— Нет, — с улыбкой ответила Холли, — просто я слишком худая.
— Слушай, мне обязательно надевать вечернее платье?
— Да.
Белинда печально вздохнула.
— Странно, что Трейси не позвонила. Думаю, нам нужно самим позвонить ей и узнать новости.
Белинда вытащила телефонный аппарат из-под горы каких-то вещей и сняла трубку.
— Ой, извини, мама, — сказала она и положила трубку на рычаг. — Все еще треплется. Неудивительно, что Трейси не может дозвониться. Она, наверное, весь вечер так и сидит у телефона.
— Я думаю, ничего особенного не произошло, — успокаивающе сказала Холли. — Если бы было что-то важное, Трейси приехала бы на велосипеде. Странно только, что полицейские не явились взглянуть на ожерелье. Они ведь захотят увидеть его, как ты думаешь?
— Все к лучшему, — бросила Белинда. — Они бы спутали все наши планы, если бы появились.
— Одно меня беспокоит, — сказала Холли. — Что скажет твоя мама, когда ты вплывешь с гостиную в этом потрясающем ожерелье. Я хочу сказать, что твое появление ведь не останется незамеченным.
— Подумаешь! — фыркнула Белинда. — Я просто скажу ей, что одолжила эту побрякушку в школьном театре бутафора. Оно ведь не настоящее, правда?
— Не настоящее, — подтвердила Холли. — Но с ним связано уже столько нервотрепки, что оно могло бы быть и настоящим. Слушай, а ведь действительно слишком много возни происходит из-за какой-то подделки, тебе не кажется?
— Помнишь, что говорила Трейси? Новая коллекция «Шехерезады» стоит уйму денег, и кто-то может неплохо заработать, если украдет одну-две модели.
— Да, да, знаю, — нетерпеливо сказала Холли, — но ведь нельзя же украсть одну вещь и выдавать себя за автора всей коллекции. Им нужны все вещи, а не одно это ожерелье, чтобы заключить выгодную сделку.
— Откуда ты знаешь, сколько моделей они украли? — резонно спросила Белинда. — Может быть, Джуди удалось спасти именно одну-единственную вещь. Она послала ее Трейси — и вот, пожалуйста. Знаешь, прекрати создавать новые проблемы. Нам и прежних хватает.
— Извини, — ответила Холли, — больше не буду. Ни словечка об этом не скажу. Ну, ты готова, наконец?
— А ты как думаешь? — ответила Белинда вопросом на вопрос.
Холли оценивающе посмотрела на подругу. Хотя Белинда и ворчала, что ощущает себя какой-то рождественской елкой, а не человеком, она была очень хороша в длинном красном платье. Ее волосы были красиво уложены.
— Сойдет, — нарочито небрежно сказала Холли.
На первом этаже раздался звонок в дверь.
— Начинается, — буркнула Белинда. — Первые гости уже появились. Подождем полчасика, пока все соберутся, а потом пойдем в кабинет отца и возьмем ожерелье. Но вообще-то хочется побыстрее развязаться с этим делом…
— О боже! — только и смог выговорить мистер Хейес, увидев свою дочь.
Она так и остался стоять с вытаращенными глазами и слегка приоткрытым ртом.
— Привет, па! — с усмешкой сказала Белинда.
Мрачное настроение Белинды как рукой сняло, когда она увидела реакцию отца на ее новый облик.
— Белинда! — обрел наконец дар речи мистер Хейес. — Что ты с собой сделала? Ты словно бабочка, вылетевшая из кокона.
— Тебе нравится? — лукаво спросила Белинда.
— Потрясающе, — улыбнулся мистер Хейес. — Неужели ты это сделала сама? Думаю все-таки, что Холли приложила руку к созданию этого чуда.
— Я немножко помогла, — не стала возражать Холли.
— Что ж, великолепно! Вы обе выглядите… То есть похожи… В общем, прекрасно! Мама тебя уже видела?
— Нет еще, — ответила Белинда. — И ты напрасно так радуешься, папа. Все это только на сегодняшний вечер, а завтра с утра я снова влезу в джинсы и свитер.
Мистер Хейес прищурился.
— Это ожерелье твоей мамы? — спросил он. — Что-то не могу припомнить такого…
— Я одолжила его, — быстро сказала Белинда. — Это всего лишь стразы, а не настоящие камни.
