Звери толпились вокруг и с интересом прислушивались.
Когда все расселись в корабельной столовой и налили себе по чашечке чая, Даб-Даб незаметно подкралась к Доктору сзади и шепнула ему на ухо:
— Спросите у дельфинов насчет этого дяди. Они обычно знают такие вещи.
— Неплохая мысль, — отозвался Доктор и намазал джемом второй ломтик хлеба.
— Послушайте, а зачем вы щелкаете? — изумился мальчик. — Ужас до чего забавные звуки.
— Просто я произнес пару слов на утином языке, — объяснил Дулитл. — Кстати, познакомься — это Даб-Даб, моя любимица.
— А я и не подозревал, что у уток есть свой язык! — восхищенно воскликнул мальчик. — А все остальные зверюшки — они тоже ваши любимцы, да? А это кто такой смешнючий, с двумя головами?
— Т-с-с? — предостерегающе зашипел Доктор. — Это тяни-толкай. Не смотри, а то он почувствует, что мы его обсуждаем и засмущается: чрезвычайно стеснительный. Расскажи лучше, как ты попал в ту комнатушку.
— Да пираты меня заперли, — ответил мальчик, — а сами ушли грабить другой корабль. Знаете, когда стали рубить дверь, я понятия не имел, кто ко мне ломится. Вот здорово, что это оказались вы! Как думаете, моего дядю можно найти?
— Ну, во всяком случае, мы очень постараемся, — пообещал Доктор. — А как он выглядел, твой дядя?
— У него были рыжие волосы. Ужасно рыжие. И на руке татуировка, такая картинка с якорем. Он был очень сильный и добрый, и самый лучший моряк во всей Южной Атлантике. Его лодка называлась «Веселая Салли». Шлюп с оснасткой катера.
— Что такое «любосладкатера»? — обернувшись к Джипу, вполголоса спросил Габ-Габ.
— Тихо ты! — рявкнул Джип. — Это просто корабль. Да не дергайся ты, посиди спокойно!
— О-о, всего-навсего… — разочарованно пробормотал поросенок. — А мне показалось, он имеет в виду какой-то напиток.
Доктор оставил мальчика в столовой играть со зверями, а сам поднялся на палубу и принялся высматривать дельфинов. Вскоре появилась целая стайка; приплясывая и кувыркаясь, они держали курс на Бразилию. Заметив перегнувшегося через поручни Доктора, дельфины немедленно подплыли поближе — узнать, как он поживает. И Доктор, как мог, описал рыжеволосого человека с татуировкой на руке.
— Ага! — закивали головами дельфины. — Вы говорите о хозяине «Веселой Салли».
— Именно. Этот самый человек. — Доктор занервничал. — Что, он утонул?
— Его рыболовная лодка утонула, — уточнили дельфины. — Мы видели ее лежащей на морском дне. А внутри было пусто — мы специально проверяли.
— Понимаете, какое дело, — продолжал Дулитл, — его маленький племянник сейчас со мной на корабле. И страшно боится, что пираты бросили дядю в море. Пожалуйста, выручите нас, разузнайте, утонул он или нет — чтоб уж не сомневаться.
— Тут и искать нечего! — уверенно замотали носами дельфины. — Если бы он и вправду утонул, нам давно бы дали знать глубоководные десятиногие раки. Мы всегда в курсе самых последних новостей, если, конечно, не брать в расчет пресные воды. Моллюски даже прозвали нас Океанскими Сплетниками. Значит — передайте малышу наши извинения, что не видели его дядю. По крайней мере, мы можем поручиться: в море он не утонул. Так что не переживайте там очень? Все обойдется.
Доктор побежал вниз и пересказал мальчику слова дельфинов. От радости тот захлопал в ладоши, а тяни-толкай усадил его к себе на спину и повез вокруг обеденного стола. Все остальные торжественно вышагивали следом и изо всех сил колотили ложками о крышки, изображая парад.
