— Мы стоим, затаив дыхание, перед старой голубой дверью. Куда она ведет, неизвестно. На двери следы человеческих рук. Замок тугой. Слышно, как он скрипит. Он совсем ржавый и никак не поддается. Ключ не поворачивается. Стоя перед этой запертой дверью, мы спрашиваем себя: кто последним входил в эту дверь? Кто ее запирал? Что за ней скрывается? И только на этот последний вопрос мы сможем получить ответ. Потому что замок начинает поддаваться! Дверь медленно открывается! Ключ подошел! Мы нашли летнюю комнату!
Юнас говорил тихим, очень таинственным голосом. Но сейчас он выключил магнитофон. Ребята стояли на пороге комнаты. Изнутри исходило мощное жужжание.
— Сколько мух! — Анника вошла в комнату и направилась прямо к окну, чтобы их выпустить. Но окно не открывалось, и Давиду пришлось помочь ей расшатать створки.
— Ого, как красиво, отсюда видна даже церковь! Они выгнали мух и огляделись. Сквозь зеленые кроны лип в комнату чудесно струился небесный и солнечный свет. Старые деревья цвели, наполняя комнату приятным ароматом.
Но в самой комнате, строго обставленной, было холодно и сухо. Напротив друг друга, вдоль стен, стояли старый сундук и простая кровать. У окна — маленький стол и стул. Больше в комнате ничего не было.
— Интересно, кто в последний раз сидел у этого окна? — спросил Давид и сел на стул.
Анника увидела на стене небольшое зеркало с матовым зеленоватым стеклом.
— Интересно, кто в последний раз смотрелся в это зеркало?
— И читал этот странный текст?
Юнас стоял рядом с Анникой. Около зеркала, в раме такого же размера и похожей формы, висел какой-то текст. На пожелтевшей бумаге изящными буквами было написано:
Неудивительно, что я не вижу Бога, раз я не могу разглядеть даже то существо, которое живет во мне.
Юнас как раз собирался прочитать текст вслух, чтобы записать его на пленку, когда Анника вдруг яростно замахала руками.
— Что случилось? — спросил Давид.
— Какое-то большое черное насекомое влетело в окно и врезалось в меня! Вот сюда, прямо в лоб! Больно, между прочим!
Насекомое металось по комнате. Потом подлетело к Давиду, стукнулось о его лоб тоже и упало на пол. Лежа на спине, насекомое дрыгало ножками. Давид нагнулся и поднял его.
— Не трогай! — закричала Анника.
— Это навозный жук. Надо всегда помогать навозным жукам, которые лежат на спине. Сами перевернуться они не могут.
Давид показал Аннике навозного жука, который полз по его ладони, и хотел выпустить его в окно. Юнас подставил жуку палочку, но так неловко, что он снова упал на пол и провалился между половицами.
— Как мы теперь его достанем? — расстроился Давид.
Конечно, это всего лишь старое суеверие, но говорят, если причинить вред навозному жуку, это принесет несчастье. Ребята попытались просунуть палочку между половицами, но жука там не было.
Вдруг Юнас заметил, что доска, под которой исчез жук, расшатана. Она не была прибита. Ребята приподняли ее с обеих сторон. Хотя доска оказалась необыкновенно широкой и тяжелой, поднять ее было несложно.
В эту минуту внизу зазвонил телефон. Сейчас они никак не могли подойти. Давид посветил в щелку, но ничего не увидел. Жук, наверное, уполз. Давид просунул руку между досками, но ничего не нашел.
А телефон внизу все звонил и звонил…
Юнас лежал, распластавшись на полу, и смотрел вниз. Ничего, кроме пыли и мусора — ни опилок, никакой другой изоляции.
Посветив фонариком, Юнас пошарил рукой…
Телефон внизу все звонил.
— Этот телефон сведет меня с ума! — сказала Анника.
Юнас продолжал шарить рукой. Давид лежал рядом.
— Ну что, никак? — Давид был взволнован. Жука во что бы то ни стало нужно достать. Иначе он погибнет.
— Успокойся!
Юнас посветил снова. Вроде что-то шевелится — вон там, в пыли? Юнас просунул руку как можно глубже, но ничего не почувствовал. Он посветил еще. Точно, шевелится! Но ему туда не дотянуться.
— Давид, у тебя руки длиннее. Давай ты! Давид протянул руку и пошарил. На лице у него отразилось удивление.
— Что такое? — спросил Юнас.
Давид отдернул руку. Жука там не оказалось, зато было что-то другое.
— Посвети еще, Юнас! Чуть дальше! Правее! — Внутри что-то было! Что-то, похожее на шкатулку.
— Дотянешься? — спросил Юнас.
Да, конечно, Давид легко мог дотянуться. Он снова вытянул руку, схватил шкатулку и подтащил поближе. Теперь она стояла в промежутке между половицами. Юнас достал носовой платок и стер сверху пыль. Это была старинная деревянная шкатулка, обитая медью.
Давид вытащил шкатулку и поставил на пол.
— Смотрите! Жук! — прошептала Анника.