— Смотрится просто потрясающе, — одобрительно кивнул мистер Хейес и отошел к группе гостей.
— Вот и все, — прошептала Белинда Холли. — Торжественный выход состоялся. Теперь пойдем и смешаемся с толпой.
Из-за распахнутых настежь дверей гостиной доносился смутный гул голосов. Казалось, что все собравшиеся там говорили одновременно. Множество нарядно одетых людей оживленно беседовали друг с другом, а фон создавали звуки рояля, на котором играла какая-то молодая женщина.
— Ну, и где же здесь ювелиры? — тихонько спросила Холли.
— Понятия не имею, — отозвалась Белинда, разглядывая гостей. — Хоть бы таблички нацепили, кто из них кто…
— Я думала, ты их знаешь в лицо.
— Возможно, некоторых, — неуверенно ответила Белинда. — Давай походим среди гостей, посмотрим поближе.
Как тут же выяснилось, посмотреть поближе Белинда хотела не на гостей, а на стол, уставленный всякими соблазнительными блюдами. Но по дороге к нему ее остановила какая-то женщина в ярко-зеленом платье.
— Здравствуй, Белинда, — сказала она. — Сегодня ты необыкновенно привлекательна. Это новое платье? Кажется, я его раньше у тебя не видела.
Белинда вежливо улыбнулась в ответ и пошла дальше, бормоча себе под нос, но так, чтобы Холли все-таки ее слышала:
— Если мне скажут еще что-нибудь такое, пойду наверх и надену джинсы. Уверена, все надо мной потешаются.
— Не глупи, — спокойно отозвалась Холли. — Все находят, что ты великолепна.
— Ну, не знаю, — тяжело вздохнула Белинда. — Я совсем не ощущаю себя великолепной. Скорее — расфуфыренной дурочкой.
Подруги наполнили свои тарелки закусками и отошли от стола. Позже они отправились бродить по огромной гостиной, прислушиваясь к разговорам гостей. Но ничего интересного для себя не услышали.
— Так не пойдет, — сказала наконец Холли. — Никто просто не замечает ожерелье. Тебе нужно самой поговорить с гостями.
— О чем? — недоуменно спросила Белинда.
— Ну, я не знаю. О чем вообще говорят на таких приемах? Нужно вести светскую беседу, разве не так?
— Вот ты и веди светскую беседу, — отпарировала Белинда. — Я могу разговаривать только о лошадях, а в этой компании все разговоры вертятся исключительно вокруг денег. Хотя… Подожди, похоже, я кое-кого узнаю.
И Белинда кивнула в сторону высокого худого мужчины с зачесанными назад седыми волосами, который с кем-то разговаривал в глубине гостиной.
— Он ювелир? — поинтересовалась Холли.
— Кажется, да. Его зовут… постой… да, Мадларк.
— Точно? — усомнилась Холли.
— Ну, похоже на это. У него такой большой магазин на Маркет-стрит. Да ты знаешь, о чем я говорю.
— О магазине Медлока, — рассмеялась Холли.
— Ну, я же говорю, что похоже, — невозмутимо ответила Белинда. — Именно Медлок, теперь я вспомнила. Ну, и как мне теперь поступить? Подойти к нему и продемонстрировать ожерелье?
Холли кивнула, и подруги стали пробираться к мистеру Медлоку, но по дороге столкнулись с матерью Белинда.
— Привет, девочки, — сказала та, — вы выглядите просто… Просто…
Она запнулась и во все глаза уставилась на Белинду.
— Ты, наверное, хочешь сказать, что мы выглядим великолепно, — загадочно улыбнулась Белинда.
— Нет, я хотела сказать, что ты слишком нарядна, дорогая.
— Тебе не нравится это ожерелье? — поинтересовалась Белинда.
— Оно очень красиво, — ответила миссис Хейес, — но совершенно не годится для такого небольшого приема. Слишком парадно.
— Это всего лишь бижутерия, — сказала Белинда.
Миссис Хейес выразительно подняла брови:
— В этом-то все и дело, дорогая. Впрочем, сейчас не время для лекций по этикету.
Один из мужчин, с которыми до этого беседовала миссис Хейес, подошел поближе и внимательно всмотрелся в ожерелье.
— Очень красиво, — сказал он. — Я как раз искал что-то в этом роде для подарка жене.
Холли насторожилась.
— Можно поинтересоваться, где вы его достали? — продолжил мужчина.