— Мне слабo? — оскалился Джип. — Да что ты понимаешь, идиотская ветчина на ножках! Я еще и не начинал, ясно?
И Джип пошел к Доктору.
— Выясните у мальчика, — велел он, — не осталось ли у него в карманах чего-нибудь дядиного, — и добавил: — пожалуйста.
Мальчик показал им золотое кольцо на ниточке, которое он носил на шее, потому что с пальца оно сваливалось. Кольцо дядя передал ему, когда заметил, что приближаются пираты.
Джип понюхал и поморщился:
— Бесполезно. Может, еще что найдется?
Мальчик порылся в карманах и вытащил большущий красный носовой платок.
— Это тоже дядин, — грустно сказал он.
И в то же мгновение Джип, подпрыгнув, завопил:
— Нюхательный табак, черт подери! «Черный Рэппи», да неужели вы не чувствуете? Его дядя нюхал табак — переведите ему, Доктор!
Дулитл перевел, и мальчик удивленно кивнул:
— Да. Дядя ужасно любил табак.
— Отлично! — обрадовался Джип. — Считайте, что рыбак нашелся. До смешного легко, все равно как у котенка молоко стащить. Скажите ему, что своего дядю он получит через неделю, может, даже раньше. И пошли наверх, посмотрим, откуда дует ветер.
— Но сейчас темно, — растерялся Доктор. — Ты же не разглядишь его в темноте.
— На кой черт мне свет, если человек, которого я ищу, пахнет табаком «Черный Рэппи»? — засмеялся Джип, взбираясь по ступенькам. — Понятно, бывают трудные запахи — веревка там или горячая вода, — тогда другое дело. Но нюхательный табак!
— А что, горячая вода пахнет? — осторожно поинтересовался Доктор.
— Еще бы! — фыркнул Джип. — И, кстати, здорово отличается от холодной. А взять теплую воду или лед — тут надо поломать нос как следует, это всем запахам запахи. Помню, как-то ночью я шел за одним парнем — миль десять, не меньше — по запаху горячей воды, с которой он обычно брился. У бедолаги не было мыла. Вот так-то. Ну ладно, где тут ветер? Это чертовски важно, когда нюхаешь на большом расстоянии, — чтоб не очень свирепый и, главное, в нужную сторону. Славный, ровный, влажный ветерок — мечта всякой собаки. Ага, дует с севера.
Джип направился на нос корабля, замер там, нюхая ветер, и вдруг забормотал:
— Деготь, испанский лук, керосин, мокрые плащи, толченый лавровый лист, жженая резина, тюлевые занавески в тазу — нет, ошибочка: тюлевые занавески, повешенные для просушки, — и лисы, сотни, сотни — лисята…
— И ты слышишь все это в одном ветре? — прервал его потрясенный Доктор.
— Естественно, — кивнул Джип. — Да это сильные запахи, простые — дребедень. Такой запах разберет любая дворняжка, даже простуженная, с соплями. Потерпите минутку, сейчас пойдут тонкие, нежные запахи, придется поработать.
Он закрыл глаза, слегка приоткрыл рот и, высоко задрав морду, принялся внюхиваться. Он долго молчал, не шевелясь и, казалось, даже не дыша, и в темноте походил на камень. Наконец зазвучал его голос. Джип почти пел, тихо, печально, сонно.
— Кирпичи, — шептал он, — старые желтые кирпичи садовой стены, раскрошившиеся от старости; сладкое дыхание телят, стоящих в горном ручье; плоская крыша голубятни — а может быть, амбара, освещенная полуденным солнцем; черные лайковые перчатки в комоде орехового дерева; пыльная дорога, под платанами поилки для лошадей; молодые грибы, пробивающиеся сквозь прелую листву — и-и-и…
— Как насчет пастернака? — полюбопытствовал Габ-Габ.
— Нет, — отрезал Джип. — Тебе бы только поесть. Никакого пастернака. И никакого нюхательного табака. Пожалуйста вам — куча трубок, сигарет, даже сигары — ненужный хлам. Все никуда не годится. Будем ждать, пока ветер не переменится на южный.