На ключе, вставленном в замок, совершенно неподвижно сидел навозный жук. Он не сопротивлялся, когда Давид взял его и выпустил в окно.
— Как вы думаете, что в шкатулке? Давайте посмотрим! — нетерпеливо сказал Юнас.
— Шкатулка не наша, — возразила Анника.
Конечно, но если бы не они, то шкатулку бы никто никогда не нашел, считал Юнас. Давид молчал.
— Вы думаете, это ее шкатулка? Юлии? — спросила Анника.
— Тогда бы она тут не стояла. Думаю, Юлия о ней вообще не догадывается! — ответил Юнас.
— И все-таки дом принадлежит Юлии, а значит, шкатулка ее! — решительно сказала Анника.
— Нельзя иметь то, о чем ты даже не знаешь! — Юнас был настроен не менее решительно.
— Нет, можно! Правда, Давид?
Давид очнулся от своих размышлений. Само собой, шкатулка очень старая и пролежала здесь очень долго.
— Думаю, ее хозяина давно нет в живых, — произнес он.
— А я что говорил! — теперь Юнас не сомневался в своей победе, ведь Давид был на его стороне. — Именно это я и имел в виду! Чего же мы ждем?
Он потянулся к шкатулке. И тут снова зазвонил телефон.
— Подожди, Юнас! — сказал Давид. — Мне надо немного подумать!
— Да чего тут думать!
— Нет, подожди.
— Может, кто-нибудь подойдет к телефону? — спросила Анника. Она начинала нервничать.
— Сама и подходи! — огрызнулся Юнас. — У нас тут есть дела поважнее!
Давид задумчиво уставился на шкатулку, озадаченно потирая подбородок.
— Если бы жук не провалился в эту щель, мы бы никогда не нашли эту шкатулку, — сказал он. — Выходит, навозный жук указал нам путь. Странно!
— Вот и я о том же! — Юнас от нетерпения переминался с ноги на ногу. — Мы должны были найти эту шкатулку! Не понимаю только, чего мы ждем?
Да, конечно, все это не случайно. Давид кивнул.
— Именно поэтому торопиться нельзя, — серьезно сказал он. — Чтобы не наделать глупостей, я должен все хорошенько обдумать.
Ведь они все равно придут сюда вечером поливать цветы. А раз так, то можно немного подождать и открыть шкатулку чуть позже.
— Подождать?.. — Юнас просто сгорал от нетерпения, но Анника согласилась с Давидом, и шкатулку поставили обратно, закрыв доской.
Телефон упрямо звонил, и Давид побежал вниз. Но подойти не успел — как только он снял трубку, раздался щелчок. Трубку на другом конце уже повесили.
Был полдень. Они покидали Селандерское поместье.
Юнаса очень расстроила нерешительность Анники и Давида. Но, как он выразился, приходилось подчиниться «сильной руке».
ПИСЬМА
Ребята вставили ключ в замок. Разговаривать не хотелось никому, даже Юнасу. В воздухе было что-то тревожное, но никто не понимал, что именно.
Они вошли в комнату, залитую приятным зеленым сумеречным светом.
Вдруг Анника подумала, что это — комната одинокого человека, тихая комната одиночества. Ей показалось, что если бы она по-настоящему в кого-то влюбилась, то хотела бы сидеть здесь одна, у окна, вдыхать аромат лип, смотреть на улицу и думать об этом человеке. Но это была мимолетная мысль, и Анника тут же прогнала ее прочь. Она ни в кого не была влюблена.
— О чем ты думаешь, Анника? — спросил Давид.
— Да так, ни о чем…
— Нет, ты о чем-то думала, я заметил. — В ту же минуту зазвонил телефон.
— Ну вот, опять, — разозлилась Анника.
— Я спущусь, чтобы больше не звонили, — ответил Давид и поспешил вниз.
Подняв трубку, он услышал скрипучий голос.
— Здравствуй, Давид! Это я… Юлия Анделиус.
— Здравствуйте.
— Скажи пожалуйста… ты торопишься?
— Нет-нет.
— Тогда мы можем немного поговорить?
— Конечно.
— Ты, наверное, не понимаешь, почему я так часто звоню, но я давно не была в Селандерском поместье и, вспоминая о нем, пытаюсь представить, как оно выглядит сейчас… многое ли изменилось… А как цветы?
— Хорошо. Мы только что их полили.
— Замечательно… А селандриан?
— Все в порядке, он выздоровел. Не волнуйтесь.
— Как хорошо… очень приятно это слышать…
В трубке замолчали, Давид не знал, что еще сказать. Может, Юлия хочет закончить разговор? Он ждал…
Но его собеседница снова заговорила:
— Скажи, Давид…
— Да?
— Ты играешь в шахматы?
— Ну да… играю.
— Как хорошо… А не хочешь сыграть со мной партию?
— Конечно, с удовольствием, но…
— Слева от тебя, у кресла, стоит небольшой столик… Видишь?
— Да, рядом с креслом?
— Да-да… оно еще обтянуто зеленой кожей.
— Точно.
— Если убрать лампу и поднять крышку стола, то найдешь старые шахматы…
— Секундочку!