— В коробке театрального реквизитора нашей школы, — небрежно ответила Белинда.
Мужчина нахмурился, а Холли почувствовала прилив невероятного возбуждения. Вот оно!
— Потрясающе! — сказал мужчина. — Вы должны сказать мне, что это за школа. Хотелось бы тоже заглянуть в эту коробку: вдруг там найдется что-нибудь еще в этом роде.
Белинда вежливо улыбнулась и поспешила отойти. Холли последовала за ней.
— Ты что? — возбужденно зашептала она. — Зачем ты оборвала разговор? Вдруг это тот, кто нас интересует?
Белинда снисходительно посмотрела на подругу.
— Это помощник комиссара полиции, — кротко пояснила она.
— О! — только и смогла выдохнуть потрясенная Холли.
— Я опять проголодалась, — объявила Белинда и потащила подругу к столу с закусками.
Она только-только решила положить себе на тарелку салат, как Холли схватила ее за руку.
— Поосторожнее! — заворчала Белинда.
Холли перебила ее:
— Перестань жевать! Я только что слышала, как кто-то упомянул о «Шехерезаде».
Белинда осторожно оглянулась. Владелец ювелирного магазина разговаривал о чем-то с другим мужчиной неподалеку от двух подруг.
— Ты уверена? — ошарашенно спросила Белинда.
Холли кивнула.
Девочки подкрались к собеседникам, стараясь быть как можно менее заметными.
— Он закончит тюрьмой, — говорил мистер Медлок, ювелир. — Я в этом даже не сомневаюсь.
Его собеседник кивнул.
— Вообще-то такие вещи нужно тщательно охранять, — произнес он. — Как можно быть таким беспечным!
— Типично для американцев, — высокомерно произнес мистер Медлок. — Если бы мне пришлось перевозить такие ценности, я бы нанял не меньше десяти человек охраны.
— Должен сказать, что наша королевская семья никому не одалживает свои драгоценности, — заметил его собеседник.
Медлок усмехнулся:
— А если одалживает, то не людям нашего круга.
Он повернулся, чтобы поставить на стол бокал, и случайно задел локтем Белинду.
— Извините, — сказал он, но его рука замерла на полдороге, а глаза просто-таки впились в ожерелье.
Но уже через несколько секунд он улыбнулся и снова повернулся к своему собеседнику.
Холли и Белинда переглянулись. Во взгляде ювелира, брошенном на ожерелье, явственно промелькнуло нечто… Впрочем, особой уверенности ни у одной из них не было. Но разговор явно имел отношение к «Шехерезаде». Холли была уверена в том, что несколько минут назад расслышала это название.
— Нам нужно поговорить, — прошептала она на ухо Белинде.
Та кивнула, и подруги ушли из гостиной в холл.
— Уверена, он упомянул «Шехерезаду», — твердо сказала Холли. — А как, по-твоему, что означают все эти разговоры о ценностях, тюрьме и охране?
Белинда настороженно обернулась.
— Не знаю, — ответила она. — Пойдем лучше ко мне в комнату.
Так она захлопнула за собой дверь и прислонилась к ней спиной.
— А ты сама не поняла? — спросила Белинда, задыхаясь от волнения. — Они говорили о пропавших королевских драгоценностях. Именно это и имел в виду Медлок, когда говорил об охране. Королевские драгоценности, Холли!
— А Трейси рассказывала нам, что ее дядя взял на время тайские королевские украшения, чтобы сделать копии, — подхватила Холли. — Основа новой коллекции. Должно быть, пропали оригиналы. Что он еще мог иметь в виду?
Белинда подошла к зеркалу и вгляделась в свое отражение. Точнее — в ожерелье.
— Нет, нет и еще раз нет! — с ужасом сказала она и посмотрела на Холли. — Этого просто не может быть. Серьезно, Холли. Скажи мне: этого не может быть?
Трясущимися руками Белинда расстегнула застежку ожерелья и поднесла его ближе к глазам. Бриллианты переливались на свету, а рубины горели глубоким ровным сиянием. Изящное серебро оправы приковывало взгляд.
— К-конечно не может быть, — отозвалась Холли, слегка заикаясь. — Разумеется, оно ненастоящее. Ты бы заметила, разве нет? Если бы это были настоящие драгоценности, то…
Она осеклась на полуслове.
— Я знаю, чем отличаются настоящие бриллианты от фальшивых, — сказала Белинда дрожащим голосом. — Настоящими можно резать стекло, а подделкой — нет.