— Ах, это ветер виноват! — закатил глаза поросенок. — Мне кажется, ты притворяешься, Джип. Невозможно посреди океана учуять человека. Я же говорил, ничего не выйдет.
— Послушай, ты, нахал! — разъярился Джип. — Не воображай, что если Доктор тебя защищает, то все позволено. Сейчас я отгрызу твою мерзкую хрюкалку!
— Ну-ну, не надо сердиться, — урезонил их Дулитл. — Жизнь так коротка… Скажи-ка, Джип, откуда пришли эти запахи?
— В основном, из Девона и Уэльса, — отозвался Джип. — Ветер-то оттуда.
— Ну да, ну да, — закивал Доктор, — знаешь, это просто потрясающе. Надо записать, выйдет отличная тема для новой книги. Скажи, ты не против обучить меня этак управляться с запахами? Хотя нет. Лучше не рисковать: как говорится, «от добра добра не ищут». Вот что — пойдемте ужинать. Я, например, очень даже проголодался.
— И я! — воскликнул Габ-Габ.
— Доктор! — закричал Джип, вцепившись зубами в одеяло. — Доктор, вставайте! Представляете, я нашел его. Ветер с запада — сплошной нюхательный табак. Идите наверх и снимайтесь с якоря, да быстрее же!
Доктор скатился с кровати и заторопился к штурвалу.
— Я встану впереди, — командовал Джип, — а вы следите за моим носом — куда покажу, туда и поворачивайте. Рыбак где-то тут неподалеку — я точно знаю, уж больно запах крутой. Повезло нам — ветер мокрый, ровный. Следите за мной!
Все утро Джип показывал дорогу, а звери и мальчик, столпившись вокруг, наблюдали за ним широко раскрытыми, изумленными глазами. Около полудня Джип забеспокоился и попросил Даб-Даб передать Доктору, что им нужно поговорить. Утка отправилась на корму и привела Дулитла.
— Рыбак умирает с голоду, — сообщил ему Джип. — Вы должны увеличить скорость.
— Да с чего ты взял, что он голоден? — поднял брови Доктор.
— С запада несет одним табаком, — объяснил Джип. — Если бы он ел что-нибудь или готовил, я бы непременно учуял. У него даже пресной воды нет. Только табак — и чуть ли не по горсти зараз? Ясно, мы все ближе и ближе, потому что запах крепчает. Но вы все-таки заставьте эту посудину плыть побыстрее, потому что человек помирает с голоду. И не спорьте.
— Хорошо, — кивнул Доктор и послал Даб-Даб за ласточками — просить их впрячься в корабль и тянуть, тянуть его вперед, как и в прошлый раз, когда их преследовал Бен Али.
Отважные маленькие птицы сейчас же спустились и снова принялись за нелегкую работу. Судно бешено понеслось по волнам. Оно мчалось так быстро, что морским рыбам, попадавшимся на пути, приходилось отскакивать в сторону, спасаясь от неминуемой гибели.
Животные волновались. Не обращая уже никакого внимания на Джипа, они пристально глядели вдаль, в океан, и глаза их искали берег, остров, любой клочок суши, где мог приютиться страдающий от голода человек. Но проходил час за часом, а земля не показывалась, корабль по-прежнему окружала вода, бескрайняя, бессмысленная вода. Звери замолчали. Они сидели на палубе притихшие, взъерошенные, несчастные. И мальчик опять погрустнел. И даже на лице Джипа появилось выражение тревоги.
Только к вечеру, когда солнце упало почти к самому горизонту, все вздрогнули от внезапного пронзительного крика Гу-Гу, который сидел, взгромоздившись на верхушку мачты:
— Джип! Джип! Впереди большая-пребольшая скала — смотри туда, где небо сходится с водой! Видишь, от солнца она горит золотом? Что, запах идет оттуда?