Давид сделал так, как она сказала. Ему даже не надо было отходить от телефона — столик стоял совсем рядом. И под крышкой действительно лежали шахматы. На доске уже были расставлены фигуры — большие и очень красивые, похожие на скульптуры.
— Нашел?
— Да.
— Хорошо… это очень красивые шахматы… на редкость красивые, правда?
— Да.
— Тогда начнем?
— Конечно!
— Я бы хотела играть белыми, если ты не против.
— Нет, пожалуйста.
— Я начинаю… так, посмотрим… я хожу конем gl и ставлю его на f3.
— Так… gl на f3… Интересное начало!
В трубке раздался смешок.
— Ты считаешь? Что ж… Ходи. Или хочешь подумать?
— Я хотел бы немного подумать.
— Это разумно. Я позвоню позже. Тогда до скорого, Давид!
— До свидания.
Юлия повесила трубку. Разговор казался каким-то нереальным, но при этом очень важным. Давид медленно опустил трубку.
Он увидел Аннику и Юнаса, которые спускались по лестнице.
— Где ты так долго был? — Юнас нервно жевал «салмиак» и готов был лопнуть от нетерпения.
— Звонила Юлия, — ответил Давид.
— Что она хотела на этот раз?
— Играть в шахматы.
— Что?
Давид повторил: да, Юлия хотела сыграть с ним в шахматы.
— В шахматы? С тобой? По телефону?
— Да, а что тут такого? Думаешь, я не умею играть в шахматы?
— Нет, но это же бред какой-то, — Юнас пожал плечами. — Ладно, теперь мы идем наверх открывать шкатулку! — сказал он и побежал вверх по лестнице.
И вдруг на первом этаже начали бить часы, старые напольные часы. Они бесперебойно ходили с тех пор, как их растряс поезд, но бить еще не били.
Во всяком случае, дети этого не слышали. Часы пробили восемь раз. Восемь легких, почти боязливых ударов.
— Странно, — сказал Давид. — Что это может означать?
— Пошли! — нетерпеливо закричал Юнас с чердака.
— Как красиво бьют, — сказала Анника. — Как живые…
Анника постепенно привыкала к этому дому. Страх перед неизвестным прошел. Ей казалось, что шкатулку наверняка можно открыть. Ведь должен же быть во всем этом какой-то смысл. Поднявшись в летнюю комнату, ребята сразу подняли половицу и вытащили шкатулку. Они поставили ее на стол у окна. Под липами уже сгущались сумерки.
Ребята напряженно смотрели на ключ в замке. Давид повернул ключ, замок легко поддался.
Дети переглянулись, их глаза блестели. Кто откроет шкатулку?
— Я! — сказала Анника и положила руку на крышку.
— И не страшно тебе? — зловеще произнес Юнас. — Кто знает, что таится в этой…
Но Анника уже подняла крышку!
— Ну-у… всего лишь стопка писем! — разочарованно произнес Юнас. Он явно ожидал увидеть сокровища: золото, серебро, драгоценные камни…
— Ничего себе — «всего лишь»! — ответил Давид.
— Смотрите! Зеркало! — Анника встретилась взглядом с Давидом в тусклом зеркале на внутренней стороне крышки.
Юнас снова оживился. Ему вдруг пришло в голову, что в письмах могут содержаться тайные карты, документы и указания, как найти тайник с сокровищами.
На самом верху стопки лежал небольшой свиток. Дети развернули его и увидели, что он весь исписан старинным изящным почерком, довольно неразборчивым. Но Анника сказала, что попробует прочитать.
— Читай вслух! — сказал Давид. И Анника начала:
Анника замолчала и посмотрела на Давида.
Ведь сегодня тоже тридцатое июня, и они только что слышали, как часы пробили восемь…
Юнас вытаращил глаза. Вот это да! Он включил магнитофон. Письмо надо было зачитать для репортажа.
Листок в руке Анники дрожал. Собравшись с духом, она продолжила:
Анника закончила читать, и в маленькой комнате стало тихо. Последние слова дались ей нелегко, она была растрогана и чуть не плакала.
— Возьми «салмиак», Анника, — сказал Юнас, чтобы ее утешить, и, как ни странно, Анника взяла одну конфетку и положила в рот.
— Анника, а письмо не подписано? — спросил Давид. — Там не сказано, кто его написал?
— Сказано… — Анника кивнула и вытерла слезы. — Там написано… что ее зовут Эмилия, — едва слышно прошептала она.
Даже Юнас был потрясен.
— Не может быть! Жуть какая! Ведь это имя, которое Давид услышал на пленке! Похоже, мы впутались в какую-то историю!
Анника слегка улыбнулась и снова вытерла глаза.
— Я это предчувствовала и немного боялась. Но назад пути нет. Остается только двигаться дальше.
— Да, назад пути нет, — медленно повторил Давид.
— Может, посмотрим остальные письма? — предложил Юнас.
Они переставили шкатулку на пол и зажгли свечку, чтобы всем было видно.
Давид посмотрел на Аннику и Юнаса и неуверенно улыбнулся.