Она осмотрелась вокруг в поисках какого-нибудь подходящего стекла и воскликнула:
— Вот! Это подойдет.
Это была застекленная фотография ее любимого жеребца, которая висела над изголовьем кровати. Белинда вскочила на кровать, сняла фотографию со стены.
Холли присела возле нее, и обе девочки затаили дыхание. Белинда провела камнем по стеклу. Раздался мягкий режущий звук, и на стекле появилась отчетливая белая полоса.
Подруги в ужасе уставились друг на друга.
— О господи, — только и смогла пробормотать Белинда. — Держи меня, Холли, я сейчас грохнусь в обморок…
ГЛАВА IX
Еще одно похищение
— Куда вы меня везете? — спросила Трейси.
Тони Мейер даже не оторвал от дороги глаз, спрятанных за солнцезащитными очками.
— В Калифорнию, — сухо ответил он. — Тебе там понравится. Солнце, море и песок.
— Ужасно смешно, — пробормотала Трейси.
Тони Мейер хищно усмехнулся.
— Не задавай глупых вопросов — не получишь глупых ответов, — процедил он сквозь зубы. — Слышала такую поговорку?
— Слышала, — отозвалась Трейси. — Но я знаю поговорку получше: на чужом несчастье счастья не построишь.
Тони Мейер искренне расхохотался.
— Не верь в это, детка, — сказал он, отсмеявшись. — Никогда не верь подобным глупостям. Мисс Трейси Фостер, вы беседуете сейчас с очень счастливым и богатым человеком.
— А мой дядя так доверял вам…
— Твой дядя — дурак, — ухмыльнулся Тони Мейер. — Коль скоро мы вспоминаем старые поговорки, можно назвать еще одну. О том, как проводят за нос простаков. Так вот, я долго водил за нос твоего дядю, но сейчас наступил момент, когда Тони Мейер возьмет денежки и смоется.
Они ехали уже больше получаса. Виллоу-Дейл остался позади, и теперь они пересекали череду бесконечных йоркширских холмов, где лишь изредка попадались далеко стоявшие от дороги уединенные фермы.
Трейси из всех сил старалась запомнить маршрут, но было так много перекрестков и поворотов, что она совсем запуталась. Более того, ей казалось, что Тони Мейер еще и нарочно петляет, чтобы она окончательно сбилась с толку и перестала ориентироваться на местности.
Когда машина выехала на относительно прямой участок дороги, Тони Мейер неожиданно свернул к обочине и заглушил мотор. Дорогу обступили высокие кусты, а внезапно наступившая тишина казалась особенно тревожной.
— Как ты думаешь, где мы находимся? — спросил Тони Мейер.
— Понятия не имею, — быстро сказала Трейси.
На самом деле она отчаянно старалась закрепить в памяти все причудливые особенности их маршрута и надеялась, что сможет впоследствии восстановить этот путь.
— Не знаю, почему, но я тебе не верю, — заявил Тони Мейер все с той же неприятной усмешкой.
— Что вы со мной сделаете? — вырвалось у Трейси.
Тони Мейер наклонился к ней, и его лицо оказалось совсем близко от лица Трейси.
— Где оно? — спросил он.
— Не понимаю, о чем вы, — пробормотала Трейси.
Тони Мейер вытащил из кармана пистолет и направил его на Трейси:
— Видишь это?
— Вижу.
— Замечательно, — зловеще улыбнулся он, наклоняясь еще ближе к Трейси. — Так где же оно?
— Ничего не понимаю, — сказала Трейси, отчаянно стараясь, чтобы ее голос не дрогнул. — У меня ничего нет.
— Ой, Трейси, не нужно со мной финтить! — отозвался Тони Мейер. — А как насчет маленького подарка от твоей кузины Джуди? Теперь вспомнила?
— Ах, вы о коробке шоколадных конфет, — сказала Трейси.
«Прикинься дурочкой, Трейси, — приказала она себе мысленно. — Убеди его в том, что ты вообще ничего не знаешь и ни о чем не догадываешься».
Тони Мейер опустил пистолет обратно в карман.
— Вот именно, — произнес он почти нежно. — Скажи мне, что ты сделала с этой коробкой, и я тут же тебя отпущу.
— Понятия не имею, где она теперь, — выпалила Трейси. — Я ее подарила. Ненавижу черный шоколад.