выдал ответ на-гора Данила.
– Правильно, – пчеловод недоверчиво посмотрел на меня, не подсказываю ли я приятелю.
– Все честно, – успокоили его в толпе, – пусть дальше пробует.
Но пчеловод ценники с названиями медов положил лицом вниз. На пробу у него осталось еще пять сортов. Данила каждый раз доставал из пакета новую чистую ложку и лез ею в очередной бидон. Он еще четыре сорта назвал правильно: липовый, донниковый, кипрейный и малиновый. Толпа начала звереть. Не каждый день увидишь такое представление, чтобы пацан, как масть карты, называл с ходу сорта меда.
Но на последней пробе Данила споткнулся. Он достал очередную чистую ложку и слазил ею в бидон. Губы зачмокали от удовольствия, кадык пару раз прошелся верх и вниз. Толпа замерла.
– Ну?
Или Данила сейчас угадает и хозяин должен будет исполнить свое обещание и налить ему восемь банок меду, или, проиграв, то есть наевшись, он идет дальше.
– Говори, – не вытерпел инициатор спора.